В канун шестьдесят третьей годовщины со Дня Победы советского народа над фашистской Германией в Великой Отечественной войне мы обратились к замечательной женщине, совершившей в годы войны 852 ночных боевых вылета на самолете По-2, который фашисты пренебрежительно называли «Рус – фанер», Герою Советского Союза Надежде Васильевне ПОПОВОЙ с просьбой поделиться воспоминаниями о детстве, юношеских годах и своем становлении, как летчицы. Вот, что рассказала нам Надежда Васильевна в своем интервью:
«Родилась я 17 декабря 1921 года в деревне Шабановка Должанского района Орловской области, куда моя мама, надеясь пережить голод, временно переехала из Юзовки (впоследствии г. Сталино и, наконец, Донецка). Но, тем не менее, своей истинной Родиной считаю город Донецк.
Отец, ПОПОВ Василий Васильевич получил среднее техническое образование и с 1905 года работал в Донецке машинистом, а впоследствии – машинистом-наставником. Удостоен звания «Почетный железнодорожник». Это был замечательный человек, к которому всегда тянулись люди, кто за советом, а кто-то просто за добрым словом. Вместе с мамой, ПОПОВОЙ Евдокией Ермолаевной, которая тоже имела среднее образование, но не работала, а вела домашнее хозяйство, они составляли прекрасную пару. Всю жизнь, за исключением того периода, когда Донбасс был оккупирован фашистами, родители прожили в Донецке и похоронены на городском кладбище.
Семья наша была очень дружной и музыкальной. Часто свободными вечерами мы собирались и пели песни: русские и украинские, задумчивые и задорные, но очень мелодичные, задушевные, несущие в себе глубочайший смысл — любовь к Родине, любовь к Человеку. Именно семья воспитала во мне качество, которое в будущем стало девизом всей моей жизни и может быть выражено словами песни: «Раньше думай о Родине, а потом — о себе!» И, уж, коль скоро мы коснулись этого вопроса, хотелось бы вспомнить Пушкинские слова, которые также были моим кредо:
«Мой друг! Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!»
Подчеркиваю, это не бравада, не «игра на эмоции читателей», а те принципы, которыми я искренне и честно руководствовалась в течение всей своей сознательной жизни.
С детства я мечтала стать учителем или медиком (на последнем, кстати, настаивали и родители). Позже увлеклась идеей стать артисткой. В городе был прекрасный Дом культуры, где мы с друзьями проводили все свободное время. Я принимала активное участие в художественной самодеятельности: любила петь, танцевать, выступала с художественной декламацией, участвовала во всех олимпиадах. А какие мы устраивали великолепные концерты! Вспоминая те годы, я с глубокой душевной болью вижу, что все это осталось в прошлом, что нынешняя молодежь катастрофически духовно нищает! Телевидение забито пошлыми, душераздирающими воплями бесталанных исполнителей, которые пытаются восполнить пробелы в своем исполнительском мастерстве кривлянием полуобнаженных девиц и введением публики в состояние дикого, не имеющего ничего общего с сущностью культурного человека, экстаза. Пошлость и грязь, выносящиеся без стеснения на экраны телевизоров, которые, к глубокому несчастью, смотрят и маленькие дети..! Как это все страшно! Я уже забыла, когда последний раз слышала по радио прекрасные, задушевные, старинные русские песни. У нас теперь стали «легендарными, неповторимыми, незабываемыми» только зарубежные исполнители мелодий, корни которых кроются в ритмах, которые были привнесены в свое время в Америку негритянскими рабами. К величайшему несчастью молодежь в подавляющем большинстве своем не знает (не «не помнит», а именно не знает!) таких имен, как Обухова, Козловский, Максакова, Рэйзен, Поторжинский, Собинов, Шаляпин, Петров — имен известных в «доперестроечные» времена не только у нас на Родине, но прославивших во всем мире русское исполнительское мастерство артистов!
