РУКОПИСЬ КНИГИ Правда о легендарном герое…(на конкурс 2012)

 

От автора

 

Некоторые специалисты-историки мне говорили, что материал, приведенный в книге субъективен и не историчен. Упуская, что события гражданской войны, рассказанными различными авторами в разное время, но совершенно по-разному. Охватить их невозможно. Ранее ученые историки, преследуя цели защиты выгодных для властей диссертаций, читая архивные документы, шли на прямой подлог лишь бы достичь своей цели. Они старались охватить картину в целом не касаясь частностей, потому что эти «частности» портили бы всю картину и не позволяли показать события в выгодном для КПСС свете. Это вынуждало историков искать пути широкой специализации, которая бы исключала воспоминания участников тех событий. Попросту они либо игнорировали первоисточники, либо извращали их в свою пользу. Автор же данной книги решил идти путем узкой специализации – изучать только по документам того времени и материалам очевидцев и участников тех событий в небольшом промежутке времени и на незначительной территории (Ольгинский уезд). Причем, учитывая, что это не просто узкая эпоха. Это лишь короткий эпизод в нашей истории. С исторической же точки зрения это лишь сотая доля мгновения, причем выраженная весьма локально.

Система, характеризующая историю партизанского движения Приморья, была чисто партийной, в которую не допускалось какое-либо мнение извне. В интересующем нас вопросе, новую систему изобретать не нужно. Ее лишь следует разбавить старыми, но забытыми источниками:

1. Воспоминания участников и свидетелей тех событий, которые хранятся в необъятном количестве в различных фондах.

2. Свидетельства участников с противоположной стороны: белогвардейцев и интервентов, причем последние, отстаивая свои собственные интересы в России, рассматривали эти вопросы под своей точкой зрения.

3. Из общей исторической литературы.

4. Сохранившиеся партийные документы.

Наиболее подходящим должен казаться третий способ, когда в литературе все изложено, критика других источников проведена, но это пагубный путь, ибо в нашем случае тысячи источников складываются в один – партийный источник.

Конечно, были пути, когда для легко проходимых диссертаций, использовали десятки партийных мнений, и передавали их своими словами, «рождая» новое произведение. Эти авторы не задумывались, что слепо следуя предыдущим источникам, они не только повторяют, но и приумножают ошибки ранних авторов. Но в нашем случае, не нужно переписывать, скажем, историю античного мира, или историю Российской Империи, нам достаточно лишь взглянуть менее чем на сотню лет назад глазами участников тех событий.

Меня не манил и путь простого изложения материала своими словами, поэтому при всех удобных случаях я даю слово участникам и их словами доказываю оппонентам правоту истории. Кроме того нужно было выделить материал, который вводится в научный оборот впервые, поэтому в книге так много цитат.

Факты, изложенные в предыдущих изданиях о Лазо и гражданской войне в Приморье, вращались на не на чём не подтвержденных источниках. Ибо такие источники использовались в отрыве от текста, который предоставил автор. Поэтому использовалась лишь концепция, а сама история оставалась на задворках. Конечно, мы должны благодарить тех партийцев, которые не сожгли первоисточники, а оставили их пылиться на полках архивов.

Кое-кто считает мой метод сбора материала субъективным. Возможно, они правы с точки зрения исторической науки. Но если подойти к этому вопросу с позиции философии, то будет ясно, что объективной истории быть не может. Так Командующий фронтом видит лишь то, что ему понятно со своего поста, но не видит и не может видеть того, что происходит на позиции отдельного взвода, потому что эта позиция ничего не решает в размере фронта. Взводный командир ( вспомните «лейтенантскую прозу» послевоенной поры) из своего окопа видит лишь свой участок фронта, и он его описывает, часто не соглашаясь с мнением Командующего. В итоге, одно и тоже событие, описанное разными авторами, может выглядеть противоречиво, а при этом оно изложено обеими сторонами абсолютно правдиво. В данном случае, конечно, более важно мнение рядового солдата и командира, которое отлично от мнения Командующего. Потому что в нашем вопросе, Командующий знает вопрос лишь с той точки зрения, с которой ему преподнесли его помощники. А нам интересно знать разбираемый вопрос изнутри, поэтому воспоминания рядовых партизан и их командиров являются наиболее объективным мнение, а мнение партии в данном случае является субъективным. Вспомните по этому поводу «Одиссею»; там при возвращении Одиссея события происходят вокруг незначительного острова Итака, при этом сама Греция рассматривается как нечто второстепенное. Поэтому можно видеть историю с высоты больших исторических энциклопедий, а можно лишь глазами рядового партизана, причем совершенно разные мнения об одном и том же событии будут совершенно правильными. И это не парадокс – такова наука история. Не зря маститые ученые утверждают, что вопрос о том, как писать «историю», не решен и никогда не будет решен. Более того, в решении его нет необходимости…

История советского периода настолько не конкретна, что теряет смысл как предмет. Специалист в области истории КПСС, истории Золотого Царства и даже истории гражданской войны в Приморье по многим положениям может читать мою книгу только как образованный историк, но не как специалист в вопросах, затронутых в книге. Поэтому материал в книге подобран таким образом, чтобы читатель не только читал, но и мог спорить (или не спорить) с участниками тех событий.

 

Георгий Туровник

 

Часть 1

 

Юношеские годы

 

Сергей Георгиевич Лазо принадлежал он к старому дворянскому роду, ветви которого теряются в пятнадцатом веке. В анкете в графе «национальность» С.Лазо указывает: «русский, предки румыны, швейцарцы». С румынами все ясно – это родственный молдаванам народ. Однако национальности «швейцарец» не существует – это общее название людей населяющих Швейцарию. На территории этой страны народообразующими являются немцы, французы и итальянцы. О том, откуда взялась Швейцария, узнала в архивах его дочь, Ада Сергеевна. По ее данным, в книге писателя В.Вересаева «Спутники Пушнина» среди многих имен упоминается Мария Егоровна Эйхфельд, урожденная Мило. Пушкин ухаживал за ней и писал шутливые стихи. Она рано овдовела и вышла второй раз замуж за швейцарца Федора Фэзи. Установить, кем был по национальности этот выходец из Швейцарии теперь не представляется возможным. От этого брака и родилась бабка С.Лазо Матильда Федоровна Фэзи. Она вышла замуж за Ивана Ивановича Лазо. Рожденный в браке сын Георгий и есть отец Сергея Лазо1.

Более глубокое исследование провел современный исследователь и генеалог Владимир Лазо. Он более детально и глубоко исследует свой Род и установил, что бояре Лазо проживали в Румынии в 16-ом веке. Он нашел документы, что «…именно дедушка моего прадедушки, то есть спатарь Янакий Лазо, женившийся по своем переезде в Бессарабию на Виктории Донич, был прародителем Героя гражданской войны (ныне не популярного) Сергея Лазо. Я так же узнал, что отец Янакия – Иордакий Лазо в 1772 году, в ходе русско-турецкой войны 1768 -1774 годов, был назначен воеводой ( ворником ) всей отбитой у турок Буковины с местопребыванием в городе Сучава. В мае 1775 года эти земли, с согласия России, были отданы империи Габстбургов2, которой был очень нужен прямой «коридор» из Галиции в Трансильванию. В этой связи воеводе Ираклию Лазо ( и его сыну спатарю Янакию ) не чего не оставалось другого как сотрудничать с Россией…Наконец, один голландский ученый нашел, что в середине 19 века некая Елизавета Донич вышла замуж за прямого потомка (в четвертом поколении ) Российского царя Петра Третьего3, Великого князя Михаила Кантакузино (известнейший правящий род в Византии)…». Следует отметить, что фамилия Лазо встречается довольно часто. Указанный исследователь встретил ее носителя совершенно в неожиданном месте: «Пять лет назад, я чуть не упал в обморок в одном из лучших ресторанов Тираны (Carlsberg), прочитав на груди официанта его фамилию Lazo. Он не смог ничего путного ответить, сказав лишь, что приехал в Тирану из старинного города Girocasta, находящегося в христианской части Албании, близ границы с Грецией. Посмотрев в гостинице телефонную книгу Girocasta, я обнаружил там около десятка фамилий Lazo ( и это при том, что далеко не у всех там есть домашние телефоны). В других городах Албании фамилии Lazo не было4». Вероятно, что предки официанта бежали от турок в средние века и обосновались в православной части Албании.

Сергей Георгиевич Лазо родился в 1894 году в Бессарабии (Молдавия). Его отец, Георгий Иванович, во время учебы в Петербургском университете попал под влияние социалиста, будущего известного революционера Виктора Курнатовского, за что и был исключен без права проживать в университетских городах. Таким образом он лишил себя возможности получить образование. Вернулся домой, женился и жил тихой жизнью провинциального помещика. В литературе можно встретить утверждение, что Георгий Лазо был генералом, а после революции Сергей потребовал от отца отдать землю крестьянам, но старый генерал не согласился. Из-за этого произошел семейный конфликт, в результате которого Сегей Лазо навсегда порвал с отцом 5. Все это «липа», подделка, в которой С.Г.Лазо пытались представить этаким взрослым Павликом Морозовым «смело и гордо»

 

1

 

предавшим родного отца. Подобного эпизода в жизни Сергея Лазо не могло быть, так как он в своих дневниках написал не только о своем детстве, но и о кончине отца: «…с сентября 1902 года его ( отца – Пим. Г.Т.) поселили в Котюжевской больнице (Бессарабия) для душевнобольных. В конце сентября 1905 года отец умер6». Увлечение идеями социализма у отца прошло давно, своих детей он воспитывал так «…чтобы сделать нас сильными, здоровыми, чтобы избавить нас от тех дурных влияний, которые, по мнению отца, сломили его самого7». И нет сомнения, что говоря о «дурных влияниях», он имел в виду всяких Курнатовских и прочих социалистов. В сорок лет он умер, оставив жену и троих сыновей-сирот. Сергей был старшим. На момент смерти отца ему исполнилось лишь девять лет. Проживи его родитель больше, и, наверняка, сумел бы найти способ оградить собственного сына от «дурных влияний».

Сергей закончил Первую мужскую гимназию в г.Кишиневе и поступил в Петербургский Технологический институт Императора Николая Первого.

 

Первая мировая война. Красноярск.

 

Вскоре началась Первая мировая война. Русская молодежь была охвачена патриотическим подъемом, все сознательные люди России рвались на фронт, где решалась судьба чести и достоинства Родины. Мальчишки бежали в армию. Известный советский драматург и публицист Всеволод Вишневский сбежал на войну, когда ему было четырнадцать лет, в пятнадцать его наградили Георгиевским крестом. Девчонки -гимназистки, юные дочери рабочих и крестьян, срезав косы, выдавали себе за юношей и успешно сражались за Родину, многие из них были награждены Георгиевскими крестами и медалями. Студент Лазо не горел желанием сложить свою голову за Веру, Царя и Отечество, он все же поддался «дурным влияниям» и сошелся с эсерами – интернационалистами, которые открыто выступали за поражение России в войне. После призыва в армию, он был направлен в Алексеевское военное училище, где прошел ускоренный курс обучения8.

Вместо фронта, куда стремилась Русская молодежь, был отправлен в далекий тыловой гарнизон г.Красноярска с формулировкой в личном деле «Демократ. Не патриотически настроен». Уместно вспомнить и однокашника Лазо по Алексеевскому училищу, Александра Василевского. Он был сыном священника. В 1914 г. обучался в духовной семинарии и был освобожден от во¬инской службы. Но в дни, когда на фронтах гибли его друзья и товарищи, он не мог спокойно отсиживаться в тылу и добился отправки добровольцем в армию. После окончания училища, в чине прапорщика попал на фронт. За два года боев был дважды ранен и награжден двумя боевыми орденами. Первую мировую войну закончил в чине штабс-капитана9 , в должности выборного командира полка. Всю свою жизнь он посвятил службе в армии. Вторую мировую войну А.М.Василевский закончил в звании Маршала Советского Союза. Такие, как он, не делили Россию на советскую и Царскую, они ей служили, любили и в дни торжеств и в лихую годину, как родную мать, проливали за нее свою кровь и готовы были отдать за нее жизнь, несмотря на то, в каком сотояние она находится. Почти все полководцы Великой Отечественной войны прошли школу Первой мировой войны. Наши Маршалы честно сражались за Веру, Царя и Отечество: Толбухин Ф.И. был штабс-капитаном, Говоров Л.А. служил в армии Колчака в чине поручика, Баграмян И.Х – прапорщик, Г.К.Жуков – старший унтер-офицер и Георгиевский кавалер, К.К.Рокоссовский – унтер–офицер и Георгиевский кавалер, унтер-офицер Конев И.С., Р.Я. Малиновский, ефрейтор, Георгиевский кавалер служил в «Русском Легионе Чести» во Франции. Среди них не было ни одного капитулянта, они сражались в

 

2

 

рядах Русской армии до последних дней, до развала фронта большевиками…

Коротко и емко, то пакостное дело, которое проводили большевики и разного рода «ин-

тернационалисты» во время Первой мировой войны, показал в романе «Тихий Дон» советский писатель М.Шолохов, который устами есаула Листницкого бросает обвинение офицеру-большевику Бунчуку: «…По-моему, каких бы ты ни был политических взглядов, но желать поражение своей Родине – это национальная измена. Это – бесчестие для всякого порядочного человека10». Но молодой прапорщик, возможно, не слышал подобных слов и стал на путь национальной измены. Очень жаль, что в то время не было у России личности, равной Сталину. Он бы навел порядок и в тылу, и на фронте, как он это сделал спустя четверть века. Тогда, посмей эти бунчуки и лазо рот открыть, возмездие было бы мгновенным. Появись такой «демократ» в нашей армии во время Великой Отечественной войны, его за «интернационалистические» взгляды сразу же отвели бы к ближайшей стенке, да и то не довели бы…Многие теперь пытаются пересмотреть итоги Великой Отечественной войны, ищут темные пятна на различных ее эпизодах. В частности, о жестокости властей при организации тыла. Все эти «жестокие меры» в условиях войны, для достижения Победы, вполне оправданы. Для великой цели нужно быть беспощадными не только к внешним врагам, а в первую очередь, к врагам внутренним, которые под личиной «демократии», «интернационализма», «всеобщего братства» и прочей масонской ереси разрушали тыл государства, вели к анархии, развалу и поражению.

Итак, во время войны молодой член партии эсеров, вместо фронта оказался в Сибири, за несколько тысяч верст от места боевых действий. Приехав к месту службы, он тут же связался со своими подельниками по партии. В то время, когда его товарищи по училищу проливали кровь на фронте, он помогал врагам Империи развалить армию изнутри. К сожалению, не удалось найти документы о его службе в армии, кроме его собственных дневников. Вероятно, что они хранятся в Красноярске, Иркутске или еще где-либо. В его биографиях, которые принадлежат различным авторам, нет и намека на использование таких материалов. Возможно, что они не сохранились, или не входили в разработанную коммунистической партией концепцию о народных героях. В различных книгах советского периода говорилось, что Лазо, имея чин прапорщика11, командовал ротой в 15- ом Сибирском полку. Сомнительно, что командование могло доверить роту человеку с опороченной репутацией, когда революционно настроенный командир ежедневно вступает в контакт с солдатами и может проводить эсеровскую пропаганду. Тем более, что речь идет о запасных полках, в которых и офицеры и солдаты были, в основном, старших призывных возрастов. Генерал-лейтенант Г.М.Семенов — современник и военный противник Лазо — утверждал, что последний служил в штабе Уссурийский казачьей бригады12. Это кажется более достоверным. В этом случае Лазо командных должностей не занимал, а находясь на штабной работе, не мог влиять на казаков по двум причинам. Во-первых он был по происхождению не казак, а значит в казачьем коллективе был чужаком. Во-вторых казаки, в подавляющем большинстве были грамотными, хорошо знали службу и военное дело, готовы были защищать Престол и Отечество до последней капли крови. В такой среде смутьянством не займешься. Начальство надеялось, что таким образом можно обезопасить армию от политических говорунов, но эсеры нашли выход: Лазо в свободное от службы время, стал вести революционную работу среди солдат гарнизона13.

Война шла своим чередом, с победами и поражениями, а он, находясь на полном офицерском довольствии и получая жалование из Государевой казны в Царской армии, вел пропаганду против этой самой армии и Государя, от которого и получал денежное довольствие. Так бы Лазо и просидел в тылу до окончания войны, но грянула Февральская революция. Вот здесь я вполне допускаю, что он был переведен из казачьей части в 15–й Сибирский полк, где командовал ротой. Чуть позже он получает звание подпоручика14 и назначается на должность командира батальона15 (Возможно, что он был выборным ко-

 

3

мандиром).

В дни двоевластия, когда в стране, с одной стороны, была объявлена власть Временного

правительства, а с другой — стали возникать Советы, он работал от партии эсеров в красноярского гарнизона. В иных материалах упоминается, что Лазо был одним из активных деятелей Совета солдатских и казацких депутатов гарнизона. Жители Сучанской долины (Мутьянов А.А., Кривонос Г.А.16и другие), так же служившие в феврале-марте 1917г. в г. Красноярске, а именно в 16-ом, 30-ом Сибирских полках, оставили свои воспоминания о службе в Красноярске после Февральской революции, но никто из них имени С.Г.Лазо не называет. Следует учитывать, что когда бывшие партизаны писали свои воспоминания, Лазо уже числился в «легендарных героях» и всякое упоминание о нем давало определенные бонусы автору, но старики были людьми принципиальными и большинстве своем писали правду. Можно предполагать, что он входил в солдатский Совет, но был малозначительным его членов. Это подтверждается и воспоминаниями участников революционного движения в Сибири, которые писали, что Лазо был избран в полковой комитет, а когда в мае при Красноярском Совете была образованна комиссии «для разрешения вопросов, касающихся солдатского быта, Лазо вошел в состав этой комиссии17».. Как видим, он был избран в полковой комитет 15 – го Сибирского полка, а в городском Совете был всего лишь одним из членов, даже не председателем, совсем не боевой и не революционной комиссии.…Конечно, когда коммунистическая идеология создавала образ «легендарного героя», все средства были хороши, в том числе и его зачисление в руководители солдатского Совета г.Красноярска, которым он, как получается, не являлся.

В начале октября 1917 года Лазо отправляется делегатом от партии эсеров-интернационалистов в г.Иркутск на 2-ой съезд Советов Восточной Сибири. После этого съезда, видимо заручившись поддержкой влиятельных лиц из партии эсеров и большевиков, он произвел переворот в Красноярске, арестовал губернатора Енисейской губернии Я.Г.Гололобова. Правда, и здесь мнения советских авторов расходятся: одни пишут, что это произошло после Февральской революции, другие – после октябрьского переворота. Здесь, как мне кажется, все просто: после февраля 1917 года он был незначительный активистам Красноярского Совета, а после октября вполне мог совершить этот противозаконный акт. Что и подтверждает телеграмма комиссара Временного правительства в Петроград: « Большевики заняли Казначейство, банки и все правительственные учреждения. Гарнизон в руках прапорщика Лазо». Телеграмма указанного комиссара муссируется во многих изданиях, вот только последнее предложение вселяет в меня некоторое сомнение, а именно, фраза «прапорщика Лазо». К сожалению, я не видел послужного списка С.Г.Лазо, но, по косвенным данным, Лазо в октябре 1917 года должен быть уже подпоручиком. После окончания Алексеевского училища, всем выпускникам присваивался чин прапорщика «… с перспективой производства в подпоручики через восемь месяцев службы18». К тому же многие исследователи однозначно говорят о нем как о подпоручике. Это значит, что либо упомянутая телеграмма цитируется не верно, либо телеграммы не было, либо Лазо в тех событиях не участвовал.

