Юмористический рассказ
И чего только в дороге не бывает: если всё замечать и собирать – мешка не хватит.
Самбист Руслан Сафонов своими спортивными достижениями был известен не только в родном городе, но и… он даже сам не знал где еще. После возвращения с очередного соревнования решил махнуть на загородную спортбазу. Но не для того, чтобы дать маху, а навестить своих товарищей. И вдруг – такая обуза! Ему поручили сопроводить туда одного американца, который в составе молодежной делегации приехал в Нижний Новгород.
В семь утра они встретились около спортклуба «Торпедо». Иностранец ростом оказался под два метра. Крупное телосложение, большая продолговатая голова, увесистые кулаки и выпирающий живот придавали ему солидности если не на троих, то на двоих уж точно! Пиджак в крупную клетку, черные отутюженные брюки, белоснежная рубашка и модный цветастый галстук позволяли предположить, что их хозяин собрался на званый ужин или на банкет по случаю национального праздника. Даже если бы он сегодня никуда не собирался, то всё равно производил впечатление человека, находящегося в ладах с жизнью.
Перед этим великаном предстал маленький худенький паренек лет двадцати в выцветшем спортивном костюме. Руслан рядом с ним смотрелся карликом. Они обменялись пристальными недоверчивыми взглядами, и каждый подумал о своем.
«Ну и верзила! Да и весом килограммов сто тридцать будет! Прямо-таки супермен! Такого не прокормишь. Интересно, куда это он так вырядился? – первое, что родилось в голове Руслана. – Вид у него явно не спортивный. Может, резко бросил заниматься спортом и его так развезло и разнесло – того и гляди, лопнет от уважения к себе!»
«Это и есть чемпион?! Да в нем петушиный вес. И ростом – как раз мне под мышку будет», – удивился американец и уверенным голосом представился:
– Майкл Шмульц. – На его лице, кроме дутого снобизма, появилась дежурная улыбка. – Можно Миша, – снизошел он и от волнения так затянул галстук, что захрипел.
К удивлению Сафонова, иностранец говорил и хрипел на чистом русском! Руслан даже немного растерялся и засомневался: «А тот ли это человек? Может, произошла какая-то ошибка?»
Но клетчатый янки его сомнения развеял:
– Не удивляйся. Я родом с Винницы. Мои родители эмигрировали, когда я учился в пятом классе.
Руслан с ног до недосягаемой макушки, потом в обратном порядке окинул взглядом своего экстравагантного попутчика, с которым предстояла неблизкая дорога.
– Что, выгнали? Или пришлось уехать? – уточнил он на всякий случай. Тот всё отрицал, сославшись на волю богатой бабушки.
«Ну не бедной же – откуда ей взяться в Америке! – уточнил про себя Руслан, мысленно представив ее в шикарном “линкольне”. Затем переключился на реального внука. – А Супермен-то кучерявый да еще картавит немного… Всё ясно. Слава богу, хоть язык не забыл, а то бы я с ним на пальцах объяснялся».
В руках у Шмульца был не то дорожный чемодан, не то огромный кейс – как раз под стать его росту. У Сафонова же на плече привычно застыла легкая спортивная сумка не первой свежести, размеры которой соответствовали скромным габаритам ее хозяина.
– Ты, конечно, извини… – замялся американец. – Но мне вчера сказали, что меня будет сопровождать чемпион по самбо… Он что, не смог?
– А какая тебе разница?.. Не всё ли равно, с кем ехать? Главное – доехать, – немного обиделся Руслан.
– Нет, все-таки! – настаивал гость, демонстрируя то ли врожденную любознательность, то ли национальную черту.
– Да нет никакой замены. Все наши уже там, вот меня и попросили доставить тебя в целости и сохранности. А то еще украдут по дороге…
– А что, это возм… – спазм комом встал в его горле, а сам Майкл переменился в лице. – Неужто реально?
– Каждый день! А иногда и несколько раз… в час! Преступность – страшная! Даже днем.
– Тогда, может, на такси? Я плачу.
– Не советую. Водилы – одни маньяки. Увезут в лес, по башке – и на шашлык.
Для убедительности Руслан уперся острым, как шампур, взглядом в его живот.
– Шутишь? – вспыхнул американец и прикрыл рукой свою непристойную выпуклость.
– Не до них. Можешь и на пельмени пойти, если на шашлык не согласен, – успокоил неказистый самбист и сделал вид, что в уме что-то подсчитывает и прикидывает. – Думаю, на неделю хватит. Да ты не бойся, некоторым везет: их сначала без мучений убивают, а потом уж начинают туши разделывать. – У Майкла запершило в горле, но в сухом рту не нашлось ни капельки слюны. – Сильно-то не переживай. Поскольку я не гожусь на мясные деликатесы, может, и к тебе сегодня не пристанут.
– А завтра?
– Видно будет. Вдруг сыты будут… Или побрезгуют – у вас же в США одна химия!
– Точно! В рот не вломишь. Я такой от гадостей всяких.
– Но ведь на лбу не напишешь. А если что, так и говори, когда резать начнут. Тогда они кого-нибудь другого замочат.
Эти тонкости русского языка Шмульц уже забыл, поэтому вполне серьезно уточнил:
– В рассоле?
– Вовсе не обязательно. Для них важно не где, а чем укокошить, чтобы дороже продать. Бизнес, он и есть бизнес! Особенно в России – очень дикий! Не то что у вас.
– Неужели у вас так всё запущено?..
– На широкую ногу!
– Тогда понятно, почему именно тебя ко мне прикрепили. Выходит, ты и есть тот самый чемпион?! – обрадовался было Шмульц, но сомнения всё же не покидали его. Он снова окинул подозрительным взглядом невзрачного на вид спортсмена. – Нет. Не может быть. Признайся, ты меня разыгрываешь? – всё еще сомневался американец и как-то неестественно глупо улыбнулся.
– Это бандиты на пальцах разыгрывают, кто и кого должен грохнуть. А мне-то зачем. Не хочешь – не верь, – последовал совершенно безразличный ответ.
