ЛЮДИ ГЛАГОЛЫ
Хотелось бы еще продолжить беседу. И рассказать о Бояринове.
Но, если говорить о Бояринове, Ляпко, о Золотом Пере, о философии и мире философии современной жизни, нельзя не упомянуть о культуре вообще. Ведь что есть мир культуры? Это самая удивительная манифестация творческого гения человечества, и понятие культуры, не что иное, как предельная категория гуманитарного знания, включающего в себя все, созданное человеком.
Изобретательство мысли. И утверждение ее во всем. В стихах. В игольчатых аппликаторах. В проектах…
Этрусское «Культ» — поклонение. «Ур» — свет.
Мир держится на поклонении свету?
Латинское слово, вернее, даже не слово, а глагол colere означает «обрабатывать почву», усердно заниматься, украшать, почитать.
Мир держится на мужике?
Греческий аналог латинского «культура» слово «пайдея» сосредоточивался более на смысле воспитания, а буквально означал «воспитанность», «образованность». (Опять мы видим «глагольные» существительные).
Мир держится на интеллигенции?
Под влиянием немца С. Пуфендорфа, поддержанные идеи времени Дж. Вико, Ж.-Ж.Руссо, И.Г. Гердера, В. Гумбольда, понятие культуры обозначают все, что человек дополняет к внешней и собственной природе и что создается общественной деятельностью людей.
Мир держится на искре творчества?
Да. Несомненно, в Бояринове присутствует и то и другое и третье, и все разом.
Бояринов Владимир Георгиевич, родился на Алтае в селе. Родители учителя. В 1966 году поступил в Семипалатинский технологический институт. В 1967 году перевёлся в Томский политехнический институт. Годом позже в газете «Томский комсомолец» появилась первая поэтическая подборка стихотворений. А потом — Литинститут и работа в Московской городской организации Союза писателей России. Множество книг со стихами для детей и взрослых. Работал в издательствах «Современник», «Советская Россия», «Столица», «Ключ». Прошёл путь от младшего до главного редактора. Сейчас Председатель Правления СП РФ МГО. Удостоен звания «Заслуженный работник культуры РФ» и множества других литературных наград, орденов, медалей, знаков.
Знала ли я, кто такой Бояринов в 78-ом, когда пыталась поступить в свои неполные пятнадцать в литинститут? Конечно, знала. У него уже вышел первый сборник стихов. А я не поступила. Через два года укатила за юным курсантом в ветряное Забайкалье. А еще через 20 лет услышала снова о Бояринове. В 2000 году вступила в Союз писателей по отделу прозы. Владимир Георгиевич стал секретарем СП. И работал в отделе поэзии. Лично мы не пересекались.
Конкурс Золотое Перо Руси начался с 2005 года. Боряинова в тот год избрали Генеральным директором союза писателей МГО. И он стал моим «заклятым» другом.
— За что так тебя не любит Бояринов? – спрашивали в союзе писателей.
— За что меня так не любит Бояринов? — спрашивала я саму себя.
— Писатели не любят писателей. Поэты – поэтов, — отвечала себе в ответ, — Но любят поэтесс. Он просто никогда меня не видел. И не читал ни строчки из написанного мною. Но у него еще есть время меня полюбить.
Как он объяснял потом, бурная и кипучая деятельность нашего проекта рождала в нем отторжение…
Нас помирили (хотя мы не ссорились), стельки Ляпко. Да. И еще, кажется, массажоры…
А было так.
В 2009 году я приехала за результатами жюри в правление Союза и обнаружила, что Гусева Владимира Ивановича нет на месте. И никто мне не может помочь в главном вопросе. Я решила пойти «тигру» прямо в пасть.
— Добрый день, — открыла я дверь кабинета Бояринова, который меня не любил, — Я – Савицкая. Мне нужна ваша помощь.
По умолчанию мы оба знали, что он знает кто такая Савицкая. Поэтому длинные «танцы фламинго» были совершенно не уместны.