После октябрьского переворота многие люди отлично понимали, к чему может привести власть большевиков, и в Сибири вспыхивают антибольшевицкие восстания. Лазо принимает самое активное участие в карательных экспедициях против восставших: подавление переворота в Красноярске, выступлений юнкеров и офицеров в Омске, уничтожение «монархической группы» в г.Тобольске19, а некоторое время спустя восстания в Иркутске. Впрочем, восстание — это слишком громко сказано. Юнкера военного училища отказались сдать оружие и разойтись по домам, их поддержала незначительная часть офицерства, студенты, гимназисты и кадеты старших классов. На «непокорных мятежников» набросились военные части из всей Сибири. В мятежный Иркутск были посланы отряды

 

4

из Черемхово, Канска, Ачинска и других городов. Лазо прибыл с красноярским отрядом Красной гвардии. Девять дней мальчишки противостояли численно превосходящему,

вооруженному до зубов врагу и потерпели жестокое поражение. Видимо, Лазо в той кровавой драме сыграл далеко не последнюю роль. Поэтому назначается «комендантом и начальником гарнизона г.Иркутска. Как боевой командир и организатор революционного порядка в городе, он завоевал симпатию и любовь рабочих и солдат20». Можно не согласиться с вышеприведенными словами коммунистки М.М.Сахьяновой, что Лазо «боевой командир», на тот момент он таковым не был, ему приходилось командовать лишь карательными экспедициями против восставшего народа в городах Сибири. Об организаторе «революционного порядка» рассказал спустя семьдесят шесть лет участник тех событий Ясиницкий Г.И. — после победы большевики хватали всех заподозренных в восстании и, не считаясь с их юным возрастом, без суда увозили за город и там расстреливали21. «Так в декабрьских боях в Иркутске начал Сергей Лазо свой славный путь организатора и командира первых рабоче-крестьянских вооруженных отрядов22». Хотя и открыто цинично, но верно сказано…

Конечно, кто-то сегодня засомневается в том, что Лазо принимал в этом деле непосредственное участие. Но, Померанцева А.В. прямо говорит, Сергей Георгиевич был назначен комендантом города. Обратите внимание: не Командующим войсками, а именно комендантом. Кто хотя бы мало-мальски знаком с историей гражданской войны, тот прекрасно знает, что именно коменданту города подчинялись комендантские взвода и роты, которые и приводили приговоры в исполнение. А это значит, что пролитая, каждым мальчишкой Иркутска кровь, за свободу России, осталась и на руках С.Г. Лазо.

 

Забайкалье. Семеновский фронт.

 

В 1918 году Лазо вошел в состав Центрального Исполнительного Комитета Сибири (Центросибирь). Сама Центросибирь23 была многопартийным органом. Здесь он занимался формированием интернациональных подразделений24. Несколько позже члены Центсибири оказались и у большевиков, и в земстве Приморье, и у колчаковцев, и у атамана Семенова.

Вскоре двадцатитрехлетний подпоручик, по приказу «Центросибири»25 был назначен командующим Даурским (Сменовским) фронтом. Здесь следует сделать отступление и сказать несколько слов о героях гражданской войны со стороны красных. Всем знакомы имена красных полководцев — бывших офицеров и унтер-офицеров царской армии: унтер-офицер Блюхер, прапорщик Чапаев, штабс-капитан Ковтюх, ст.унтер-офицер Буденный и др. Они были не только были умелыми фронтовым командирами, но и подлинными героями Первой мировой войны. Все они были Георгиевские кавалеры, причем последние трое имели кресты всех четырех степеней, а Буденный «полный Георгиевский Бант» т.е. четыре креста и четыре медали. По разным причинам оказались на стороне красных. А начинали гражданскую войну командирами незначительных партизанских отрядов, затем, проявив умение в командовании, получали полки, дивизии, армии и успешно ими командовали. В этом им помогали военные специалисты, а также огромный военный и жизненный опыт, который невозможно заменить никакими учебниками. Мне могут возразить, что были и другие, например М.В.Фрунзе, который до гражданской войны и винтовки в руках не держал. Это особый пример. В первый год гражданской войны ему помогали военные специалисты, а более всего бывший генерал Новицкой, который практически был его тенью. Он оказывал будущему полководцу помощь и теоретически и практически. Фрунзе участвовал в боях почти постоянно, командуя крупными соединениями

 

5

Красной Армии и фронтами. Прошел серьезный путь от ученика царских генералов и офицеров до самостоятельного военного начальника. К концу войны, получив соответствующий опыт и знания, он уже самостоятельно решал крупные стратегические и тактические задачи, но все это возникло не сразу и не вдруг. На это ушли годы. У Лазо ни опыта участников Первой мировой войны, ни жизненного, ни, тем более опыта Фрунзе, не было и быть не могло. Так что же его выдвинуло в разряд красных полководцев и героев гражданской войны?

На Даурском фронте С.Г.Лазо противостоял опытный воин Г.М.Семенов, который в двадцать четыре года попав на фронт, за три года войны был награжден всеми офицерскими боевыми орденами того времени вплоть до Георгия 4-ой степени и Золотого Георгиевского оружия (всего 14 наград26). К началу их противодействия, молодому есаулу27 было двадцать семь лет28. В Забайкалье он прибыл из Петрограда, с мандатом Военного Комиссара Дальнего Востока, с правом формирования частей для фронта из бурятов и монголов. На тот момент и Лазо и Семенов были офицерами, но первый не имел опыта командования не только крупными воинскими соединениями, но и командования в условиях фронта в частности. Семенов, так же, не имея никакого опыта командования крупными соединениями, имел богатый опыт боевого офицера.

Лазо на фронт прибыл с рекомендациями от «Центросибири» по вопросам ведения боевых действий29. Матвеев Н., в своей статье, как и многие другие авторы, самым серьезным образом говорит о победе Лазо над Семеновым в конце февраля начале марта 1918 года. В действительности в это время атаман только формировал свой отряд. Его небольшие группы время от времени переходили границу для установления связей среди местного населения и в поисках оружия. Такие отряды семеновцев на территории большевицкой России, запросто разоружали крупные отряды Красной Гвардии, а отобранное оружие вывозили в свое расположение, доставляя немало хлопот большевицкой власти. Назвать эти вылазки боевыми действиями нельзя, скорее это был этап белой партизанской войны. Вылавливать партизанские отряды белых у большевиков не было ни сил, ни средств. Они пожаловались китайским властям и те взяли обязательство с Семенова ни переходить границы до 5 апреля. Григорий Михайлович выполнил свои обязательства перед китайцами. 7 апреля 1918 года он перешел границу и вступил в пределы Забайкалья.

Атаман Г.М.Семенов в мемуарах, вспоминая о боях на Даурском фронте, указывал на причины своих относительных неудач, упоминал, что у него не было ни одного офицера Генерального штаба, в его штабе работали офицеры не знавшие штабной работы. Лазо имел десятикратное преимущество. Многие казаки приграничных станиц приветствовали его приход, но в его отряд вступать не спешили.

У атамана действительно не было штабных работников и он, как и его молодой противник, также не имел опыта командования крупными воинскими соединениями и штабной работы. Лазо помогал Сибирский штаб, укомплектованный квалифицированными штабными работниками, во главе с бывшим генерал-лейтенантом Императорского Генерального штаба бароном фон Таубе (позже умер в белогвардейской тюрьме от тифа), который лично консультировал красного командующего по вопросам тактики, стратегии, штабного дела и предоставлял ему необходимую литературу.

Насчет десятикратного превосходства, возможно, бравый атаман слегка слукавил. Впрочем, это легко подсчитать. Весь Особый Маньчжурский Отряд (ОМО) Семенова состоял из 2200 сабель, плюс японский добровольческий батальон — около 600 человек, под командованием капитана Куроки, и подразделения китайцев, которые, как и красные китайцы, были ненадежны в бою, а так же примкнувшие к нему несколько сотен забайкальских казаков. Вся «армия» Семенова состояла из 3500- 4000 человек при бронепоездах. Казачья хитрость атамана вводила в заблуждение красных по поводу численности и дислокации его войск. «Маневренная гибкость частей О. М. О., благодаря двойному комплек-

 

6

ту конского состава, вводила в заблуждение противника и заставляла его сильно преуве

личивать силы отряда30». В течении суток его конные части, меняя лошадей, могли передвигаться на сто и более верст, и красные один и то же семеновский отряд, принимали за разные воинские части, что и создавало иллюзию многолюдности его войск.

Части Семенова, в своем большинстве, состояли из прошедших горнило первой мировой войны офицеров и казаков. Часть его конницы была укомплектован выходцами их бурятских племен – бургутов и чахар, которые оказались отличными рубаками и наездниками, но слабыми в воинской дисциплине.

Несложно приблизительно подсчитать и силы Лазо. Первоначально у его был под рукой 1-ый Аргунский полк в 1000 сабель31, укомплектованный красными казаками, прошедшими германский фронт под командованием боевого командира есаула Метелицы. Под стать аргунцам был и 2-ой Читинский казачий полк и 1500-2000 тысяч красногвардейцев. Затем большевики собрали казаков – добровольцев, что дало дополнительно некоторое количество конницы, а потом провели мобилизации казаков в Красную Армию четырех призывных возрастов – это дало еще несколько конных полков. Из Хабаровска, Иркутска, Омска, Новониколаевска, Красноярска, Черемхово, Кургана, Канска и других городов прибыли отряды Красной гвардии. Они были прекрасно вооружены и экипированы. Так, Дальневосточный красногвардейский отряд (командир Бородавкин, комиссар – Губельман), насчитывал в своих рядах 1000 человек пехоты, 250 кавалеристов, 14 орудий, более 10 пулеметов32, был прекрасно вооружен и обмундирован. Прибыли матросы Амурской и Сибирской флотилий, рабочие приисков, читинских заводов и железной дороги, а также отряды анархистов. Из уголовных элементов забайкальских тюрем были сформированы отряды под командованием товарища Якова Тряпицина и комиссара Нины Лебедевой33.

Недалеко от фронта оперировали красные партизанские отряды, состав которых колебался от 15-30 до 100 сабель, но они Лазо не подчинялись, действовали самостоятельно и их общая численность не известна. Были сформированы интернациональные части: мадьярская конница, батальоны китайцев, немцев, австрийцев. Об этих интернационалистах хочется сказать особо. Немцы, австрийцы и мадьяры представляли армии недавних врагов России в Первой мировой войне. На территории нашей страны они защищали не «интернациональные» интересы, а чаяния своих правительств, которые было кровно заинтересованы в том, чтобы Россия не вступила в войну против них. Гарантом отсутствия военных действий на два фронта: на Западе против Франции и Англии, а на Востоке с Россией — была советская власть, за которую они были готовы сражаться, выполняя постановления своих правительств. Когда в Германии и Австро-Венгрии произошли революции, эти «интернационалисты», в большинстве своем, бросили красные фронты и вернулись на родину. Китайцы воевали по обе стороны фронта исключительно из-за жалования и нигде особого геройства не проявили.

Все это могло дать красным около 10000 сабель, 15-17 тыс. штыков и несколько бронепоездов, хотя десятикратного превосходства не было, все же Лазо имел подавляющее преимущество. Приморский исследователь Г.И.Нагибин34, приводит цифру, определяющую как трехкратное превосходство Лазо над Семеновым. Думаю, что истина посередине, т.е. в семикратном превосходстве красных. Все приведенные мною цифры основаны на советских источниках, опубликованных в исторической и полуисторической литературе, и потому не может претендовать на абсолютную точность. Но в целом соотношение сил подсчитано верно. Конечно, в различных справочниках можно найти и другие цифры, но так уж устроен мир: уменьшать свои силы и увеличивать силы противника.

Вся эта масса красных бойцов заметно уступала в боевой готовности семёновцам. Отлично подготовленные в военном отношении мобилизованные казаки не горели желанием драться со своими, и часто в одиночку и группами переходили на сторону белых. Ка-

 

7

зацкая молодежь, составлявшая большинство красных добровольцев-казаков, умела с детства обращаться с оружием, но не имела боевого опыта. Основу же любой армии составляет пехота, которая, состояла из китайцев и красногвардейцев, не обученных военному делу. Н.К.Илюхов вспоминал о приморских красногвардейцах: «Здесь было много энтузиазма и готовности бороться за власть Советов, но едва ли все из них умели владеть даже винтовкой. Выборный командный состав мало чем отличался от рядовых бойцов по военной выучке35». Об их боевой подготовке еще более красноречиво вспоминал бывший сучанский красногвардеец и партизан Ф.К.Боровик: «Когда нас построили, то командир взвода нас спросил: «Кто не знает как заряжать винтовку – смотрите! Вот так заряжается, вот так стреляет» и выстрелил вверх36» . И после такой «подготовки» — в бой. Значительно выделялись в лучшую строну части. укомплектованные пленными немцами, австрийцами, мадьярами, чехословаками и другими, поскольку они имели боевой опыт.

Красногвардейцы имели не только недостаточную военную подготовку, но и идеологически были слабы. Выступив добровольцами, они не до конца понимали, кто им противостоит и за что они отправляются воевать. Провожая на Даурский фронт красногвардейцев, председатель Приморского краевого комитета в своей речи сказал: «Бандит Семенов, набрав выгнанных из полков офицеров, таких же , как он сам, казаков-головорезов и других темных, не разбирающихся людей, японских пушек и пулеметов, двинулся на нас, на нашу революцию. Он хочет отнять все завоевания свободы, землю и рабочий контроль , огнем и мечом он хочет уничтожить все то, что кровью добыто трудовым народом37». Конечно, после таких пещерных речей у красногвардейцев должно было сложится мнение, что они идут воевать не против защитников России, а против неких человекоподобных зверей. По большому счету, идеология для многих «бойцов» отходила на второй план — всему этому сборищу неплохо, по тем временам, платили, и это понятно – если у бойца нет идеологических убеждений, то он с охотой пойдет воевать за деньги. Так рядовой получал солидную сумму в пятьдесят рублей, далее с повышением должности повышался и должностной оклад — командир полка получал шестьсот рублей38. Соответственно у командира дивизии, армии оклад мог быть в несколько тысяч рублей. У Командующего фронтом и того больше. Такие же деньги получали и «интернационалисты». В связи с этим мы можем считать большевицкую армию в Забайкалье обычными наемниками.

Это были разные люди не только в идеологическом смысле, но и в понимании свободы. Это было время, когда слово «свобода» означало свободу грабить. Среди прибывшей на фронт разношерстной массы процветало мародерство, пьянство, зверское отношение к пленным казакам39. Здесь нужно отдать должное Лазо, как командующему и воспитателю. В короткий срок он и его помощники частично наладили дисциплину. Мародеров решением полевых судов стали публично расстреливать. Жесткими мерами боролись с пьянством и митинговщиной. «Боролись против немедленной расправы с пленными без допроса и суда40». Эти мероприятия укрепляли тыл армии и дисциплину. Мародерство нельзя было допускать не только оттого, что это деяние аморально, но и потому, что оно разрушало тыл фронта, который был казачьим и грабежи населения могли стать причиной восстаний на коммуникациях Лазо. С пленными все просто. Во-первых пленный — это источник информации, даже если он молчит. Во-вторых, как считал Лазо, в войсках Семенова были и случайные лица. В-третьих расправами над пленными красные не оставляли семеновцам права выбора: большевики не сознательно создавали условия, при которых белые могли либо сражаться до последней возможности и умереть, либо победить, либо попасть в плен и принять жуткую смерть. Казаки предпочитали не сдаваться. Бессудные расправы над пленными делали белые части более стойкими и сильными. Это Лазо отлично понимал, но в силу своей неопытности и общего настроя толпы мало что мог сделать.

Прибывшие с разных уголков Сибири и Дальнего Востока красногвардейцы, сразу вступали в бой. Вот здесь-то и сказалось отсутствие боевого опыта у молодого красного

 

8

командира и большинства его бойцов. В результате боев на Даурском фронте красные, имея подавляющее преимущество, уничтожили наполовину японский батальон, который выдержал основной натиск многотысячных отрядов противника. Под их ударами китайские роты рассеялись, а слегка потрепанный ОМО есаула Г.М.Семенова, под прикрытием бронепоездов отступил в полосу отчуждения КВЖД. Лазо командовал фронтом 114 дней и, имея, как минимум, семикратное превосходство, так и не смог достигнуть главной цели: Особый маньчжурский отряд не был уничтожен.

У атамана имелись слабые места и в командовании и в управлении войсками. Семеновский фронт не представлял собой фронта в привычном военном понимании. «Линия фронта, в том смысле, как ее принято понимать, не существовала вовсе — фронт был узкой лентой железнодорожного пути и имел только одно измерение — в глубину… Позиций не было; если и встречались укрепленные боевые участки, то они были настолько короткими, что не давали и малейшего представления об определенном участке фронта. Скорее, это были укрепленные гнезда, служившие тонкой осью действовавшего отряда, который, опираясь на них, выполнял самостоятельную задачу, обеспечивал операцию всех сил О. М. О.41». То, что «укрепленные гнезда» атамана не были уничтожены красными, а с их потерей белый фронт перестал бы существовать, говорит о том, что молодой красный командующий в силу отсутствия элементарных военных знаний и опыта не сумел правильно организовать разведку. По крайней мере, его разведка работала из рук вон плохо, ведь из всего выше сказанного, получается, что Лазо не имел никакого представления о фронте белых. Вместо уничтожения укрепленных баз противника красное командование предпочло безрезультатные попытки настичь и уничтожить ОМО и штаб атамана. Если бы красному командование знало, как построен фронт противника, и использовало хотя бы на четверть слабые места атамана Семенова, то его ОМО был бы разбит наголову за одну – две недели.

Некоторые слишком ретивые историки уверяют, что для Лазо было бы вполне посильно разгромить Семенова на территории Китая, забывая, что Китай – это суверенное государство, и переход через границу красных частей означал бы начало войны между Советской Россией и Китаем. К тому же в Китае Семенов не задержался, а ушел на территорию Китайской Восточной железной дороги (КВЖД), полоса отчуждения которой тогда считалась русской и находилась в ведении генерала Д.Л.Хорвата.

Едва ли не главной причиной, по которой Лазо не смог разбить атамана, советские историки считали серьезную помощь со стороны Китая. В действительности китайские гражданские и военные власти были агрессивно настроены в отношении отряда Семенова и положительно к большевикам. Атаман вспоминал: «С трех сторон нас теснили красные, силы которых больше чем в десять раз превышали численность отряда. Наш тыл упирался в границу, охранявшуюся со стороны Маньчжурии китайскими войсками. Настроение этих войск было явно враждебным нам в силу какого-то соглашения, которое существовало между китайским командованием и Лазо42».

В этой ситуации в штаб атамана прибыла китайская военная делегация во главе с майором Лю, который потребовал пропустить их через линию фронта в штаб Лазо.

«В результате поездки майора Лю в штаб Лазо, китайское командование официально предложило мне сдать оружие на русской территории большевистским приемщикам, но при китайских посредниках, т. к. в противном случае китайцы будут вынуждены допустить красных в Маньчжурию для приема сданного мною оружия. Я обещал обсудить этот вопрос, ни минуты не предполагая вообще сдавать оружие и желая только выиграть время и отвлечь от себя внимание противника43». Ясно видно, что существовал не прикрытый сговор между китайцами и штабом Лазо. По сути, китайцы выступили на стороне большевиков……………………………………………………………………………

 

9

 

«В результате непрерывных тяжелых боев обстановка становилась поистине критической; держаться дольше против наседавших красных мы не могли. Предстояло или сло-

жить оружие и отдаться под покровительство китайцев, с риском быть выданными красным, или попытаться выйти с честью из положения путем какого-нибудь исключительного по гибкости маневра44». Сдаваться атаман не собирался: «В те дни мне было 27 лет, и я еще не знал, что открытая сила во многих случаях с успехом заменяется дипломатией, построенной на умелой и тонкой лжи45». Атаман распространил сведения, что красные намереваются захватить станцию Манчжурия. Китайцы поверили и начали совместно с Семеновым готовиться к отражению возможного перехода красными границы с Китаем. Оценив сложившуюся ситуацию, Семенов ушел из-под носа Лазо с китайской территории, на КВЖД, что создало конфликт между красными и китайскими властями: «Узнав об отходе моем в полосу отчуждения КВЖД и о предположенной совместной обороне Маньчжурии в случае наступления красных, большевики обвинили китайцев в двуличии. Отношения между ними испортились, и я получил возможность дать своим частям спокойный и заслуженный ими отдых46».

Сами большевики не отказывались, что получали помощь от китайцев. По этому поводу комиссар Моисей Губельман вспоминал: «китайцы выслали к нам свою делегацию для переговоров…Делегацию встретили Лазо и М.А.Трилиссер. После долгих переговоров они заключили с китайцами соглашение о том, что китайское правительство разоружит семеновцев и больше не допустит их к советской границе47».

