То, что я буду вести с Михаилом Задорновым в Ленинской библиотеке вечер Гнатюков, явилось для меня полной неожиданностью.
Позавчера позвонил Валя и сказал, что Михаил Николаевич уйдет раньше, и я должна буду продолжить вечер, как ведущая без него.
Задорнов сложный человек в общении.
Как-то при разговоре, зная, что он теперь работает в нашей теме, в нашем информационном поле, где обитают такие умы, как Петухов, Гриневич, Вашкевич, Асов и прочие исследователи праславянства, я стала перечислять ему и тех, с кем он еще не был знаком, например, супругов Гнатюков с Украины, которые заново перевели «Велесову книгу», Гену Длясина из Тольятти, автора «Гермеса Трисмегиста» и Метахимии, других ребят и передала ему свои авторские книги.
Мои знания его явно заинтересовали. И, когда мне позвонил Валентин, я дала ему мобильный телефон Задорнова для связи. Они связались как раз на церемонии Золотого пера. И там сдружились.
После этого по «Гардон Кихот» прошла скандальная передача, где Задорнова «хотели замочить» и «осквернить» вообще всю идею исследования возникновения праславянста. На передаче выступали мои друзья – Михаил Ножкин, Никита Джигурда, дали слово и профессору Чудинову и другим ученым и лингвистам и даже какому-то попу, не запомнила фамилию, который не давал никому говорить. Ортодоксы они вообще имеют свойство не слушать собеседника.
Словесная потасовка эта, показанная на передаче еще долго лихорадила славянистов. Ко мне пошли звонки и письма, друзья мне так и говорили, что эту передачу организовала я. Но я к ней никакого отношения не имела. Короче по московским меркам, это можно было назвать скандалом. И Ножкин и Джигурда да и сам Михаил Задорнов, виновник «потасовки» мне потом с возмущением в подробностях рассказывали моменты передачи, некоторые из них вырезали.
Михаил конечно был потрясен противодействием, я бы даже сказала «провокацией» Гардона. И теперь, как мне казалось, обжегшись на молоке, дул на воду.
Он договорился с руководством самой мощной библиотеки постсоветского пространства Ленинской библиотекой о проведении историко-литературного вечера В.и Ю. Гнатюк. Ведущий Задорнов. На афише обозначались слова: «продолжения дискуссии, начатой в передаче «Гардонкихот».
400 билетов по 500 р. раскупили в лет. За полтора часа до встречи — в метро их продавали по 650 спекулянты.
Я все еще не понимала, зачем там нужна была я. На всякий случай пригласила Сашу Бухарова, учредителя Золотого Пера. Нас долго не пускали, как безбилетников. Потом «прониклись» 🙂
Задорнов приехал за пять минут до начала. Он обнялся, как старый друг с Гнатюком. Мне кивнул, понимая, что лицо знакомое, но не зная, что я это я.
Пришлось подойти и представиться.
— Свет. Давай на ты! – сразу стал меня вводить в курс дела Задорнов, — я хочу тебя попросить вести со мной встречу, потому что мне нужно будет потом уйти.
— Я за этим и приехала, — согласилась я, представляя Сашу, — что от меня требуется?
— Поддержка. Как тебя представить?
— Учредитель премии Золотое Перо Руси. Остальное я скажу сама…
На сцене в президиуме мы заняли место вчетвером. Михаил Задорнов «подогрел зал» шутками-прибаутками. Он объявил живую дискуссию, просил задавать вопросы. По залу по инерции стало прокатываться обычное «гы-гы», что бывает на его концертах. Но мое выступление всех опустило на землю. Я кратко представила проект Золотого Пера, рассказав, что Юля и Валентин победители в номинации литературные переводы.
Саша страховал нас за сценой, на случай «мало ли что».
Зал оказался очень интересный. По крайней мере, в таком месте мне еще не доводилось выступать. Белые балконы. Высокие колонны красного гранита, цветом похожие на говяжий фарш. Много прессы. Интеллигентный, читающий неслучайный слой москвичей, очень внимательно и изучающе глядел на нас, не вступая в полемику.
После меня Валя Гнатюк долго-долго-долго-долго стал рассказывать о своем исследовании. Голос у Вали тихий. Люди стали подниматься и уходить.