Передо мною сидел очень симпатичный мужчина. Как ни странно как раз из тех, которые в моем вкусе. Седой. Голубоглазый и насмешливый. Улыбка его непростая была чем-то средним между улыбкой Мюллера и Шеленберга, какими их изобразили Броневой и Табаков. Голубые глаза выжидательно, я бы даже сказала, лукаво, прищуривались на меня, как и на других 3500 членов союза писателей.
— У нас проблема нарисовалась. В этом году очень слабые произведения пришли на номинацию проза, — я понимала, что мой визит большая наглость, но все равно продолжала, — Гусев заболел. Вы бы могли кого-то рекомендовать?
— Вы не по адресу. Я стихи пишу, — разглядывал меня Бояринов, иронически однако, заметив, — но вот у нас есть сильный прозаик Максим Замшев…
Это было похоже на переговоры льва и кролика – съест или не съест?
— Добро. – Я старалась быть краткой. – Мы сегодня же рассмотрим его произведения. Завтра – послезавтра на сайте появится результат конкурса. Прошу передать вам для всех членов жюри подарки от Ляпко. Здесь аппликаторы. Разные. К ним пояснения. И массажеры.
Владимир Георгиевич без видимого интереса отложил подарки спонсора для членов жюри в сторону и… отказал мне в главной просьбе, отметить особыми дипломами победителей ЗПР.
Я ожидала отказ, поэтому не обиделась.
Уже вечером этого дня Максим Замшев удивил великолепной прозой и был утвержден на золото.
Бояринов в свою очередь удивился оперативности. Но отношения продолжали быть холодными.
А вот Гусев по-прежнему болел.
Мне пришлось снова и снова заходить в Бояринову по одному или другому вопросу. То печати. То литпремии. То скидки на банкет…
Так или иначе, все вопросы мы решили. И даже больше.
— Классные ты штуки в прошлый раз принесла, — сказал как-то Бояринов, — эти с иголками. Все мои родственники от них без ума.
— Приходите на церемонию награждения. Ляпко приедет с Украины и грозится всем участникам встречи привезти свои волшебные аппликаторы. Лично познакомлю.
Сначала Бояринов долго ерепенился, и не признавался, что аппликаторы ему самому очень понравились. Но потом распробовал. Расклеился. И, как говорится, «сел на иглу».
А со мною и с Бухаровым и с Ляпко, да и с другими нашими ребятами постепенно подружился. И даже подарил мне сборник своих стихов. Но по ходу патологической занятости, я не открывала его далее авторской надписи «Светлане Савицкой на светлое и вечное. В. Бояринов»…
Потом были поэтические вечера. И были новогодние встречи. И совместные конференции. И мероприятия наши и союза писателей. И хорошей традицией стали аппликаторы Ляпко. И каждый раз после приезда Никола Григорьевича я старалась привозить что-то для Бояринова. Ведь тот умудрился посадить «на иглу» не только себя, жену, тёщу, всех родственников, но и нуждающихся в союзе писателей ветеранов ВОВ и других больных и здоровых авторов.
И вот однажды мне довелось услышать его стихи. Владимир читал про баньку.
Ах! Какие замечательные стихи оказались у него!
«… Люди скажут: «Ай да Ваня!
Я скажу: «А я такой!»
Вот что значит наша баня
В огороде над рекой!»
В простых на первый взгляд строчках чувствовалась неподдельная любовь к деревне, к земле, традициям… глупости какие-то пишу! Запах ощущался живой! Горячий! Банный! И сквозь обозначенные детали душа жила, искрилась, теплилась, пела!
Так «Ляпковская» оттепель между мною и Бояриновым завершилась доброй дружбой. И, собственно, моему глубочайшему интересу к Владимиру, как к необыкновенной и неординарной личности.
— Это не правильно, что вы позиционируете себя, только как чиновника. Я понимаю, что Союз писателей – это важно. И ваши позиции в этой области и достижения достаточно высоки и убедительны. Но прошу вас! Читайте, пожалуйста везде и всегда свои стихи! – вырвалось у меня однажды.
Так вот стихи. Если положить руку на книгу Бояринова и, поразмыслив, поставить вопрос, на чем держится творческий мир его жизни, легко понять — он начинается с глагола и глаголом продолжается. И, первое, самое яркое, наружное, что можно заявить – мир держится на мужике!
