В 2002 году на культурных мероприятиях Москвы и Подмосковья стали особенно популярны ребята из Альфы Василий Денисов и Сергей Кузнецов.
Песню они делили на две гитары. Слова этих песен отличались правдой. Той правдой, от которой никуда не спрячешься. Именно слова Кузнецова «Слишком много у народа слуг похожих на господ» стала звездной строкой его выступлений.
Предлагаем вашему вниманию статью Павла Евдокимова.
ЦАРСКИЙ СТРЕЛЕЦ,
ИЛИ «ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ» СНАЙПЕРА ДЕНИСОВА
Везде и всегда снайперы были особой кастой. Можно сказать, кастой в касте. Их берегли особо — и мастеров стрельбы из лука, и стрельбы из винтовки Драгунова. Но кто знает фамилии лучших стрелков спецназа ФСБ? Лишь узкий круг профессионалов.
Василий Денисов — исключение. И то своей популярностью он обязан творчеству, тем песням, которые он исполняет вместе с товарищем по Группе «А» Сергеем Кузнецовым.
Знаменитой «Альфе» Василий Николаевич отдал девятнадцать лет, и девять из них являлся руководителем группы снайперов. Воевал в Афганистане и Чечне, участвовал в освобождении заложников в Буденновске и Первомайском.
А вообще стреляет он почти всю свою жизнь:
– Мой отец работал в охране Сталина. Он мне вложил в руки пистолет в четырехлетнем возрасте.
Стихи же сочинять Денисов начал чуть позже. В школе переделывал Пушкина — и «пушкинская строфа» так ему удалась, что учительница, хотя и поставила «два балла», оценила творческий изыск. Привычка, однако, осталась. Уже работая в КГБ, Василий, занимаясь написанием сценария для Праздника русской зимы, переделывал великого классика, «чтобы смешнее было».
Ну, допустим, Пушкина у нас много кто переиначивать горазд, в том числе с использованием ненормативной лексики. И творческой самодеятельностью с песнями под гитару мало кого удивишь. Разница же между Денисовым, молодым сотрудником 7-го управления КГБ, и нынешним Денисовым, подполковником запаса и лауреатом популярного фестиваля бардовской песни, — это разница между миром и войной, между «песней для себя» и «песней для других» — на передовой, в горячей точке.
Чтобы написать «Живые и мертвые», нужно было пройти путь, который выпал на долю фронтового журналиста Константина Симонова. Чтобы создать Тёркина, нужно было испытать и пережить в себе, в своей душе то, что испытал и пережил Александр Твардовский. Хотя Высоцкий не воевал, не ходил в черном бушлате во вражеский тыл, не падал с небес в охваченном огнем истребителе, — однако он настолько точно передал в своих стихах нерв той войны и ощущение человека, оказавшегося на ней, что, по мнению многих ветеранов Великой Отечественной, так писать мог только очевидец. Но то был Высоцкий…
Родился Василий Николаевич в Москве 30 декабря 1956 года. Ему, стало быть, исполнился полтинник — знаковый юбилей, когда можно подводить промежуточные итоги и намечать планы на оставшиеся пятьдесят лет.
Кстати, о Высоцком.
– В Москве мы жили на «Соколе», — поясняет он, — и к нам туда часто захаживал Володя Высоцкий, пел на кухне. Он был знаком с моим отцом. Помню также Юрия Визбора… Я тогда маленький был, но их вот хорошо запомнил.
Когда Василию было шесть лет, родители развелись. С 1-го по 5-й класс он учился в интернате № 1 города Москвы и в средней школе № 617. Мать работала на заводе «Элион» в Зеленограде, получала 95 целковых в месяц. Этого заработка не хватало, чтобы сытно жить. Поэтому Василий после восьмого класса ушел в ПТУ № 5, что на Беговой. Хороший спортсмен-десятиборец, там он сразу попал в сборную завода, к которому было причислено училище, получил роскошную спортивную форму и бесплатное питание. Жить стало полегче.
