Человек должен все время меняться, как бы переходить с одной ступени на другую. Когда кто-то начинает воображать себя профессионалом, он незаметно для себя костенеет в своем мастерстве, в определенном смысле он умирает, превращаясь в ископаемое. И вот мы уже видим окаменевший мертвый взгляд медузы Горгоны: это профессионал, вообразивший, что достиг всего.
Юрий Вяземский
Юрий Павлович Вяземский — писатель, заведующий кафедрой мировой литературы и культуры МГИМО МИД РФ. Окончил МГИМО. Работал в журнале «Международная жизнь». Член Союза писателей России. Автор ряда научных и художественных книг, среди которых «Происхождение духовности», «Шут», «Банда справедливости» и другие. Специалист по древнегреческой литературе и культуре. Владеет пятью языками. Автор и ведущий популярной телепередачи «УМНИКИ И УМНИЦЫ», дважды получавшей национальную телевизионную премию «Тэфи»: в 1996 году — в номинации «За лучшую детскую передачу», а в 2001 году – «За лучшую просветительскую программу».
Юрий Павлович, какое вы испытываете чувство, когда заходите в книжный магазин: «здесь столько знакомых книг» или наоборот – «сколько всего, что я еще не читал и о чем не знаю»?
А как вы думаете, с каким чувством заходит женщина в какой-нибудь модный магазин? Разумеется, она хочет все или почти все. И мои чувства очень похожи. Я тогда думаю: мне уже 53 года, а сколько всего я еще не прочитал! Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что знаю чрезвычайно мало. С одной стороны, даже как-то обидно: сколько же можно учиться и начинать все с начала? А потом понимаю: наверное, так и должно быть. Вся наша жизнь состоит из стремлений к познанию.
Почему каких-то людей мы называем умными и интересными, а каких-то – заумниками и занудами? Где тут грань?
В моей передаче я сам себе придумал название – заумник, — так что спасибо большое за комплимент (смеется). Назвав себя заумником, я имел в виду, что я – за умных людей. Ваш вопрос довольно сложный. Почему-то в русском языке слово «умник» содержит значительный отрицательный оттенок. Умниками называют людей, которые мудрствуют лукаво. Например, Раскольников говорит Соне, что, намереваясь убить старуху «я пошел как умник, и это-то меня сгубило». Мне кажется, что положительно умный человек – это человек оригинальный, живущий своими мыслями. Толстой писал, что хороший человек — тот, который живет чужими чувствами (в смысле – способен сострадать другому) и своими мыслями. Умный человек открыт для восприятия других идей, он интеллектуально смел, и тем не менее понимает, что знает и постиг очень мало. Умник в отрицательном смысле – это человек упрямый, эгоистичный, уверенный в своей правоте. Он не ощущает чувств других людей и не желает слышать их возражений. Поэтому умник в плохом смысле – это человек ограниченный, несмотря на все свои знания. Однако есть такая профессия – философ. С точки зрения обычного человека философ – он всегда заумник. Кант, Гегель – величайшие философы, а легко ли разобраться в этой «зауми»? Так что я бы выделил философов в отдельную категорию людей. А что касается передачи «Умницы и умники», то в ней принимают участие, как мне кажется, в большинстве своем умники в хорошем смысле слова.
Ваши умники и умницы съезжаются со всей России?