«Пронеслась на заре по грунтовой дороге
Тройка взмыленных в дым ошалелых коней.
На телеге стоял, как на Божьем пороге,
И стегал вороных безутешный Корней…»
Но простое и понятное, заменит тут же более глубинное и сложное: Мир его держится на философии!
«… И спросили его:
— Ты в уме в самом деле?
И куда понесло тебя с грешной земли?
— Я-то что, я-то что? Журавли улетели!
Без следа улетели мои журавли!»
И вдруг на какой-то странице ты почувствуешь свет. И поклонение свету:
Это – солнечные краски!
Это – праздник и восторг!
Это колоб русской сказки
Покатился на восток!
Мир его держится на любви!
Ты о чем задумалась, Елена:
Или нам не вырваться из плена,
Или мы в благословенной Трое
Больше не античные герои?
Мне уже не холодно, не жарко
Оттого, что пепелище жалко.
Жалко не пенаты, не скрижали, —
Жалко звезды до глубокой жали,
Целые созвездия распались
С той поры, как мы поцеловались.
Мир его держится на… крепких корнях. А в чем эти корни?
Как-то в разговоре, всуе, он обмолвился, что фамилия у него настоящая не Бояринов. А Демидов. Что предки происходят из алтайских Демидовых. И что после революции и многих лет репрессий, дабы избежать неприятностей, фамилию Володи сменили на материнскую…
Так. Теперь очень многое мне становилось более понятным.
Ведь о Демидовых слагали легенды в свое время.
— Я знаю, что семья была не простая. Но точно знаю, что к уральским Демидовым она не имела никакого отношения! – сказал, как отрубил Бояринов.
Но с тех пор я начала личное расследование, которое привело к раскрытию множества секретов!
Историческая справка 1. Родоначальник династии Никита Антуфьев Демидов родился в 1656 году. Наследница из последнего (седьмого) поколения владельцев заводов Мария Павловна скончалась в 1956 году. 300 лет истории рода Демидовых, из них 215 лет они владели уральскими заводами (1702-1917 гг.).
Оказывается, род не угас. Это первый секрет. Но есть и еще.
Историческая справка 2. Акинфию Демидову Россия обязана открытием на Алтае серебряных руд. Не довольствуясь уральскими рудниками, Демидов искал руды в Сибири и при этом застолбил Алтай. Уже в 1726 г. он получил позволительный указ на строительство предприятия, и в сентябре 1729 г. Колывано-Воскресенский медеплавильный завод выдал первую продукцию. Полученную на Алтае черновую медь Демидов вез очищать на Невьянский завод, при очистке меди здесь извлекали чистое серебро. Первое найденное на Алтае серебро по приказу императрицы Елизаветы употребили на раку святого Александра Невского. Всего серебра на гробницу было израсходовано 90 пудов, почти полторы тонны. Это была годовая добыча драгоценного металла из Колыванских рудников на Алтае.
Между рудниками Урала и Алтая – родственная прямая связь… Это второй секрет.
Историческая справка 3. Информации о Демидовых достаточно много. Жизнеописанием биографии начали заниматься еще сами Демидовы. Биографические сведения о первом Демидове современник Екатерины II И.И. Голиков получил в своем многотомном сборнике документов «Деяния Петра Великого». Здесь изложены указы о пожалованиях Демидовым и о подарке, сделанном первым уральским заводчиком царю по случаю рождения царевича — 100000 рублей и драгоценности. Он же издал при материальном содействии Демидовых свое сочинение «Дополнения» «Деяниям Петра Великого» (1790 г.).
Потомки Демидова в XIX в. много внимания уделяли своей родословной и выпустили ряд жизнеописаний рода. Работы эти носят откровенно хвалебный характер и выполнены, по всей вероятности, по заданию самих заводчиков. К их числу относится «Жизнеописание Акинфия Никитича Демидова» (два издания: 1833 и 1877 гг.) Г.И. Спасского «Род дворян Демидовых» (1881 г.) и книга К. Головщикова.