Получив среднее образование и профессию слесаря механосборочных машин и токаря, Денисов пошел работать на завод № 30 «Знамя труда». А в 1976 году с повесткой в руке отправился на сборный пункт и вскоре стал обладателем заветного для многих тогдашних мальчишек голубого берета. В «войсках дяди Васи» дослужился до старшины. А еще стал лауреатом творческого конкурса Прибалтийского военного округа.
После демобилизации вернулся на родной завод, где наверняка стал бы первоклассным мастером, отменным производственником. Но судьбой было предуготовано иное. В апреле 1978 года в его квартире раздался телефонный звонок. Представились, попросили явиться на Лубянку для «серьезного разговора». В результате Василий получил предложение поступить на работу в КГБ и вскоре был зачислен на службу в 7-е управление. Затем, отучившись в Ленинграде, в мае «олимпийского» 1980-го года перешел в Группу «А».
Впрочем, слово «перешел» больше подходит для анкеты, оно не отражает масштаба и интенсивности конкурсного отбора в подразделение. Это было время нового качественного роста «Альфы» — в подразделение набирали офицеров с прицелом на Афганистан. Еще не зажили у сотрудников раны, полученные 27 декабря 1979 года во время штурма дворца Амина. Еще не осела стылая земля на могилах Волкова Дмитрия Васильевича и Зудина Геннадия Егоровича, погибших в том бою.
Так что просто «перейти» в это специальное подразделение, исходя из одного своего желания, было невозможно.
«МЫ ВАС ТУДА НЕ ПОСЫЛАЛИ…»
В 80-х годах весь личный состав Группы «А» обкатали Афганом. Называлось это «боевые стажировки». Поскольку Пограничные войска входили тогда, как и сейчас, в структуру КГБ, бойцы «Альфы» работали в составе десантно-штурмовых и мотоманевренных групп 47-го Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа, располагавшегося в городе Керки на территории Туркмении.
Денисов попал в состав первой нештатной боевой группы, находившейся «за речкой», под командованием В.Н. Зорькина.
– В конце октября 1983 года мы вылетели в Керки. Мы — это пятнадцать сотрудников Группы «А» под командой майора (ныне полковника запаса) Виктора Зорькина. Этой командировке предшествовала изнурительная подготовка в районе Кубинки и в Ярославском учебном пограничном центре: кроссы, стрельба практически из всех видов стрелкового оружия, комплексы парашютно-десантных тренировок. И, конечно, обязательная «притирка» друг к другу. Психологическая совместимость бойцов спецназа является важнейшим условием выполнения поставленной боевой задачи. Все группы формировались по пятнадцать человек. Практика показала, что именно такое подразделение — два отделения по семь человек и командир — способны решать любые мобильные задачи.
…Первая командировка нашей группы «за речку» была в провинцию Андхой. Вместе с ребятами из Керкинской ДШМГ мы довольно быстро перелетели на ту сторону. Перед нами открылся городок, вернее — большая деревня. В оптический прибор я довольно ясно рассмотрел высокие заборы, называемые дувалами, высотой в 3-4 метра, домики из кизяковых кирпичей.
Силами Керкинской ДШМГ и полка афганских сарбозов с четыре сторон блокировали весь городок. По нам открыли огонь. По команде «Вперед!», первым делом я определил расстояние и выставил нужные параметры. Затем выбрал мечущуюся с оружием фигуру в чалме — и поразил цель. Еще несколько секунд, и другая мишень плавно осела рядом. Подумал тогда: вот она, работа снайпера, — началась. Но она как началась, так и закончилась, и больше стрелять мне в тот день не пришлось. А за всю командировку в Афганистан я произвел только восемь выстрелов, но все результативно, — заключает Денисов.
Вообще именно Афганистан подтолкнул Василия к написанию стихов. И это стало отдушиной в череде выходов на боевое задание и по возвращении домой. Именно творчество помогло потом «оттаять», там, в еще едином и мирном Союзе, где люди не понимали, что где-то идет совсем другая жизнь, по сравнению с которой их проблемы и неурядицы — сущие пустяки. И не только ему помогло, но многим «афганцам», которые брали в руки гитару и занимались таким образом психологической реабилитацией себя и других.