Михаил взял микрофон и стал представлять друзей, приехавших по его просьбе из разных городов. Все они являлись авторами каких-нибудь книг по теме изучения праславянства. Он очень активно их рекомендовал мне, как учредителю пера и издательствам «Амрита Русь» и АСТ.
Слово дали Юле. Она, волнуясь, прочла несколько отрывков из Велесовой книги. Но волновалась не только Юля. Руки подрагивали и у Вали и у… Михаила. Похоже было, только я чувствовала себя, как рыба в воде. Для Задорнова это было новым качеством. Он привык публику смешить. Его эффекты не проходили теперь, когда тема заявлена столь серьезно: «Сказания о стародавних временах русских». Мне порой казалось, что умная публика смотрела на нас, как на подопытных обезьян в клетке, только что научившихся пользоваться человеческой речью. В молчании зала временами угадывалась даже некоторая враждебность.
Имея опыт ведения таких встреч, я понимала, что необходима постоянная смена «действующих лиц» у микрофона. Попросила минуту, чтобы привлечь интерес зала.
— Блондинка нервничает, чтобы ей дали слово. Сейчас, потерпи, — объявил меня вот так вот своеобразно, Задорнов.
— Гнусная ложь, — парировала я его «любезность».
Зал засмеялся на нас обоих. Им показалось, что мы это заранее отрепетировали. Михаил еще некоторое время говорил о пользе творчества и вреде денег – его обычные репризы я знала почти наизусть. А потом неожиданно поднес мне микрофон. Кто-то из зала выкрикнул, — Она уже забыла, что хотела сказать!
Все засмеялись.
Понимая, что оказалась в самом наиглупейшем положении, я снизила тембр голоса.
— Да, я действительно забыла, что хотела сказать, но я продолжу мысли Михаила Николаевича. Великий сказочник Киплинг перед смертью сказал такую фразу: «Когда я был молод, я думал, деньги – самое главное в жизни. Теперь, умирая, я знаю это наверняка!» Вторя ему вот сейчас, когда у меня уже трое взрослых детей и внук. Когда волосы стали белы, как у блондинки. Когда написаны четыре романа и 450 сказок, я могу сказать с уверенностью – Деньги не самое главное в жизни. А самое главное в жизни – слово! Слышите, как слово и слава похожи друг на друга? Если человек хороший, о нем идет добрая слава, если плохой – дурная слава. Да, по большому счету нам ничего и не надо кроме слов! Может быть, и словянин произошло от слова! Прочтя перевод «Велесовой книги» Юлии и Валентина, я сделала свое личное открытие. Мне понравилась фраза древнего автора «Рай – это тот же труд, только без врагов и болезней». Мне кажется, каждый из присутствующих в зале, прочтя сей великий труд, обязательно найдет что-то для себя. И в конце мне хотелось бы освежить в вашей памяти древнюю легенду. Один мудрец узнал, что есть на земле мудрец наиболее мудрый. Преодолевая горы и реки, он направился к нему на встречу, чтобы испытать его мудрость. По пути он поймал бабочку и зажал ее за спиною. «Я спрошу у мудреца, живое или мертвое у меня в руках?» – решил наш мудрец. «Если тот ответит, что живое, я раздавлю бабочку, и она будет мертва. Если скажет, что мертвое, я выпущу ее на свободу».
Когда мудрец подошел к мудрейшему, и спросил: «Живое или мертвое у меня в руках?», мудрейший ответил: «Все в твоих руках!».
Придя сюда в библиотеку, мудрецы, вы искали мудрейшего. Но. Все в ваших руках, и как сказал Вергилий «Выбирая богов, мы выбираем судьбу». Ищите для себя новых знаний. И очень многое, я уверена, вы почерпнете в книге Велеса!
Если честно сказать, Михаил Задорнов не ожидал от меня ничего подобного. И тут же взяв микрофон, рассказал «Колобка» и «Семеро козлят» в своей интерпретации, какие он теперь часто рассказывает на своих встречах, снова развеселив зал.
На последок Валентин провел широкое представление своих книг, чтобы их покупали сидящие в зале(ведь в холле издательство «Амрита Русь» привезла на продажу свои издания).