Во время боев на Даурском фронте, в августе 1918 г., Лазо покидает ряды партии эсеров и переходит к большевикам.

 

Атаман И.М.Гамов.

 

Об атамане Гамове48 упоминают как о союзнике Семенова, изображая его едва ли не полководцем огромного войска, который своими действиями заметно влиял на ход событий в Забайкалье. В действительности Гамов, поднявший восстание в г.Благовещенске, имел в своем распоряжении не более восьмидесяти офицеров.

6 марта 1918 года началось формирование вооруженных групп из числа добровольной гражданской милиции. Руководство милицией взяли в руки офицеры из организации «Союз борьбы с анархией». Затем восставшие провели мобилизацию и увеличили свою армию до 4,5 тысяч человек, но мобилизованные — как красные так и белые, — еще не наевшиеся вдоволь «большевицкого рая», не хотели участвовать в братоубийственной войне. Против Гамова был образован самостоятельный Амурский фронт под командованием В.К.Аксёнова. Его общая численность составляла 10-12 тыс. человек49. После первых же ударов красных, части Гамова, укомплектованные мобилизованными, разбежались по домам. Оставшись без солдат, атаман ушел на китайскую территорию. Вся эпопея в Благовещенске заняла шесть дней ( с 6-го по 12-е марта 1918 года). Он надеялся на помощь, но атаман Семенов в это время был связан договором с китайскими властями и не мог начать военные действия в Забайкалье. Поэтому утверждать, что события в Благовещенске могли как-то сказываться на действиях Лазо глупо. Скорее наоборот, восстание Гамова сплотило красные военные силы и дало положительный боевой опыт.

 

Прибайкальский фронт.

 

Вскоре в тылу красных вспыхнуло восстание чехословацкого корпуса. В средние века

10

чехи и словаки потеряли свою национальную независимость и были включены в состав Австро-Венгрии. Первая мировая война дала шанс вновь приобрести свободу. Военнослужащие этого корпуса преследовали цели обратные целям большевицких «интернационалистов». Если последние поддерживали Ленина потому, что его правительство вышло из войны и заключило с Германией позорный мир, то челословакам, чтобы получить независимость, нужда была война со стороны России до победного конца. Поэтому они были кровно заинтересованы в свержении власти большевиков. Чехословацкий корпус был сформирован еще в 1915 году, из числа сдавшихся в плен солдат и офицеров славянских народов Австро-Венгерской империи. В виду своей, мягко говоря, невоинственности они так и не были направлены на фронт. Пришедшее Временное правительство также не рискнуло отправить их в бой. После октябрьского переворота им было предложено вернуться домой морем через Владивосток. Корпус погрузился в эшелоны и двинулся на восток. По пути своего движения корпус увеличил свой личный состав до шестидесяти тысяч человек в основном за счет проживавших на территории России чехов и словаков. Ввиду нехватки командного состава на командные должности были назначены русские офицеры и генералы. Они-то и помогли свергнуть большевиков от Волги до Тихого океана. Причем и здесь, как и фронтах Первой мировой войны, чехи особым героизмом не отличились. Почти по всей Сибири вооруженные силы красных состояли из Красной гвардии, которая была плохо подготовлена в военном отношении и слабо организованна. По пути движения корпуса, сопротивления, несмотря на грозные приказы Москвы обрушить на местные власти «суровую кару», чехословакам не было оказано почти никакого. Организованных боев не было. Но и против плохо организованной Красной гвардии и зарождавшейся Красной армии они себя проявили лишь в грабежах мирного населения и, когда эти части убрались с организованного позже фронта на восток, адмирал Колчак лишь облегченно вздохнул50. Интерес к военным действиям в России у них пропал в конце 1918 года, когда в результате революции капитулировала Германия, а вслед за ней рассыпалась и «лостутная монархия» — Австро-Венгрия и Чехословкия получила долгожданную независимость. Почти до самого конца гражданской войны они околачивались по Сибири, обделывая свои делишки.

Позже, чтобы чем-то занять слоняющихся без дела «братьев-славян», союзное командование поручило им охрану железных дорог от партизан. Один из лидеров Белого дела в Приморья, полковник Н.А. Андрушкевич, впоследствии вспоминал:

«Эта охрана чехов чуть ли не всеми державами мира вызывала всеобщие усмешки. Как будто они сами не могли себя охранять.

И в самом деле, чехи не имели воинского вида. Пополневшие, округлившиеся на русских хлебах, на сибирском масле, чехи имели вид добродушных, туповатых пивоваров, чего угодно, только не солдат…По моим наблюдениям и выводам многих, живших с чехами бок о бок, чехи уже не обладали мужеством, героизмом души, способностью к под –

вигу; все это им как будто не знакомо и чуждо, они вечно погружены в расчеты и размышления о выгодах…

Чехов не любили. Но сказать «не любили» — мало. Трудно передать чувство русских к чехам. Разочарование, досада на самих себя и презрение к «братьям» переплелись в этом чувстве51».

Впоследствии, сдав красным адмирала А.В.Колчака52, они выторговали у большевиков право беспрепятственно удрать на родину. И вот эта «армия» в стремлении как можно быстрее попасть домой двинулась на восток. Поскольку к этому времени население уже попробовало коммунистического правления и было радо приходу кого угодно, лишь бы не красных, во многих районах вспыхнули антибольшевицкие восстания. Отряды рабочих и крестьян Сибири поднявшихся на борьбу с красной тиранией достигали десятков тысяч человек.

 

11

Идеологически чехи были демократами и стояли горой против монархии, что впоследствии и вызвало открытое предательство представителей чехословацкого корпуса интересов Белого Дела на Востоке России. Они, недавние враги Антанты, выступили на стороне союзников России их, видимо, следует именовать «белыми интернационалистами».

В Восточной Сибири была сделана попытка остановить чехословаков. Единственный город, который попытался выполнить грозную директиву Москвы, оказался Иркутск.

Против восставшего чехословацкого корпуса и сибирских повстанцев был образован

Прибайкальский фронт, С.Г.Лазо назначен командующим. Но, ни в исторической, ни в художественной литературе, ни в воспоминаниях его соратников, ни в дневниках самого Лазо этот период его деятельности не отображен с нужной конкретикой.

В фондах архива Хабаровского крайкома КПСС мне удалось отыскать уникальный документ – рекомендации КПСС для историков «Что писать о Лазо» (Приложение 2). Среди двадцати трех пунктов также нет указания исследователям писать о событиях в Прибайкалье, проще говоря, партия не желала заострять внимание за этой главе жизни. В анкете, заполненной Сергеем Лазо собственноручно53, нет даже упоминания об этом фронте. В ней он сознательно соединяет борьбу с Семеновым и чехословаками в единый Забайкальский фронт, не упоминая о своем участии в делах Прибайкалья. Откуда такая скромность? Почему советские историки и сам Лазо не уделили в своих работах места для очередных подвигов? Попробуем разобраться.

Красные сконцентрировали крупные силы в Иркутске и Чите и закрыли чехословацкому корпусу дорогу на восток. Не обеспечив тыл, Лазо начал боевые действия против чехов и сибирских повстанцев. Здесь он вторично совершает нелепую для командующего фронтом ошибку – у него вновь не работает разведка и поэтому его штаб прозевал момент, когда его старый знакомый, атаман Семенов, быстро вышел из района КВЖД и ударил в тыл красным. Работники штаба разбежались в разные стороны. Сам Лазо скрылся на бронепоезде. По этому поводу, много лет спустя, атаман вспоминал: « Быстрым рейдом конница ОМО заняла станцию Оловянная, захватив врасплох Штаб Лазо и разогнав его54». Ликвидация штаба красного командования внесла полную растерянность и неразбериху. Инициатива перешла к восставшим. Это дало возможность чехам взять Иркутск и Кругобайкальскую железную дорогу. В это время атаман Семенов наступал на Читу. О том, что происходило на красном фронте можно судить по словам самого командующего: « Посылая меня на фронт, надеялись, что я его сумею организовать. Это, конечно, утопия. Держать фронт невозможно…Некоторые часть разложены, отступают в беспорядке и бросают раненных55». Через несколько дней Прибайкальский фронт практически прекратил свое существование и, чуть позже, решением Дальневосточного Совета Народных Комиссаров, Прибайкальский и Уссурийский фронты были официально ликвидированы. На этом карьера Лазо, как Командующего, закончилась.

Впоследствии большевики уверяли читателей, что после ликвидации фронтов именно они стали организаторами партизанского движения в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. В частности Моисей Губельман писал: «Борьбу с врагом организованным фронтом прекратить. Объявить всех контрреволюционеров злейшими врагами трудового наро-

да и перейти к новой форме борьбы – партизанской войне56». Слукавил большевицкий комиссар, а попросту обманул читателя, а дело было так…

При ликвидации красных фронтов, на Чрезвычайном съезде в Чите 28 августа 1918 года, произошел крупный инцидент между представителями Центросибири во главе с Павлом Постышевым и Дальневосточным Советом Народных Комиссаров во главе с Председателем правительства Абрамом Табельсоном (партийная кличка – Краснощек). П.П.Постышев прибыл с директивой от Центрсибири, которая предлагала из Красной Гвардии создать партизанские отряды. Табельсон был против. Много лет спустя командующий Уссурийским фронтом В.Сакович вспоминал: «Центросибирцы предлагали крас-

 

12

ным войскам разбиться на отдельные отряды и немедленно развернуть партизанскую войну57». Речь шла не только об Уссурийском и Прибайкальском фронтах, предлагалось охватить партизанским движением всю Восточную Сибирь и Дальний Восток. Председатель ДВ СНК А.Табельсон предложил распустить Красную Гвардию по домам. Большинство поддержало мнение ДВ СНК: «осилила другая точка зрения, которую представлял тов. Краснощеков (А.Табельсон) – Председатель Совета Народных Комиссаров Дальнего Востока, предложивший распустить красногвардейские отряды по домам58». Анализирую сложившуюся ситуацию, Илюхов говорил: «Разойдясь «по домам», многие красногвардейцы, особенно же интернационалисты, из-за языковых барьеров поплатились за ошибки решений съезда59». Если расшифровать его слова, то получается, что после ликвидации фронтов, красногвардейцы стали не нужды большевикам, многие из них расходясь «по домам» погибли. И если у них была цель – дойти до своего дома, то у интернационалистов: чехов, немцев, австрийцев, мадьяр и других, дома не было – большевики ДВ СНК их за ненадобностью просто выбросили на улицу. Этого предательства бывшие красногвардейцы и их командиры долго не могли простить коммунистам. Сам С.Г.Лазо разделил участь большинства бойцов фронта. Он тоже был брошен на произвол судьбы верхушкой сибирских большевиков. Понимал ли он, что новые хозяева бросили его как не нужный материал? В силу своего образования и интеллекта, конечно, он должен был давать однозначную оценку действиям коммунистов из ДВ СНК. Лазо, к тому времени, прошел определенный жизненный путь: он был сыном человека, чью жизнь испортили социалисты, затем членом партии эсеров и, наконец, большевиком. Нет оснований считать его фанатиком. Конечно, ему, как и всякому молодому человеку, льстило то положение, которое он получил. Его погодки в белых частях зачастую были рядовыми бойцами в офицерских ротах, в лучшем случае командовали взводами или ротами, а он, имея чин младшего офицера, сразу прыгнул в красные генералы. Честолюбие, конечно, стояло не на последнем месте. Однако, несмотря ни на что, в сложившийся обстановке, у него не было выбора. Плен означал смерть – никто еще не забыл жутких расправ над повстанцами в конце 1917 – начале 1918 года, в которых Лазо был одним из главных исполнителей. Успех возможной попытки пробиться на запад был равен нулю. Оставалась одна дорога – на восток. Не найдя никого, из бывших правителей Дальнего Востока, он решает, вместе с женой, самостоятельно пробираться во Владивосток.

Да во всех биографиях С.Г.Лазо так и значится, что после ликвидации Прибайкальского фронта он некоторое время скрывался, а затем перебрался во Владивосток и вошел в состав большевицкого подполья. Все это кажется достоверным, если бы не даты. Решение распустить фронты было принято 28 августа 1918 года, а во Владивосток он попадает к середине января 1919 года. Неизвестно, где и чем он занимался почти пять месяцев! Среди партизан Приморья он находился полтора месяца и этому периоду его жизни посвящены сотни книг и статей, а тут он пропадает почти на полгода и никакой ясности. Не раскрывает этой тайны и его жена Ольга. В воспоминаниях она рассказывает, что их группа на бронепоезде добралась до станции Невер и через тайгу пыталась выйти к Якутску, но по дороге они узнали, что город взят белыми и повернули назад, сама Ольга Лазо угодила в плен к белым. Где находился Лазо, мы не знаем. К сожалению, этот факт окажется не единственным «белым пятном» в биографии героя.

В художественной и полуисторической литературе о тех событиях частенько мелькает якобы сказанная атаманом Семеновым фраза: «Если бы у меня были такие офицеры как С.Лазо, то я бы победил60». Во-первых, судя по событиям на Семеновском и Прибайкальском фронтах, нет оснований говорить, что атаман проиграл. Во-вторых в его воспоминаниях нет даже намека на подобную характеристику. Видимо этот афоризм был выдуман

 

13

 

авторами, которые в те времена были уверены, что советские читатели никогда не прочитают воспоминаний атамана.

 

К событиям на Уссурийском фронте

 

Поговорить о боях на Уссурийском фронте вынуждает то обстоятельство, что этот фронт, как в зеркальном отражении, повторил события на Прибайкальском фронте.

Начиналось, как всегда, с бардака. О том, что прибывшие на фронт красногвардейцы были не состоятельны не только в боевом, но и в идеологическом отношении, сказано было выше. Спустя десятилетия участники тех событий, не приукрашивая, написали свои воспоминания, которые дают некоторое представление о том, что они видели изнутри. Бойцы к фронту добирались разными путями. Уже упоминавшийся Ф.Боровик вспоминал, как двигалась к фронту Красная Гвардия Сучана: «В Кролевцах получили на восемь человек по сорок рублей. И мы разделились по восемь человек по квартирам ночевать. Многие напились с вечера. Которые напились, подняли панику, с переполоху разбежались по кустам, в деревне не ночевали, утром пришлось собирать их по кустам61». Пример весьма показательный. О поведении в боях некоторых бойцов рассказал другой сучанский красногвардеец Ф.В. Хомутенко: «В сколько время начался бой, не могу сказать, и длился почти до вечера. На самом левом фланге у нас не было команды к наступлению со мной был Перт Скоромлюк, бой продолжался и удалился в сторону от Барановичей. Мы с товарищем Скоромлюком пришли в слободку Никольск-Уссурийска недалеко от станции62». Здесь Федор Васильевич, открыто говорит о том, что он с товарищем дезертировал с фронта, как о чем-то само собой разумеющимся. Привел я их высказывания не для того, чтобы еще более очернить события того времени, а для сравнения – все красные командиры единодушно вспоминали, что Красная гвардия Сучана была самой дисциплинированной и героической. Если это так, о том, что собой представляли красногвардейцы из других районов края, можно только догадываться. Из Сучана было отправлено два отряда. Первый, под командованием Огаркова63, прибыл на фронт, в его составе и находились наши свидетели, второй – дошел лишь до станции Кангауз и повернул назад.

Об общей не дисциплинированности и отсутствии каких-либо боевых навыков вспоминал Владивостокский красногвардеец А.А.Волошин: «…а чехам со стороны Владивостока подходили резервы и они встречали наши цепи контратакой по всем правилам ведения боя. Мы же, имея плохо подготовленных выборных командиров, и недостаточно умелых и дисциплинированных красногвардейцев, разрозненно группами бросались в рукопашную64». Не было и четкого командования в высшем эшелоне, так в течении трех дней был трижды сменились командующие фронтом65.

На Уссурийский фронт все прибывало новые пополнения, и вскоре число бойцов достигло четырнадцати тысяч человек. Илюхов признавал, что их просто стало нечем кормить66. Китайская граница, откуда шел основной поток хлеба, была наглухо закрыта. Голодные, слабо дисциплинированные солдаты, красногвардейцы, интернационалисты тут же бросились грабить мирных жителей. В ответ на насилия в тылу у красных вспыхнул ряд народных восстаний. Произошли выступления в Амурской области, в Бикине и Имане, казачьих станицах Черняево и Поярково. Во главе этих выступлений стояла крестьянская организация Союз хлеборобов. «6 августа на станции Вяземской собрался съезд казачьих богатеев и потребовал прекращения «братоубийственной войны против белочехов и белогвардейцев. В тот же день против Советов началось восстание на Бикине. 13 августа вспыхнул кулацкий мятеж в Полетинской волости67». В ответ на выступления трудящихся в Хабаровске была создана Чрезвычайная комиссия. В тылу, на фронте и в прифронтовой

 

14

полосе начался террор против мирного населения. «Сакович значительную часть войск выдвинул для подавления мятежа…Он решил дать урок не только для сегодняшнего, но и

для завтрашнего дня. Мятежи были подавлены им с плебейской решительностью и с той суровостью, которую требовала грозная обстановка68».

В Забайкалье у С.Г.Лазо были точно такие же проблемы, касающиеся исключительно человеческого фактора. Ему так же, как и в Примррье, пришлось заниматься подавлением казацких и крестьянских восстаний в своем тылу. Входить в детали этих событий я не вижу необходимости, подавление народных выступлений на коммуникациях красных фронтов — тема отдельного крупного исследования.

 

Владивостокское подполье.

 

Моисей Губельман в своих воспоминаниях писал, что Лазо прибыл во Владивосток в начале 1919 года. «В кармане у него была пачка адресов товарищей, которыми я его снабди еще на Забайкальском фронте. Он остановился в маленьком домике рабочего тов. Журавлева в Голубиной пади. Место здесь было более или менее безопасное, так как кругом жили грузчики и рабочие временных мастерских порта. Лазо изменил свой внешний вид почти до неузнаваемости: он отпустил окладистую, черную бородку, усы и сразу стал солиднее. Выдавал он себя за чертежника и прописался под вымышленной фамилией69». И здесь красный комиссар, мягко говоря, вводит в заблуждение читателя. Ольга Лазо, наоборот, говорит о том, что, по прибытию во Владивосток у них не было никаких знакомых и связи с большевиками. Они сняли какой-то сарай с печкой, где и поселились. Затем она пишет: «На другой день написали письмо в Благовещенск к одному товарищу с просьбой выслать нам явку70». Из этого выходит, что Лазо, по неизвестным причинам, не воспользовался «пачкой адресов», которые дал ему Губельман. Я вижу в несколько причин. Во-первых, Губельман ввел в заблуждение читателя и на деле не дал никаких адресов, во-вторых, явки или часть из них могли быть провалены после падения Советов летом 1918 года и в-третьих, у подпольщиков Владивостока, видимо, были причины не идти на контакт с прибывшим из неоткуда Лазо. Еще один вопрос: куда все же девалась «пачка адресов», если она все же существовала? Ответы могут быть следующие: потерялись, Лазо их уничтожил, были утрачены при неизвестных обстоятельства. Вот тут опять всплывает его неопределенное положение после Забайкалья в течении пяти месяцев. Возможно, он находился в это время в плену, где у него и изъяли адреса большевиков Владивостока. Это может показаться не правдоподобным, но, как будет сказано ниже, Лазо, еще не раз будет бесследно исчезнет в различных местах и на разное время. Вот такие «неизвестные обстоятельства» и «белые пятна» будут сопутствовать биографии Лазо довольно часто.

Во Владивостоке он вошел в состав Приморского Обкома. Не нужно путать Обком с Владивостокским комитетом ВКП(б) – это разные организации. Обком – это многопартийная организация, куда входили большевики и эсеры максималисты, а также с Обкомом активно сотрудничал «актив города» состоявший из левых эсеров, анархистов, профсоюзных и рабочих лидеров, левых представителей воинских частей и др. Обком просуществовал он до августа-сентября 1919 года, после чего был распущен.

