Хорош ли, плох – но я поэт,
И прадед мой был все же Фет,
Как эстафету эстафет
Мне лиру передал поэт.
(Н.Н. Горбачёва, правнучка Афанасия Фета)
Ей исполнилось восемьдесят семь, когда она нашла меня. Нашла интересно. Через музей сказок в Салтыковке. Ее потрясла книга «300 сказок и историй». Она связала собственными руками трех куколок к моим сказкам. Котика. Чертика. И мышку. Не выше ладони. Они в забавных сплетенных затейливым крючком шляпках! Мордочки веселые. Шухарные! Такую мелкую технику можно увидеть лишь в музеях, где выставлено рукоделие дворянских да боярских дочек трехсотлетней давности!
Поразила непосредственность и еще… быстрое реагирование на ситуацию. Жесткая работоспособность. Искренность. Она уговаривала меня приехать на 75-летие ее творческой деятельности в Королёв.
— Приеду, — сообщила я, как только утрясла проблемы с дорожными трудностями, — и не просто приеду. От оргкомитета Национальной литературной премии Золотое Перо Руси мы привезем вам специальный диплом лауреата и статуэтку Кузнецовского фарфора к юбилею.
И услышала удивительный всплеск энергии в трубку:
— Ураааа!
… я думала, только дети умеют радоваться столь бурно.
— Как Бог свел нас? – спрашивала она часто, — Вы и я – одно! Мы одинаково мыслим. У нас сходные характеры. И это умение – чувствовать родную землю. Как же мы с вами одинаковы! Я взахлеб прочитала все-все ваше. Потом еще по три раза перечитывала, чтобы насладиться до полного счастья. Ваши притчи безупречны, сказки – само обаяние! Романы полны художественных находок и исторических открытий! Благодаря вам я написала целую поэму о Крагуеваце. Ведь Семенковичи оттуда родом. И передам ее вам с моим посвящением. Все это — откровение времени! Вы — Ангел во плоти! И такое чудо оставаться после стольких талантливых книг молодой душою и телом! И чудо, чтобы человек мог так обнажено чувствовать мир, как вы!
Меня единственное огорчало – ее нога. Я поделилась своими тревогами с Николаем Ляпко. Он как всегда отреагировал молниеносно.
Тут же привез по случаю моего дня рождения подарки не только мне, но и специальный чемоданчик с вышивкой «Горбачевой Наталии Николаевне, талантливой сказочнице с благодарностью за творчество».
И он был прав. Потому как Наталия Николаевна действительно талантливая сказочница. В отличие от меня – ее сказки в стихах. Еще бы! Она ведь правнучка Фета. А это был не просто поэт. А поэт высокого слога!
Именно с него начались и мои первые шаги в поэзии:
« не потушить дождем огня.
Передо мной глаза твои.
Мы плачем вместе дождь и я
Весною, что пора любви…» — писала я в 15 лет чуть ли не первые осмысленные строки, еще не будучи влюбленной, а лишь под влиянием Фета.
И первые мои песни были на стихи Афанасия Афанасьевича:
« Все вокруг и пестро так и шумно.
Но напрасно толпа весела.
Без тебя я тоскую безумно.
Ты улыбку мою унесла.
Только поздно весеннее порою
После скушного тяжкого дня.
Нежный лик твой встает предо мною.
И ему улыбаюся я…»
И еще одна песня, тоже на его стихи:
« Не избегай, я не молю
Ни слез, ни сердца тайной боли.
Своей тоске хочу я воли
И повторять тебе: Люблю!
Хочу бежать к тебе, лететь
Как волны по равнине водной.
Поцеловать гранит холодный.
Поцеловать. И умереть…»
Я спела ей эти песни. Спела с трудом. Колоратурное мое сопрано с годами сильно опустилось:)
Наталия Николаевна живет в городе Королёве. Я – в Новокосино Москвы. Своим ходом от меня до нее – полдня добираться. На авто – два часа.
Но она все время зазывает к себе. К сожалению, чаще приходится обходиться телефонными звонками.
Наши беседы дОлги. О чем?