Зал опять заскучал.
Михаил Задорнов еще несколько раз подчеркнул и рекомендовал книги Гнатюка и книги тех авторов, что приехали на встречу, чтобы и я и издательства обратили на них свое очень и очень внимательное внимание:)
А потом резко оборвал конец, как это он любит. «Встреча закончена. До свидания!»
Дискуссии не получилось. Ни одного вопроса из зала. Ни одного выпада, ни за ни против.
Авторов перевода «Велесовой книги» и Задорнова еще долго терзали на предмет автографа.
Я вернулась в фуршетную комнату через сцену. Те авторы, которые приехали на встречу, окружили нас с Бухаровым, подписывая для нас свои книги. Я своих не привезла специально.
Пока звезду разрывали поклонники, мы долго и горячо беседовали с Александром Драгункиным. Он даже рисовал для нас схемы смыслаформы слова на салфетках. Подъехал и автор из Хабаровска Дмитрий Синеокий. И еще несколько известных исследователей из Киева, из Питера, из Твери.
Мы там как-то невольно все передружились. Видя, что возле Михаила Николаевича никого нет, я попросила Бухарова нас сфотографировать, на что Задорнов удивленно спросил:
— Света! Тебе-то зачем фото со мною? Ты же не блондинка!
— Да, как бы и футболисты фотографируются друг с другом на память о встрече.
И Саша испортил кадр:)
Толпа-смесь журналистов, писателей, историков, работников библиотеки и звезд шумно общалась, потом плавно перетекла в большой фуршетный зал на пресс-конференцию. Но пресс-конференции тоже не случилось. Все закусывали. И вопросов как таковых не задавали. Или журналисты попались совершенно беззубые. Или Перевод «Велесовой книги» не особенно интересовал, но народ более ориентировался на Михаила Задорнова, нежели на «виновников» торжества. Михаил, видя такое дело, сам взялся разливать вино и командовать в виде тамады. Что всем понравилось и охарактеризовало его совершенно неожиданным образом совершенно нормальным человеком, а не звездой. Где-то с час еще шло вялотекущее общение.
Я, так как меня просили до последнего пребывать с ребятами, приняла форму наблюдателя, набила пузо крохотными пирожками с капустой, и расслабилась. Моя большая кожаная сумка уже не вмещала несметное количество визиток и подаренных авторами книг.
Когда уже опустели залы, и выключили свет, а Задорнов уходил одним из последних(!).
Его последние слова были Валентину и Юле. Они обнялись. Задорнов их хвалил, какие они молодцы. Дал указание работникам библиотеки провести подобные встречи с авторами, которых привез на встречу…
С Юлей и Валей мы распрощались у метро. И прошлись с Бухаровым до Красной площади, делать «разбор полетов».
— Че надулась? – спросил Сашка.
— Ну Саш, мало того, что меня выдернули, как морковку с грядки и предупредили лишь за несколько часов, что я должна вести такое вот ответственное мероприятие. В Ленинке!!! Да еще и назвали «блондинкой».
— Ты ничего не понимаешь, — Сашка даже улыбнулся моей глупости. – Прокрути все обратно сначала. Тебя использовали, как тяжелую артиллерию. И, если он не шутил ни над кем, а только над тобой, значит, он воспринимает тебя с ним на-равных. И уж, если он рекомендует не тебя, а ТЕБЕ, это вообще о многом говорит! Вспомни! Кого он посадил рядом с собою в президиум? Кому дал первое и последнее слово? С кем по большому счету тягался на сцене? Да и к тому же, со всеми он фотографировался с удовольствием. А с тобою? Он удивился, зачем тебе фото с ним! Из этого всего следует, что?
— Он думает, что я монстр …
— Вот именно.
— И самое главное. Золотое Перо воспринимается теперь также серьезно, как «Нобелевская премия». А очаги недоверия к серьезности нашего проекта потихоньку будут исчезать. Ты сама-то чувствуешь потепление?
К этому времени мы шли уже по Красной площади. Повалил огромными хлопьями снег.
— Чувствую, — ответила я, улыбаясь глядя, на метельную площадь.
Но, похоже, вчера был последний снег в этом году.
22 марта 2009г.
Светлана Савицкая
Фото Бухарова
