Было, в какой-то момент русская литература перестала одухотворять войну за Отечество, идеалы, ближних — война для писателей стала как бы насилием сражающейся нации и над своей душой. Заставить себя сопротивляться, принудить — о каком уж тут героизме говорить?
В атмосфере вокзалов есть что-то мистическое, людские потоки пронизаны энергетикой стремления к лучшему, надеждами, предвкушением личных открытий, просто встреч с близкими и родными краями. Но на мировом сквозняке, не включенные в движение жизни сидят на ступенях и бордюрах бродяги, бомжи…
Знакомые упрекают тем, что в Санкт-Петербурге для меня существует только одна достопримечательность — Богословское кладбище.
Там у Братской дорожки стоит строгий черный монумент с надписью «Виктор Цой».
Пожалуй, ни одно народное начинание не было так поддержано государством, как возрождение казачества. На всех уровнях власти так или иначе, удачно или не совсем, но содействовали становлению и развитию этой воинской касты — защитницы русских рубежей.