Безусловно, в формирование моего мировоззрения заложили основу, наряду с родителями, и учителя, самыми любимыми из которых были: Афанасий Ильич и Софья Ивановна Захарченко, моя первая учительница — Мария Васильевна Мясоед и преподавательница истории, подарившая мне свою фотографию с незабываемой дарственной надписью: «На щiру згадку любiй дiвчiнцi Надi вiд Полини Андрiiвни». Это был для меня самый-самый дорогой подарок!
Именно они привили мне не только глубочайшее уважение к своей профессии. Я всегда преклонялась перед их благороднейшим трудом, перед высоким званием педагога! Возможно поэтому работа с младшими школьниками, у которых я была пионервожатой, доставляла мне необычайное удовлетворение. А наши походы за город, в степь, распускавшуюся ранней весной тысячами подснежников и совершенно невообразимой красоты тюльпанов, над которыми, словно древние египетские пирамиды, поднимались на горизонте, немного расплываясь в жарком мареве солнечного майского дня, копры шахт, мне иногда снятся до сих пор.
С раннего детства Донбасс ассоциировался во мне с огромной страной, где каждый террикон был памятником мужеству и трудовому героизму людей, работающих глубоко под землей, в недрах необъятного земного шара. Именно шахтеры были для меня олицетворением какого-то священнодействия в абсолютной темноте, на огромной глубине, при высокой температуре и дефиците свежего воздуха во имя всех нас, живущих на поверхности. Они давали нам УГОЛЬ! Это было тепло, электроэнергия, движение на железных дорогах, т.е. это была наша ЖИЗНЬ! Чувство уважения переросло в преклонение перед этими людьми после того, как два молодых, богатырски сложенных шахтера спасли меня в тот момент, когда я стала тонуть во время купания. Потом мы познакомились, и они пригласили меня спуститься в шахту. Увидев их труд под землей, где всем своим нутром ощущаешь над сверху многотонную массу породы, способную в любое мгновение рухнуть и погрести тебя под собой, где каждый может надеяться только на себя и на работающего рядом друга, я осознала все величие этой профессии и сохранила это чувство до настоящего времени!
Но вот однажды летом около нашего дома, окутав всю округу облаками пыли, совершил вынужденную посадку «заблудившийся» самолет (бывало и такое из-за отсутствия в ту пору навигационной аппаратуры). Мы обступили машину, трогали фюзеляж, гладили руками крылья и … даже прикасались к летчику, к его кожаной куртке. Оказалось, что это такой же обыкновенный человек, как и все. В этот момент мои детские мечты померкли, отодвинулись на второй план, и вот тогда я решила окончательно и бесповоротно: «Я должна … Я буду летать!» Мое состояние можно было описать только словами любимого мной поэта Михаила Юрьевича Лермонтова:
«В душе — одной лишь думы власть,
Одна, но пламенная страсть» —
СТАТЬ ЛЕТЧИЦЕЙ!
И с этого момента стала серьезно готовить себя именно к этой новой жизни. Одновременно с учебой в школе я отлично сдала все нормативы и получила значки «Готов к труду и обороне» и «Ворошиловский стрелок». Особенно нравилась мне стрельба по движущимся целям, что в последствии оказало мне неоценимую помощь при ведении прицельного огня по фашистам с бреющего полета. Когда же в городе появились плакаты «Комсомол — на самолет!» и объявления о наборе в аэроклуб, я одной из первых записалась в него. Современной молодежи трудно представить, как можно было выдержать тот стремительнейший темп жизни, которой мы жили в это время: рано утром — подъем и надо бежать на аэродром, с аэродрома — в школу, после школы — подготовка уроков, потом — опять на аэродром и, наконец, вечером — в Дом культуры! Ночами мы зачитывались прекраснейшими книгами. Ни минуты свободного времени! Лучшим отдыхом мы считали смену занятий, а не бесцельное проведение времени.
У каждого из нас было стремление — стремление к познанию всего нового, стремление к приобретению новых навыков, стремление только вперед!