Они у меня делятся на две категории. Есть москвичи. С ними очень просто: я хорошо знаю столичные школы, у нас уже появились свои «рыбные места» и «охотничьи угодья». В школах мы проводим специальные соревнования, по результатам которых приглашаем новых умников на передачу. С Россией — немного по-другому. В конце передачи телезрителям-десятиклассникам я обычно задаю какой-нибудь вопрос не столько на знания, сколько на размышления. По письмам ребят специальная комиссия отбирает тех умников, которых мы потом приглашаем в студию. Между прочим, у нас очень сильное Подмосковье. Особенно «рыбные районы» — Лыткарино, Жуковский, Раменское. Как ни странно, из наукоградов Дубна, Фрязино пока никто не выигрывал. А ведь эти города – оплот российской мысли. Так же не честно: столько умников до сих пор еще не заявили о себе. Вообще, Россия устроена таким образом, что умники встречаются везде. Я до сих пор не могу понять: как при такой сложной жизни у нас есть столько умных, светлых, талантливых людей? На ребят из глубинки мы обращаем особое внимание. Например, финалист передачи, не ставший победителем, получает большие льготы для поступления в МГИМО. Однако мы понимаем, что даже при таких условиях ему будет очень сложно: бывает, что в какой-то деревне не то что света — транспорта нет, а ребенку приходится ходить в школу за 10 километров! Поэтому в порядке исключения ректор Анатолий Васильевич Торкунов зачисляет таких ребят на нулевой факультет МГИМО (для них – абсолютно бесплатный), и в течение года они готовятся к сдаче вступительных экзаменов.
МГИМО называют кузницей российских дипломатов. Их «выковывает» университет, или все уже изначально заложено в будущих студентах?
Я бы сказал, что наш университет – кузница не только дипломатов, но международников самых различных профессий: у нас есть юридический факультет, факультет международной журналистики, менеджмента и другие. А насчет «кузницы» — то, глядя на абитуриента, нельзя сказать наверняка, будет он нашим студентом или нет. Жизнь слишком непредсказуема. Например, когда я сюда поступил, многие были удивлены и считали, что ничего «мгимошного» во мне нет, а сам я – «антимгимошный» персонаж. Они были в этом убеждены и убедили меня. В результате я посещал лекции, осознавая, что учусь здесь случайно. А потом… вся моя жизнь стала связана с этим институтом. МГИМО – это очень мощное энергетическое поле. Оно вовлекает в себя, подчиняет себе в самом хорошем смысле этого слова, дает определенные знания, заставляет человека смотреть на мир именно с точки зрения общения наций. Но для этого надо, чтобы учиться пришел человек заинтересованный. Вообще, главный критерий в жизни – это твой собственный интерес. Если его нет, то никакая Сорбонна, Гарвард, Кембридж и прочие не помогут, потому что почва не та и семена падут в пустыню.
Вы согласитесь с утверждением, что студенчество – самая счастливая в жизни пора?
«Яркий» и «счастливый» – это совершенно разные понятия. Событие бывает ярким, но не обязательно счастливым. Лично для меня, как и для графа Толстого, отрочество и юность были довольно мучительными. Я не знал своего имени, не определился, не знал, кем буду дальше. Я не понимал, кто я, да и сейчас не очень понимаю, потому что у меня несколько профессий. В каком-то смысле я вечный студент и до сих пор о чем-то мечтаю, но, в отличие от Пети Трофимова из хрестоматийного «Вишневого сада», я мечтаю довольно деятельно. И кафедру возглавляю, и книги пишу, и передачу веду. К счастью, сейчас я знаю, чем мне надо заниматься и что мне интересно. А в студенчестве я метался. Окончив МГИМО, я на спор поступил в театральное училище, и, к сожалению, меня туда почти «на ура» приняли. А дальше – мучения, поскольку я не знал, идти мне в актеры или нет. В результате я проучился там почти год в качестве вольного слушателя, одновременно будучи аспирантом МГИМО. Это были трудные годы в смысле поиска своего места в жизни. А что касается всех студентов, то мне бы хотелось, чтобы они были самыми счастливыми. Мне бы этого хотелось.
«Герои нашего времени» в каждую эпоху свои. Одно время таким героем был «странный человек», «лишний человек», «новый человек»…А каким видится вам литературный образ современного поколения?
Какие «простые» вопросы задает ваша газета! Образы эпохи должно определять искусство: это самый авторитетный эксперт. И, естественно, люди, которые воспринимают это искусство. Это должно быть молодое поколение, потому вопрос ко мне не совсем корректный: я натура уже уходящая… Но если все-таки вам интересно мое мнение, то олицетворением нашего времени я бы назвал Сашу Белого из «Бригады». Не очень хороший литературный образ, но это один из героев нашей эпохи, и с этим героем надо считаться. Таково наше сегодняшнее лицо. В Саше Белом есть много на самом деле героического, хотя в целом портрет грустный. Правда, Печорин, мне кажется, немногим лучше.