– Нет, правда? – настаивал Шмульц.
– Ну правда, правда, – успокоил его Сафонов. – Есть такая газета, если б читал ее почаще, тогда верил бы людям.
– С тобой я готов, – улыбнулся Шмульц. – А оружие у тебя есть?
– Зачем? Я хорошо бегаю.
– А я – совсем плохо. Вот ездить… Так что я готов ехать.
– А если б я не был чемпионом, не поехал бы?
– Пойми меня правильно… Ты же сам утверждаешь: у вас небезопасно. Поэтому меры предосторожности не лишни. К тому же мне есть что терять.
– Вес, что ли? Не бойся, доедем. Правда, без ветерка – машины у меня нет. Но, как гласит народная поговорка, тише едешь – дальше будешь!
Американец засуетился:
– А назад?
Чемпион прищелкнул языком и развел руки.
– Как у вас в прерии.
Несмотря на очевидные страхи, ринулись к автобусной остановке. Иностранец оказался на редкость разговорчивым – наверно, соскучился по русскому языку. Он в подробностях рассказал, как вчера их делегацию принимал губернатор, затем вице-губернатор, а потом – заместитель губернатора.
– Не устал от общения с чиновниками? Объясни мне, бестолковому: в чем разница между «вице» и заместителем? – поинтересовался Сафонов, который, несмотря на достигнутые результаты в спорте, ни разу не удостоился чести встретиться с ними, поэтому не имел возможности выяснить, в чем же заключается отличие.
– А никакой. Оба заместители. Просто один хочет, чтобы его величали на иностранный манер, а другой – по-русски.
– Спасибо за исчерпывающий ответ.
Во время дальнейшего разговора Руслан узнал, что его попутчик проживает в штате Флорида, учится в престижном университете и увлекается точными науками. Спортом никогда не занимался, но с детства уважал людей сильных и крепких. «Супермен» признался, что, узнав о впечатляющих достижениях своего нового знакомого, почувствовал себя намного увереннее.
Но уверенность тут же растаяла, как снежная баба весной, и на его лице появилась растерянность: на их пути оказалась огромная лужа, образовавшаяся после ночного ливня. Интернациональная пара решила обойти ее, но сзади на огромной скорости выскочил BMW. Брызги полетели в разные стороны, но больше всех досталось крупногабаритному Шмульцу, находившемуся ближе к этой злополучной луже. Руслан вовремя смекнул и успел спрятаться за его широкой спиной. Про себя же с удовольствием отметил: «Иногда быть маленьким даже выгодно».
Американец же выглядел, как мокрая тряпка. Хорошо еще, сам себя не видел, а то ужаснулся бы от этого жалкого зрелища! Вскоре сознание частично вернулось к нему, и он представил себя только что выстиранной и отглаженной белоснежной скатертью, на которую выплеснули содержимое помойного ведра.
– Что ты говоришь? – спросил он, вытирая рукавом со своего лица грязные потоки.
– Я говорю: миниатюрные люди всегда имеют преимущество перед великанами, – повторил Руслан, глядя на растерянного Шмульца.
– В данной ситуации не могу не согласиться с тобой.
Но Сафонов не слышал его, поскольку рядом пронесся грузовик. Самбист залился смехом. А вновь обрызганный Супермен в это время вертелся на месте, пытаясь увидеть себя сзади. Выглядело это забавно. Руслан не унимался, Майкл оказался заразительным и охотно присоединился к своему веселому попутчику.
Немного успокоившись, он поинтересовался у Руслана причиной смеха.
– Только не над тобой.
– А над чем?
– Над твоей одеждой, поскольку брюки у тебя перекрасились и стали серыми, а пиджак сырым.
– А я смеялся, что спереди я стал мокрым и грязным, а сзади остался сухим и чистым.
– Правильно говорят, что американский юмор отличается от русского.
Подошли к заглохшей иномарке. Капот BMW почти полностью погрузился в воду, и водителю пришлось перебираться на заднее сиденье, а затем поспешно выпрыгивать. Но его ждала неприятная встреча со Шмульцем – тот грозно надвигался на него, а мысли автоматически вспомнили про страховку.
– Ты что же это делаешь? – трактором «наезжал» на него пострадавший, вызывая своим видом вполне естественный страх. – Ты куда так летел, что в яму влетел?
– Вот именно – «влетел» в копеечку. И немалую. Извините, я не знал… – оправдывался водитель лет сорока с седыми бровями. – Я думал, тут лужа, а оказался… вход в метро.
Шмульц недоуменно взглянул на своего спутника, желая услышать пояснения по этому поводу.
– Да, да. Мы как раз находимся над метро, – подтвердил Руслан, и Супермен немного успокоился, забыв те слова, которые хотел высказать за устроенный грязный душ.
– Я здесь каждый день езжу, и ничего. А тут нате… Откуда яма образовалась? Ума не приложу, – сокрушался босой водитель в шортах.
А Сафонов с серьезным видом посоветовал:
– Ты бы сматывался отсюда, а то оштрафуют… Как за что – за бесплатное проникновение в метро, да еще на своем авто! Воспримут за борзость.
Машина прямо на глазах продолжала погружаться в воду, а ее незадачливый хозяин мысленно прикидывал ущерб. Разногабаритные попутчики в это время уже спешили к автобусной остановке. Народу скопилось много, а транспорт на горизонте даже не просматривался. Американец в расстроенных чувствах снял пиджак и закурил. Пока он делился своими впечатлениями о последствиях проливного дождя, на его сигарете образовался пепел. Предупредительный Майкл посмотрел по сторонам в поисках урны, но таковой в поле его видимости не оказалось. А сбрасывать пепел на вымытый дождем тротуар посчитал хамством. Увидев перед собой маленького неприглядно одетого мужичонку лет пятидесяти, он смахнул пепел в его потертую временем фетровую шляпу, сочтя ее за оказавшуюся под рукой пепельницу.