Пройдет время, командарм 40-й армии генерал Борис Громов пройдет по мосту через Термез. Однажды Денисов случайно услышит на трамвайной остановке разговор двух ветеранов Второй мировой, и по эмоциональным следам этого разговора родится такая вот горькая песня:
Афганистан остался позади,
Пески покинули последние ребята.
Вздохнули с облегчением отцы,
И матери не будут больше плакать.
Не расцветет в лазури голубой
«Тюльпаном черным» смерть несущий вестник
Но навсегда останется седым
Войну прошедший твой и мой ровесник
«Какая, к черту, там была война? —
Они ни разу то, что мы, не испытали.
Подумаешь — два года — ерунда!
Мы их служить туда не посылали».
Как больно было слышать те слова,
Тем более от тех, кто смерть изведал:
На пиджаках блестели ордена —
О внуках так своих судили деды.
Недавно я услышал разговор:
Стояли двое на трамвайной остановке.
Я не вмешался, не затеял с ними спор —
Пусть им ответят этой песни строки.
Вы правы: мы не знаем той войны,
Мы не бросались с гранатами под танки,
Нас не бомбили «Юнкерсы», и мы,
Не получали «наркомовские» граммы.
Да, мы не помним ужас лагерей,
Не видели в бою штрафные роты,
Но, как и вы, теряли мы друзей,
И в нас стреляли боевыми пулеметы.
Вы видели всегда лицо врага —
А нам, как правило, стреляли только в спину.
Вы помните азарт лихих атак —
Мы молча на проческу выходили.
Мы, как и вы, предпочитали плену смерть
И жизнь свою не просто отдавали.
Мы выполняли долг свой! А теперь
Нам говорят: «Мы вас не посылали»
А вот еще один эпизод из той зимней командировки, первой «боевой стажировки» в Афганистане.
– Случилось так, что в ту ночь главарь банды из Меймене, известный среди местных как Кудуз-Кале, что значит «Плешивый», договорился с другой бандой о совместном ударе нам в тыл, — рассказывает Денисов. — По данным нашей разведки, численность составляла 70 человек, нас — пятнадцать. На сопках с разных сторон разместились разведчики-наблюдатели. Около часа ночи они сообщили, что в районе арыков наблюдается оживление. Наша группа запросила команду, чтобы открыть огонь. В ответ чуть ли не матом: «Вы что там, пьяные? Откуда там «духи»? У нас все под контролем». А разведчики передают, что «духов» уже перевалило за тридцать, и они выходят именно на наши позиции. Снова запрос, и снова удивление — и приказ: «Не стрелять!».
Мы дали бандитам немного втянуться в нашу позицию, и только когда до цветастых халатов оставалось метров тридцать, наш командир отдал приказ: «Огонь!». Я находился на позиции справа от надвигавшихся «моджахедов», выстрелил два раза. Уложил бы еще двух, но по рации услышал приказ: «Бой близкий, справимся без тебя. Не мешай!». Подумал тогда: берегут, что ли, они меня? Боятся, что раскрою себя? Видимо, снайпер нужен для ювелирной работы…
Бой длился считанные минуты. Уцелели только те, кто находился в хвосте колонны. А вот банда, которая хотела напасть с тыла — и на наше счастье опоздала по времени, — услышав звуки стрельбы и разрывы гранат, видимо, решила, что впереди находится сильно укрепленный район или засада, и повернула назад. Как мы потом узнали, бандиты под покровом темноты выносили с поля боя своих убитых и складывали в недалеко расположенной мечети. Самого Кудуза-Кале, оставшегося в живых, обвинили в том, что именно он предал «моджахедов», и те, мол, по его вине напоролись на засаду.
28 декабря 1983 года «альфовцы» вернулись в Керки. Сдали оружие на склад погранотряда. 30-го были уже в Ашхабаде, а 31-го, перед самым Новым годом, уставшие, но счастливые — все живы, все «обстреляны войной» — ступили на родную московскую землю.
