Вокруг яслей танцуют и горят
Пылинки, в свете неземной печали,
Когда ещё встречали так Царя-
Живое Слово, бывшее в начале?
Мычания и блеянья оркестр,
Поёт Младенцу под нехитрой кровлей,
И тает ночь, и полнится окрест,
Так запросто родившейся любовью.
Пусть даже камни превратятся в тлен,
А мир напишет повести иные,
Но Рождество сойдёт на Вифлеем,
И племена стекаются земные.
Чтоб снова принести Тебе дары,
А у меня ни золота, ни смирны,
Я душу многократно перерыл,
И только сердце, спутанное миром.
Оно не золотое Иисус,
В нём капли серебра не обнаружишь,
Годов прошедших несносимый груз,
И изнутри не сносный, и снаружи.
Иду, не в силах робость побороть,
Через века отчаянной разлуки,
Несу свою трепещущую плоть,
И отдаю в Твои святые руки.
Хочу, когда Ты призовёшь к Себе,
Обременённых путников юдоли,
Соделавшись свидетелем скорбей,
Не пожелать, иной не мыслить доли.
Но за Тобой пройти путём Твоим,
Не задавая никаких вопросов,
Всё пережить, и вход в Иерусалим,
И Гефсиман, и Виа Долороса.
И станет боль особенно остра,
И самому не зарекаться чтобы,
С Петром от страха мёрзнуть у костра,
Потом бежать за Иоаном к гробу.
А если кто назвал бы это сном,
И мне в прошедшем места не нашлось бы,
Тогда прошу хотя бы об одном,
Всего одна рождественская просьба:
Прошу, когда Тебя прибьют к кресту,
И шар земной не прекратит вертеться,
Услышь Господь из будущего стук,
И моего рыдающего сердца.