Успокоившись, Шмульц начал рассказывать о природных катаклизмах, свидетелем которых ему приходилось быть. И после каждой затяжки он уже привычно сбивал пальцем пепел в шляпу соседа, оказавшегося поблизости очень кстати. А тот даже не ведал о происходящем, поэтому не возражал против использования его головного убора в качестве пепельницы. Сначала мужик с узким подбородком и впалыми щеками, от которого как из бочки несло винным перегаром, стоял как вкопанный. Затем он подался чуть назад – его любопытные уши покраснели и как-то странно зашевелились – по-видимому, проявили живой интерес к поднятой теме.
Майкл был предельно серьезен. Закончив травить себя и окружающих, он плюнул на окурок и, как воспитанный человек, аккуратно положил его в мусорную шляпу. Она снова не возмутилась – вот что значит привычка!
Руслана эта курьезная сцена забавляла. Он еле сдерживался от смеха, искоса посматривая то на пьяненького и довольного всем на свете мужичка, то на важного Шмульца – только озорные глаза выдавали его игривый тон.
«А ты хохмач!» – заключил Руслан, пытаясь не выдавать своего скрытого интереса к происходящему.
Когда подошел автобус, сосед схватил шляпу в руки и первым рванул к двери. Зато стоявшим за ним парням пришлось изрядно попотеть и побороться за право оказаться в салоне долгожданного автобуса. Им стоило неимоверных усилий протиснуться к окну. Знакомая шляпа вновь оказалась перед ними, а непробиваемый мужичок спокойно посиживал на сиденье для детей и инвалидов.
«Странно. Как это ему удалось так быстро заскочить в автобус да еще ухватить сидячее место? Должно быть, ему уступили как человеку, уставшему бороться с каждодневными попойками!» – размышлял Сафонов.
Но порадоваться мужичонке не дали, поскольку вошедшие пассажиры начали оплачивать свой проезд. И каждый раз, передавая деньги, низенький Руслан легонько задевал локтем его бесценную шляпу. Она, как и сам хозяин, проявляла полнейшее безволие и всякий раз сползала ему на лоб, прикрывая полями глаза и нос-картошку, а мужик вынужден был возвращать ее на прежнее место. Но Сафонов снова и снова невольно поправлял ее, по-видимому, полагая, что в таком положении она больше идет ему. Когда же Руслан передавал назад билеты, то шляпа перемещалась на затылок мужика, обнажая его узкий и морщинистый лоб.
Чтобы не выдавить своей головой крышу автобуса, сгорбившийся Шмульц пристроился подбородком на поручень и сверху наблюдал, как «мужичок с ноготок» то и дело поправлял свой засаленный головной убор, но ни разу не возмутился, словно свыкся с ударами судьбы или такое занятие доставляло ему удовольствие. Сафонов же, увлеченный передачей денег и билетов, даже не замечал, что шляпа каждый раз меняет положение на голове сидячего соседа. В конце концов мужик махнул рукой, поскольку просто смирился с безысходностью своего положения, и больше не дотрагивался до своей непоседы.
Такая явно не свойственная для Америки картина забавляла Супермена. Он думал: «Когда же кончится у этого мужика терпение?» Но даже не догадывался, что оно у современного русского человека вообще не кончается. Поэтому так и не дождался. Это обстоятельство еще больше удивляло иностранца: почему же он не взорвался от негодования, у него что, нет злости? Для Майкла так и осталось загадкой, что тот не счел нужным вообще снять свою затертую шляпу, доставлявшую ему в такую жару столько хлопот. От таких простых житейских вопросов Шмульца просто распирало любопытство. К тому же было интересно, что скрывается за ней: вспотевшая лысина или редкие седые волосенки, торчащие в разные стороны? Но наученный жизненным опытом мужичонка упорно не хотел расставаться с ней и со своей тайной, его головенка, видимо, являющаяся не иначе как секретной, особенно загадочное темечко, так и не стал объектом всеобщего обозрения.
Вскоре внимание пассажиров привлек сухой парень лет тридцати с носом, напоминавшим клюв коршуна. Он был пьянее не только вина, но и водки и еле стоял на ногах, крепко ухватившись за поручень. Хотя даже если бы он и не держался, плотно окружавшие его попутчики не дали бы ему одному упасть – коллективизм ощущался даже здесь.
Неустойчивый Коршун оказался напротив компостера и носом чуть ли не задевал его. Поэтому вовсе не случайно, что он сначала долго разглядывал его, вероятно, вспоминая предназначение. Чтобы привести его в рабочее состояние, он с большим трудом вытащил из него плотную бумагу, и тут началось самое интересное.
Попутчики с любопытством наблюдали за незадачливым парнем, пытавшимся дрожащими руками вставить свой билет в прорезь. Только его рука приближалась к компостеру – обязательно возникали какие-то непредвиденные помехи. Автобус то тормозил, то резко трогался с места, то круто поворачивал… Несмотря на тяжелейшие условия, пьяный не унимался: ему очень хотелось закомпостировать билет, поэтому проявлял завидное упорство и настойчивость. Когда казалось, что билет вот-вот достигнет своей цели, – автобус снова подпрыгивал или совершал другие нежелательные маневры. Из-за постоянных толчков очередная попытка срывалась, сочувствующие пассажиры дружно вздыхали. Приходилось всё начинать сначала. Все с огромным интересом следили за происходящим и откровенно сопереживали. Но вмешиваться никто не хотел, чтобы не лишать ни себя, ни других зрителей удовольствия наблюдать за дальнейшим развитием событий. Оказалось, что больше всех переживала старушка лет восьмидесяти, сидевшая в непосредственной близости.
Когда автобус остановился перед светофором и наступила идеальная тишина, бабуля крикнула:
– Сынок, родимый, сувай же его быстрей, пока стоит. Ну же, скорей. Всё получится. Да не бойся, успеешь засунуть, а я тебе подсоблю.
– Не стóит.