Коммунисты находились на нелегальном положении. Лазо, оставивший свой весьма не приглядный след в Сибири, не мог оставаться в городе – его разыскивали за приличное вознаграждение контрразведка, милиции и прочие сознательные граждане. Его жена вспоминала: «Он рвался к работе и, наконец, получил возможность взяться за дело. Однако партийная организация вынесла постановление о более глубокой конспирации Лазо, вплоть до того, что решено не давать ему вовсе партийной работы. Это вызвано было тем,

 

15

что в белогвардейских газетах появились объявления о предоставлении большой награды за выдачу Лазо живым или мертвым71». После чего он был отправлен в лесную землянку в районе Седанки. Опять что-то корявое. Слова Ольги Лазо можно прочесть и иначе: он рвался к работе, но товарищи, после многих провалов, не очень доверяли вновь прибывшим и под благовидным предлогом отстранили их от работы, а потом и вовсе упрятали в таежной землянке подальше не только от глаз контрразведки, но и то своих собственных. Руководителей Владивостокского комитета РКП(б), возможно, так же смущало отсутствие Лазо в течении пяти месяцев.

В тут же землянку поместили практически всех коммунистов прибывших во Владивосток из Забайкалья. Владивостокские коммунисты, видимо, не доверяли не только ему, но и другим товарищам и практически закрыли их под Седанкой. Однако Лаза и отсюда сумел выбраться без чьего-либо разрешения и в течении двух дней он отсутствовал и находился неизвестно где. О том, что он в это время посещал жену, свидетельств нет. Официально он самостоятельно ушел с тем, чтобы найти печь для новой землянки. М.Губельман так описывал этот эпизод: «И вот однажды Лазо неожиданно скрылся. Наступил вечер – Лазо нет. Обеспокоенный, я послал Владивостокова и Раева разыскивать его. Они проходили всю ночь, а наутро пришли без Сергея72». Он вернулся с металлической печью на плечах. Но это опять корявое объяснение. Не приходил он в это время и ни к кому из членов подпольного комитета. Но мысль напрашивается сама по себе: он ходил на длительную встречу с кем-то, чье имя нам пока не известно.

В это время началось крестьянское восстание в Ольгинском уезде. События развивались там стремительно. Еще недавно не было никакой ясности с этим движением. Некоторые коммунисты заняли выжидательную позицию, другие (в том числе и Лазо73) выступали резко против неподчиненного им движения. Но уже в марте весь Ольгинский уезд находился в руках партизан. Большевики выжидали, но когда к маю восстание не только не было уничтожено, но и еще более укрепилось, они понялили, что если в ближайшее время они не зашлют туда своих людей, то через месяц-два их не пустят партизаны, и комитет РКП(б) направил Лазо и других своих представителей в партизанский край. Конечно, задача стояла оседлать самостоятельно вспыхнувшее беспартийное движение, а если не получится, то отметить там свое присутствие митингами, собраниями, пропагандисткой шумихой. Была одна сложность: у большевиков были основания бояться мужика, но об этом будет сказано ниже.

КПСС рекомендовала исследователям жизни Лазо, описать период его работы во Владивостокском подполье. Однако в подполье, с января по май 1919 года, он вообще никакой роли не сыграл, так как находился за пределами города.

 

Примечания:

1. Лазо А.Г. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

2. «Империя Габсбургов» — Австро-Венгрия.

3. У Государя Петра Третьего был лишь один прямой потомок – Павел, который имел десять детей, в том числе шесть дочерей. Видимо речь идет об одной из них.

4. Владимир Лазо. По материалам интернета.

5. Матвеев М.. Воспоминания. ГАХК Ф. П-44. Оп.1, д.303.

6. Лазо С.Г. Дневник. Копия из архива Окт. Революции. ГАХК ф.44, оп.1, д.456, л.53.

7. Лазо С.Г. Там же. л.49.

8. В России среди всех военных училищ первым по чину было Павловское, вторым – Александровское, третьим – Алексеевское.

9. Василевский А.М. Дело всей жизни. Политиздат. Москва. 1983, стр.33

10. Шолохов М.А. Тихий Дон. т.2, Новосибирск, 1993, стр.7.

11. Прапорщик – офицерский чин, равный теперешнему младшему лейтенанту.

12. Семенов Г.М. О себе. Воспоминания. По версии сайта white force ntwmail/ru.

13. Померанцева А.В. В Красноярске. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

14. Википедия. Свободная энциклопедия. Лазо С.Г. Подпоручик — офицерский чин равный теперешнему лейтенанту.

15. Лазо С.Г. Дневник. Копия из архива Окт. Революции. ГАХК ф.44, оп.1, д.456.

16. Мутьянов А.А. Автобиография. АО АПГО ф. 39.оп.1, д.6, л.27-28. Кривонос А.Г. Там же. д.5.

17. Померанцева А.В. Там же.

18. Василевский А.М. Там же стр.16.

19. Волков С.В. Черная книга имен, которым не место на карте России. Москва. «Посев», 2004.

20. Сахьянова М.М. Полководец и политический деятель. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

21. Ясиницкий Г.И. Письмо к Батурину О.Г. от 25.11.93 г., 5.03.1994 г. Частная пере –

писка. Подлинник. Архив Батурина О.Г.

22. Померанцева А.В. Там же.

23. Центросибирь – Центральный исполнительный комитет Советов Сибири был избран в г.Иркутске 5 ноября 917 г. на 1-ом съезде Советов Сибири

24. Якимов А.Т. Лазо и Забайкальский фронт. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985

25. Якимов А.Т. Там же.

26. Семенова. Об отце.

27. Чин есаула равен майору наших дней.

28. Семенов Г.М. Там же.

29. Матвеев Н.М. Борьба за Советы в Забайкалье. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

30. Семенов Г.М. Там же.

31. Лазо О.А. О Сергее Лазо. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985

32. Бородавкин В. Как мы били врагов советского народа в 1919 году. Сб. За власть Советов. ПКИ, Владивосток, 1957, стр. 167.

33. Лобанов О. Гибель Лазо: крушение мифа. По материалам NEWSru.com,

34. Нагибин Г.И. Истинное лицо героев. Время перемен №№ 51,52. 2008. Партизанск.

 

17

 

35. Илюхов Н.К. Эхо Приморских сопок. ДВКИ. Владивосток. 1990, стр.13

36. Боровик Ф.А. АО АПГО ф.39, оп.1, д.4, л.31-49.

37. Борьба за власть Советов в Приморье (1917-1922гг). Сборник документов. ПКИ,

Владивосток, 1955г., док. № 76

38. Приказы Лазо в Забайкалье. ГАХК ф.П-44, оп.1, д.421.

39. Лазо О.А. Там же.

40. Лазо О.А. Там же

41. Семенов Г.М. Там же.

42. Семенов Г.М. Там же.

43. Семенов Г.М. Там же.

44. Семенов Г.М. Там же.

45. Семенов Г.М. Там же.

46. Семенов Г.М. Там же.

47. Губельман М.И. Таежные походы. Издательство «История гражданской войны», Москва. 1935.

48. Гамов Иван Михайлович, член партии эсеров. Наказной атаман Амурского казачьего войска. В марте 1918 года поднял восстание в Благовещенске. С 1920 года работал учителем. В 1945 году принял гражданство СССР. Умер в Швейцарии.

49. Шиндялов Н.А. «Амурская правда» 5.04.2008, по amurpravda.ru/2008/04/05/2.html

50. Туровник Г.С. Адмирал и интервенция. Время перемен № 14, 2007, Партизанск.

51. Андрушкевич Н.А. Последняя Россия. Кадетская перекличка. Нью-Йорк. № 76, 2004. стр.259.

52. Туровник Г.С. Там же.

53. Приложение № 1.

54. Семенов Г.М. Там же.

55. Лазо О.А. Там же.

56. Губельман М.И. Таежные походы. Издательство «История гражданской войны», Москва. 1935.

57. Сакович В. Уссурийский фронт. 1928. Стр.40

58. Постышев П.П. Сб. Таежные походы. Госиздат. 1935, стр.60

59. Илюхов Н.К. Эхо Приморских сопок. ДВКИ. Владивосток. 1990, стр. 54.

60. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

61. Боровик Ф.А. Автобиография. АО АПГО ф.39. оп.1, д.4, л.31-49.

62. Хомутенко Ф.В. Автобиография. АО АПГО ф.39. оп.1, д.7, л.100-106.

63. По данным Г.Локтева этим отрядом командовал Симоненко. Г.Локтев. Воспоминания. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 377,

64. Волошин А.А. Воспоминания. ГАПК ф.1370, оп.3, д.14. л.3.

65. 12 июля 1918 года Командующего Тонконогого Л.Н. сменил Врацлав Мировский, а уже 14 июля Мировского — Сакович В.

66. Илюхов Н.К. Там же. стр.43.

67. Илюхов Н.К. Там же. стр. 40

68. Илюхов Н.К. Там же. стр. 48

69. Губельман М.И. Там же.

70. Лазо О.А. Там же.

71. Лазо О.А. Там же.

72. Губельман М.И. Таежные походы. Издательство «История гражданской войны», М. 1935.

73. Губельман М.И. Таежные походы. Издательство «История гражданской войны», М. 1935.

18

 

Часть 2

 

Восстание в Ольгинском уезде.

 

Вооруженного движения в Сучанской долине, возникшее в конце 1918 года, не было единым и не образовалось сразу под руководством коммунистической партии, как это представляли ортодоксы от КПСС. Оно было очень сложным и развивалось медленно, в его становлении можно выделить три основных этапа.

После Февральской революции Временное правительство объявило амнистию политическим заключенным, а некоторое время спустя и различные уголовные элементы оказались на свободе, в селах стали появляться дезертиры. Все эти товарищи, находившиеся в не ладу с законом, совестью и властью стали образовывать совместные вооруженные группы, что бы прокормиться и защитить себя от выдачи властям. С весны 1917 года в Приморье организовались укомплектованные вышеуказанными отбросами, различные шайки и банды, промышлявшие разбоем. Почувствовал слабость власти, подняли голову хунхузы, которых до начала мировой войны держали в ежовых рукавицах. Хунхузы — китайские разбойники – отдельное явление в Приморье и, к сожалению, почти не изученное. Вышеупомянутый полковник Н.А.Андрушкевич так характеризовал их сущность: « Хунхуза нельзя считать разбойником, в нашем понимании этого слова. Хунхуз скорее безработный. Когда китаец не имеет работы и бедствует, он охотно соединяется с себе подобными в отряд большей или меньшей силы и облагает имущество жителей той местностью податью, соответствующей достатку облагаемого. Когда тяжелое время пройдет, хунхуз возвращается к обычны мирным занятиям, ни на минуту не теряя к себе всеобщего уважения. Хунхузничество – есть своеобразное страхование на случай какого-либо бедствия. Лишь весьма не многие хунхузы входят во вкус, увлекаются хунхузской жизнью и к мирному труду не возвращаются. Такие становятся начальниками хунхузских шаек, в с течением времени…генералами и маршалами Китайской армии1». При серьезной власти царского правительства они на территории России облагали налогом своих единоплеменников и грабили аборигенов и корейцев. При всеобщем развале хунхузы стали нападать и на русские деревни, несмотря на то, что почти все население Ольгинского уезда (Ольгинский уезд в то время включал территории теперешних Партизанского, Лазовского, Ольгинского, Дальнегорского и Шкотовского районов, городов Находки, Партизанска, Фокино, Большого Камня, Дальнегорска, Рудной Пристани. – Прим. Г.Т.) было поголовно вооружено. И здесь уже было не «страхование», а грабеж с пролитием крови. В отчете за 1911 год указывается, что в Сучанской волости находилось на руках у населения: берданок – 148, трехлинеек – 18, винчестеров – 26, других – 108. Во Фроловской волости: берданок – 212, трехлинеек – 9, винчестеров – 25, других -37. В том же году руководство уезда запросило от Владивостока, для борьбы с хунхузами, еще дополнительно, для вооружения населения уезда, 1218 винтовок и 24600 патронов2 . Тогда же были организованны для борьбы с хунхузами3 объединенные дружины из военнослужащих и крестьян. Проблемы между русским населением и китайскими бандитами стали возникать с укреплением России на Тихом океане. Вооруженные столкновения между китайскими разбойниками и русскими получило название Манзавской войны, начавшейся еще в девятнадцатом веке4. Вооруженное население и постоянно действующие боевые дружины позволили крестьянам жить и работать сравнительно спокойно. Зато, после февраля 1917 года участились случаи нападения китайских разбойников на русское население. Доблестные дружинники, призванные защищать народ от хунхузов, в некоторых случаях, сами мало чем отличались от последних. А после Февральской революции стали разлагаться в пьянстве и грабежах.

 

19

 

Дружинники нападали на корейцев и под различными предлогами вымогали деньги. Это отражено в рапортах Приморского генерал-губернатора Манакова о действиях дружинников и крестьян д. Казанка: «Стрелок Захарий Лабун, крестьяне д. Казанка Аким Бастин, Николай Паутов, Дмитрий Логашенко напали на корейцев с целью получения выкупа…

На Рождественские праздники Стрелок Слышкин Иван, крестьяне Николай Паутов и Аким Бастин у д.Хмельницкой вошли в фанзу Пак-Вон-Хэ. Выдавая себя за пристава, Бастин показывал под шубой форменную одежду с буквой «Н» и короной на погоне. Избили всех корейцев. Были задержаны старостой д.Хмельницкая и по дороге отпущены, вероятно за выкуп. 27.01.1916 г.5».

Этот стихийный бандитизм и следует называть первым этапом в партизанском движении. Следует отметить, что вскоре, многие из этих ретивых дружинников станут красными партизанами. А сами дружины тихо исчезли с арены вооруженной борьбы…

Позже, кроме оружие имевшегося у населения до революции, появилась масса оружия, которое привезли с фронта бывшие солдаты. Увольняемым в запас солдатам приморских гарнизонов выдавалось оружие на руки. Так Совет солдатских депутатов Никольск-Уссурийского гарнизона постановил: «…всех увольняемых солдат снабжать винтовками «бердан» и по 100 штук патронов, обязав их хранить в целости и сохранности, как народное достояние…по прибытию домой, должны предъявлять ее (винтовку) сельскому и волостному комитету для учета6». Первоначально винтовки, выданные солдатам являлись «народным достоянием» и должны были состоять на учете в комитете по месту жительства – поначалу так оно и было, но рухнула власть Временного правительства, и бывший солдат уже не обязан был отчитываться перед комитетом о содержании и использовании полученного от Совета оружия, поскольку сами комитеты бесследно растворились. Осенью 1918 года, после роспуска Уссурийского фронта, красногвардейцы вернулись по домам отлично вооруженными. Сколько на тот момент было оружия в Ольгинском уезде, ни кто не знает. Но факт остается фактом: в крестьянских домах насчитывалось по несколько стволов оружия, в том числе и боевого.

Теперь, когда шла война, а буржуазная революцию создала безвластие на селе, ситуация с хунхузами и местными бандитами стала критической – они убивали. Под шумок революции с целью наживы в край хлынули новые крупные хунхузские банды, именуемые себя «китайскими революционными отрядами». Иногда образовывались и совместные русско-китайский банды. Их численность все возрастала, и отражать бандитские вылазки даже вооруженному населению стало не под силу. Это видно из наказа делегату на крестьянский съезд Ольгинского уезда в июле 1918 года, где значится: «Экстренно дать в с. Владимиро-Алексадровское для отражения хунхузов пулеметы, оружие, припасы и всякую помощь7». Просьба об экстренной помощи была вполне оправданной по положению, которое сложилось в то время. Мужиков грабили все кому не лень. Группы вооруженных парней уходили в соседние волости и там грабили своего же брата-крестьянина. Появились «батьки», раскрашенные в различные политические тона, которые, прикрываясь разноцветными политическими лозунгам, занимались разбоем и убийствами. Так образовалась банда батьки Шатьковского, члены этой шайки зверски расправлялись со всеми неугодными. Зимой 1918 года они ночью ворвались в дом священника церкви Рождества Пресвятой Богородицы в с. Черниговка о.Андрея Зимина, изнасиловали жену и малолетних дочерей, а затем всех убили8. В ту же ночь были убиты священники в селах Прохоровка и Евсеевка, а их дома были ограблены. Существовал подобные «батьки» и в Ольгинском уезде.

А что же власть? По сути дела на селе не было никакой власти. До революции у нас существовало Волостное правление во главе с волостным старшиной и Волостной суд не похожий на суд юристов, а потому понятный и близкий мужикам9. На каждую волость

 

20

 

полагалось два (!) милиционера, которые вполне справлялись со своими обязанностями. Мужики находились на попечении Переселенческого Ведомства, которое предоставляло землю, скот, семена , помогало семенами и деньгами в случае наводнений или неурожаев. Дороги, школы, больницы содержались за счет царского правительства. А главное – кре-

стьянин в течении ряда лет не платил налогов и был освобожден от воинской службы. И вдруг с приходом к власти Временного правительства все это благополучие рухнуло. Новая власть уничтожило волостное правление и ввело Земство во главе с земскими комитетами. Эти комитеты, мягко говоря, не пользовались доверием и уважением крестьян. «Председателями сих комитетов стали, по собственной воле, говоруны, сбежавшие с фронта, и почтения им никто не оказывал. А если кто в деревне не пользуется почтением, тот и властью пользоваться не может. Кроме того, в деревне было много солдат раненных в боях , честно выполнивших долг, они не мирились с «бегунцами», ссорились с ними и власти их не признавали… На комитеты стали смотреть, как на одно из проявлений разрухи…10».

Эти комитеты не имели реальной власти и потому еще до октябрьского переворота во многих местах сами по себе стали исчезать. Мужики требовали закона, порядка и суда, а власти не могли обеспечить ни того, ни другого, ни третьего. Да и селом они особо не занимались – вся политическая борьба шла в городах.

Кроме того, земская власть обложила крестьян налогом, от которого многие переселенцы были освобождены. Мужики считали подобные поборы не законными и отказывались платить. В селе начался ропот: «При царе был порядок». Частая смена власти вносила беззаконие, которое и создало сопротивление мужика властям. Крестьяне, перевидавший разных правителей и не получивший ни от одного из них ничего для себя уже интуитивно были против любой власти, исходившей из Владивостока. Полковник Н.А. Андрушкевич, вспоминая обстановку в Приморье в 1919 году, писал: «За последние полтора года они перевидали множество правительств – Керенского; большевиков; Кости Суханова – сына Владивостокского вице-губернатора; аптекаря Дербера; земской управы; чехов; генерала Хорвата – и достаточно устали от всех этих перемен11». По данным специалистов власть во Владивостоке менялась четырнадцать раз. Вот эти «уставшие» мужики решили сами навести порядок.

Организованные банды из пришлых элементов и вседозволенность хунхузов – второй этап партизанской войны.

Ситуация ужасная — по уезду бродят вооруженные толпы бандитов и хунхузов и грабят, насилуют, убивают, а защиты от властей никакой . Когда ситуация стала совершенно бесконтрольной, наступил очередной этап вооруженной борьбы , который вошел в историю как с а м о о б о р о н а, он не входит в определенные временные рамки. Мне не удалось найти ни одного печатного источника о деятельности отрядов самообороны (самозащиты). Видимо это произошло по тому, что эти отряды защищали свои дома не только от бандитов, но и от большевиков. Сначала вооруженные мужики просто отгоняли бандитов от своих сел. Затем вернувшиеся с фронта офицеры и унтер-офицеры царской армии, собрав наиболее активных и смелых крестьян, бывших дружинников и охотников, создали боевые подразделения на армейской основе. Они быстро вытеснили отряды хунхузов с территорий русских земель и частично уничтожили бандитские шайки. У периода самообороны не было никаких политических лозунгов. Такие отряды возникали разными способами. Об образовании одного из подобных отрядов вспоминал бывший Правительственный комиссар Иманского уезда: «… одна из шаек образовалась в Иманском уезде вполне самостоятельно. Какой-то беглый каторжник Гришка Хромой ,на деревянной ноге, пришел из своей в соседнюю волость и там в одной из деревень объявил себя начальством , действующим по приказу из Москвы. Показал какие-то бумажки с печатями. Ему

 

21

 

дали в помощь нескольких парней. В следующей деревне Гришка Хромой произвел уже мобилизацию. Ослушаться его не смели: непокорным грозил немедленный расстрел рукой самого Гришки. Таким-то образом шайка Гришки возросла до численности в несколько десятков человек.