«Родословная рода Демидовых, их благотворительная деятельность и медали в память их рода» — под таким названием в 1910 г. в Житомире вышла последняя демидовская родословная, написанная волынским предводителем дворянства П.А. Демидовым, правнуком Григория Акинфиевича. Все эти документы отличаются перечислением достоинств рода.
Достаточно плоско изображает заводчиков Демидовых Д. Мамин-Сибиряк в романах «Горное гнездо» (1884 г.) и «Три конца» (1890 г.).
Послереволюционные издания изобилуют «обличением» классового врага Демидова.
Наиболее важной вехой в изучении династии Демидовых явилась фундаментальная монография Б.Б. Кафенгауза «История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв.» (том I, 1949 г.).
По мнению Н.И. Павленко, «одни из поставленных вопросов разработаны автором с предельной ясностью и полнотой, по-новаторски, другие еще нуждаются в дополнительной аргументации.
Сам Н.И. Павленко выполнил крупное исследование «История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы» (1962 г.), где Демидовым посвящено немало страниц.
Много внимания уделил демидовской теме уральский писатель П.П. Бажов. По воспоминаниям его дочери Ариадны Бажовой-Гайдар, была у него мечта «написать историю первых Демидовых, которые в сложном деле создания русской промышленности на Урале действовали с петровским стремлением «всяко обнадеживать деловых людей… памятуя, что от таковых великое прибавление и польза заводскому делу проистекать могут».
Отношение Бажова к первым Демидовым, в отличие от «последышей», нашло отражение в его письме к А.А. Суркову по поводу романа Е.А. Федорова «Демидовы». Главная мысль Бажова: «Энергия Демидовых, их напор, организаторская сметка заслуживают справедливой оценки потомков. Их крепостническая сущность не должна заслонить того факта, что благодаря их деятельности наша страна в короткий срок освободилась от импорта железа и стала его экспортером».
Демидовы привлекали внимание Бажова как переходные фигуры от мужиков к барам. Они впитали в себя много таких черт, которые говорят, что они не забыли еще своих кузнецов-предков», писал он в том же письме.
«А сделали первые Демидовы немало, — писал он в другом письме. — Демидов сделал первое русское ружье в 5-6 раз дешевле заграничных, сумел организовать массовое производство в десятках, а после получения Невьянского завода и в сотнях тысяч штук. В Полтавской битве победил не только новый введенный Петром строй, доблесть русского солдата, смелость полководцев, но и новое огневое оснащение русской армии, что явилось заслугой Демидовых… Заслугой Акинфия Демидова было сказочно быстрое по условиям того времени развертывание металлургической промышленности на Урале. По качеству железо вышло на первое место… Демидовы ставили металлургию без иноземной помощи».
Советский писатель Е.А. Федоров (1897-1961 гг.) написал самый обширный роман о Демидовых — трилогию «Каменный пояс», включавшую романы «Демидовы» (1940 г.), «Наследники» (1940 г.) и «Хозяин каменных гор» (1953 г.). Над произведением автор трудился почти 15 лет.
Критики того времени вполне поддерживают авторскую концепцию, его безнадежно отрицательные характеристики заводчиков. «Оторванные от родной почвы, они превращаются в буржуазных выродков — космополитов, которым чужды интересы родного народа», — писал Л. Раковский в 1963 г. Подмеченную особенность критики ставят даже в похвалу Е. Федорову и его роману. Так, литературовед и критик Б.С. Вальбе в 1948 году писал так: «В своем изображении дел и дней рода Демидовых Федоров сумел — и в этом его большая заслуга, — во-первых, отбросить «меценатскую» концепцию демидовской историографии, противопоставив ей марксистско-ленинскую теорию первоначального накопления и развития капитализма. Во-вторых, он сумел показать также рост «несметного состояния» Демидовых как эпизод, частность исторического развития русского народа, его подвигов, страданий, несгибаемого вольнолюбия и вековой ненависти к рабству».
К теме Демидовых обращались Чивилихин и Николай Мезенин.