– Стóит, стóит… ведь стоúт! А ты мучаешься, попасть не можешь.
Первым не сдержался Руслан и заразительно рассмеялся. Тут же в автобусе разразился страшный хохот. Особенно ржали те, кто вообще не знал, о чем идет речь, но диалог на интригующую тему не мог оставить их равнодушными. Вскоре стало ясно, что затее парня не суждено претвориться, потому что он, красный как рак, выпорхнул на ближайшей остановке. А бабка с серьезным видом и с нескрываемым любопытством озиралась, осуждала странных пассажиров, пытаясь понять, почему они так громко развеселились.
Жара настолько сильно разморила Шмульца, что его не спасали даже смешные ситуации, которые в какой-то мере помогали ему на некоторое время отвлечься. Только брюки начали подсыхать, как пришлось столкнуться с новой проблемой: обильный пот вызвал неприятный запах. Но деваться некуда – пришлось терпеть. Уставший заморский студент ждал очередной ситуации, которая позволила бы ему забыться. Привычный ко всему Руслан смотрел на него с нескрываемой жалостью и пытался приободрить:
– Потерпи. Еще немного. Самое страшное уже позади.
После остановки им удалось протиснуться в середину салона, где обдувало получше. Перед ними сидели мужчина и женщина. Он был в полудремотном состоянии, но через каждые двадцать-тридцать секунд приходил в себя и спрашивал:
– Где мы?
– Всё идет по плану. Приближаемся к площади Горького, – по-военному четко докладывала женщина – видимо, жена, привыкшая к подобным выходкам мужа.
Однако он снова просыпался и приподнимал чуткое ухо:
– Обрисуйте обстановку.
– Площадь Горького.
– Отлично, – его голова снова безвольно падала – он отрубался.
Словно по заранее запрограммированному графику, командир, не открывая глаз, опять требовал доклада. Подобное повторилось уже в десятый раз, вконец измученные пассажиры не выдержали:
– Улица Горького, – дружно выкрикнули они. – Скоро площадь Свободы.
– Да? – встрепенулся он. – Кира, почему так громко? И что мы сидим? Уснула? Нам же пора. Вот так всегда: если б не я, обязательно проехали бы.
– Это уж точно, дорогой мой командир. Но я знала, что ты у меня всегда начеку, – приятно улыбнулась она и ласково вытерла пот с его широкого лба.
– Опыт – великая штука! Его невозможно ни проесть, ни пропить. Он как талант – либо он есть, либо его нет и ни за какие деньги не купишь!
– Конечно, товарищ майор. Кто с этим спорит, – согласилась с ним жена и первой ринулась прокладывать путь к выходу.
Проезжая по улице Варварской, любопытный Майкл поинтересовался:
– А как правильно называется эта улица: Вáрварская или Варвáрская?
После коротких раздумий Руслан ответил:
– Это зависит от того, кто на ней проживает: вáрвары или Варвары. И каждый называет по-своему. А когда между ними возникают разногласия и стычки, то они друг другу показывают фигу и добавляют: «Фигнер тебе в сумку».
– Почему Фигнер?
– Потому что раньше она именно так называлась.
– Понял, что ничего не понял, но всё равно интересно, – признался Шмульц.
– Чтобы уловить все нюансы, здесь надо родиться и вырасти, – пояснил Руслан, а сам не сводил глаз с яркой шатенки лет семнадцати в белом платье с длинным рукавом.
Он смутил ее смелым взором. Какая несправедливость – рядом с ней не он, а мужик с грубыми чертами лица в плотной клетчатой рубашке; тот вызывающе развалился на сиденье, демонстрируя тупое выражение и наплевательское отношение не только к окружающим, но и ко всему миру. Его нечесаные засаленные волосы и рыжая щетина вызывали откровенное неприятие. Возмущенный Руслан снова перевел взгляд с этого мерзкого типа (не то дебила, не то бомжа) на воздушную девушку-пушинку и словно пожирал ее крупными глазами. Она сконфуженно отвернулась к окну, а он не мог оторваться от нее.
«Наверное, на вступительные экзамены едет, – подумал Руслан. – Удачи тебе, милое создание! А знакомство наше состоится в следующий раз, когда ты станешь студенткой. Мы обязательно встретимся».
Неожиданно для всех мужик достал из старого облезлого портфеля селедину и, обдав весь автобус едким тухло-соленым запахом, стал чистить ее – у него получалось это довольно ловко. Затем с упоительным смаком стал жевать. Окружающие словно остолбенели, никто даже не пытался возмутиться. «Мало ли чего жара с людьми делает: одному хочется пить, другому – есть. Собственно, почему бы и селедочкой не побаловаться, если потребность такая возникла. А то, что в общественном транспорте, так это ничего – у нас же свобода, демократия, вседозволенность! Почему он должен терпеть и лишать себя удовольствия? А кому неприятно, пусть выходят. Не хотите, тогда терпите», – примерно так рассуждал каждый, хотя и отворачивал чувствительный нос в сторону.
Вскоре каждый насильственно насытился аппетитно-неприятным запахом, а по щекам и костлявым пальцам дикаря-гурмана, иначе его и назвать-то было нельзя, обильно потек рыбий жир. Любитель остро-соленых ощущений с превеликим удовольствием съел половину селедины, а остатки аккуратно положил в целлофановый пакет и засунул в доисторический портфель. Растопырив грязные пальцы, он озабоченно осмотрелся, решая, видимо, обо что бы ему вытереть руки. Ничего лучшего не придумав, он стал вытирать их о белоснежный рукав сидящей рядом девушки. Та от неожиданности и такого откровенного хамства просто окаменела, а по залитым краской щекам побежали крупные слезы. От бессилия и беззащитности. А мужик, ни на кого не обращая внимания, уже более тщательно стал вытирать свои наглые лапы об ее подол.
Застывший Руслан смотрел и не верил своим глазам. И тут его взорвало. Сунув под ноги Шмульца свою сумку, он быстро протиснулся к сиденью, резким движением заломил руку дебила и голосом носильщика упреждающе крикнул:
– Посторонись! А то это дерьмо всех перепачкает.