О том, как девочка Тата в 1935 году издала первый рукописный сборник стихов и назвала его «ПАПЕ ОТ ТАТЫ» и уже 75 лет идет поэтическими межзвездными тропами. (В моем же творчестве лет гораздо меньше. Первое стихо я сотворила примерно 40 лет назад).
О том, что иногда вдруг распахивается дверь, и на пороге оказываются незнакомые люди с охапкой алых роз. Они восклицают:
— Фет любил именно такие!
В следующий раз мы именно с розами приезжаем к ней! А как же? Разве можно нарушать традиции? Розы приезжают и от меня. И от Ляпко. И от Бухарова. И от Кацина. Смотря кто со мною в это время рядом. Какая разница? Главное – розы! Они свежи. И хороши!
Теперь о родстве.
Не имея своих детей, А.А. Фет всю нерастраченную отцовскую любовь отдал деду Наталии Николаевны, Владимиру Николаевичу Семенковичу, «любезному племяннику своему», как назвал его Фет.
По завещанию передал конезавод, и все литературное наследие. Семенкович на правах наследника и провожал его в последний путь в родовом Клеймёнове.
Поэтому Фет, когда мы у нее в гостях, или просто говорим с нею, находится незримо рядом.
На Большой Никитской в доме 53 расположился ЦДЛ. А Дом 22 принадлежал когда-то семье Фета.
Занятен тот факт, что Семенкович, продав имущество, приобрел усадьбу Васькино, став на десять лет ближайшим соседом Чехова.
Кстати, именно Антон Павлович, как врач принимал роды матери Наталии Николаевны Катерины, то есть младшей дочери Семенковича. В одном из писем к Лике Мизиновой Чехов пишет, что «не успел приехать, за ним послали лошадей, и он должен был принимать роды у соседей». Ребенок шел неправильно. Вперед ручкой. Чехов развернул ребенка и помог ему появиться на свет. Головка приросла ухом к плечу, а левый глаз не открывался. Благодаря Чехову мама Наталии Николаевны прожила до 88 лет!
Катерина после станет выдающейся красавицей того времени и даже будет иметь честь танцевать на балах с Николаем II.
Объяснять не надо, почему и за что экспроприировали все имущество наследников Фета, оставив «бомжами» того времени.
Их поселяют на Пресне в 29 доме. Соседом теперь оказывается Маяковский. Его адрес Пресня 34…
…Наталия Николаевна последние годы «не выходная». Одна нога отекла очень сильно и потеряла чувствительность. Вторая – сухая. Помогало лечение настойкой пихты.
И вот мы привезли чемоданчик Ляпко.
День выдался холодный и дождливый. Но теплый прием хозяйки запомнился надолго. Чем?
Она меня предупредила заранее:
— Только не прыгайте высоко от счастья, а то проломите потолок!
Заходим с Пашей Кациным в ее царство. Квартира на удивление чиста! И пуста. В зале – два кресла и столик. В спаленке – кровать. Белоснежный подоконник с одним цветком. Это болгарский перец дал желтые плоды. Икон нет. Она не христианка. Но в Бога верит. Нас загнали как школьников … мыть руки. В ванне чистота идеальная. Тряпочки беленые кипятились. Это видно сразу.
И сама чистенькая. Аккуратненькая. И волосы белые, как лунь. Она напоминает волшебницу. Точно-точно. Особенно, когда смеется над собою:
— Вот Светочка Васильевна. И забавно мне делается над своею старостью, и от того, что зубов не стало к девяностому то году! Рот провалился. И нос не слушается. То в кружку упадет, то в миску! Ух! То крошка изо рта вылетит. Ни дать ни взять – баба Яга!
К тому же нас встречает черный кот Макс-кс. Очень разговорчивый. Вьется вокруг. Но на руки не дается. Кусачий. Огромный. Старый. Ворчун. Глаза желтые!
На столике – вязанная салфеточка. А там!
Она подготовила к моим сказкам два десятка куклочек. Мало того! Правнучка Фета еще и написала к каждой куклочке крохотную сказюлечку – как бы визави от художника-художнику. И даже смастерила макет самодельной книжицы с рисуночками, где предполагалось все это оживить.
Угощались очень вкусной курицей с кабачковой икрой собственного приготовления. Волшебство!
