Людмила Луценко

Биография заслуженной артистки России, заслуженной артистки Республика Тыва, композитора и поэтессы Людмилы Луценко.

Родилась я в городе Артёме Приморского края, в украинской семье, там все пели. Мама была фронтовичка, папа погиб уже после Победы — подорвался на мине в Японском море. После этого мама демобилизовалась и уехала в Сибирь, к своим родителям, в село Новомихайловка, что в Хакасии. И там мой дядя Витя, который сам был очень одарённый, на баяне хорошо играл, стал замечать, что у меня голосочек звонкий… А я всё говорила нараспев, даже, помню, в два годика бабушка мне пошила шортики — и я так их полюбила, что, когда их с меня снимали, чтобы постирать, то я нараспев кричала: «Дэ-э мои срибни штаны, що пошила бабуся мени?..» Я говорила на украинском, но когда пошла в школу, меня даже по губам били, чтобы говорила по-русски.

— Значит, и первые песни были украинские?

— Конечно! Ведь наша деревня Новомихайловка была вся сплошь украинская. И первую свою песню я спела в два годика. А первыми моими зрителями была моя родня, они меня ставили на лавку — и я пела: «Ой, казала мине мати, ще наказывала, щоб я хлопцев у садочек не приваживала! Ой, мамо, мамо, мамо, не приваживала!..» Так пищала — а все почему-то плакали… (Смеётся.) Так любила петь! А дядя Витя — он всегда занимался со мной, стал развивать мой голосок. Он на балалайке играл, и мы концерты устраивали — он, я, мама и тётя Шура, — такие квартеты выдавали! Вся деревня сбегалась!

— А когда вы решили заняться пением всерьёз, профессионально?

— Ой, мне всегда хотелось! Тот же дядя Витя — он в школе хором руководил, и у меня по-настоящему всё в школе началось. Когда меня спрашивали: «Откуда у тебя, Людочка, такой голосок?» — я отвечала: «А меня боженька поцеловал!» (Смеётся.)

От природы мне дан «дурной» голос — уж если я «гвоздила», то люстры звенели в Доме культуры! Профессионально же начала этим заниматься в 1970 году, я тогда жила в Красноярске, а меня пригласили в Шушенское — там готовились к столетию со дня рождения Ленина, и я возглавила культмассовый сектор при районном Доме культуры. Проводила тематические вечера, пела в хоре. И там меня по-настоящему услышали. Приезжала Мордасова с Воронежским хором, приехала Людмила Зыкина, которую я считаю своей крёстной. Я ей в гримёрке прислуживала и попросила прослушать меня. Спела ей песню из её репертуара, но по-своему — и ей понравилось: «Живые глаза, знаешь, о чём поёшь, хорошее дыхание… Я тебя в Москву порекомендую, к великому педагогу — Ирме Петровне Яунзем!» Я ей поверила, и она своё слово сдержала.

Поехала я в Москву, во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства (ВТМЭИ), там учили всему — и вокалу, и танцу. А Ирма Петровна — педагог будь здоров, оставила меня у себя, я у неё два года училась. Здесь, в Красноярске, тоже есть педагог, который следит за мной — Римма Ивановна Сидорова, она, правда, «классик», но хорошо понимает и в народной песне. Я ей всегда показываю всё своё новое.

— А Екатерина Константиновна Иофель?

— Великий педагог! Она тоже ходит на все наши концерты, поддерживает меня. У меня про неё даже стихи есть: «Когда я перед ней пою, по стойке «смирно» я стою!..» А вообще в жизни не всегда всё гладко, не зря говорят: «Если есть друзья и враги, значит, встал на две ноги!»

— Кто ваши любимые певцы, ваши кумиры, на кого вы равняетесь?

— Монтсеррат Кабалье — я обалдеваю от неё, от её пения! А из русских певиц… все разные. Но таких, как Зыкина, сейчас нет!

— Вам наверняка приходилось петь и песни других народов, не только украинские?

— Так Сибирь же многонациональная, в крае 148 национальностей. А я всю страну объездила и за границей была. Мне сам бог велел петь народные песни, и тембр голоса у меня такой. У меня всегда была тяга — заучивать песни других народов. Едем в Италию — я выучиваю через переводчицу по-итальянски «Санта Лючиа», и потом меня после концерта на руках носили. Или поехали в Узбекистан, послушала узбекскую песню — а вечером уже на концерте пела. И по краю поездила — тувинские песни пела, татарские, еврейские…

— А ещё в каких странах довелось побывать?

— Ездили в Сараево, в составе культурной программы для поддержки наших спортсменов на Олимпийских играх. Одна из последних поездок — в Тунис в 1997 году, там проводился конкурс «Русское чудо в Тунисе». Помню город Сусс, где я пела на площади — многотысячная толпа арабов, и когда я спела раздольную песню о Сибири, они закричали: «Браво, Па-ва-рот-ти!..»