Для меня же жизнь теперь была связана неразрывными узами с НЕБОМ, с АВИАЦИЕЙ! Пройдя полный курс подготовки, начиная от парашютных прыжков и кончая техникой пилотирования, я одновременно с окончанием школы окончила не только аэроклуб, но и инструкторскую группу. К сожалению, в авиационное училище меня в то время не приняли. Но я увлеклась работой летчика — инструктора в аэроклубе своего родного города и была счастлива. На мои плечи легли новые заботы: нужно было «поднять» молодежь, вовлечь ее в движение за освоение воздушного пространства, а для этого я бегала по институтам, заводам, фабрикам, шахтам и не просто рассказывала, а увлекала своим энтузиазмом юношей и девушек. Два года работы — два выпуска, тридцать молодых летчиков, сдавших зачеты и экзамены только на «хорошо» и «отлично» — вот итог моей деятельности в качестве летчика-инструктора!
Как показало время, эти труды не пропали даром: большинство моих курсантов поступило в Чугуевское летное военное училища и в годы Великой Отечественной войны с честью защищали Родину! Уже этот факт дает все основания с уверенностью сказать: «МОЯ МЕЧТА СБЫЛАСЬ!”
Все мое последующее образование определялось основными моими устремлениями, целью в жизни, а также должностными обязанностями, которые приходилось исполнять:
— Херсонское авиационное училище (1938-39 г.г.);
Энгельсское военное авиационное училище (1941-42 г.г.).
Я стала военной летчицей и попала в знаменитый 588-ой (а в последствии 46-ой Гвардейский Краснознаменный ордена Суворова III степени) женский авиационный полк легких ночных бомбардировщиков.
Но Донбасс всегда оставался моей сердечной привязанностью. Это во всей полноте я почувствовала в труднейшую для нашего Отечества пору. Трудно передать словами ту душевную боль, ту горечь, которые испытывала я, когда в годы Великой Отечественной войны, будучи летчицей, приходилось проноситься над родным городом, над улицами, по которым мы ходили с друзьями и на которых росли деревья и цветы, выращенные нами, над моим милым домом. И как тяжело, как страшно было сбрасывать бомбы на свою родную землю! В эти мгновения помогало только одно неистребимое желание: уничтожить как можно больше фашистов, которые топчут своими грязными сапогами мой родной Донбасс! Именно здесь мы понесли первую тяжелую утрату: при выполнении ночного бомбометания были сбиты над поселком Красный Луч и погибли у меня на глазах Вера Тарасова и Люба Ольховская, которая всего за два часа до вылета подоила бродившую около аэродрома корову и напоила нас парным, теплым молоком. И все…! Ушла в вечность. Вечная им память, моим дорогим подругам, пролившим свою кровь и отдавшим жизни за свободу земли, на которой я выросла !
В общей сложности за годы Великой Отечественной войны мной были выполнены 852 ночных боевых вылета на разведку и уничтожение противника. Результатами этой работы были: 48 крупных очагов пожаров, уничтожены склад боеприпасов, воинский эшелон и две переправы противника, подавлены сотни огневых точек и прожекторных установок фашистов, разбросаны над вражескими позициями тысячи агитационных листовок и т.д.
Одновременно приходилось готовить к ночным полетам молодых летчиц и штурманов, поступавших в полк, а также обеспечивать взаимодействие и поддержку с воздуха моряков и сухопутных войск, в том числе и десанта легендарного Цезаря Куникова на знаменитой Малой земле. Насколько сложна была эта работа, может послужить хотя бы один только пример: во время выполнения боевого задания, связанного с нанесением ночного бомбового удара по фашистам с последующим сбросом груза куниковским десантникам, наш самолет получил сорок две пробоины!
РИСК БЫЛ ПОСТОЯННЫЙ! Полеты в ночное время на абсолютно открытом, заливаемом потоками дождя летом и заметаемом снегом и насквозь промерзаемом зимой, не защищенном никакой броней, оснащенном простейшими пилотажными приборами легком тихоходном самолете, который фашисты пренебрежительно называли «рус-фанер», да еще на предельно малой высоте, сами по себе были рискованными. Если же принять во внимание, что самолет до предела загружался бомбами и летел над территорией противника, ощетинившейся лучами мощных прожекторных установок, огненными трассами скорострельных «Эрликонов» и разрывами крупнокалиберных зенитных орудий, когда даже случайное попадание в боекомплект превращало машину в огромный огненный шар, этот риск возрастал в тысячи раз. Еще большую угрозу представляли для нас немецкие ночные истребители, оснащенные специальными локаторами, которые наносили удар сверху, в спину, неожиданно.