Ее характер очень открыт и общителен. Ни дать ни взять – девчонка. Даже иногда просто хулиганка! В ее рассказах о былых «подвигах» проявляется темперамент восторженного до жизни холерика.
Потом церемонно беседуем за чаем, вспоминая и мою родственницу Нарышкину и подругу ее Коновницину, с которой училась ее мама в Москве в пансионе Благородных девиц. Сейчас там какой-то военный музей. Но лестницы еще хранят тайны тех времен. Говорим о музыке. О стихах. О Фете. О родовом переплетении судеб. О Сербии. И Крагуеваце. О поэме Наталии Николаевны, которую она написала по следам моей книги «Распутай время»
Макс неожиданно прыгает ко мне на колени. Начинает ласкаться. Наталия Николаевна удивлена. Чуть ли не первый случай, чтобы кусачий ее своенравный Макс так реагировал на незнакомок. Она даже ревнует. Отзывает негодника, кормит рыбной икрой. Успокаиваю, что ничего в этом нет предосудительного. Пес Софьи Прокофьевой, например, немецкая овчарка, которая облаивает всех на улице, встречая меня, обе лапы сразу – на грудь и лижет щеки, в знак высшей любви и покровительства.
На подарок Ляпко она практически не отреагировала. Есть такая категория людей, которые сами любят дарить подарки. Она вызнала, что я коллекционирую ангелов с книжками. Но вот, чудеса. Уже на следующий день раздался звонок:
— Перезвоните мне срочно!
Нас связь могу выйти лишь через два дня. И вновь удивлена.
С патетическим восторгом Наталия Николаевна прочла:
— Н.Г. ЛЯПКО, СОЗДАТЕЛЮ ЧУДО-АПЛИКАТОРОВ!
Если будет Ляпко сотни тысяч на свете —
Только эти, лишь эти – прикол!
Лишь они помогают и взрослым и детям:
Аппликаторы фирмы Ляпко!
Ну, казалось бы что – в поясочках-цветочках,
В их иголках колючих ежа,
Бесконечных каких-то неведомых точках…
И на этих иголках – лежать???
Чушь! Бредятина сивой какой-то кобылы! —
Так решила и я сгоряча.
Но потом блажь когда уж во мне поостыла,
Да прошлась аппликатором – ох ча-ча-ча!
До чего ж хорошо – спину жжет: разогрела!
Хорошо и отекшим ногам!!!
Девяносто!
А мне умирать расхотелось!
Мне вновь «надцать»!
Клянусь в этом вам.
И уже в устной форме она с восторгом долго-долго рассказывала о своих открытиях:
— Светочка! Такие чудеса творят эти аппликаторы. Пришла дочь. А ей 60! Ноги болели аж с лета. Ноют и ноют. Раньше она падала, ушибала их, разбивалась. До того в этот раз ее подвели — впору хоть на костыли вставать! Я ей — на коленочки! Как хорошо! Я ей отдать хотела. А она мне говорит – не надо мама. Я к тебе все равно через день хожу! Будем вместе процедуры применять. Так вот и я. Все глажу себя валиком. Глажу.
Доколола себе руки до дыр! Прислонилась к аппликатору — и такое умиротворенное блаженство по спине пошло! Привалилась к спинке дивана. Прикимарила. И так классно-классно! Поверьте, Светочка Васильевна! Фальши нет. И нет притворства. Ляпко вашему спасибо передайте. А вам я ангелочка делаю уже который день. Крылышки из латекса. Тесемочки достала. Сам белый. Штанишки из крепдешина. И книжка у него с ручками с ножками. С глазками! Вот так! А вы думали? Я все-все сфотографировала. И написала об этом. В своей книги «Смерти вопреки» я даю посвящение Ляпко и фото в аппликаторах отдельной главою. Так ему и передайте. И если будете говорить с ним, то передайте еще, что я столько же раз благодарю его, сколько на его аппликаторах иголочек – сотни тысяч раз! Вот держу в руках вашего ангела и целую!
Светлана Савицкая
Публикация «Книга о Ляпко. Разноигольчатые аппликаторы» Издательство «Феникс» г. Киев 2009г.
Издательство «Феномен Ляпко» «Амрита Русь» г. Москва 2009 г.
Журнал «Академия здоровья и долголетия» г. Донецк 2010 г.