— То есть для них это была высшая оценка… А не кажется вам, что современные исполнители народных песен далеки от подлинно народной манеры? И в их аранжировке народные песни становятся чересчур бойкими, глянцевыми, эстрадными…

— А у них другого выхода нет! Всё другое считается «неформат»… И вот та же Бабкина, чтобы чаще появляться на телевидении, занялась, образно говоря, какой-то порнографией. А все эти Пелагеи, Варвары — это же кликуши…

— А потом удивляемся, что лучший хор русской народной песни, оказывается, не у нас, а в Канаде…

— Последний раз я слушала хор имени Пятницкого… да лучше б я их не слушала! Вот уж действительно — порнография. Чтобы выжить, они совершенно изменились — и оркестр, и песни, и даже движение на сцене… Ни распевных песен, ничего подлинно народного, русского…

— А ведь ещё Римский-Корсаков говорил, — вмешался Сергей Трусов, — что настоящее искусство должно быть национальным…

— Как хорошо, что у вас в семье такая солидарность… Кстати, Людмила, когда вы с Сергеем познакомились?

— В 1973 году. Мне нужно было ехать в Воронеж, на какой-то фестиваль, а у меня не было баяниста. С тех пор мы вместе… Кстати, в Воронеже познакомилась с Заволокиными — это целая эпопея! Тридцать лет дружили…

— С кем из красноярских поэтов вы сотрудничали?

— С Николаем Ерёминым, Аидой Фёдоровой, Мариной Маликовой… А Илья Лазаревич Клеймиц! Песня на его стихи «Енисейская легенда» (музыка Сергея Трусова) стала нашим брендом.

— А когда вы сами начали писать стихи?

— Да всю жизнь сочиняла! А когда стала по краю ездить — столько строчек приходит, рифмованных и нерифмованных… Друзья говорят: «У тебя такая биография богатая — пиши мемуары!» А зачем мне мемуары? Вот стихи — надо в кучу собрать, издать книгу.

— А может, издать мемуары в стихах и песнях? Новый жанр!

— Каждый мой концерт — рассказ о жизни в песнях… Позвали как-то в ДК 1 Мая, на концерт для ветеранов, попросили — спой им что-нибудь из репертуара Руслановой. Ну, я спела «Валенки» — и тут дедок выскакивает: «Я вас узнал! Вы же к нам в 1941-м на передовую приезжали!» Видно, начал слушать — и у него в памяти — «чик!» — и вспомнилось…

— Кстати, когда и где будет ваш юбилейный концерт?

— 25 января, в 19.00, в малом концертном зале филармонии, на Стрелке… Это будет мой подарок себе, любимой, — буду, счастливая, купаться в аплодисментах!

— Там же, на концерте, — добавляет Сергей Трусов, — можно будет приобрести и диски с песнями, и книжки купить.

— А какая песня из вашего репертуара вам особенно дорога?

— Песня о моей маме — «Колыбельная Победы»… Она начинается так:

В том году, сорок пятом, победном,

Одна фронтовая сестра

Под песни февральской метели

Дочурку свою родила…

И стихи, и музыка, и исполнение — всё моё! Эта песня обязательно прозвучит на юбилейном концерте. А вообще любимых песен у меня много. Я всё петь люблю — и частушки, и романсы, и лирические песни. И, конечно, патриотические — о Сибири, о крае, о нашем городе.

— Приятно, наверное, слышать, как ваши песни поют не только на концертах, но и в семейном кругу, в домашних праздничных застольях? Ведь именно это — главное доказательство популярности!

— Особенно феноменальный успех был у песни «По Николаевке цветёт черёмуха…» на стихи Николая Ерёмина, — признаётся Людмила, а Сергей добавляет:

— Мы её и по России исполняли, а ведь Николаевки есть в разных городах. И люди спрашивали: «Ой, это вы про нашу Николаевку написали?» А как-то в середине 90-х, когда был наплыв миссионеров, у нас побывали в гостях американцы-баптисты. Понравились им наши песни, а в «Николаевку» они просто влюбились! Потом, спустя какое-то время, опять к нам приехали — и когда мы спросили: «Что спеть?» — они хором: «О! Николяе, Николяе!..»

— Что ж, хорошая песня хоть кого пробьёт, её «раскручивать» не надо. А чем думаете заняться после юбилея?

— Ой… На дачу! В лес спрятаться! (Смеётся.) Только там, на природе, идёт творчество. Трудно специально сидеть и рождать песни. А на даче — сяду на лавку, смотрю на сосны и на берёзки, на Енисей — и стихи сами идут, и песни:

Тихо шепчется сосна

С белою берёзою,

На душе опять весна,

Зори розовые!

(Из газеты «Красноярский рабочий»)