При этом надо было не только выжить и вернуться на родной аэродром или, по крайней мере, «дотянуть» до расположения своих войск, но, в первую очередь, выполнить боевую задачу: произвести бомбометание, сбросить боеприпасы и питание тем, кто дерется в тылу противника, либо вызвать «огонь на себя» и разведать зенитные и прожекторные установки врага. Это была борьба не на жизнь, а насмерть, хождение «по лезвию бритвы», когда каждая ошибка могла привести к роковым последствиям; тем более что летали мы без парашютов. Да они, пожалуй, и не были нужны, т.к. приземление на территории противника было равносильно страшной, мучительной смерти: фашисты лютой ненавистью ненавидели нас – «ночных ведьм».
Так что вся жизнь того времени была риском, и я об этом не жалею!
Родина высоко оценила мои боевые заслуги: за время Великой Отечественной войны я была награждена семью орденами и многими медалями СССР, а 23 Февраля 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР мне было присвоено звание «Герой Советского Союза»! Золотая звезда и орден Ленина были вручены мне Маршалом Советского Союза Константином Константиновичем Рокоссовским.
Прошли годы, отгремели победные салюты, осталась позади страшная военная пора, и я вновь приехала домой. Мой любимый Донецк стоял в развалинах. Родной дом, который мы строили своими руками, и где прошло мое детство, гитлеровцы превратили в управу. Все фруктовые деревья, посаженные папой и мамой: абрикосы, вишни, орехи — вырублены, а любимые розы, которые я так лелеяла, выломаны и вытоптаны. А школа, моя дорогая школа, в которой прошли самые лучшие детские и юношеские годы, разрушена! Мама вернулась из эвакуации, а папа из Сталинграда, куда он водил эшелоны с оборудованием, спасая его от оккупантов. Дом пустой. Все надо было начинать сначала.
Никогда не забуду, как встречали меня земляки в 1945 году. Тысячи людей окружали полуторку, заваленную цветами, в кузове которой стояла я — двадцатитрехлетняя девчонка в гимнастерке с прикрепленными к ней орденами, медалями и золотой звездой Героя Советского Союза. Они с надеждой, с немым вопросом смотрели на меня и ждали. Ну, что я могла сказать тем, кого еще до войны агитировала идти в авиацию, вступать в наш аэроклуб, кто приходил на наши концерты в Дом культуры, от которого после фашистского нашествия остались лишь руины, и которые стояли сейчас передо мной, изможденные, голодные, оборванные? Что я могла сказать тем, кто вырастил и воспитал несгибаемое юное поколение «Молодогвардейцев»: Олега Кошевого, Ульяну Громову, Сергея Тюленина, Любу Шевцову, Ивана Земнухова и их товарищей, которые в застенках гестапо своим мужеством и стойкостью наводили ужас на фашистов? А говорить было надо! «Дорогие мои товарищи! Друзья мои! Земляки мои милые!” Выдохнула эти фразы обращения, как одно слово, и почувствовала: именно сейчас важно сказать о самом главном, самом нужном для всех нас:
«Вы видите, что фашисты сделали с нашим любимым городом, с нашей многострадальной Родиной? Но нам надо жить, жить во имя памяти тех, кто погиб в этой войне, во имя наших детей и внуков! Для этого нужны вода, электричество, нужно восстановить шахты и заводы. Я прошу! Я умоляю Вас, мои родные, потерпите, пожалуйста, еще немного! Поработайте, если можете, через силу, через «не могу»! И оживет наша Родина! Я в этом твердо убеждена!»