«ИМИДЖ АРМИИ — ИМИДЖ РОССИИ»
Под таким названием 25 февраля 2006 года в Центральном музее Вооруженных Сил прошла презентации одноименной книги. Кстати, это очень верная, очень точная характеристика, отражающая сегодняшнее положение дел в военной среде и отношение общества к нынешней рабоче-крестьянской по своему составу армии.
Был среди гостей и ветеран «Альфы» подполковник Василий Денисов. Был, выступал и даже спел несколько своих песен. А еще сказал, что хороший концерт может сделать очень много в деле повышения патриотизма и имиджа армии, о чем ему неоднократно говорили благодарные слушатели после концертов. А их у Василия Николаевича к тому времени насчитывалось много — в одной Чечне 97 выступлений.
Спрашиваю, как рождаются стихи — тяжело или по-прежнему легко?
– Ты знаешь, — отвечает Денисов, — легко, без особых раздумий и «мук творчества». Музыка появилась позже, когда жена предложила выучиться играть на гитаре. Выучился, понравилось — свои и чужие стихи легко ложились на музыку. Появились песни. Родился первый сборник, потом первый диск…
Многие песни Денисова времен первой «чеченской» войны несут явный отпечаток эмоциональной усталости. Буденновск, Первомайский… они принести с собой сильный психологический стресс. После этого, как говорит Василий, «можно уйти в запой на месяц и никто не осудит — это жизнь, мы взрослые люди, мужчины». А можно писать стихи, что он и делает, оставляя на бумаге свою боль и разочарование.
Утром морозно. Тучи — свинец.
Пройду свой путь. Предстану перед Богом.
Мне каяться не в чем. Я — царский стрелец.
И нет моей вины перед народом.
Мы воли хотели, а выпала плаха.
Так не раз бывало на Руси,
кому-то — радость, а кому-то — плакать.
Нам же крест свой до конца нести.
Так бей в колокола, звонарь,
делай, кат, свое черное дело.
Я лягу здесь. Подвинься, государь.
Нынче пришло мое время.
Все, кто был в Буденновске, кто хоронил потом трех погибших сотрудников «Альфы» — майора Владимира Соловова, лейтенантов Дмитрия Бурдяева и Дмитрия Рябинкина — тот поймет, откуда такое настроение. Подразделение бросили фактически на убой, и только негаданной удачей можно объяснить тот факт, что при лобовом штурме из боя не вышли всего трое сотрудников, а не половина личного состава.
Бытует точка зрения, что Группа «А» взяла первый этаж, но потом получила приказ отойти. Это не так. Хотя позже, во время переговоров, с тыльной стороны здания краснодарские «альфовцы» подползли вплотную к окнам и перекусили решетки, приготовившись нырнуть внутрь.
Майор Денисов со своей винтовкой (позывной с девяностых годов оставался один и тот же — «Артист») располагался в здании напротив, на крыше, прикрывая продвижение ребят, а также своего напарника — снайпера из краснодарской «Альфы» Витю Лисовского (позывной «Лорд»). На самом острие атаки, в самом пекле оказался Володя Соловов, близкий друг Денисова. Он и несколько бойцов ближе всех подошли к больничным дверям: еще немного, и попали бы в мертвую зону…
В больничном дворе, недалеко от чистых окон, которыми ныне сияют отремонтированные палаты, в землю врыта гранитная плита с крестом. Около креста всегда теплится лампадка, лежат свежие цветы. Надпись гласит, что на этом месте погиб во время атаки «альфовцев» майор Владимир Соловов. Его вспоминают сегодня в Буденновске как народного героя. У Денисова же до сих пор в ушах стоит предсмертный крик Соловова, который он услыхал в треске эфира.
Полчаса боя в отрыве от основной группы. Тридцать минут, которые позволили товарищам выйти из огневого мешка. Несмотря на тяжелое ранение в руку, Соловов смог укрыться за деревом, где начал делать себе перевязку. Пуля в сердце оборвала его жизнь. Его бронежилет оказался пробит в нескольких местах, а в дереве, за которым он лежал, потом насчитали двадцать шесть пулевых отметин.