В начале шайка Гришки не была в тягость населению, ибо его парни кормились хлебом, взятым из отцовских закромов. Наоборот, Гришку уважали и относились к нему с почтением, Гришка стал в деревне подлинным начальством, так он дал деревне то чего не дали мы.. Он ч и н и л с у д и р а с п р а в у б е з в с я к о й в о л о к и т ы, производил семейные разделы, учреждал опеки к нему шли все оскорбленные и униженные.

Успех Гришки Хромого был заразителен, и во многих волостях появились подобные шайки12».

У властей была мысль привлечь Гришку на государственную службу и платить ему жалование, но из соображений морально-этического плана это сделано не было, а раз подобные вожди правительству не нужны, то хозяин для них , не мучаемый моральными принципами, найдется…

В октябре 1917 года в Петрограде в результате переворота к власти пришли большевики, которые тут же поставили своей целью получить большинство в Советах страны. Приморские мужики приветствовали смену власти, так как она на словах была за Советы, которые в селах Приморья вполне устраивали крестьян. Большевики селом тогда не занимались, им было не до этого – они тогда боролись между собой и вся эта «борьба» протекала в городах. Да и сама власть большевиков в Приморье в 1918 не отличалась конкретностью. После заключения Брестского мира большевики Владивостока объявили Ленина врагом революции и отказались выполнять распоряжения Москвы. В Хабаровске был создан большевицкий Дальневосточный Совет Народных Депутатов, который потребовал от Владивостока полного подчинения, в это же время «Центросибирь» пыталась подчинить себе и «Дальсовнарком» в Хабаровске и Владивосток13. В ответ на эти притязания Владивостокский красный штаб объявил себя Дальневосточным штабом и игнорировал и Москву, и Сибирь, и Хабаровск. В результате по Приморью стали распространяться директивы и указания четырех различных большевицких правительств, внося неразбериху и неподчинение властям. А деревня жила своей жизнью…

Мне не удалось найти ни в литературе, ни в архивах имен первых председателей сельских Советов в Сучанской волости. Ведь доподлинно известно, что впервые Советская власть на Дальнем Востоке был провозглашена именно на Сучанской руднике, а за шахтерами последовала и деревня. Во главе этих Советов стали самые достойные представители, настоящие труженики-хозяева, отличившиеся в отрядах самообороны командиры и бойцы. После гражданской войны эти люди бесследно исчезли в вихре коллективизации и террора. В.И.Ленин, как известно, утверждал, что Советы возникли стихийно, что ни одна партия их не выдумала, что они стали продуктом инициативы масс. Эти Советы сел кормили отряды самообороны, ведали различными общественными работами, собирали деньги для общественных нужд. Крестьяне смотрели на новую власть на селе не только как на возвращение старых, привычных Русскому духу порядков и видели в ней большой шаг вперед к мужицкой вольности. Совет собирал сельский сход, который ничем не отличался от дореволюционного, где решались важнейшие дела села. В сельскую местность иногда заглядывали говоруны от различных социалистических партий, но крестьяне, наслушавшись подобных разговоров в 1917 году, слушали их речи и лишь усмехались в бороды. Чиновники Временного правительства исчезли, а представители новой власти в село не спешили. Все это очень устраивало мужика.

Когда же большевики объявили о запрете свободной продажи на рынке продуктов питания, а затем объявили монополию государства на хлебную торговлю, то мужик сразу отмежевался от власти, которая рубила основу экономического благополучия крестьян-

 

22

ской семьи. Большевицкий лозунг «Землю тому, кто ее обрабатывает» предполагал передачу земли в руки беднейшего крестьянства, но в условиях востока России дал эффект обратного действия. Дело в том, что, конкретно в Приморье земли всем хватало – она нарезалась переселенцам по числу едоков. Только вот тем, кто переселился в последнее десятилетие, пойменных земель уже не досталось и угодья были нарезаны в лесной местности. Это и были наши «беднейшие крестьяне». Чтобы поднять тайгу, нужны были годы упорного труда, но выход был найдет. Свои земли они отдавали в аренду китайцам и корейцам, которые быстро ее окультуривали и платили хозяевам арендную плату в пол-урожая. Сами же арендодатели занимались больше скотоводством, огородничеством, охотой и другими промыслами. Отдавать свои земли ни китайцам, ни корейцам они не собирались, и большевицкий лозунг был для них, как нож в спину.

Когда же, летом 1918 года власть коммунистов во Владивостоке пала, то селянине восприняли это ни как опасность для большевицкого режима, а как угрозу мужицким Советам. На сходах Сучанской долины было решено отправить добровольцев на Уссурийский фронт, в отряды Красной гвардии, для защиты советской власти14. И хотя Советы на фронте были побеждены, на селе мало что изменилось. Работали остаточные принципы власти предыдущих правителей. В с.Фроловка постоянно действовал Совет, который имел связь с большевиками Сучана, в Тетюхе до весны 1919 года продержалось Земство во главе с меньшевиком В.И.Мельниковым, другие села управлялись сельским сходом.

В Приморье во время гражданской войны не было комитетов бедноты, а значит, не бы-

ло такого классового расслоения как в Западной России. Это, конечно, не означает , что в селах существовала мужицкая идиллия. На западе страны образованные большевиками комбеды быстро разделили село на красных и «контру», комбедовцы жестоко расправлялись с вернувшимися с фронта офицерами, зажиточными крестьянами, священниками, доставалось учителям и медицинским работникам. В Приморье этого не произошло, мужики поддерживали решения сельских сходов и миром содержали отряды самообороны. Офицеры Сучанской долины, вернувшиеся с фронта, приняли самое активное участие в партизанской борьбе. Среди них прапорщик Н.Илюхов, штабс-капитан П.Кравченко, подпоручик Г.Градов, поручик Г.Гладких (начальник штаба партизанских отрядов), подпоручик Кудра, прапорщик В.Сосинович и др. В руководстве Комитета принимали активное участие учителя Ольгинского уезда: И.Слинкин – президент партизанской республики, Т.Мечик, К.Жук-Макарова, В.Изместьев, К.Моисеенко, М.Крыжановская и др.- все, кроме эсерки Жук, беспартийные…

Всякая власть требовала от мужика уплаты налогов и молодежи для армии, что крестьяне с полным основанием считали такие поборы не законными. Вокруг деревни толкались эсеры, меньшевики, анархисты, большевики, земцы, Советы, белогвардейцы, «батьки», разноликие интервенты, различные «Гришки», вооруженные корейцы, «китайские революционные отряды» — хунхузы, партизаны красные, партизаны белые, отряды самообороны, вернувшиеся с Уссурийского фронта красногвардейцы и просто бандиты. И все требовали одного – «Мужик, корми». В таких обстоятельствах селянину было выгодно кормить своего брата-партизана, который во-первых был свой односельчанин или родственник из отрядов самообороны, а во-вторых он находился всегда рядом.

Пройдя этапы военно-крестьянских дружин и бандитизма, самообороны, вооруженное движение вылилось в партизанскую войну против поминутно менявшихся властей.

Собственно партизанский период начался с 26 октября 1918 года, когда был органи- зован Комитет Сопротивления в Сучанской долине. В него вошли: Тимофей Мечик, Захар Мартынов, Корней Гурзо, Корней Суховей, Григорий Пряхин, Богинский и Николай Илюхов – председатель Комитета и командующий партизанскими отрядами, его заместитель по полит части Тимофей Мечик15. Позже к ним присоединился скрывавшийся в тайге после Уссурийского фронта и плена Григорий Локтев – единственный большевик среди

 

23

партизан. К этому же периоду относится и ликвидация различных банд и шаек, некоторые из них влились в партизанские отряды и постоянно нарушали дисциплину. Остальные в течении времени были уничтожены где правительственными войсками, где партизанами, а где и самими мужиками.

Партизанское движение в Ольгинском уезде спровоцировали сами власти, объявив мобилизацию молодежи в армию, причем всех без разбора. Именно поэтому наибольший приток в ряды партизан пришелся на конец 1918 года, когда была объявлена мобилизация в Белую армию. Молодежь Сучанской долины, прихватив винтовки, скрылись от призыва на службу в близлежащих сопках. В тот период белые признавали, что у отказников не было ни каких политических лозунгов кроме «…не желания служить и отдать винтовку16». Часть молодежи влилось в отряды самообороны, часть создала новые вооруженные группы, а многие, переждав, когда правительственная экспедиция минует родное село, возвращались по домам… Атаман Семенов, отлично владевший обстановкой на востоке России, выступал против мобилизации: «Мобилизация на Дальнем Востоке, по крайней мере, проведенная неумело и несвоевременно, была большой ошибкой со стороны правительства, восстановив против него наиболее молодой и энергичный слой населения17». Из этого мы видим и ответственность за появлении партизан со стороны белых властей, их непродуманной мобилизации и налогообложением. Именно поэтому «наиболее молодой и энергичный слой населения» ушел в сопки.

Утверждение, что едва ли не главной причиной широкого партизанского движения в Сучанской долине стало присутствие интервентов неверно хотя бы потому, что не умещается в хронологические рамки. Интервенция началась в апреле 1918 года, а первый

бой против иноземцев партизаны Сучана провели в июне 1919 года, на который и пришелся пик партизанской активности в уезде. Неверно мнение о том, что население Приморской области враждебно относилось к иноземцам. Начнем с того, что на Сучане находились войска Японии, САСШ (Северо-Американских Соединенных Штатов), Китая и незначительные силы сербов. О сербах, к сожалению, ни чего сказать не могу. Об остальных кое-какая информация есть. Иногда встречаются ложные мнения, что после русско-японской войны отношение к японцам стало враждебным. Это, видимо, верно для всей России, но не для Приморья. Наши мужики были освобождены от воинской службы и потому участия в той войне не принимали. В обнаруженном в архиве списке призванных на войну из Сучанской волости значатся около двух десятков фамилий. В большинстве это были уволенные в запас за два-три года до начала войны солдаты, получившие по уходу из армии право поселиться в нашем крае, а так же несколько переселенцев состоявших в запасе армии. Многие из них не успели обзавестись ни семьей, ни хозяйством, и потому их уход на войну прошел почти незаметно.

Когда в 1904 году было объявлено о создании, на случай высадки японского десанта на побережье Ольгинского уезда, Вольных дружин из числа крестьян, то желающих записаться в них нашлось немного. На Сучанском руднике рабочие и служащие не хотели вступать в эти дружины даже за деньги18. Приставу Сучанского Стана М.И.Белунскому пришлось ехать по волостям и создавать эти их практически в принудительном порядке. Выходит, что война, проходившая у них под боком, казалась им такой же далекой как англо-бурская в Африке. Поэтому по окончании войны более говорили не о потерях, а о гуманном отношении японцев к русским военнопленным.

Отношение к американцам было еще более терпимым. Крестьяне знали, что в САСШ «демократия и свобода». Когда в Ольгинском уезде была установлена мужицкая Советская власть, то крестьяне близлежащих волостей собрали сходы, на которых решили просить помощи и защиты у американцев, а некоторые предлагали перейти к американцам в подданство19. С целью решения этого вопроса были отправлены делегации в штаб генерала Грэвса. Были подобные ходоки и от Сучана, Ольги, Тетюхе… Все иллюзии о «доб-

 

24

рых» интервентах рассеялись лишь летом 1919 года, когда последние приняли участие в военных действиях против партизан.

О китайской интервенции писалось очень мало, некоторые авторы вообще отрицали их присутствие среди других иностранных войск. Однако Китай только в Приморье держал около десяти тысяч солдат и офицеров. Этих вояк, одетых в солдатские шинели, всерьез не воспринимали. Для наших предков они были такие же «ходя20» , как и те, которые работали в поле. Китайская интервенция оказалась почти незаметной. Но китайские войска были и не где-нибудь, а непосредственно на Сучанском руднике. Все документы и обращения интервентов к жителям Сучана подписаны представителями трех держав: Японии, САСШ и Китая21. Солдаты китайского батальона охраняли Сучанскую железную дорогу от ст.Фанза в сторону ст. Кангауз22. Они были такими же плохими воинами, как и те, что участвовали в боях в январе 1919 года. Этот батальон, после короткого боя 22 июня 1919 года в полном составе вместе с офицерами сдался в плен партизанам. Вышеупомянутый полковник Андрушкевич вспоминал, что в Имане так же находился «…китайский батальон, по праву интервенции23».

Партизанское движение в Ольгинском уезде до декабря 1919 года, не имело ни какой

политической окраски. Меньшевики и эсеры запомнились мужику как разорители села . Большевики после провала своей политики на селе в первой половине1918 года активности не проявляли. Этому способствовали свои причины. На антибольшевистские настроения повлияли события на Уссурийском фронте, который повторил судьбу Прибайкальского. Приморские красногвардейцы и интернационалисты были также брошены на произвол судьбы дальневосточной верхушкой большевиков.

Учебники истории, указывая на политическую обстановку во время гражданской войны, говорят лишь о том, что страна разделилась на два лагеря –красных и белых. Это очень упрощенный и поверхностный подход. В Приморье у власти стояло Земское правительство Приморской области, которое не признала власти Колчака, хотя деньги на собственное жалование получала от колчаковского правительства. Атаман Семенов не признавал ни Земство, ни адмирала. Действовавший в Приморье атаман Калмыков вообще никого не признавал. О разброде среди большевиков было сказано выше.

На севере Ольгинского уезда была другая обстановка. Многие учителя поддерживали партию эсеров и надеялись на учредиловские лозунги. Именно ими был созван Веткинский крестьянский съезд, который выступил против партизанского движения и призвал к прекращению братоубийственной войны. Партизанские вожаки не успели его разогнать, о чем позже сетовал В.Е.Сержант: «Имевший серьезное значение контрреволюционный съезд, так называемый Веткинский, в 1919 году Ольгинский партизанский штаб проспал24». Мужицкие отряды были в политическом отношении разношерстными, они воевали за свое понимание Советской власти. Были отряды в Ольге и Тетюхе, которые сражались на стороне белых25. В районе бухты Находка действовал крестьянский белый отряд офицера Юдина26, некоторые формирования поддерживали лозунги Учредительного собрания. Хорошо известны отряды анархистов, под командованием И.Корфа и А.Гурко. В исторической литературе их отмечали как умелых командиров, мужественно боровшихся за власть Советов, но стыдливо умалчивают о том, что они принадлежали к партии анархистов…

 

* * *

Все официальные источники говорят о том, что Лазо был послан к партизанам Владивостокским комитетом ВКП(б) с целью возглавить начавшиеся выступления крестьян и шахтеров на Сучане. Все это соответствует истине, но имеется несколько «но». Он действительно был направлен большевиками в партизанскую зону, но не в Сучанскую долину, а в район Анучино, именно там находился приморский Ревштаб. Следует отметить, что после создания Ольгинской Советской Респуб

25

лики, командование разделило уезд на несколько боевых районов: Ольгинский, Сучанский, Анучинский, Крыловский и др. Во главе каждого военного района (ВР) стоял Командующий выбранный партизанами. В Анучино таким выборным командиром был очень популярный в партизанской среде Г.М.Шевченко. Сюда-то на Повстанческий съезд и прибыл 24 мая Сергей Лазо с рекомендацией на должность Командующего Анучинским ВР. Шевченко, как видно, не стал спорить, а предложил делегатам съезда проголосовать за нового командующего. Гавриил Матвеевич хорошо знал партизан и ясно представлял результат новых выборов. И исход оказался плачевным для большевиков – за Лазо не проголосовали, ибо партизаны не понимали, почему проводятся новые выборы, а имя С.Г.Лазо им ни о чем не говорило. Приморье не знало Лазо27. Тогда он попытался провести свою кандидатуру в Военно-Революционный комитет Приморья – и здесь его ждало фиаско28. Штаб Анучинского ВО находился в д.Новая Москва. Туда-то и перевез Шевченко беспокойного гостя, а на следующий день отправил его в столицу крестьянской республики – село Фроловку.

Нужно сделать еще одно историческое отступление. Дело в том, что С.Г.Лазо первоначально был не послан коммунистами, а приглашен самими партизанами для командования еще в январе 1919 года. Тогда восстание только начиналось. Командующий партизанскими силами Н.К.Илюхов был офицером царской армии, участвовал в Первой мировой войне. После войны работал учителем в с.Хельницком. На момент организации Комитета сопротивления, ему было всего девятнадцать лет. И если он умел, благодаря образованию и положению учителя, влиять на мужиков, то среди командиров других партизанских отрядов и вооруженных дружин ему явно не хватало авторитета, который он приобрел позже, в считанные недели военных действий. Следствием отсутствия авторитета в первые недели борьбы стал раскол29 внутри отрядов Илюхова. Когда командующий находился с Цемунхинским отрядом, часть партизан ушли с Т.Мечиком под Бровничи, а остальных, как не надежных, Совет восстания отправил в Золотой Ключ30. Такие неурядицы среди партизан стали выливаться в междоусобные войны между отрядами, о чем открыто говорил командир тетюхинских партизан В.Е. Сержант31. В сложившейся ситуации и Илюхов, и Совет восстание прекрасно понимали, что для объединения разрозненных отрядов и групп нужен человек с именем, который положит конец раздорам. Выбор остановился на бывшем командующем Семеновским и Прибайкальским фронтами С.Г.Лазо, о котором было известно, из сообщений белой милиции, что он скрывается во Владивостоке. Комитет принял решение пригласить Сергея Георгиевича на должность Командующего партизанскими отрядами. Об этом шаге восставших рассказала в 1932 году К.Жук-Макарова: «…Группа организаторов партизанского движения в Ольгинском уезде, Приморской области в январе 1919 года (Слинкин, Иванов, Жук, Лихоткин-Овчаренко – в Шкотовском районе; Илюхов, Мечик – в Сучанском) обратились во Владивостокский комитет партии с просьбой отпустить т.Лазо для командования партизанскими отрядами32». Для выполнения этого задания в город был отправлен бывший царский офицер, командир Цемунхинского партизанского отряда, Емельян Кудра. Однако комитет коммунистической партии на просьбу восставших ответил отказом. «Кудра, вернувшись из Владивостока, принес такое известие, что Владивостокский партийный комитет возражает против восстания, находит, что для восстания не время и, что оно не подготовлено, может быть кровопролитие, что продолжать восста- ние невозможно. Мы были страшно возмущены33». Надежда на помощь большевиков рухнула. Е.Кудре отказали, сравнительно вежливо указывая, что «для восстания не время». В действительности большевицкий комитет смотрел на начавшееся восстание на юге Приморья не только подозрительно, но и враждебно. У них были все основания считать, что крестьянство после правления большевиков в 1918 году ответит им еще большей враждебностью. А главное, они считали, что во главе восстания стоят люди чуждые их

 

26

 

идеям. Об этом факте прямо говорила одна из активных членов Владивостокского комитета партии Зоя Станкова, которая лично принимала участие в партийной конференции, где решался вопрос об отношении к партизанам Ольгинского уезда: «…в апреле месяце была конференция, на которой окончательно был решен вопрос об отношении к партизанскому движению. Я одна из участниц этой конференции. Конференция проходила на Белой Речке. Я помню, как формулировалось это дело. Формулировалось оно таким образом, что наше отношение к партизанскому движению решено в том смысле, что партийное руководство отмечает его работу. Почему была вызвана такая постановка вопроса? Такая постановка была вызвана в связи с тем, что среди нашей Дальневосточной организации были голоса, что нам не пристало поддерживать это движение потому, что там есть эсеры34». Итак, большевики сделали «большое одолжение» партизанам – они признали сам факт их существование, когда весь Ольгинский уезд был уже полностью в руках партизан. Как видим, их напугало и оттолкнуло от восставших ложное предположение, что восстанием руководит партия эсеров, а им, кристальным коммунистам, не надлежит иметь дело с этой партией, несмотря на то, что там сражаются и гибнут рабочие и крестьяне, за интересы которых на словах так ратовали лидеры большевиков. Во Владивостоке совершенно не знали о состоянии дел. Возможно, что присутствие среди партизан членов партии эсеров М.Володарчика (Иванов) и К. Жук-Макаровой, которые вместе с Лазо воевали еще в Забайкалье против атамана Семенова, наводило их на мысли об эсеровском руководстве. Но ведь в это же время в состав Комитета входил и один коммунист – Григорий Локтев. Такова была на тот момент о «руководящая роль партии» — обстановкой на территории Приморской области Владивостокский комитет большевиков совершенно не владел.

