Решение о постройке больницы общего пользования для всего Московского железнодорожного узла на Погонно-Лосином острове, на участке земли, принадлежащем к «владениям Государственных имуществ», было принято Министерством путей сообщения еще в начале 1904 года.
Однако назначенный на строительство кредит был сокращен в связи с началом военных действий на Дальнем Востоке. Но из-за недостатка ведомственных больниц необходимость о постройке центральной клиники в Москве становилась все более очевидной. Проектирование началось лишь в 1909 году. Автором проекта был профессор Санкт-Петербургского императорского института инженеров путей сообщения В.А. Глазырин.
По проекту кроме главного двухэтажного здания в русском стиле на 230 коек планировалось построить еще «четыре заразных барака, административные, хозяйственные, подсобные помещения (контору, аптеку, кухню, прачечную, электростанцию, баню, часовню с покойницкой и секционной) и два жилых дома со службами для медицинского и низшего служебного персонала». Для отвода сточных вод для всех зданий «была устроена канализация с биологической станцией и дезинфекционной камерой для химического обеззараживания вещей».
Строительство началось в 1911 году, а завершилось раньше намеченного срока в связи с началом Первой мировой войны (1914-1918 гг.)
Фактически получился целый больничный городок. К нему подходила тупиковая железнодорожная ветка. Если подойти к центральному корпусу со стороны железнодорожных путей, можно представить, как раненых переносили прямо из вагонов под спасительную крышу больницы. Здесь же находился и специально облагороженный пруд, где водились карпы и прочая рыба. Ею кормили пациентов. Кстати, на территории больницы так же, как и сегодня, был разбит великолепный яблочный сад. Больные так же кормились плодами теплицы. Территория представляла собой живописнейшее место. Академик И.А. Кассирский называл его «Оксфорд на Будайте». Сегодня о пруде напоминает лишь пологое место с беседкой, выстроенной уже в пятидесятых годах. Речка Будайта была спрятана в трубу. Она и теперь жива, только ее не видно.
Долгое время больница действовала как военный госпиталь.
Последствия Первой мировой войны усугубляли тяжелые условия жизни в России. Недоедание, трудные бытовые условия повлекли за собой увеличение заболеваний среди железнодорожников. Поэтому XI делегатский съезд железнодорожников 30 июля 1917 г. постановил закрыть военный госпиталь и организовать работу московской центральной железнодорожной больницы.
Больница по обилию света и места, предназначенного на каждого больного превосходила все московские лечебные заведения.
Лечебное учреждение продолжало функционировать в таком виде вплоть до 1935 года, когда была поставлена задача — ориентировать больницу на повышение квалификации врачей. Организация курсов значительно способствовала повышению качества лечебного дела в больнице. А успешный опыт организации курсов для врачей-транспортников послужил основанием для превращения больницы в клиническую. На плановых циклах усовершенствования врачей по хирургической и терапевтической клиникам до Великой Отечественной войны занимались 1447 врачей.
С началом войны многие врачи, медицинские сестры и другие работники отправились на фронт. И снова раненых доставляют по той же ветке…На циклах воленного времени подготовлено 750 хирургов.
После войны больница быстро переквалифицировалась на мирную работу. Вернулись многие специалисты. Бурно развивалась научная деятельность различных отделений: терапевтического, туберкулезного, акушерско-гинекологического, урологического, неврологического, рентгенологии.
Теперь клиническая лаборатория, открытая при больнице, включает в себя биохимическое, гематологическое и бактериологическое отделения. Количество лабораторных исследований на одного больного постоянно возрастало. Если в 1919 г. оно составляло 0,6, в 1924-м — 2,7, то в 1972-м-12,2.
В 1962 году при больнице было открыто медицинское училище.
Уникальные методики современного дня – онкологии, кардиологии, выдающаяся генематоглогия – все это больница им. Н.А. Семашко сегодня.
Ее территория состоит из трех объектов: центральная усадьба, клиническая больница в Сокольниках, железнодорожная больница.
Мы побывали по двум адресам. Центральная усадьба сейчас находится в состоянии очередной реконструкции. Главный корпус хоть и не украшенный, как в старые времена, огромным мозаичным витражом, выглядит все равно великолепно! Мраморные полы, высокие потолки. Много воздуха и света. Больница и теперь похожа на санаторий. Яблоневые деревья уже не несут основной функции — подкармливания больных — они просто украшают территорию. Дорожки выложены брусчатым кирпичом. Много зелени.
После перестройки «Семашко», как и другие объекты «всенародной» медицины, претерпела обязательные по тем временам трудности. Но больница потихоньку из них выбирается. Пытается заработать за счет дотаций. К сожалению, она не может лечить всех желающих. Наши больные не могут оплачивать расходы за лечение в Центральной усадьбе.
Недавно в Казани проходил железнодорожный съезд онкологов. Там было заявлено, что у нас в стране на 10% участились случаи онкологических заболеваний. И большинство (60%) в запущенных стадиях: в третьей, четвертой. И причина вовсе не в том, что в России таких больных больше, чем в Европе, -этот процент одинаков во всем мире, ведь у людей в принципе общая генетика. И не в отсталости нашей’ онкологии. Причина — в современных социальных условиях жизни. А также в незнании, где можно получить доступную по цене (или бесплатную) помощь.
Среди стационарных больных очень большой процент молодежи. Болезни в стране помолодели.
Но и социальная база медиков оставляет желать лучшего. Зарплата и молодых специалистов, и за служенных, убеленных сединами врачей — практически одинаково низкая.
К примеру, молодой врач 11 категории, пришедший после медицинского института, получает заработную плату 2 тыс. руб. Врач высшей категории — 3,5 тыс. руб. Как на такие деньги не только выжить, но и содержать семью, видимо, знает только тот, кто утверждает такие оклады. Чтобы как-то свести концы с концами врачи и мелперсонал вынуждены брать дополнительную нагрузку и дежурства.
Два года назад в больнице пребольшое кадровое сокращение. До него на всех трех территориях работали 2500 специалистов. Теперь остались 1600. В больнице работает 70% молодежи (таковыми считаются врачи до 45 лет).
Штатных сотрудников отличает высокая степень квалификации. Так, в 60 отделениях работают 16 заслуженных врачей, 20 докторов наук, 60 кандидатов, 25 человек работают над научными диссертациями.
К этому можно добавить, что моральная нагрузка просто человека и врача, конечно же, отличается. И дело не в клятве Гиппократа, а в сострадании к больному, которое врач не имеет право проявлять. Но чужая боль проходит через сердце и душу врачей и медсестер. А разве это можно оценить тарифной ставкой специалиста?
Мы идем по главной аллее парка территории больницы под номером один. Как выясняется из беседы, порою — поэтической, порою — исторической, проблемной и познавательной, коллектив больницы, в состав которой нужно включить всех, кто работает и работал в ней в разное время, внес неоценимый вклад в развитие здравоохранения и медицинской науки. В больнице были созданы научные школы, получившие широкую известность не только в нашей стране, но и за рубежом.
За нашими спинами всегда на страже сотрудники АХЧ, бухгалтеры, экономисты, секретари, онкологи, диетологи, диетсестры, помэпидемиологи, медицинские дезинфекторы, врачи — хирурги, терапевты, гинекологи, онкологи — для оказания неотложной помощи в дневное, вечернее и ночное время, в выходные и праздничные дни.
Светлана Савицкая
Публикация газета «Здоровый город» г. Москва 2003 г.