Все послушно выдохнули и расступились, образовав узкий живой коридор, хотя мгновение назад казалось, что автобус переполнен и даже еще одному пассажиру не найдется в нем места. Мужик пытался одновременно брыкаться, орать, призывать на помощь, но мертвая хватка и примененный самбистом болевой прием заставили костлявого и дурно пахнущего наглеца подчиниться. Руслан мигом доставил его до двери и обратился к водителю:
– Тормозни. Я выкину эту мразь.
Не понимая, в чем дело, шофер всё же остановился. Руслан со всей силой ногой толкнул мужика в открывшуюся дверь. Тот пулей вылетел из автобуса и врезался физиономией в стену жилого дома. Они словно слились в единое целое и не хотели расставаться.
– Вот как поцеловались, даже растащить невозможно, – весело заметил Шмульц, обращаясь к полной соседке средних лет. Пораженная от увиденного, она даже не среагировала, зато большинство остальных пассажиров согласились, но честно себе признались, что сами не хотели бы испытать подобное лобызание.
Потом мужик на глазах изумленной публики стал медленно, как бы нехотя, скользить по стенке. И тут началось! Сердобольные старушки, даже не пожелавшие вникнуть в суть дела, завопили, заверещали, словно их резали тупым ржавым ножом, отчего они испытывали невыносимую боль. Их поддержали бабульки помоложе – более горластые. Разноголосый хор ветеранов, пораженных такой жестокостью по отношению к безобидному на вид пострадавшему, продолжал исполнять знакомую «песню». Представители среднего и молодого поколения предпочитали отмалчиваться, поскольку прекрасно понимали, что спеться с ними просто невозможно не только по причине разности в возрасте, но главным образом из-за совсем иного прочтения классической партитуры бессмертной оперы под названием «Жизнь».
Поскольку нудное пение «хора» и сольные партии в исполнении одних и тех же бабушек затянулись, Супермен понял, что пришла пора и ему вмешаться.
– А ну тихо! – как можно суровее выкрикнул он. – А то сейчас кто-то последует его примеру: со сквознячком и вдогонку. Кто хочет оказаться в одной команде с этим вонючим козлом? Поднимите руки.
Желающих почему-то не нашлось, а Шмульц с откровенной брезгливостью двумя пальчиками поднял грязный и вонючий портфель и демонстративно выбросил его в окно.
– Тетенька, – обратился он к проходившей мимо старушке с пустой авоськой. – Передайте, пожалуйста, этот «кошелек» вон тому дяденьке, когда он проснется.
Сделал он это настолько артистично, что многие откровенно улыбнулись, а всегда веселые студенты дружно загоготали.
– А что случилось? – донесся вполне естественный голос с улицы.
– Да он прямо из автобуса хотел попасть к себе домой, вон его окно, но немного промахнулся.
– Да? – удивилась она, но все-таки поверила. – Надо же, чуть-чуть не рассчитал: каких-то полметра!
– Хорошо еще к соседям в окно не залетел – вот бы обрадовались! – предположил находчивый амбал.
Пассажиры мысленно представили эту картину под названием «Не ждали» и от души расхохотались. Смеялись все до единого, поскольку, как в цирке, удержаться было просто невозможно. А водитель – ему смеяться на работе не положено – резко рванул с места, пока не подскочила милиция.
Изнывающий от жары автовокзал встретил разнорослых попутчиков раскаленным асфальтом, бензиновыми испарениями и выхлопными газами – еще бы, в одном пятачке столько скопилось автобусов.
Здесь их поджидал очередной инцидент, откровенно порадовавший гостя из США. Хотя поначалу ему было не до смеха. Руслан пошел в кассу, оставив Шмульца любоваться мельтешащей панорамой. Вид у него был необычный: модный цветастый галстук, чистая белоснежная рубашка, правда, чуть испачканная спереди, явно не сочетались с грязными брюками. А вывернутый наизнанку пиджак висел на руке.
Вероятно, признав его за своего, к нему пристали два алкаша. Сначала они вежливо и очень деликатно, но неучтиво навязчиво пристали с куревом – он угостил. Однако они оказались людьми запасливыми – он не возражал. Потом местные завсегдатаи беспардонно попросили прикурить – он без особого желания, но всё же дал… и тут же пожалел исчезнувшую зажигалку. Тогда им показалось мало – они стали требовать на пиво. Чтобы отвязаться от них, он протянул им мелочь и отошел в сторону. Но друзья по несчастью настолько привязались к нему, если не сказать больше, что оставить в одиночестве просто не могли, не имели ни морального, ни юридического права. Обнаглевшие пьяницы стали уговаривать его «на троих», причем так настойчиво – Шмульц впервые в жизни пожалел, что никогда не занимался спортом и, несмотря на свою внешность, не умеет постоять за себя. А лежать тем более не собирался – испинают и обчистят. К счастью, вовремя подоспел Сафонов. Он тут же оценил ситуацию и согласился стать третьим. Они отошли подальше, к гаражам, и там спортсмен охотно дал им и «прикурить», и «выпить», и «закусить». В общем, мало им не показалось, а большего они уже не просили. Скорченные от боли, пьянчуги остались отдыхать после бурного «веселья», на котором так усердно настаивали.
Руслан вынужден был покинуть их, поскольку через пять минут отправлялся автобус. Во время посадки наблюдательный Сафонов обратил внимание на двух шустрых парней, которые помогали грузной старушке подняться в автобус. Вслед за ней они забросили три тяжелые сумки, и в этот момент в руке одного из добровольных «помощников» мелькнул кошелек. Только они собрались уйти, как Руслан схватил за руку того, в карман которого перекочевала краденая добыча.
– Верни. Может, это у нее последние деньги, – предложил он по-хорошему.
– А ты хто ж такой будешь? – сквозь зубы зашипел другой, с маленькими бегающими глазками.
