Пряча тайные мысли
за строгою белою блузой,
отутюженной долгом,
подаренной дамой-судьбой,
я себе признаюсь,
что хотелось быть Вашею Музой,
оставаяся прежней,
а значит — самою собой.
Расплелась в волосах
и скользнула под ноги дорога,
повороты на ней
не спрямить и по пальцам не счесть;
задыхаясь меж дней,
бежит сердце – цветок-недотрога*,
взяв в попутчики страх,
опираясь на дело и честь.
«Сохрани тебя Бог!» —
осеняют меня перекрёстки,
разрывают тире
монолог бесконечных полос,
шаловливо свистят,
как мальчишки, скворцы-переростки,
моясь в пене дождя
на копне распустившихся кос.
Узнаю свой наряд
на спокойных и стройных берёзках.
Вам заменит меня
хоровод подрастающих муз:
семь цветов – как венок
на зелёных и пышных причёсках,
безупречный покрой,
белизна и наглаженность блуз.
*Бальзамин, недотрога, разрыв-трава, Ванька мокрый,
а у англичан Хлопотунья Лиззи, импатиенс — все это названия одного и того же цветка.