Когда же восстание набрало силу, с ним стали считаться не только белые, но и интервенты, тогда большевики решили сделать попытку возглавить партизан. Но из всего выше сказанного становиться ясно, что после того как они отказали партизанам Сучана в помощи в январе, рассчитывать на успех среди восставших не приходится. Скорее всего, Владивостокская организация делала «пробный выезд», посылая Лазо в Анучино. И, конечно, они и не мечтали, что их примут во Фроловке, а Лазо изберут командующим вместо Илюхова.

А восстание между тем успешно развивалось и без «руководящей роли партии». Для подавления партизанского движения в Сучанскую и Цемунхинскую долины были брошены войска. 2 января начались военные действия. Были нанесены чувствительные удары по частям генерала Волкова. В белых частях подняли бунт китайцы, которые были наняты на службу для охраны складов во Владивостоке и воевать не собирались. В результате они побросали винтовки и потребовали расчета. Самые активные из них были выпороты плетками и разогнаны35. Под ударами партизан раздираемые внутренними распрями войска были вынуждены в конце января вернуться во Владивосток.

Командующий войсками Приморской области генерал Ивано-Ринов П.П. проявил полную беззубость в борьбе с партизанами и не сумел уничтожить ни одного отряда…

Это была в первую очередь моральная победа повстанцев. После этого командиры других отрядов признали авторитет Н.Илюхова и согласились подчиняться комитету . В феврале-марте произошли восстания в Анучино, Тетюхе (Дальнегорск), Св.Ольге. Там было решено помочь сучанцам, но ни Ольгинский, ни Серафимовский отряд не дали ни одного человека36. Лишь после долгих уговоров согласились идти шестьдесят человек37 под командованием С.Ф.Глазкова.

В волостях Ольгиского уезда восстание начиналось с расстрела милиции. В д.Казанке члены Совета восстания З.Мартынов, К.Гурзо и Т.Мечик захватили в плен на —

 

27

 

чальника милиции Сорокина и следовавших с ним милиционеров. «В местной школе решили судьбу захваченных колчаковцев. Мнение было единодушным – расстрелять карателей. На площади перед зданием школы милиционеры во главе с их начальником были выстроены и на глазах собравшихся здесь крестьян расстреляны38».

Во Владимиро-Александровском так же выступления партизан под руководством Председателя сельской кооперации С.П.Кучевского также началось с ареста и расстрела начальника милиции Монастырного и его помощника Колесниченко. Партизаны освободили арестованных из тюрьмы, а в пустую камеру посадили заместителя начальника милиции – Дмитрия Краева39. Остальных милиционеров распустили по домам. Такое «гуманное» отношение объясняется очень просто: Краев — представитель огромного и уважаемого рода из с.Владимировки. Его прямые родственники, были среди партизан. Расстрелять такого человека значило восстановить против себя все село. Рядовые милиционеры так же были своими местными ребятами и с их многочисленной родней никто связываться не хотел.

Партизаны Цемунхинского отряда арестовали начальника Шкотовской милиции Пирожкова. Он находился при отряде и ждал решения военно-полевого суда. Как рассказывал позже командир отряда Е.Кудра, вопрос оставался открытым, поскольку не было окончено дело, в итоге 1 февраля Пирожков был расстрелян40.

В Тетюхе41 восстание началось 23 февраля так же с ареста и расстрела милиция. Позже присоединившийся к восстанию, единственный в Верне-Ольгинском районе большевик А.А.Ширямов, вспоминал: «Гонцы оттуда (Сучана – Прим. Г.Т.) прискакали ночью на рудник с просьбой о поддержке. В ту ночь тетюхинская организация начала восстание. На руднике и в окрестных деревнях той же ночью вся милиция была арестована…42». Илюхов также вспоминал, что под руководством Ширямова, Сержанта, Кудрявцева и других в Тетюхе «Партизаны арестовали и расстреляли местную милицию43». Оказалось, что с расстрелом не все так просто. Арестованные на Тетюхинском руднике были убиты по приказу командира партизанского отряда В.Г.Сержанта. Первоначально была арестована вся милиция, священник, чиновники с рудоуправления, среди которых оказался и А.А.Ширямов, но о нем рассказ впереди.

Сержант просто и ясно обрисовал картину казни: «…встал вопрос, что делать с милицией и попом, арестованными в Тетюхе. Все они были отъявленными контрреволюционерами. Общее мнение было расстрелять. Но зная, какое неблагоприятное впечатление производят на население всякие расстрелы, я решил провести его так, что бы он, так сказать, не получил огласки расстрела…Одному из взводных командиров, товарищу Смелому, мною было дано словесное задание расстрелять милицию и попа, но расстрел произвести под видом побега. Для того, чтобы это могло иметь официальное подтверждение, я написал ему письменный приказ, чтобы взять арестованную милицию и попа из арестантского помещения на руднике Тетюхе и переправить их на секретную базу №3, где содержать до моего особого распоряжения. В свою очередь было приказано написать т.Смелому два рапорта. Один с такой резолюцией: «Доношу, что ваше приказание исполнено и арестованные благополучно доставлены на базу №3, где находятся под усиленной охраной». Второй рапорт датированный дня на два позже следующего содержания: «Доношу, что перед рассветом, такого-то числа арестованные, пользуясь темнотой и сном охраны, сделали пролом в помещении и пустились бежать. Поднятой тревогой и преследованием часть из сбежавших была убита, но три человека скрылись в тайге. Поиск продолжается». Эти бумаги были пришиты в деле штаба44». Позже, когда у него спрашивали, где девались трое бежавших, то ответ был вполне логичным: в зимнее время без теплой одежды и пищи у них не было шансов выжить. Чуть позже, он чуть ли не слезами досады вспоминал, что партизан С.Архипов, пользуясь своим положением Члена Ревштаба, сжалился над арестован-

 

28

ным попом и отпустил его 45». Членам семей казненных было разрешено выехать во Владивосток на английском корабле.

В Ольге произошла почти такая же история. Когда в город вступали партизаны, их никто не остановил, так как дежурный милиционер в это время спал. Лишь служащие почтово-телеграфной конторы титулярный советник Петухов Н.Г. и чиновник Ильченко Т.К. оказали сопротивление. Им это было не впервой, еще в 1916 году, когда Св.Ольгу захватили хунхузы, они успели передать телеграмму во Владивосток и отстреливались до прибытия солдат. Но здесь была иная ситуация, видимо, осажденные поверили обещаниям партизан и сдались. Была арестована вся милиция во главе с начальником Малинниковым, а так же городской голова подполковник Б.И.Бунин — известный путешественник и исследователь Приморья. По прибытию белого отряда, они были отправлены в тыл и по дороге при не ясных обстоятельствах убиты.

Илюхов вспоминал: «В Анучино восстание началось в последних числах марта 1919 года также с ареста и расстрела милиции46». Чаще упоминается, что там был убит начальник милиции и один милиционер47. Такие крайние меры касались не только блюстителей порядка. В архиве найден намек на репрессии и в среде и иных представителей. Сучанский партизан Ф.В.Хомутенско вспоминал: «Штаб Анучино оставил нас в карауле охранять попов, дьяков и кулаков48». Значит, весной 1919 года и в там красные готовились провести репрессии и уже держали под арестом и других не угодных им лиц. Документально проследить судьбу арестованных не удалось, но думаю, что они повторили судьбу анучинских милиционеров.

Сложно ответить на вопрос: расстреливали милиционеров. Видимо потому, что и в тех трудных условиях они стояли на стороне закона. Преследовали воров, бандитов, контрабандистов, конокрадов и прочих желающих пожить за свой счет. Именно у этих людей были претензии к правоохранительным органом и при первом удобном случае они сполна рассчитались с милиционерами.

 

Партизанский командующий

 

В годы моей комсомольской юности в школах регулярно проводились Уроки мужества, на которые приглашались участник Гражданской, Великой Отечественно войн, офицеры гарнизона, которые рассказывали о воинской службе, о подвигах наших воинов в борьбе с врагами при защите социалистического Отечества. Эти мероприятия воспитывали в нас чувство патриотизма, готовность защитить своё Отечество, а если надо, то ради этого святого дела пожертвовать своей жизнью. Сейчас такие мероприятия проводятся от случая к случаю и не во всех школах, а жаль…В 1972 году к нам и, на подобное мероприятие в школу №2 г.Сучана, пришел очень пожилой человек. Это был участник Гражданской и Великой Отечественной войн — П.Е. Бельченко. Его грудь украшали ордена и медали, которыми он был удостоен за свой ратный труд. Рассказывал он интересно, захватив внимание школьной аудитории. Его речь с примесью народного языка была удивительно складна и легко воспринималась. Он вспоминал о различных интересных и даже смешных эпизодах гражданской войны, в которых ему приходилось участвовать лично. В конце беседы, как водится, ему задавали вопросы. Не помню, кто из моих одноклассников спросил: «А вы Лазо видели?». Петр Евменович сделал серьезное лицо и, строго глядя в зал, разделяя каждое слово, внушительно произнес: «Во время Гражданской войны мы Лазо не знали, нашим командиром был Николай Кириллович Илюхов!». «Вот это, да! — подумали мы, — Человек провоевал всю войну в Сучанской долине и не знает главного партизанского Героя?!». Имя Н.К.Илюхова я услышал в первый раз, но вскоре оно стерлось из памяти.

 

29

Многие годы спустя, изучая архивные материалы участников гражданской войны в Ольгинском уезде, я произвел не сложные подсчеты. В архиве г.Партизанска хранятся «Анкеты участников революционного движения на Дальнем Востоке49». К числу «участников» относились революционеры, красногвардейцы, партизаны, подпольщики. Я насчитал сто пятьдесят две анкеты. Около ста человек участвовали в партизанском движении в Ольгинском уезде весной и летом 1919 года, то есть в то время, когда Лазо находился среди партизан. В каждой анкете имеется графа «Где, с какого, по какое время в качестве кого и под чьим руководством принимал участие в революционном движении». Имена командующих партизанскими отрядами Н.К.Илюхова и С.Г.Лазо, как своих командиров, назвали восемьдесят пять человек. Из них имя Лазо назвали одиннадцать человек, а Илюхова восемьдесят три человека. В девяти случаях указаны оба Командующих. Строго говоря, Лазо, как партизанского единоначальника, назвали только два человека из восьмидесяти пяти, а это значит, что прав был П.Е.Бельченко – во время войны подавляющая часть партизан не знали ни имени, ни самого факта существования Лазо50 и даже, спустя десятилетия, не упоминали его, как командира. Значит никакой особой популярности ни среди жителей долины, ни среди партизан он не имел. Не зря же он «легендарный герой»…

* * *

 

Различные авторы прошлого утверждают, что Ольгинский уезд был освобожден только благодаря Лазо и прибывшими с ним большевикам. Только благодаря им из разрозненных партизанских групп была создана партизанская армия. Об их прибытии в с.Фроловку пишут, что якобы в селе находился отряд Илюхова, стараясь не упоминать ни об объединенных партизанских отрядах, ни о самой Ольгинской Республике.

Они же утверждают, что Лазо был назначен Командующим партизанскими отрядами Ольгинской Советской Республики (ОСР) большевицкой организацией Владивостока. Но как сказано выше – он был направлен в ВР Анучино, а назначения в Фроловку в действительности не только не было, но и быть не могло. После официального отказа в январе большевики вряд ли рассчитывали, что партизаны их примут с распростертыми объятиями и не укажут на двери. 28 мая 1919 года Лазо прибыл в с. Фроловку, где находился Ревштаб – орган управления Республики. И, по словам Командующего войсками ОСР Н.Илюхова, прибывшие «…вели себя скромно, с большим уважением относились к местным товарищам. Всем своим видом они подчеркивали, что Ревштаб является высшим органом партизанского движения Южного Приморья51». С.Лазо неоднократно повторял: «Мы прибыли в распоряжение Ревштаба52». А непосредственно об его назначении 29 мая 1919 года Илюхов вспоминал так: «…Илья Слинкин, от имени членов Ревштаба, внес предложении о назначении С.Лазо командующим партизанскими отрядами Ольгинского уезда53», то есть он не был никем назначен извне, а был избран на эту должность членами Ревштаба по инициативе самих партизан. Этот акт вызвал не понимание со стороны рядовых партизан. Ветераны вспоминали: «Назначение С.Лазо Командующим, который к тому же не был никому известен, партизанами Ольгинского уезда вызвало само по себе некоторое недовольство среди партизан54».

Когда С.Г.Лазо и другие коммунисты прибыли в партизанскую столицу55, партизанские отряды под командованием фронтового офицера Н.К.Илюхова освободили не только весь Ольгинский уезд, а также и Анучинскую волость Никольск-Уссурийского уезда. Перевалив через Сихотэ-Алинь, сучанские повстанцы держали под контролем часть Никольск — Уссурийского и Иманского уездов. В руках их противника оставался только Сучанский рудник. На съезде представителей партизанских отрядов в с.Фроловка в середине марта 1919 года( то есть за два с половиной месяца до прибытия Лазо), было объявлено о вос –

 

30

становлении Советской власти в уезде. Освобожденная территория была объявлена Ольгинской Советской Республикой. Правительством партизанской республики стал Ревштаб во Фроловке. «Партизанским президентом» был избран учитель из д.Венидиктовка — И.Слинкин, его заместителем – З.Мартынов. Военным комиссаром и командующий войсками Республики – учитель из д.Хмельницкая Н. Илюхов56. Все беспартийные. До 60-х годов прошлого века, эти факты, хотя бы вскользь, упоминались в отдельных изданиях, но позже авторы делали вид, будто этого не было. Видимо КПСС ни как не могла допустить, что в тылу у белых существовала Советская Республика, территория которой равнялась площади среднего европейского государства, но без какого бы то ни было влияния коммунистов.

Одна из активных деятелей ВКП(б) во Владивостоке редактор газеты «Красное Знамя» З.И.Секретарева в своих воспоминаниях рассказывает о состоявшийся 19 апреля 1919 года Конференции актива города Владивостока, доклад делал С.Г.Лазо. Он выступил против массового партизанского движения. « Собрание проходило вечером и затянулось до полуночи. Оно проходило в пустой казарме не шестой версте…Помню обстоятельное выступление Лазо по текущему вопросу, но был ли это доклад, твердо сказать не могу – пришла с опозданием. Лазо тогда придерживался позиции И.Резнкова, Дельвига и других товарищей, прибывших во Владивостокское подполье с Запада. Они были сторонниками пере-

дышки, накапливания сил57». В докладе на 4-ой партийной Конференции член Дальневосточного областного комитета коммунистов Сахьянова М.М так же говорили об отношении партии к событиям в Ольгинском уезде: «…комитет сначала смотрел отрицательно, что еще не назрели условия для такого движения58». Точно так же характеризует отношение Лазо к партизанскому движению и М.Губельман59. Итак, большинство членов Обкома и большевицкого комитета были против широкого партизанского движения. Только к концу апреля, когда стало ясно, что восстание не затухает, а наоборот набирает силу, а главное, что восставшие вполне обошлись без «руководящей роли партии», во Фроловку были отправлены Лазо и другие.

Да, Лазо активно выступал против широкого партизанского движение. Мне кажется странным реакция некоторых читателей на этот факт. Ведь Лазо, как член партии большевиков, был абсолютно прав! Большевики рассматривали любое недовольство среди местного населения, как возможную помощь Красной Армии, но речь-то идет о 19 апреле 1919 года! Что же происходило в это время? В эти дни адмирал Колчак вел успешное наступление на Урале. На Юге России войска генерала Деникина быстро продвигались на север, в сторону Москвы. В этой ситуации, находясь за 7-8 тысяч километров от основных событий, партизанские войска не могли оказать сколько-нибудь серьезную поддержку партии большевиков.

Возникает вопрос, а почему в мае 1919 году восставшие приняли большевиков после их отказа? Думаю, что ответ прост. Уже с марта Обком стал поставлять боеприпасы, продовольствие, обмундирование в партизанскую республики, используя как легальные, так и не легальные способы. Отказаться от услуг большевиков в той ситуации означал и отказ от их помощи.

 

* * *

В долине оставались лишь интервенты, которые охраняли Сучанский рудник и железную дорогу, но с американцами был выгодный для партизан договор о взаимном ненападении. Этот договор был заключен от американского командования – полковником Пендельтоном, от Ольгинской Республики – И.Слинкиным и Н.Илюховым. По этому акту «…американцы обязывались беспрепятственно пропускать без оружия партизан в зону расположения своих войск и обеспечивать их безопасность. Партизанам необходимо было закупать на Сучане предметы своего снаряжения, получать из Владивостока по железной

 

31

дороге продовольствие, поддерживать связь с шахтерами, которые добывали для партизан взрывчатку60». В 60-70 годы старики еще помнили, как на Сучанский рудник приходили невооруженные партизаны, которые, после того как выполняли свои дела, заходили в кабак на шахте №2, где за столами можно было увидеть и японцев, и американцев, и белых. Причем конфликтов не возникало…

Американцы со своей стороны обязались не пропускать белые войска по Сучанской железнодорожной ветке. Но этот договор часто нарушался и интервентами, и партизанами. Встал вопрос открытой войны против интервентов. Моисей Губельман вспоминал: «В конце июня партизанские отряды блестяще выполнили разработанный С.Лазо план одновременного нападения на станции Сучанской железнодорожной ветки61». Очередная ложь! Никакого плана ни Лазо, ни прибывшие с ним коммунисты не создавали. По этому поводу Н.Илюхов вспоминал: « Иногда утверждают, что план такого наступления партизан принес в своем вещевом мешке Сергей Лазо, что этот план был им разработан чуть ли не в таежной землянке в окрестностях Владивостока, где он скрывался с группой товарищей. Делается это с похвальным желанием показать Сергея Лазо в лучшем свете62…». В действительности этот план был разработан штабом Н.Илюхова еще в апреле 1919 года и не приводился в действие, поскольку моральные принципы не позволяли партизанам Ольгинской Республики первыми разорвать договор с американцами, а последние не давали для этого серьезного повода. Лазо и прибывшие с ним коммунисты, как видно, моральными комплексами не страдали и, взяв ответственность за это не благовидное дело на себя, втайне от американцев, в одностороннем порядке, договор был аннулирован и совершено нападение, на интервентов, не ожидавших подобного, но об этом впереди. План нападения, разработанный штабом Илюхова, Лазо лишь утвердил с небольшими поправками, но ни он, ни другие большевики не были даже соавторами этого плана.

Территории охраняемые не ожидавшими нападения, американцами, канадцами и ки-

тайцами были взяты почти без потерь. Японцы, не имевшие договоров с партизанами, во всех пунктах обороны оказали серьезное сопротивление. Японские солдаты были самыми

дисциплинированными из всех «союзников» белых. Ни в строю, ни на работах, ни в го-

роде они никогда не распускались, а в боях показали себя стойкими и умелыми воинами. Поэтому обороняемые японцами рубежи не были взяты, а на самом Сучане партизаны не продвинулись ни на метр.

Странно иногда читать литературу прошлых лет, где указывается, что Лазо принимал участие в боях против интервентов 28 июня 1919 года. Причем такие «воспоминания» подписаны именами крупных большевицких деятелей того времени. В частности в работе Т.Головниной. Очень сомневаюсь, что такой компетентный человек мог не знать или перепутать время боев в Сучанской долине, тем более, что Тамара Михайловна в то время находилась в партизанской столице – с.Фроловке и была не только свидетельницей, но и активной участницей тех событий.