– Я сказал и больше повторять не буду, – настаивал Сафонов.
– Да пошел ты на …
Но самбист прервал его на нехорошем полуслове и пнул по ноге. Тот завопил и запрыгал от боли. Другого Руслан ловко ухватил за кисть и заставил присесть на корточки.
– Я сейчас переломаю твои музыкальные пальчики… Нечем будет даже ложку взять.
– Мудрое решение, – послышался за спиной голос Шмульца.
– А если ты не сделаешь правильных выводов, то придется тебя отдать вот этому дяденьке, – пригрозил Руслан и кивнул в сторону подошедшего бугая. Связываться с ним у обоих желания не было.
– Да, да, я с удовольствием разомнусь с ним, у меня давно руки чешутся без тренировки, – поддержал еще не успокоившийся Супермен, для убедительности он сделал свирепое выражение и угрожающе помахал колотушками.
При виде такого гиганта сидевший на корточках и съежившийся от боли вор-карманник безоговорочно решили вернуть кошелек. А вошедший в роль Шмульц строго-настрого предупредил:
– Еще раз здесь увижу – башку оторву! Мы здесь каждый день будем операции проводить.
Воры-неудачники мгновенно смешались с толпой, а довольные спутники запрыгнули в автобус. Руслан протянул бабушке кошелек.
– Не вы потеряли?
– Ой… – она по-стариковски всплеснула руками, потом прижала их к щекам. – Да как же это я его обронила? Вот растяпа… Прятала, прятала и все-таки потеряла. Спасибо, сынки, ох спасибо! Дай бог вам здоровья, – она перекрестилась и добродушно улыбнулась.
Автобус был наполовину пустым, поэтому попутчики сели в самом конце просторного салона. Шмульц вытянул свои ходули, а Сафонов решил подремать. Но спать не хотелось. После тряски проявили себя прожорливые желудки, и молодые люди поняли, что пришла пора подкрепиться. Запасливый иностранец достал из своего вместительного чемодана столько съестного, что хватило бы накормить десятерых. Тут были и сыр, и колбаса, и ветчина… различные консервы и бутерброды. Не забыл он взять с собой нож, ложку, вилку и даже салфетки. А когда открыл термос, то все ощутили соблазнительный запах настоящего кофе. В разгар обеда старушка подсела к своим благодетелям. В знак благодарности она принесла пирожков, ватрушек и бутылку топленого молочка. Руслан с удовольствием съел пару пирогов с картошкой, запил молоком и больше ни к чему не притронулся.
– Почему так мало ешь? Вон смотри, как твой друг наворачивает, – кивнула на Шмульца заботливая бабушка.
– Если я буду столько есть, то непременно стану таким же. А мне нельзя – режим!
– Почему? – не унималась добродушная старушка. – Какой еще режим?
– Не тот, о котором вы подумали. Просто я должен быть в своей весовой категории.
– А я – в своей, – произнес Шмульц с набитым ртом. – А то похудею и стану таким же маленьким – потом домой не пустят.
На остановке в автобус с гиканьем влетели подростки, человек пятнадцать, и стали метаться по салону в поисках свободных мест. Оглушили. Бабуля схватилась за уши.
– Вы кто? – спросила она лысого и конопатого.
– Мы дикари!
– Так это видно. О, Господи, хоть что-то сотвори, чтоб за них не было так стыдно.
А они продолжали визжать, пищать и кричать, радуясь жизни.
Основательно подкрепившись, Супермен хотел было отдохнуть, но к нему подсели двое парней. Одному было лет двадцать пять, другой выглядел чуть старше. От своего басистого приятеля он отличался хриплым голосом, татуировкой на руке и золотой фиксой.
– Может, убьем время.
– Не. Мы мирные люди и никого не собираемся убивать, – сразу отбрил их Руслан.
– Да мы предлагаем сыграем двое на двое! – предложил один из них и показал колоду карт.
Тогда Руслан с усмешкой взглянул на Майкла.
– А деньги есть? – бодро спросил тот – теперь у него было совсем другое – боевое настроение.
– Обижаешь, – скривил рот фиксатый и показал пачку сотенных. Его примеру последовал и другой.
«Подозрительные типы», – решил спортсмен. Но Шмульца понесло:
– Хорошо, – согласился он и тоже достал деньги. – Только уговор – играем на все.
«Твое дело», – подумал Сафонов, откинулся в кресле и сомкнул веки – за игрой следил только ушами. «Типы» беспардонно выигрывали раз за разом. Только сейчас до Руслана дошло, что это дорожные шулеры. Они же его разденут, а кто будет отвечать?! Пришлось срочно вмешаться, чтобы предостеречь наивного американца, совершенно не знающего российской специфики. Хотя внешне он держится уверенно – это у них в крови или с детства прививается, но здесь вам не Америка – враз разуют и разденут.
– Дай-ка сюда колоду. Если окажутся краплеными, получите в морду, – предупредил самбист.
Это было сказано настолько уверенно и даже вызывающе, что сомневаться не приходилось: говорит со знанием дела. Возникла пауза, глаза картежников трусливо забегали – кому ж хочется получать? «Каталы» предпочли не расставаться с колодой.
– Слышь, браток, у нас только одна колода, – предупредил фиксатый.
– А у меня есть свои, – спас почти безвыходную ситуацию Шмульц и достал карты из чудо-чемодана, в котором, видимо, было всё, чего только душа пожелает.
Картежники, поделив пластиковую колоду пополам, тщательно просмотрели и даже проверили на ощупь каждую карту.
«Сразу видно, подход к делу профессиональный», – мысленно признал Сафонов.
– Вроде не крапленые, – с облегчением признали чужаки. – Хотя и не новые.
– Да им уж лет пять. Я всегда беру их в дорогу, – как бы оправдывался перед ними Шмульц.
– Будете шельмовать – получите в морду, – снова предупредил Сафонов.
– Да что ты пристал: «В морду да в морду…» Заколебал уже, – занервничал фиксатый.