Я говорила, а по моим щекам текли слезы, такие же, как и у тех, кто слушал меня! И люди шли и работали… Забывали об усталости, шатались и падали от голода… Но работали! Весь свой отпуск, изо дня в день, а иногда и по два раза в день, я выступала на митингах и собраниях. Всегда рядом со мной, во всех поездках находился первый секретарь Сталинского обкома ВКПб (Всесоюзной Коммунистической Партии большевиков) Леонид Георгиевич Мельников, интеллигентный, образованнейший человек, который в самые трудные минуты находил теплые слова, чтобы поддержать меня. Тогда же я познакомилась со знаменитой трактористкой Пашей Ангелиной. Это было трудное, но замечательное время: восстанавливались шахты, заработали заводы, задымили трубы, города и поселки озарились светом электрических лампочек, потекла из кранов вода, пошел стране первый уголь — милый мой Донецк возродился из пепла, как птица Феникс! Мне радостно сознавать, что, пусть очень маленькая, но частица моей души лежит в самом истоке этого созидательного процесса!
Мое семейное счастье, как это ни странно, тоже связано с войной.
28 июня 1942 г. на окраине станицы Шкуринской, под городом Ростовом на Дону был подбит в бою и с риском для жизни совершил вынужденную посадку летчик 821-го истребительного полка Семен Ильич Харламов. У него была прострелена насквозь щека и отсечена пулей часть носа, не считая многочисленных осколочных ранений (в медсанбате из него было извлечено свыше пятидесяти осколков!). Когда в последствие его спрашивали, почему он рисковал, сажая покалеченную машину, а не выпрыгнул с парашютом, в ответ слышали: «Я хотел спасти, сохранить самолет, чтобы воевать и отомстить за своих товарищей и …за себя!» На санитарной машине его вывозили в тыл.
В это же время был подбит и мой По-2. Местные жители на арбе довезли меня до Черкесска, где 2 июля 1942 года я совершенно случайно увидела сидящего около «санитарки» лейтенанта, в стоптанных кирзовых сапогах, выгоревшей гимнастерке с повязкой на голове и перебинтованным носом. Тогда я даже не могла представить себе, что эта первая, случайная встреча сыграет в моей последующей жизни огромную роль.
23 февраля 1945 г., читая в газете список тех, кому было присвоено звание Героя, я вдруг увидела немного ниже своей очень знакомую мне фамилию – «Харламов», которая напомнила ту давнюю встречу на окраине Черкесска. Сразу после капитуляции Германии Семен Ильич разыскал меня, и мы вдвоем поехали в Берлин, где оставили на Рейхстаге свои автографы: «Надя Попова из Донбасса и Семен Харламов из Саратова!» После войны у нас родился сын — Харламов Александр Семенович – ныне генерал — майор авиации Белоруссии, который живет с семьей в г. Минске. И прожили мы, крепкой дружной семьей СОРОК ПЯТЬ лет, пока Семён Ильич не ушел из жизни.
Все основные мои занятия, вся моя деятельность в послевоенное время после увольнения в 1948 г. из рядов Вооруженных Сил были связаны с воспитанием молодого поколения в духе любви к Родине, к ее истории, культуре, в духе уважения к человеку вообще и, в первую очередь, к памяти тех, кто защищал Отечество от уничтожения фашизмом !
Работая в Комитетах Защиты мира и Дружбы с зарубежными странами, я получила почетную возможность представлять нашу Родину, перед которой в то время преклонялись все народы земного шара, как перед спасительницей мировой цивилизации от фашистской чумы.
Меня часто спрашивают, как я отношусь к нынешним отношениям России и Украины. Что я могу сказать? Они вызывают во мне тревогу и озабоченность. В моем сознании не укладывается, что единое славянское образование — РОССЫ вдруг оказалось рассеченным границами, таможнями, а самое страшное — планомерным, жестким и беспощадным вторжением войск НАТО, которые уже показали свое истинное лицо, расправившись «огнем и мечом» с таким же, как и мы, православным, свободолюбивым сербским народом. А трагедия Донбасса — моей Родины, — где количество чрезвычайных происшествий и катастроф на шахтах превысило все допустимые пределы, стала моей личной трагедией. Ведь каждое ЧП — это десятки погибших шахтеров, сотни обездоленных родителей и жён, живших на скудный заработок горняков, оставшихся сиротами и ставших нищими детей, которые в нынешней ситуации никому не нужны!