Однако разберемся и с этим историческим казусом. Бои 21-22 июня против интервентов были проведены на Сучанской железнодорожной ветке и закончились победой партизан. Официально Лазо находился с партизанами у с.Романовка и руководил боем. Попытка захватить Сучанский рудник оказалась безуспешной. По приказу большевиков были взорваны подъемники на перевалах Сучанской железной дороги. Но найденные в архивах документы наводят на большие сомнения об его руководстве боем под Романовкой. Из воспоминаний Н.Илюхова следует, что на совещании командиров, 17 июня 1919 года было решено внезапно напасть на Сучанский рудник и Сучанскую железную дорогу, разгромить интервентов, вывести из строя рудник. Командующий Анучинским ВРГавриил Матвеевич Шевченко на это заседание не прибыл в связи с болезнью. Чтобы не расширять список посвященных в планы, в Новомоскву отправился сам Лазо63, готовый в случае необходимости возглавить отряд вместо заболевшего командира.

 

32

О самом Гаврииле Матвеевиче Шевченко можно говорить долго, о нем написаны десятки книг, но с основными вехами его жизни я познакомлю читателя . Он родился и вырос в казачьей станице Уссурийского казачьего войска. В Первую мировую войну стал Георгиевском кавалером и имел чин вахмистра. По возвращению домой был избран в краевой комитет Советов. На Уссурийском фронте был помощником командующего и командующим группой войск. После поражения отступал по Уссури и Амуру до Благовещенска. Затем через Китай пытался пробиться в Приморье. Его отряд был разоружен китайскими властями и выдан белым, но Гавриил Матвеевич сумел бежать. В городе Сансине был вновь арестован и вновь бежал. Нелегально прибыл во Владивосток, откуда по заданию Обкома ушел в Сучанскую долину где был назначен командиром Цемунхинского отряда. Позже командовал объединенными партизанскими отрядами в Анучинском и Никольск-Уссурийском районах. Однако каждый, мало-мальски знакомый с историей Приморского края помнит Шевченко как «Дальневосточного Чапая». Репрессирован и умер в лагере. Он был одним из немногих партизанских командиров, который на совещании 29 мая, выступал против назначение Лазо Командующим отрядами Ольгинской республики и против централизованной власти64. В партизанских отрядах, видимо не забывший, как и многие фронтовые командиры, предательства большевицкого ДВ СНК, при ликвидации Уссурийского фронта.

Именно короткие реплики Г.Шевченко на заседании Дальневосточного Землячества в

Хабаровске в 1932 году, наводят на некоторые размышления. Обсуждая бой под Романовкой по книге Н.Илюхова и М. Титова, он заявил: «… Я во время боя подошел цепью, и в Романовке замещал тов. Лазо65». Из этого явствует, что боем у Романовки, который так ярко расписан во многих воспоминаниях, как образец гениального руководства коммуниста С.Лазо, в действительности руководил беспартийный Г.Шевченко. На это указывают и бывшие приморские партизаны: «В бою с интервентами под Ново-Нежино и Романовской, где были расположены крупные силы пришельцев, партизанами командовал не Лазо, а сам Шевченко, левым флангом командовал Кудра, а правым тов. Семенов66» . А где же Лазо? В различных источниках, в том числе и в книге Н.Илюхова, указывается, что он находился непосредственно среди партизан и лично водил их в атаку. Сразу оговорюсь, что слова Дальневосточного Чапая имеются в стенографической записи. Присутствовавшие тут же вожди партизанского движения в Ольгинском уезде И.Слинкин, К.Жук-Макарова и другие ни слова не сказали против, видимо им прекрасно были знакомы обстоятельства боя у Романовки, а для сомневающихся еще раз напомню, что произнеси они хотя бы слово, оно тут же было бы зафиксировано стенографистом. Предположим, что Лазо действительно, бросив штаб отряда, пошел с партизанами в атаку. А с какой целью? Командующий должен руководить боем, а в атаку водят взводные и ротные командиры. Можно предположить, что этим он хотел поднять боевой дух партизан. Но и с этим сложности – Лазо прибыл всего три недели назад и, как сказано выше, не был знаком ольгинским бойцам. Учитывая отношение к нему Шевченко и партизан в целом, для которых назначение Лазо Командующим осталось загадкой67 то, смело можно предполагать, что он не пользовался особой любовью и у подчиненных Г.М.Шевченко. Так, где же был Лазо во время боя 21-22 июня?

26-27 июня на побережье высадились объединенные силы интервентов и белогвардейцев, всего около 10 тысяч человек, которые быстро стали продвигаться вглубь Сучанской долины. По пути их продвижения начались бои. Лазо с 27 по 30 июня находился на съезде Трудящихся Ольгинского уезда в с.Сергеевке68 и поэтому, ни в каких боях 28 июня участвовать не мог. Как указывается во многих источниках, делегатами съезда он был избран командующим партизанскими отрядами всего Приморья. Однако сами партизаны утверждали, что съезд потребовался именно для узаконивания пребывания Лазо и других

 

33

 

среди партизан и, что «съезд оформил назначение Лазо лишь по Ольгтнскому уезду69». А из этого следует, что его не избрали командующим отрядами всего Приморья…

Партизанами, которых было чуть более 2000 человек, вновь командовал Илюхов. Первоначально все делалось правильно: отряды разбившись на мелкие группы, используя партизанскую тактику, наносили ощутимые удары по противнику. 4 июля Лазо прибыл к партизанам, когда бои шли уже на рубеже Фроловка –Казанка. Здесь вместо применения партизанской тактики быстрого нападения и ухода, использования маневра и знания партизанами рельефа местности, что приносило бы большие потери белым, Лазо приказал построить партизан фронтом и тем самым поставил всю свою армию на край гибели. Когда проигрыш стал очевиден, он отдал приказ об отступлении в сторону Молчановки. В результате партизаны были загнаны в «молчановский мешок», откуда не было выхода, и только звериные тропы уходили на отроги Сихотэ-Алиня. Своевременные действия Илюхова и других командиров спасли партизан от полного разгрома. С согласия Лазо большая часть отрядов ушли дикими тропами в Иманский уезд, в Вакскую долину и в другие места. Оставшиеся меньшинство, под командованием Н.Илюхова, разбившись на небольшие группы, с незначительными потерями, пробралось сквозь боевые порядки белых и интервентов и вернулись в Сучанскую долину, где начали готовиться к зиме70 . Это кажется невозможным, но в условиях, когда Лазо уже был объявлен легендарным идолом, Н.Илюхов, характеризуя итоги боев, в своих мемуарах написал: «Вот теперь стала видна тактическая ошибка командиров и прежде всего самого Лазо. Был упущен момент, когда непомерно сильному врагу нужно было противопоставить испытанное партизанское оружие – их маневренность. Обороняя рубежи Казанки и Фроловки, не нужно было отрываться от противника, как это было сделано. Мы отступали всеми своими массированными силами, и так, как это делали бы регулярные войска. Только поэтому противнику удалось втиснуть нас в «Молчановский мешок71».

Зачем Лазо и прибывшим с ним коммунистам потребовалось нападение на сучанскую железнодорожную ветку? Нам отвечают, что для этого были две достаточно веские причины: полностью очистить Ольгинский уезд от белогвардейцев и интервентов; оставить без угля железную дорогу, Владивосток, военный и гражданский флот .

Даже невооруженным взглядом видна абсурдность первого пункта. По различным данным, в Приморье в это время находилось от 60 до 80 тысяч интервентов и не менее 20 тысяч белогвардейцев. Партизан же было не более 2200 человек. Любому деревенскому пареньку было понятно, что силы не сопоставимы, и партизан в недалеком будущем ждет жестокое поражение.

О второй причине можно сказать следующее. На дворе был июнь, и Владивосток не очень нуждался в угле — до отопительного сезона было очень далеко. Когда прекратился подвоз угля с Сучанских угольных копий, ни флот, ни железная дорога не прекратили своей деятельности. В то время недалеко от Владивостока работали шахты Зыбунных копий (теперь г.Артем). Уголь там был значительно ниже качеством, чем сучанский, но вполне удовлетворительно горел в топках паровозов, именно этим углем и пользовалась железная дорога. Высококачественный уголь Сучана использовался в основном на флоте. Здесь следует сделать не большое историческое отступлении. Первоначально сучанский уголь пытались добывать частные предприниматели, но их работу успешной назвать нельзя . Главная причина — отсутствие дороги. И только когда добыча угля попала под личный контроль Государя Императора Николая Второго, началось промышленное освоение Сучанского угля. Государь взял под свое покровительство добычу угля с единственной целью – оградить русское Приморье от поставок более дешевого китайского, дать работу переселенцам, ускорить рост отечественного производства в крае. После того как были взорваны подъемники на Сучане, ни военный, ни промысловый, ни торговый флоты не остановил своей работы ни на день. В то время каменный уголь хорошего качества уже

 

34

добывали в районе Надежденской, а при необходимости можно было закупить высококачественный уголь в Китае, причем, как сказано выше, по более низким ценам. В результате «Героической операции» Лазо на железной дороге были достигнуты следующие результаты: 1. Была уничтожена, не подчиненная большевикам Владивостока Ольгинская республика. 2. Интервенты получили урок на будущее. Они теперь ясно представляли, к чему приводит заключение договоров с самостийными мужицкими республиками. 3. Совершенно был брошен «гегемон» большевиков – пролетариат на шахтах Сучана. Они отняли у них кусок хлеба и до самого конца гражданской войны рабочие шахт не могли им этого простить. Так сучанская подпольщица и партизанка С.Гусева вспоминала, что даже спустя годы, а именно в 1921 году, шахтеры были еще настроены против партизан72.

Съезд в с.Сергеевка закончился 30 июня, 4 июля Лазо появился в д.Казанка, когда участь партизанского движения в Сучанской долине еще не была решена, положение можно было исправить. Читатель, конечно, спросит, а где был Командующий партизанскими отрядами в течении пяти дней? Появилось очередное «белое пятно»? В литературе об этом нет ни слова, биография героя построена так, чтобы у читателя сложилась иллюзия, что он постоянно руководил партизанами. Но вопрос не праздный, точно известно, что в это время красными отрядами командовал Илюхов. В условиях, когда белые и интервенты почти безостановочно наступают по долине, вряд ли возможно пять дней провожать делегатов. Из воспоминаний секретаря съезда Т.Г.Самусенко73, явствует, что эти дни он с группой коммунистов скрывался у р.Шайга в районе д.Ястребовкаи, не зная ни обстановки, ни местоположения его армии. Так, будучи командующим без войска, он и просидел пять дней в тайге на пасеке, пока с помощью крестьян не удалось выяснить положение в районе боев. 10 июля Лазо заболел и был отправлен в партизанский госпиталь. Итак: Лазо находился в партизанской зоне всего 45 дней, а среди партизан лишь 37 и провел только один бой, когда вероломно разорвав договор, напал на американцев. Второй бой, в котором он участвовал уже как командующий партизанами всего Приморья (если он таковым был на самом деле), закончился «Молчановским мешком». Если выбросить 4 дня, которые он заседал на съезде и 5 дней его неопределенного положения у деревни Ястребовка, то получится, что непосредственно командовал партизанами 36 дней. Спустя десятилетия в своих воспоминаниях Н.К.Илюхов благородно взял ответственность за поражение на себя. Тогда у Казанки и Фроловки партизаны потерпели жестокое поражение, в Сучанской долине и до октября 1919 года не велось активных боевых действий. В связи с этим странно читать строки из воспоминаний активной деятельницы Владивостокского подполья большевички М. Сахьяновой: «Избранный командующим партизанскими отрядами Приморья, он в короткий срок создал дисциплинированную партизанскую армию74». Это когда он ее создал? В те шесть дней, которые он после съезда находился с партизанами, они были полностью вытеснены из Сучанской долины и отступали в «Молчановский мешок». Впрочем, его повышение в должности съездом из Командующего партизанами Ольгинской Республики в Командующего партизанами всего Приморья (если такое повышение было) почти ничего не меняло. Основные силы партизан Приморья к июню 1919 года располагались в Ольгинском уезде. Кроме этих партизан, по данным Н.Илюхова, были и другие формирования: в Уссурийском уезде совместно со Спасском менее 300 человек, в Иманском уезде не более 200 человек в Приханкайской низменности около 80 человек75, в Посьетском районе партизан не было76.

Дата 10 июля, когда он заболел, вызывает еще один, далеко не праздный вопрос, а что наш Командующий делал далее. В анкете (Приложение №1), он собственноручно написал, что с 1 июня по конец ноября 1919 года он находился среди партизан. По прибытию в лесной лазарет доктор А.Сенкевич поставил ему диагноз: острый нефрит, что народным

 

35

языком называется «почечная колика». С таким заболеванием ни полноценно работать, ни тем более партизанить невозможно. А сколько времени в те годы лечили эту болезнь? Думаю, что не более месяца, а при особо остром обострении месяца два. Произведем простой подсчет: если он два месяца находился в госпитале, то он должен был выписан не позднее 10 сентября. И действительно, в сентябре он пришел в Сергеевку, где находился отряд Титова. Это подтверждается и архивным документом: «В сентябре 1919 года пришел в Сергеевку – босой, в холщовых штанах, темно-сером кителе, старой фуражке. Поел, взял улы. Пошел на Бровничи. Тогда он собирал отряды77». Правда, как известно, никаких новых объединенных отрядов не появилось. Значит, Лазо никого не собрал. Где же он находился еще, полтора-два месяца? Мне не удалось найти ни одного документа, в котором хотя бы один мало-мальски известный красный командир говорил бы о встречах с ним в это время. Во Владивосток он прибыл примерно 28 ноября, об его участии в партизанском движении с 10 сентября по 28 ноября нет сведений. В сочинениях известных большевицких деятелей шаблонно упоминается, что он руководил партизанами. А где именно он ими руководил, какими отрядами? Какие и где он провел бои в это время? Об этом ни слова. Партийные органы не рекомендовали освещать этот вопрос. В приложении «Что писать о Лазо» после таежного лазарета партия рекомендует сразу же освещать о его работе в большевицком подполье с конца ноября 1919 года по конец января 1920 годов, не касаясь поставленного мною вопроса. Еще одно «белое пятно» на биографии героя. Мне удалось познакомиться с исследованиями краеведа Н.Е.Журавлева, из которых ясно, что Лазо отправился вдоль железной дороги в сторону Владивостока. В то время от станции Фанза до поста Тахэ ( теперь 98 километр) вагоны двигались с помощью подъемников. Лазо, преодолев горные перевалы, вышел на Тахэ, где некоторое время жил в землянке, а затем был задержан белым, которые под конвоем отправили его обратно и передали японцам на станции Фанза78. Исследователь приводит имена действующих лиц: членов семьи проживавших в доме, где белые содержали Лазо, жителей станции, которые лично видели арестованного. Сколько времени он находился у японцев в плену пока неизвестно. Но вопрос, почему и на каких условиях японцы его отпустили, остается пока открытым.

 

* * *

Иногда в литературе встречаются данные, что после ухода партизан на территорию Иманского уезда, в Вакскую долину и другие места партизанское движения стало еще более широким. И что там якобы находился большевицкий Военно-революционный комитет Приморской области. В своих воспоминаниях командир партизанского отряда И.Мелехин, вспоминая о боях своего отряда в Иманском уезде, не упоминает ни о каких бы то ни было руководящих органах, ни тем более о самом Лазо. Не говорится о нем в воспоминаниях других командиров и партизан. И только при описании боевых действий в декабре 1919 года, т.е. через четыре месяца, он пишет о наличии Военно-революционного штаба79, но в это время Лазо уже находился во Владивостоке.

А «широта партизанского движения», т.е. его массовость, зависела в первую очередь от времени года, а не от заслуг большевицкой партии. Так как отряды состояли в большинстве из крестьян, то бойцы уходили и приходили в отряды, в зависимости от времени года, т.е., когда шли полевые работы, партизан становилось меньше, когда возникли перерывы в сельских работах, количество партизан росло. Да, это кажется странным, но партизан мог покинуть отряд в любое время, заранее предупредив командира. Белые власти вернувшихся к мирному труду не преследовали, видимо, поощряя этим других партизан оставить свои отряды. И только в конце 1919 года, партизаны стали давать «Обязательство» — что-то вроде партизанской присяги. «Обязательство» состояло из 15 пунктов, и в последнем пункте значилось: «Пребывание в отряде считаю для себя обязательным 3 ме-

 

36

 

сяца (или указывался иной срок)80» далее указывались конкретные даты. После истечения оговоренного срока любой партизан мог беспрепятственно покинуть отряд.

После тяжкого поражения в Сучанской долине большая часть партизан была вынуждена уйти в Иманский уезд, где никаких белых войск, кроме казаков атамана Калмыкова И.П. не было. Полковнику Андрушкевичу Н.А. с трудов удалось уговорить атамана выступить против нахлынувших в уезд партизан. Калмыков в отличие от иных руководителей Белого движения не отличался особой храбростью. Все его войско состояло из шестисот казаков, двух артиллерийских батарей и штабного поезда81. Большую часть казаков он оставил для охраны своего штаба, а остальных, разбив на группы по 20-30 человек, отправил на борьбу с партизанами. Эти отряды вели бои с переменным успехом. У села Ариадное такой отряд, укрывшись в засаде, наголову разбил отряд большевика Иосифа Певзнера, в котором насчитывалось до двух сотен бойцов. Подробно это событие описал в романе «Разгром» А.А.Фадеев, который в то время находился в подчинении у бездарного командира.

 

Съезд трудящихся Ольгинского уезда.

 

Особого внимания достоин Съезд Трудящихся Ольгинского уезда, состоявшийся в с.Сергеевка с 27 июня по 31 июля 1919 года, о котором в биографии Лазо упоминают не детально, а только констатируют факт его присутствия. А ведь то, что провозглашалось там коммунистами, в том числе и Лазо, нашло свое продолжение во многих событиях того времени и отразилось на годы вперед.

Газета «Свободный край» отмечала, что «На съезде в Сергеевке съехались 138 делегатов, из них 92 крестьянина, 12 рабочих , 2 студента, 2 интеллгентских работника, 10 корейцев и 20 партизан 82».

Неугодные коммунистам делегаты — крестьяне не были допущены на съезд. Их места заняли прибывшие из Владивостоке партийцы. Представителю партии эсеров запретили читать его доклад 83.

В самый ответственный момент, когда решалась судьба Ольгинской республики, Лазо

заседал на съезде в с. Сергеевка. Вместо реальной помощи Илюхову в командовании и

управлению войсками он прислал записку; «Держись, друг, иначе сволочи сорвут съезд. Сергей 84». Казалось бы, в сложившейся ситуации, Командующий обязан бросить все второстепенное и приступить к своим прямым обязанностям, то есть лично возглавить

боевые действия. Избранный комиссаром Моисей Израильевич Губельман также обязан был находиться среди бойцов и личным примеров вдохновлять их на подвиги, поддерживая в них высокий моральный и боевой дух, желание идти на самопожертвования. Но ни Лазо, ни Губельман, ни другие большевики с места не тронулись. Белые успешно продвигались по Сучанской долине, а для партийцев главным было заседание, а боевые действия второстепенными. Они абсолютно ничего не сделали для организации отпора белым частям, бывший Командующий Илюхов выкручивался сам.

Невольно возникает вопрос: так ли важен был Съезд Трудящихся Ольгиского уезда, что ради него следовало жертвовать всем партизанским движением? Что было решено на том съезде? Просмотрим документы. Собственно ничего интересного. «Резолюция по текущему моменту», «Резолюция по международному положению», «Обращение к консулам стран-интервентов». Во всех этих документах один смысл: жители уезда не признают Колчака, а признают только Советское правительство в Москве85». На эту фразу стоит обратить внимание, в ней говориться о признании Советского правительства в Москве, а не правительства большевиков-коммунистов. Видимо, мужикам на съезде внушили, что во

 

37

главе страны стоит такой же , как и в их селах Совет, который неустанно заботится о трудящихся в стране, а не большевики, которые грабили крестьян в лето 1918 года.

А вот и интересный документ «Основные положения об организации и управлении партизанскими отрядами утвержденные по докладу тов. Лазо Первым съездом Трудящихся Ольгинского уезда» от 30 июля 1919года. Пункт1. «Партизаны организуются в отряды в том районе, где они выступили. Каждый отряд делится на роты. Во главе отряда стоит командир отряда, и з б р а н н ы й (выделено Г.Т.) партизанами самого отряда…86» Удивительно! Еще несколько дней назад Лазо говорил о дисциплине, об укреплении командного состава, о назначении командиров. Как много было сделано до его прибытия руководителями восстания по изжитию «батьковщины». Так, Слинкиным был снят с должности и расстрелян командир петровского отряда анархист Пешков 87, и, несмотря на выкрики, «нам царских офицеров не нужно» новым командиром был назначен прапорщик Сосинович В.П.88. Шел процесс утверждения единоначалия и назначения командиров. И вдруг в самый тяжелый момент, когда почти вся Сучанская долина находится в руках неприятеля, Лазо ратует за выборность командиров!?