– Хорошо – не нравится в морду, получишь в харю, а ты тоже, но уже по роже, – обратился он к другому. – Игра должна быть честной. Замечу обман – держитесь, – самбист показал кулак, желая вывести их из психологического равновесия.
Шмульц сначала играл с одним картежником, потом с другим, а Сафонов внимательно наблюдал за его соперниками. Вскоре непрошеные гости полностью проигрались и со взаимными обвинениями удалились на свои места. Руслан не скрывал своей радости:
– Здорово ты их! А где научился?
– Я же будущий математик. Умение считать и хорошая память – этого вполне достаточно, если, конечно, соперники играют по правилам.
– Где ты видал честных картежников?
– Редкость, даже у нас дома! Бедная бабушка. А эти глупцы – с кем связались! – кивнул он в сторону незадачливых парней, но поделиться выигрышем даже не помышлял. Да Руслан на это и не рассчитывал, хотя свою лепту не отрицал:
– Я просто запугал этих катал – они тут же и перевоспитались… Слушай, а давай сыграем в подкидного. Я проверю, на что ты способен.
– Да куда тебе. Я же американский математик! У меня вот тут, – он постучал по голове, – компьютер! Четвертый «Пентиум»! Но если ты настаиваешь…
Сафонов играл с азартом. Хорошая карта благоволила ему. Как Шмульц ни старался – всё равно проиграл. Самолюбие заело его, и он предложил сыграть еще одну партию. Но и на этот раз его ожидала осечка. Радости Руслана не было предела – еще бы, победа-то международная!
– Так, говоришь, математик?! И память великолепная?! А про русскую смекалку забыл. Зря – она и хорошему компьютеру не повредит. Пентюх ты, а не «Пентиум». Как говорится, нарвался на самбиста! Так что не обессудь! И на старуху бывает проруха, – развеселился победитель, рассовывая деньги по карманам. – У вас их много – не убудет, а у нас, в России, каждая копейка на счету.
К обеду они добрались до спортивной базы, расположившейся прямо в лесу. Есть им не хотелось, и они побежали к реке. Правда, бежал только Руслан, поскольку после ста метров Супермен выдохся и еле волочил длинные ноги вслед за выносливым и привычным к таким пробежкам спортсменом. А идти надо было почти два километра.
Когда он приплелся, Руслан вдоволь накупался. Шмульц решил последовать его примеру и разделся догола. Сразу бросились в глаза жирные складки на его рыхлом теле и выпирающий до безобразия живот.
– Ну, как ты меня находишь? – принял он одну из поз, позволяющую культуристам демонстрировать красоту своего тела.
– Ты знаешь, врать не умею, но и правду сказать не решаюсь – просто язык не поворачивается. По-моему, это у вас национальная болезнь, – улыбнулся Сафонов и обрызгал застывшего Шмульца.
Тот бросился за ним в воду, но догнать юркого и умело ныряющего Руслана ему не удалось. Затем они устроили соревнование по плаванию и, когда вновь подплыли к берегу, увидели там два джипа. Около них стояли трое крепких парней и две девушки, с усмешками наблюдавшие за резвящимися парнями.
– Вы чего тут на нашем месте купаетесь? – поинтересовался вызывающим тоном один из типичных представителей недавно народившегося и ныне сладко преуспевающего класса.
– Еще раз увижу – уши натреплю, – вторил ему другой в расчете на реакцию и без того хихикающих девушек.
Даже издалека было заметно, что компания навеселе и их перегревшиеся изнутри тела жаждали речной прохлады. Все дружно смеялись над каждой дешевой репликой и желали побыстрее избавиться от посторонних. Но Руслану и особенно Шмульцу было явно не до веселья. Они стояли по пояс в воде и не могли в присутствии девиц выйти. Приехавшие не понимали причины их замешательства, поэтому настаивали:
– Ну чё встали? Не поняли, что ли? Гуляйте отсюда.
– Вы бы отошли в сторонку, и мы сейчас уйдем, – пояснил смущенный Шмульц.
– Что?! Ты нам еще указывать будешь? – возмутился один из «хозяев» этих живописных мест и нервно провел волосатой рукой по своему рыжему ежику.
– Да ты чё, в натуре… схлопотать хочешь? Так мы сейчас устроим, – пообещал другой, внешний вид которого не мог оставить равнодушным. Он будто сошел с карикатуры – голова яйцом, рябой, нос картошкой, глаза навыкате, а его редкие, потные волосы прилипли к скошенному лбу.
– А ну выходи, если смелый, – разошелся третий, у которого длинным было всё: волосы, нос, руки, ноги…
В ожидании бесплатного представления глуповатые девицы захлопали в ладоши и захихикали от удовольствия, а местные парни заводились всё сильнее.
– Мы не можем выйти – у нас плавок нет, – поспешил внести ясность перетрусивший Шмульц.
– Вот и хорошо. Посмотрим, на что вы способны. Так ведь, девчонки?
– Ну, хватит ломать комедию. Бросьте нам трусы в воду. Мы выходим и уходим, – предложил маленький и худущий Руслан, на которого даже внимания никто не обращал.
– Сынок, а тебе слово давали? Ты уж лучше помалкивай, когда старшие разговаривают.
– Да, да, малыш, ты лучше чеши отсюда и не влезай в наши дела. А ты, здоровяк, выходи – мы отобьем тебе охоту купаться на нашем месте.
– Сейчас ты узнаешь, на что мы способны, – сказал коренастый Ежик и достал из машины монтировку.
В этот момент Шмульц испытал далеко не лучшие секунды в своей жизни, и ему почему-то не хотелось выходить из теплой и приятной воды на раскаленный песок.
– Спасибо. Я уж лучше здесь постою.
– А можно мне вместо него? – вполне искренне предложил Сафонов.
– Что тебе? Монтировку хочешь на зуб попробовать? – предложил Ежик и оскалился.
– Хочу проверить, на что вы способны. А потом уж решим: стоит ли вмешиваться старшему брату.