– В районе морга, у гаражей, одну из групп прижали к земле бешеным пулеметным огнем, — вспоминает Денисов. — Ребята залегли у маленькой стеночки, а крупнокалиберный пулемет прошивает ее насквозь. В группе уже четверо раненых. Батареи в станции садятся, и я еле слышу, что ребята вроде бы просят о помощи. Связываюсь, уточняю. Отвечают, что дело совсем худо.
А у нас обещанной «брони» нет, но выручать надо, — продолжает Василий Николаевич. — Посылаю вперед четверку своих снайперов. Едва они проскочили метров тридцать, как попали под пулемет, а потом их накрыли из гранатомета. Поднялись после обстрела трое. Слышу: «Маяк-один» к «Маяку-пять». Отвечаю: «Маяк-один, слушаю тебя» — «У меня нулевой». Честно говоря, не поверил: помехи в эфире были большие, подумал, что ослышался. Переспросил. Они подтвердили — у них, стало быть, погибший. Им оказался снайпер Дмитрий Бурдяев. Он получил смертельное ранение, примерно такое же, как Гена Сергеев в девяносто третьем у Белого дома. Правда рука была не задета, но пуля пробила легкое, сердце.
«МОЛЮСЬ, РОССИЯ, ЗА ТЕБЯ»
Есть популярная «Военная программа» Александра Сладкова на канале РТР. В октябре 2006 года в ней принял участие Василий Денисов. Эфиру предшествовал любопытный анонс:
«Каждая война рождает свой фольклор. Чаще всего он делится на две категории: первая — это песни, популярные среди воюющих солдат, вторая — музыкальные произведения, которые ассоциируют с войной те, кто на ней никогда не был.
Герои программы — авторы и исполнители, когда-то сами воевавшие в Афганистане: минометчик Михаил Мазур, снайпер Группы «Альфа» Василий Денисов, «поющий» генерал инженерных войск Виктор Куценко, а также легендарные вокально-инструментальные группы «ограниченного контингента» — «Каскад» и «Голубые береты». Представили по полному чину. А раньше, в период особой секретности, перед его выступлением просто говорили: «Выступает Василий Денисов».
Лет тринадцать назад возникло творческое объединение участников локальных войн и специальных подразделений «Восточный синдром».
– Все, кто входил в это объединение, — объясняет Денисов, — выступали по отдельности. Автор известной песни «Батальонная разведка» Игорь Морозов. Виктор Верстаков. Член Союза писателей, полковник в отставке (в Афганистане он был корреспондентом) Владимир Зайцев, которого уже нет среди нас. И многие другие. Все они составляли «Восточный синдром». Кстати, название придумал Сергей Кузнецов. Мы самоучки, но работаем профессионально.
Выступать перед большой аудиторией сложно всегда, — продолжает он. — Например, в Колонном зале, когда зрители в больших чинах. Или в Лужниках, когда семь тысяч лиц сливаются перед глазами в одно черное пятно. И пульс после концерта двести ударов в минуту. Куда как легче и приятнее, когда поешь в госпиталях или в маленьком зальчике, где можно обойтись без микрофона, где начинается неспешный, доверительный разговор-беседа.
Вообще-то Василий не считает себя талантливым. Он «просто» сочиняет. А еще старается объяснить слушателям, во имя чего офицеры спецназа, поднимаясь на пулеметы и гранатометы, идут на смерть. Хотя, по его мнению, гражданскому человеку понять все это очень и очень сложно. Потомственный военный, он считает, что разделять боевых офицеров на царских, советских и российских неверно в корне. Все они защищали Родину и абсолютно все имеют право на добрую память.
Молюсь, Россия, за тебя,
Хоть никогда не верил в Бога.
А верил в совесть, в честь, в ребят,
С кем шел раз выбранной дорогой.
В тех, с кем делились пополам
Победы, радость и утраты.
С кем, расставаясь, каждый раз
Незримыми слезами плакал.