Я искренне, от всей души желаю, чтобы все распри закончились и наши республики стали единой семьей!
Многих интересует и мое отношение к вере. К религии я отношусь терпимо. Кроме того, мне кажется, что вопрос этот настолько личный и затрагивает такие тонкие и нежные струны души каждого человека, что выносить его «на поверхность» нежелательно. Однако мне просто претит, когда люди, совершившие тягчайшие проступки, бегут в церковь, торжественно выстаивают там службу со свечой в руке, а на следующий день вершат еще более тяжкие деяния.
Как у каждого человека, которому дороги судьбы Родины и который понимает, что будущее ее зависит от того, сохраним ли мы в памяти своей и наших потомков имена тех, кто сделал неоценимый вклад в величие Державы, у меня тоже есть определенный круг Государственных деятелей, которые своими великими деяниями наиболее созвучны моему мироощущению. К ним я отношу Петра Великого, императриц Екатерину II и Елизавету, Генералиссимуса Александра Васильевича Суворова, Владимира Ильича Ленина, Иосифа Виссарионовича Сталина и Маршалов Советского Союза Георгия Константиновича Жукова и Константина Константиновича Рокоссовского, который лично вручил мне звезду Героя.
В области литературы и искусства список близких мне по духу писателей, поэтов, композиторов и исполнителей очень велик, но основные это: А. Пушкин, М. Лермонтов, Л. Толстой, А. Чехов, Ф. Достоевский, Т. Шевченко, М. Шолохов, К. Симонов, П. Чайковский, Ф. Глинка, М. Мусоргский, Г. Уланова, И. Козловский, С. Лемешев, С. Бондарчук, Н. Обухова, М. Михайлов и замечательный украинский бас — Поторжинский. Со многими из них мне выпало счастье встречаться и беседовать. Это были незабываемые минуты, которые я всю жизнь буду хранить в своей душе!
Я преклоняюсь перед подвигом (другим словом я охарактеризовать их жизнь просто не могу, не имею права) Сергея Павловича Королева — величайшего в мире Главного конструктора космических ракет, Юрия Гагарина — первого в мире космонавта, Валентины Терешковой — первой женщины — космонавта, Алексея Леонова — первого в мире человека, шагнувшего за пределы космического аппарата в открытый космос.
В заключение хочу пожелать Вам, мои дорогие читатели: возродите в душах своих любовь к Родине! Сделайте так, чтобы в души детей Ваших, как это было исстари на Руси, дух патриотизма, дух уважения к предкам впитывался словно материнское молоко, чтобы святые слова РОДИНА и МАТЬ стали единым целым, за которое, не задумываясь в самые тяжелые минуты можно отдать свою жизнь! И пусть осенят Вас в жизни слова, написанные еще в середине позапрошлого, XIX столетия русским историком Егором Ивановичем Классеном, труды которого, посвященные всемерному возвышению и укреплению роли русской, славянской культуры старательно замалчиваются нынешними «творцами истории»:
«Один только бессердечный космополит может быть равнодушен к соотчичам своим, потому что себялюбием уже убиты в нем все зародыши высшего чувства и стремления. А потому, чем бы человек не занимался, чему бы не посвятил трудовую часть жизни своей, во время его отдыха история Отечества найдет всегда доступ к нему и приют в его сердце. Герой, сложив бранные доспехи свои, мудрец, закрыв книгу идей, и горький труженик, окончив дневную работу свою, найдут отраду и утешение в повествовании об их предках!»
А, в общем, я хочу сказать, что прожила долгую и кипучую жизнь, полную радости великих побед и свершений, горести утрат и разочарований. Но это, в моем понимании, была именно ЖИЗНЬ! Я ни о чем не сожалею и искренне благодарю за нее судьбу!»
Беседу вел Виктор Домащенко
(Фото автора)
Публикация газета «Молодежь Московии» г. Москва 2008 г.