«Почему уральский заводчик занялся Алтаем? Мало ему было рудников и заводов на Урале? Привлекла его сюда медь, вернее, медная руда, богатая серебром. Эти руды открыл еще в 1721 году Федор Инютин. Первооткрыватель бежал с Алтая и скрылся у Демидова на Невьянском заводе. Хозяин посылал на Алтай и собственных рудознатцев — они вернулись в Невьянск с рудой.
В 1726 году именитый заводчик подает прошение Екатерине I, в начале его напоминая, что Петром I было поведено Демидовым «к приискам медных и других руд охоту иметь» и строить заводы. Он сообщает, что обнаружил в Томском и Кузнецком уездах восемь рудных мест и просит разрешения «на тех местах медную руду копать и заводы заводить». Акинфий привез образцы руд в Петербург, и 1 января 1726 года поднес их императрице и президенту Берг-коллегии Я.В. Брюсу.
Через 12 дней судьба алтайских месторождений решилась в пользу Демидова. Алтай он застолбил, свои притязания узаконил. Позволительный указ получил 26 февраля 1726 года, а Колывано-Воскресенский завод был пущен в сентябре 1729-го.
Построенный медеплавильный завод выдавал черновую медь, но очищать ее заводчик везет на Невьянский завод. Зачем такая, казалось бы, невыгодная перевозка рачительному хозяину? Оказывается, Демидов отчитывался перед Берг-коллегией только в выплавке черновой меди, а при очистке ее в Невьянске извлекал чистое серебро. Позже пришлось сознаться в получении его перед властями.
Между казной и Демидовым шла многолетняя тяжба за владения алтайскими рудниками и заводами. Однажды Демидов не выдержал и лично явился в столицу. В феврале 1744 года, «получа высочайший случай» представиться императрице Елизавете Петровне, он поднес ее величеству слиток чистого серебра весом 27 фунтов 8 золотников (или 11 кг). На словах объяснил, что получен из 233 пудов черной меди, выплавленной на его Колыванском заводе по многим плавкам. Поднеся подарок, Акинфий просит государыню, «чтобы ему, Демидову, быть со всеми заводами, и с детьми его, и со всеми мастеровыми и работными людьми, под ведением единственно высочайшего кабинета, на что он и получил милостивое высоко-монаршее обещание». Это из письма Акинфия одному из царских чиновников.
Ловкий и дальновидный ход! Демидов получил указ о невиданных доселе привилегиях для заводчика. Лишь после смерти Акинфия Никитича заводы отобрали-таки в казну. Но сам он этого поражения уже не увидел».
Демидовы были смекалисты. Это третий секрет.
Историческая справка 4. Надпись на могильной плите Акинфия отцу: «Наименовался чином до 1701 года кузнец, оружейного дела мастер, и в том чину был пятьдесят один год… пожалован именным указом в комиссары, быв в том чину даже до дня смерти…»
Ни одного слова о дворянстве! О владении более 30 заводов на Урале и в Сибири! Это в ту пору, когда птенцы гнезда Петрова всячески добивались титулов!
Стоит на Урале Демидовский столп.
Сохранилось множество усадеб по всей стране: В Москве, Петербурге, Сибири…
А где же захоронения?
Поиски привели нас… в Донской монастырь. К могилам Юрьевых, о которых мы писали в предыдущих главах.
Рядом Демидовы. Много Демидовых. Они похоронены в том же некрополе.
Я хожу по кругу?
… латинское colere… может в нем разгадка?
Савицкие – Нарышкины — Бухаровы – Ляпко… а теперь еще и Бояринов-Демидов. Что связывает эти и другие имена фамилии, о которых упоминала я в этой книге?
Не имена. Не слова. Глаголы! Фамилии эти от века и до ныне все время делают что-то.
КУЛЬТУРА. Мир культуры. Деятельной культуры.
Мир держится на мужике. Мир держится на образовании и интеллигентности. На изобретательстве и творчестве. На любви. На философии. Мир держится на поклонении свету.
Светлана Савицкая
Публикация «Книга о Ляпко. Разноигольчатые аппликаторы» Издательство «Феникс» г. Киев 2009г.
Издательство «Феномен Ляпко» «Амрита Русь» г. Москва 2009 г.
Журнал «Академия здоровья и долголетия» г. Донецк 2010 г.