Молюсь, Россия, за тебя.
Со мной коленопреклонённы
Все те, кому ты дорога,
Кто носит на плечах погоны.
Честь офицера — честь твоя.
Ради Отечества и Веры
На смерть шли, жизни не щадя,
И погибали офицеры.
Молюсь, Россия, за тебя.
И прошлое передо мной всплывает:
Полтава, Рымник, Сталинград,
Суворов, Жуков и Макаров.
Не счесть имен, не счесть побед,
Заслуженно принесших славу.
Терпела все — вранье и бред.
Но грязь к святой не прилипает.
Молюсь, Россия, за тебя.
Во мне кровь павших поколений
Соединилась — примирив,
Корнета с комиссаром батареи.
Один под Ельней награжден посмертно,
Другой на Шипке голову сложил.
Их было много — русских офицеров,
На твой алтарь, Россия, положивших жизнь
После песни «Молюсь, Россия, за тебя» зал обычно встает. Некоторые плачут. А на одном из концертов после песни «Афганистан остался позади» чья-то поседевшая мать преподнесла ему цветы. И тоже плакала…
Сборник «Молюсь, Россия, за тебя», вышедший в 1996 году, составлен из стихов самого Денисова и известных поэтов прошлого, положенных им на музыку. Николай Гумилев, Арсений Несмелов, Марина Цветаева, Иннокентий Анненский, Саша Черный — далеко не полный перечень литературных пристрастий подполковника Группы «А». На него, как он сам признался, очень большое влияние оказали Александр Вертинский, Владимир Высоцкий, Юрий Визбор. Интересный подбор, не правда ли?
Давняя и нереализованная мечта Василия — выпустить «диск памяти», посвященный Гумилеву, записав на нем около пятнадцати песен, взяв стихи как самого поэта, так и те, что посвящены ему. Нелегкая задача.
– А почему именно Гумилев?
Ответ вполне исчерпывающий:
– Во-первых, он был русским офицером. Во-вторых, кавалером ордена Святого Георгия. А в-третьих, замечательным поэтом.
Он всегда чувствует себя свободно и уверенно: в гостиной Дома литераторов, на большой сцене или перед военным коллективом. Может быть, именно поэтому, забыв однажды слова песни, исполняемой на стихи Марины Цветаевой, — а дело происходило в Доме актера на Арбате, — Денисов, не смутившись, объяснил слушателям, что такое может случиться с каждым, кто не поет под «фанеру». Зал, думая, что это было запланировано, аплодировал. А Виктор Мережко после концерта сказал: «Вы хоть и не актер, но получилось гениально!».
СНАЙПЕРЫ АНТИТЕРРОРА
Во всем мире стрелки делятся на две категории: армейские снайперы и полицейские. Армейские — это понятно: «простая» работа в условиях войны, как правило, на длинных дистанциях. Полицейский снайпер действует на коротких дистанциях, когда, случается, из толпы необходимо выцелить одного человека и поразить его.
Но существует третья категория снайперов, по делению Денисова, — это снайперы антитеррора, которые работают на всех дистанциях, во всех условиях, стреляют из разных положений, хоть вверх ногами, — без выбора. И психологически они должны быть более устойчивы, чем армейские или полицейские стрелки: ведь им надо знать, как поведет себя не только террорист, но и как поведет себя пуля, уже поразившая цель. Вдруг она отрикошетит и попадет в заложника? Или, если операция проводится в пассажирском самолете, угодит в баллон с кислородом, что приведет к взрыву. Армейцу знать все эти премудрости совсем не обязательно.
У снайпера антитеррора должно быть несколько винтовок. Для поражения цели с расстояния, допустим, в пятьдесят метров, не надо брать тяжелую винтовку с длинным стволом и патроны с усиленным зарядом.
Настоящий снайпер антитеррора обязательно должен с собой иметь как минимум две, а лучше три винтовки, еще личное оружие — пистолет и рацию. Либо винтовку с тремя сменными стволами — дорогое, кстати, оружие, которое в сложных условиях можно стремительно собрать и также стремительно разобрать и упаковать в элегантный чемоданчик с бархатной внутренней обивкой. Такие чемоданчики мы, кстати, иногда видим в американском кино, там они есть почти у каждого гангстера. А у нас они — мечта каждого профессионального снайпера.