Парни вызывающе заржали:
– Да ты уж лучше молчи, сосунок. И запомни, мы с детским садом не связываемся, – предупредил долговязый и уставился на крупногабаритного незнакомца.
– Нет, а все-таки. Попробуйте, ну что вам стоит? – с наивным выражением упрашивал их Руслан.
– Да заглохни ты. Подрасти еще, потом в разговоры старших будешь встревать, – вторил ему рябой.
– Боитесь?
– Кто? Мы? Тебя? – усмехались они, презрительно показывая на него пальцем.
Когда долговязый демонстративно пнул его одежду, Сафонов выскочил из воды и за несколько секунд уложил всех троих. С вывихнутыми руками и ногами они лежали на песке и стонали от боли, а легкомысленные девицы в это время хохотали над своими поверженными кавалерами. Супермен так и не уловил, как Руслану удалось буквально разметать тела парней, после чего они даже подняться не могут. Только сейчас он убедился, что перед ним настоящий чемпион!
Руслан не спеша надел плавки, а огромные, как шорты, трусы в цветочек бросил застывшему Майклу. Тот еще переваривал в голове, что же все-таки произошло на его глазах. Но впереди его ожидало нелегкое испытание – он серьезно засомневался, что сложнее: справиться одному с троими или одеться в воде. Ему долго пришлось прыгать на одной ноге и в непривычных условиях надевать непослушные трусы. Но наглые девицы, несмотря на все уговоры, не сводили с него деморализующих взоров. Из-за этого он несколько раз с дикими воплями падал, и брызги разлетались в разные стороны. Настойчивый Шмульц вставал, пыхтел, пытался и… снова с головой погружался в воду.
Вот так здоровый на вид человек вдруг обнаружил, что его до поры до времени неспешно текущая в жилах кровь внезапно взбунтовалась и требовала выплеска. К счасть, до этого дело не дошло.
Уже на берегу он облачился во все остальное и тщательно причесался. Девушки стояли в непосредственной близости и с нескрываемой надеждой пытались познакомиться с американцем. Однако расставание с ними было недолгим и подчеркнуто холодным.
Вечером к базе мягко подкатили всё те же джипы. Оказалось, что приехали пострадавшие: один сильно прихрамывал, другой был с перевязанной рукой, а у третьего – сторонника вести разборки с помощью монтировки – помимо аналогичных травм, нижняя челюсть была подвязана платком. Их помощники несли четыре ящика с шампанским. Три десятка спортсменов окружили непрошеных гостей и недоуменно посматривали на шипучие «сувениры».
– Мужики, вы уж извините, мы не знали, что вы… такие! – начались дружелюбные объяснения – куда девались агрессивный тон и самоуверенность, проявленные всего несколько часов назад.
– Ты уж прости нас, браток, – обратились присмиревшие парни к Сафонову. – Мы даже представить не могли, что ты!.. так можешь!
Чемпион как-то хитро улыбнулся и подмигнул своему напарнику.
– Вынужден. То, чего не доделает наша победа, довершит наше поражение.
Когда спортсмены поняли причину такого почтительного отношения к нему, то доходчиво пояснили новоиспеченным «хозяевам» местной округи:
– Вам еще повезло, что он не рассвирепел, а то бы вы здесь не стояли.
– Он только поставил вас на место, точнее, уронил… на мягкий песочек…
– А мог ведь и на голову поставить… Представляете, что бы с ней стало? А что бы в ней произошло? Ревоюция в дурдоме!
– Да вы хоть знаете, с кем связались? Он мастер спорта международного класса, чемпион Европы и обладатель Кубка мира по самбо!
– Мать честная! Вот нарвались… – удивлялись слегка травмированные парни, побаиваясь даже мысленно представить более серьезные последствия. – Прости, если сможешь. Вот тебе ящик шампанского. Выпей за наше здоровье, а то оно враз пошатнулось.
– А это тебе, – обратились они к Шмульцу и поставили к его ногам сорок восьмого размера два ящика.
– А мне-то за что? – растерялся тот.
– За то, что из воды не вышел. Мы же понимаем – уж если он такой, то ты-то тогда ваще суперкрутой!
Спортсмены, успевшие познакомиться с добродушным и веселым по натуре американцем, дружно рассмеялись.
– Да уж, если бы я вышел, то… – он вдруг улыбнулся и замолчал, а про себя подумал: «Так бы рванул, что на джипе не догнали бы. Хотя слава богу, что убегать не пришлось, а то быстро запыхался бы с такой комплекцией».
Однако о его откровенных мыслях никто не догадывался, поэтому последовали признания:
– Спасибо, что ничего не свернул, не сломал, – благодарил длинный.
– Не сделал инвалидом, – вторил ему рябой.
– За то, что вообще не убил, – признался коренастый.
– Ну что вы, до этого дело не дошло бы. Я обычно редко ввязываюсь в драку. Зачем, когда вокруг меня такие орлы! За шампанское большое спасибо! Когда поправитесь – приезжайте еще. Мы народ гостеприимный, всегда готовы принимать подарки, если они от души.
– Нет уж, лучше вы к нам. У нас тут рядышком кафе есть и несколько мини-маркетов.
– Вот это дельное предложение. Поесть я люблю. Мне не хочется объедать уважаемых спортсменов. А то они и без того тощие, – подмигнул им довольный Супермен.
Когда местные парни уехали, Шмульц с облегчением выдохнул:
– Ох, и денек сегодня выдался! Одни приключения!
– Да что ты? А для нас самый обыкновенный. Мы к таким приключениям уже привыкли и считаем их обыденным явлением, – нарочито-небрежным тоном признался Руслан.
– Неужели и Америке придется к этому привыкать? Она этого просто не вынесет.
Сафонов отправился в спортзал, Шмульц – за ним.
– Пора и мне начать тренировки, чтобы постепенно привыкать к жизни такой. Ведь спорт – это сила! – сказал он, вложив в последнее слово все, присущие ему значения.