Вас по-разному называют: писатель и литератор. Существуют ли различия между этими понятиями?
По-моему, это одно и то же. Просто некоторые люди боятся употреблять слово «писатель», считая, что в великой русской литературе слово «писатель» звучит слишком возвышенно Писатель Достоевский, писатель Чехов, писатель Толстой… А вот «литератор», по мнению многих, звучит как-то спокойнее. Как в анекдоте, знаете, две собачки стоят в туалете, писают, одна говорит: «Я доберман – пинчер», а рядом стоит маленькая такая собачка: «Я здесь просто писаю». Это не для печати, если хотите. Почему-то современному российскому писателю, даже очень талантливому, бывает неудобно назвать себя писателем. Потому что слишком великие люди были до нас. В этом отношении, к примеру, французам, англичанам, гораздо проще: в их языке нет слова «литератор», а есть только «писатель». А к нашим «услугам» — нюансы русского языка и желание поставить человека на свое место: какой ты писатель, ты литератор. (А мне в это время подумалось, что, может, не случайно в английском, французском, немецком языках местоимение «я» всегда пишется с большой буквы, а у нас почему-то с маленькой. – Прим. авт.)
… Я писатель. Я по призванию писатель. Я живу как писатель, я думаю как писатель, я на жену смотрю как писатель. И говорю так не от гордыни, а в качестве определения сути своей жизни.
Как известно, победители вашей передачи без экзаменов поступают в МГИМО. Можно сказать, что именно благодаря вам в какой-то степени сбывается мечта человека?
Мечта всегда сбывается прежде всего благодаря Богу. Это на первом месте. На втором месте сам человек. Никогда не может сбыться мечта, которой не существует. Она должна жить внутри тебя. Христос сказал: «Ищите и обрящете. Стучите, и вам откроют…» Если у человека нет мечты, то это пустой человек. Если ты мечтатель, это намного лучше. Однако мечту свою надо любить: надо работать, добиваться цели. Но если при всех ваших усилиях мечта никак не сбывается, то всегда есть опасность, что эта мечта – чужая для вас, что она вам не нужна. Может, вы стучите не в ту дверь, и идти вам надо совсем в другую сторону? А это бывает очень сложно понять.
Есть ли что-то в жизни, к чему можно не готовиться, пройти, используя прошлый опыт, прошлые знания? Как долго можно так «протянуть»?
Готовиться надо все время. Я могу технически не готовиться к лекции, если я готовлюсь к ней всю свою жизнь. Например, поскольку я всю жизнь занимаюсь Древней Грецией, то мне не обязательно иметь при себе текст, чтобы рассказать студентам определенную тему. Надо всегда искать что-то новое. Гете говорил, что гениальный человек — это тот, который до старости сохраняет свою детскость. Станиславский был уверен, что искусству угрожают два врага: мастер, который не является художником и художник, который не является мастером. Это значит, что надо все время сохранять в себе ребенка: именно ему интересно все менять, разбирать, исследовать, переворачивать. Искать какого-то нового себя. Но если этот ребенок, подрастая, все так же играет в свои бирюльки, не приобретает профессионального опыта и по-прежнему восхищен своей детской игрой, это значит, что он никогда не станет мастером.
Как сделать так, чтобы работа не казалась рутиной? Хотя, наверное, преподавателям это не знакомо?
Я встречал преподавателей, с такой тоской в глазах приходящих на лекции. А рецепт от этой болезни прост: надо найти то дело, которое будет нравиться. Надо его любить. Однако важно, чтобы и дело тебя любило. Я видел очень много никудышных актеров. Свою единственную реплику «кушать подано!» они выходят говорить с таким трепетом, что понимаешь: они не могут жить без театра. Но это не взаимная любовь. А вообще, у меня над столом висит изречение величайшего философа Эммануила Канта: «Работа – лучший способ получать удовольствие в жизни».
Мария Петрова
Публикация газета «Молодежь Московии» г. Москва 2005 г.