Стреляет такой снайпер нечасто, очень нечасто — во много раз реже, чем в тех же хваленых фильмах…
Не надо говорить высоких фраз,
Не надо лучше, чем ты есть, казаться.
Нас жены провожая каждый раз,
Твердят как заклинанье: возвращайся.
А мы уходим, оставляя за спиной
Свои заботы, радости и близких,
Чтобы спасти людей, закроем их собой
От пули озверевших террористов.
Из года в год несем мы этот крест.
От напряженья мышцы рвем и жилы,
И каждый раз, надев бронежилет,
Стараемся, чтоб люди были живы.
Чтоб страх не искажал ребячьих глаз,
Чтоб матери не ведали печали,
Мы тянем лямку, люди, ради вас,
И это не однажды доказали.
Сарапул — восемьдесят первый год,
Тбилиси — «свадьба» в восемьдесят третьем,
Уфа — захвачен снова самолет,
В Орджоникидзе угрожали детям.
Не раз сигнал тревоги нас срывал,
Мы жизнью ради жизни рисковали,
Но на судьбу нам сетовать нельзя:
Ведь мы работу добровольно выбирали.
И если завтра прозвучит набат —
Опять шагнет навстречу смерти кто-то,
Чтоб сделать свое дело, как всегда.
Такая вот, друзья, у нас работа
Это песня Василия Денисова «Не надо говорить высоких фраз».
– Ты знаешь, — говорит он после некоторого раздумья, — я давно пришел к выводу, что гитара очень сильное оружие. Гораздо сильнее винтовки. Из винтовки можно произвести десять выстрелов. А с помощью гитары я имею возможность поднять патриотизм у сотен и сотен людей. И если потребуется, они, в свою очередь, возьмут в руки винтовки.
Его, снайпера, позвали, чтобы спеть на Кубке России по рукопашному бою, посвященному памяти погибших сотрудников «Альфы», который проходил в Тамбове. Идея этого представительного турнира, на который съехались представители девятнадцати клубов, возникла в сентябре 2004-го, во время встречи Василия Денисова и другого ветерана подразделения, Владимира Золотовского, с тренерами и спортсменами Тамбовской региональной федерации традиционного русского рукопашного боя.
На Кубке к Василию подошел журналист и принялся бойко задавать дурацкие вопросы:
– Что должно случиться, чтобы нормальный человек начал профессионально убивать людей?
– Что значит «убивать людей» — возмутился Денисов. — Те, кто захватывает стариков и детей — это нелюди! Если их не убивать, они убьют женщину, ребенка…
– Сколько «нелюдей» на вашем счету?
– Не знаю. Зарубки на прикладе не делал. Зачем оружие уродовать.
– Мертвяки не снятся?
– Мальчиков кровавых нет в глазах. Сплю спокойно. Я делал правое дело.
– Как «уживаются» в одних руках снайперская винтовка и гитара?
– Отлично уживаются. Гитара — это реабилитация, выздоровление. Сочиняю ночью, когда все спят. Мы с моим другом Сережей Кузнецовым уже несколько лет гастролируем. Это наш заработок.
– А какая пенсия у ветерана «Альфы»?
– Маленькая, если смотреть по стажу, но гораздо больше, чем пенсионеры получают. Я все-таки двадцать пять лет военнослужащий.
В феврале 1999 года на Сочинском фестивале «За Веру, за Россию, за любовь» Денисова, ставшего его лауреатом, впервые объявили, как и должно быть: «Подполковник спецназа Василий Денисов». Что ж, это совсем другое дело! За подполковником, а не просто бардом (каковым он себя, кстати, и не считает) с этого времени перед публикой незримо стояло все знаменитое подразделение. Группа «Альфа».
Павел Евдокимов
Публикация сайт «Спецназ России» 2002 г.