Кроме этого съезд, казалось, решил и все насущные проблемы крестьянства. Был решен вопрос о выплате жалования фельдшерам (они со времени Февральской революции его не получали), об открытии школ (правда не понятно кто должен был преподавать, ведь почти все учителя находились тогда в партизанах и занимали там почти все самые видные должности). Решен вопрос о выплате пособий вдовам, детям –сиротам, инвалидам, о восстановлении и ремонте мостов и дорог, о борьбе с алкоголизмом и опиекурением. Так же о восстановлении экономики уезда: лесных и водных и горных промыслов. Кажется – какая забота о крестьянине! Но все это крестьянин имел до революции от царского правительства и потерял в результате революции. На мой взгляд, это были обманные слова. За счет чего большевики (Губельман, Лазо Владивостоков и др.), которые фактически руководили съездом, собирались выполнять свои обязательства? Ведь на все это нужны деньги и не малые. Таких сумм не было ни у Приморского Обкома, ни у большевицкого комитета г.Владивостока, ни, тем более, у партизан. Выходит, что они лгали жителям уезда? Да, приходится согласиться с этим. А как большевики собирались отчитываться в последствии? Как они смотрели бы в глаза поверившему им крестьянину, который ради лучшего будущего отправил в партизаны своего сына, отдал в отряд лошадь и кормил партизан? Во тут то и пришли на помощь красным говорунам объединенные силы белых и интервентов, раздавившие Ольгинскую Республику. После поражения партизан в Сучанской долине уже никто из депутатов сергеевского съезда не спросит: почему не выполняются данные большевиками обещания. Ведь и так, мол, понятно – во всем виноваты белые, это они лишили крестьян обещанных благ. Выходит, что поражения партизан и временное прекращение вооруженного сопротивление в Сучанской долине было в первую очередь выгодно тем, кто руководил Съездом Трудящихся Ольгинского уезда и давал заведомо невыполнимые обещания. Не хочется думать, что нападение партизан под командованием С.Г.Лазо на сучанскую железнодорожную ветку, спровоцировавшие высадку вражеского десанта на побережье Ольгинского уезда, было заранее спланировано большевиками, чтобы снять с себя ответственность за невыполнение решений съезда. Но, так или иначе, поражение партизан Ольгинского уезда, гибель отдельных партизанских отрядов — моральная победа большевиков в борьбе за крестьянство. И еще один интересный момент: делегаты на тот съезд были выбраны еще в июле 1918 года, т.е после разгрома большевиков в Приморье. Каким же образом там оказались М.Губельман, С.Лазо, Владивостоков и другие коммунисты?

Складывается впечатление, что, получив письменное признание делегатами съезда, что крестьянство Ольгинского уезда будет «…Всероссийское правительство (Омское) считать врагом народа и беспощадно с ним бороться. Единственной властью в России

 

38

признать Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих и крестьянский депутатов и Совет Народных Комиссаров – власть, служащую интересам трудового народа всего мира и находящуюся в Москве 89», большевикам ни крестьяне, ни партизаны стали более не нужды и сама судьба мужицкой Ольгинской республики их уже не интересовала.

 

* * *

Съезд также объявил корейцев Ольгинского уезда равноправными гражданами Советской Республики. Впоследствии это было узаконено декретами государства. Нас же интересуют события в непосредственно в Ольгинском уезде. Что это значило? И чьи интересы могло задеть такое «гуманное» отношение к иностранцам? Казалось бы, очень человечный факт и что в этом плохого? В этом вопросе руководители съезда, а первую очередь Лазо и Губельмана, можно обвинить либо в политической недальновидности, либо в умышленном разжигании вооруженной борьбы между корейским и русским крестьянством. Дело в том, что до революции лишь единицы из числа корейских крестьян имели гражданство Российской Империи, все остальные считались иностранными и не имели права собственности на землю. Лазо не мог (или не хотел) знать, что только граждане России имели право иметь в собственности земли, предназначенные для ведения сельского хозяйства, все остальные корейцы брали ее у русских крестьян в аренду. Плата за арендуемую землю в Приморье была весьма значительная – арендодателю отдавалось пол-урожая. Пока шла гражданская война корейцы- иностранцы, необдуманным решением Первого съезда Трудящихся Ольгинского уезда вдруг все сразу ставшие гражданами России мирились с отсутствием земли – ведь это проклятые белые не дают возможности трудиться на собственной ниве. Вот тут и возник один из главных вопросов Ленинского октябрьского переворота – это вопрос о земле. Где взять землю для иностранцев, ведь все пригодные для ведения земледельческих работ земли заняты русскими переселенцами. А после окончания гражданской войны Советское государство подтвердило право крестьян на землепользование. Корейцы же не получили ничего. На Дальнем Востоке земля находилась в руках крестьян, а после гражданской войны землю получили советские и партийные работники. Так, в 20-е годы Председатель Сучанского волостного Исполкома тов. Савицкий А.П. имел в собственности пять десятин земли 90 , которую, в силу своей занятости не мог обрабатывать сам и сдавал в аренду корейцам. Где же взять землю для корейского населения? Сами корейцы решили этот вопрос радикально – землю нужно отнять у русских крестьян. Ну кто же будет спокойно взирать, когда в твоем сундуке безнаказанно шарит посторонний человек? Напомню, что в двадцатые годы все население после окончания войны было вооружено. Никто землю, политую потом отцов и дедов, не хотел отдавать задарма. Споры заканчивались драками, а потом вооруженными столкновениями с погибшими с обоих сторон.

События Манзовской войны, которая проходила с 70-х годов девятнадцатого века по 1938 год, между русским и китайским населением уже нашло отражение в исторической литературе 91 .Подробности войны в двадцатые годы, между русским и корейским населением, еще ждут своего исследователя.

Во что в итоге вылился «гуманный акт» большевиков в Сергеевке, выяснилось спустя несколько лет. Выступая на Пленуме Сучанского Рудничгого районного комитета ВКП (б) 4 декабря 1925 года корейский коммунист Хван-Тон-Нюк говори: «…Достаточно вспомнить о землеустройстве среди корейского населения за последние годы, на почве землепользования в работе неоднократно происходили конфликты и вооруженные столкновения между русским и корейским крестьянством с весьма печальными последствиями. В данное время антагонизм и обострения отношений между русским и корейским крестьянством продолжают существовать в той или иной форме, мы отнюдь не уверенны, что в

 

39

будущем подобные столкновения не повторятся. Наоборот, мы имеем все основания думать, что эти столкновения возникнут еще раз, если дело землеустройства не продвинется вперед 92». Полагал ли Лазо, что игра в «доброго дядю» для иностранцев, закончится новыми бедствиями? Впрочем, не будем задавать подобных вопросов, сделаю лишь вывод: Лазо в этой ситуации проявил себя как недальновидный политик, абсолютно не знающий взаимоотношений в крестьянской среде и не пожелавший вникнуть в суть проблем села. Теперь трудно сказать, что вызвало поспешное решение дать иностранцам все права и всем скопом причислить их к гражданам Советской России. Недальновидность большевиков или продуманная провокация на будущее? Если первое, то грош Лазо цена как политику, если второе, то это вполне в духе большевиков. Они пришли к власти в результате войны и потому война, море крови, разруха — это их стихия, их политика. Как мы знаем, первое десятилетие мирной жизни они показали полную свою бездарность в управлении страной. Суть профанаций Сергеевского съезда, видимо, в том, что если большевики проиграют гражданскую войну (а на дворе, напоминаю, июнь 1919 г) и их попрут и рабочие и крестьяне, то можно будет опереться на вооруженный отряды инородцев, не всегда разборчивых в средствах в достижении своих целей, и поднять новую смуту.

 

Примечания:

 

1. Андрушкевич Н.А. Последняя Россия. Кадетская перекличка № 75, Нью-Йорк, 2005

2. РГИА ДВ ф.1, оп. 7, д. 1229.

3. РГИА ДВ ф.1, оп. 7, д.1514

4. Хисамутдинов А.А. Владивосток. Этюды к истории старого города. Золотая лихорадка на Аскольде или Манзовская война. Владивосток. Издание ДВГУ. 1992

5. РГИА ДВ Ф.1, оп.7, д.1514.

6. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. Док. № 12.

7. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. Док.№103.

8. Пушташева П. Протоиерей Андрей Зимин. По версии интернета.

9. Андрушкевич А.Н. Последняя Россия. Кадетская перекличка. №75. Нью-Йорк, Стр.252.

10. Андрушкевич А.Н. Там же. Стр. 251.

11. Андрушкевич А.Н. Там же. стр. 230.

12. Андрушкевич А.Н. Последняя Россия. Кадетская перекличка. №.76, Нью-Йорк.2004. стр. 250.

13. По Илюхову Н.К. Эхо приморских сопок. ДВКИ Владивосток. 1990.

14. А.Д.Суховей А.Д. Дневник. АО АПГО ф.39, оп.1, д.7, л.33а.

15. Илюхов Н.К. Эхо приморских сопок. ДВКИ Владивосток. 1990. Стр.64.

16. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. док. 201.

17. Семенов Г.М. О себе. Воспоминания. По версии сайта whiteforce.newmail.ru.

18. РГИА ДВ ф.1, оп.5, д.1511, л.54.

19. Илюхов Н.К. Там же. стр.

20. «Ходя» — земляк. Неуважительное обращение к китайцу.

21. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. док. 92, 206.

22. Кангауз – теперь станция Анисимовка.

23. Андрушкевич А.Н. Последняя Россия. Кадетская перекличка. №.75, стр. 241.

24. Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. 1932 г. ГАХК ф.П-44, оп.1, д.384.

25. «Староверческий партизанский отряд перешел на сторону власти». Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. Рукопись. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 384.

26. Еращенко Н.И. Земля горя и слез. Издательство института технологии и бизнеса. Находка. 2008.

 

27. ГАПК ф.553, оп. 1, д. 43, л. 11-21.

28. ГАПК ф.553, оп. 1, д. 43, л. 11-21.

29. Суховей А.Д. Дневник АО АПГО ф.39, оп.1, д.7, л.57.

30. Суховей А.Д. Там же.

31. Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. Рукопись. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 384.

32. Стенограмма заседания Бюро Дальневосточного землячества при Центральном Доме Красной Армии по поводу книги Н.Илюхова и М.Титова. 1923 г. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.387, л. 69.

 

41

33. Стенограмма заседания Бюро Дальневосточного землячества при Центральном Доме Красной Армии по поводу книги Н.Илюхова и М.Титова. 1932 г. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.387, л.18.

34. Стенограмма заседания Бюро Дальневосточного землячества при Центральном Доме Красной Армии по поводу книги Н.Илюхова и М.Титова. 1923 г. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.387, л. 80. Из выступления Зои Маленькой (Станковой).

35. Суховей А.Д. Дневник. АО АПГО ф.39, оп.1, д.7, л.49.

36. Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. Рукопись. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 384.

37. Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. Рукопись. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 384.

38. Илюхов Н.К. Там же. стр.66.

39. Дубоделов С.Н. Воспоминания. ГАПК ф. 1370, оп.3, д.22б.

40. ГАПК ф. 553, оп.1, д.57, л.29а.

41. Теперь г.Дальнегорск.

42. Ширямов А.А. Воспоминания. Пролетарская революция, № 3/38, стр. 106, 1925. А.А.Ширямов в 1920 г. был одним из руководителей казни А.В.Колчака.

43. Илюхов Н.К. Там же. стр. 78.

44. Сержант В.Г. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. 1932 год ГАХК ф.44-П, оп.1, д.383, л.17.

45. Сержант В.Е. Воспоминания о гражданской войне в Приморье. Рукопись. ГАХК ф.П-44, оп.1, д. 384.

46. Илюхов Н.К. Там же.

47. ГАПК ф. 553, оп.1, д. 87, л.13.

48. Хомутенко Ф.В. Автобиография. АО АПГО ф.39, оп.1,д.7, л.100-106.

49. АО АПГО ф.39.

50. Там же.

51. Илюхов Н.К. Там же. Стр. 126.

52. Илюхов Н.К. Там же. Стр. 131.

53. Илюхов Н.К. стр. 125.

54. ГАПК ф.553, оп.1, д.43, л.11-21.

55. По Илюхову Н.К.

56. Илюхов Н.К. Там же. стр. 120.

57. Илюхов Н.К. Там же.

58. Сахьянова М.М. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. док. №286.

59. Губельман М.И. Таежные походы. Издательство «История гражданской войны», М. 1935.

60. Илюхов Н.К. Там же. стр.99.

61. Губельман М.И. Легендарный герой. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

62. Илюхов Н.К. Там же. Стр. 126.

63. Илюхов Н.К. Там же. Стр. 138.

64. Илюхов Н.К. Там же. стр. 38, 50, 51.

65. Стенограмма заседания Бюро Дальневосточного землячества при Центральном Доме Красной Армии по поводу книги Н.Илюхова и М.Титова. 1923 г. Выступление Шевченко Г.М. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.387,

66. ГАПК ф.553, оп. 1, д.43, л.11-21.

67. ГАПК Там же.

68. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. Приложение 33.

42

69. ГАПК ф.553, оп. 1, д.43, л.11-21.

70. Илюхов Н.К. Там же. стр. 151.

71. Илюхов Н.К. Там же. стр. 151.

72. Гусева С. Воспоминания. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 386.

73. Самусенко Т.Г. Письмо Председателю Сучанского горисполкома. 26.08.66 г.. АО АПГО ф.39.оп.1, д.23.

74. Сахьянова М.М. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

75. Илюхов Н.К. Там же. стр.87.

76. ГАПК. Ф.81, оп.1, д.4, л.5. Владивостокская комиссия: «Отказать Ли-Их-Тя как не участвовавшему в партизанском движении, ввиду того, что в Посьетском районе партизанских отрядов не было и ни каких боев тоже не было»

77. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.455, л.5.

78. Журавлев Н.Е. Личный архив.

79. Мелехин И.Я. Таежными тропами. Сб. За власть Советов. ПКИ, Владивосток. 1957.

80. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. Док. №. 223.

81. Андрушкевич А.Н. Последняя Россия. Кадетская перекличка. №.76, Нью-Йорк. стр. 254.

82. Илюхов Н.К. Там же. стр.146.

83. Илюхов Н.К. Там же стр. 144.

84. Илюхов Н.К. Там же. стр.146.

85. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. док. № 191.

86. Борьба…док. №192.

87. Машков Ю.А. Рукопись. Частный архив.

88. Илюхов Н.К. Там же. стр.93.

89. Борьба за власть Советов в Приморье (1817-1922). Сборник документов. ДВКИ. Владивосток. 1955. Док.№.189

90. ГАПК ф.П-15, оп.1, д.14.

91. Хисамутдинов А.А. Там же

92. ГАПК ф.П-15, оп.1, д.12.

 

Часть 3

 

Руководящая роль коммунистической партии.

 

В двадцатые годы, когда создавались первые воспоминания о партизанском движении, еще не было общей партийной концепции, определяющей, как «правильно» освещать этот вопрос. Позже, когда ВКП(б) более или менее укрепилась после внутренних неурядиц,

партийцы стали требовать от авторов описаний зверств белогвардейцев и роли комиссаров в партизанской борьбе. Но учитывая и эти тенденции, книги, выходившие до шестидесятых годов прошлого века, отличаются относительной правдивостью в изображении событий и действий многих участников и руководителей партизанской войны. Позже, ближе к семидесятым годам, Краевой комитет КПСС по приказу ЦК стал требовать усиленного описания «руководящей роли коммунистической партии в организации партизанского движения». Мне попалась переписка бывших партизан авторов сборника «Пути отцов – дороги сыновей»1. Они написали свои воспоминания о Гражданской войне с той правдивостью и непосредственностью, которые могли позволить себе только они – подлинные участники тех событий. Впервые речь об этой книге зашла в 1964 году. К концу 60-х она была написана, но партийные органы опубликовывать ее не спешили, ибо, по их мнению, в ней была слабо отражена роль коммунистической партии.. Прошло еще несколько лет, Сучанская секция ветеранов Гражданской войны вновь поставила вопрос об издании сборника и вновь отказ по той же причине. Наконец, к 1976 году крайком согласился опубликовать ее в сокращении, но потребовал «ярче отобразить роль коммунистической партии в организации партизанского движения2». Поскольку большая часть авторов уже ушли в иной мир, то партия решила, что от оставшихся можно требовать того чего не было. Но старые партизаны не пошли на подлость – оставили рукопись в прежнем виде. До сих пор она лежит в запасниках и ждет своего издателя.

Какова же роль коммунистов в организации партизанского движения в Ольгинском уезде? Кто из них стоял у истоков этого движения? Об активности большевиков в приморской деревне писал один из руководителей сучанских партизан И.П.Самусенко: «Так организатор дальневосточных большевиков А.Я.Нейбут, в анкете делегата 7-го съезда РКП(б), на вопрос о работе в деревне указывал, что «крестьянских организаций нет» и, «что работа ведется случайно3». Во время пребывания среди партизан Губельмана, Певзнера, Раева, Лазо и других не было принято в партию ни одного человека и соответственно не было создано ни одной партячейки. Н.К.Илюхов вспоминал: «Тяжелым просчетом крайкома партии было то, что в те дни он не позаботился, чтобы в партизанских отрядах создать партийные организации…Не было и военный комиссаров. Их функции выполняли сами командиры…4». В чем дело, почему они проявили такую пассивность в организации партийного строительства на селе? А дело в том, что в те дни открыто называть себя коммунистами или большевиками было опасно – крестьянин не забыл правления Кости Суханова, и их пребывание у партизан могло закончиться гибелью. В некоторых сборниках можно найти утверждения, что в 1919 году среди партизан было много комсомольцев. Это простое не знания истории – комсомол в Приморье был организован 10 ноября 1920 года.

Партия большевиков была малочисленной. После прихода во Владивостоке к власти Земства, большевики принимали в партию всех желающих по объявлению – по городу были расклеены приглашения, в которых предлагалось для записи «в большевики» прибыть по такому то адресу. У прибывших не спрашивали рекомендаций, а сразу вручали партийные билеты. Многие тогда «примазались» к партии, а когда потерпели поражение от японцев, дружными толпами выходили из рядов ВКП(б).

Среди организаторов партизанского движения в Сучанской долине, как указывалось

 

44

выше, не было ни одного коммуниста. Лишь позже появился Григорий Локтев. Затем вместе с Цемунхинским отрядом прибыли эсеры Клавдия Жук-Макрова и М.Володарчик (Иванов). Позже присоединился большевик М. Титов. В марте на повстанческий съезд в село Фроловку прибыли представители Петровского партизанского отряда И. Глубоков и доктор Синкевич, которые так же были членами партии большевиков5. После освобождения уезда, был создан руководящий орган – Военно-революционный штаб. Партийцы заняли следующие должности: Локтев – отдел снабжения, Титов – административный отдел6, Глубоков – начальник контрразведки, Сенкевич — начальник медицинской службы, Володарчик – оперативный отдел, Жук-Макарова — агитационный отдел и редактор газеты. Как видим, ни один из них командных должностей среди партизан не занимал. Лишь позже Титов вступил в командование отрядом.

В различных источниках, в том числе и в мемуарах Н.К.Илюхова, указывается, что один из активнейших организаторов партизанского движения в Сучанской долине З.Н.Мартынов был коммунистом. Что греха таить, попался на эту удочку и автор этой книги. Однако из документов партийного архива Приморского края следует, что он с 1905 по 1917 года он был членом партии эсеров, а в партию большевиков он вступил лишь в 1920 году, то есть на момент восстания и организации партизанского движения он был беспартийным7.

Прибывшие с Лазо большевики особых полководческих лавров не снискали. Иосиф Певзнер, напоровшись на засаду, потерял почти весь отряд. Владивостоков командовал так же неудачно и более запомнился бессудными расправами над мирными жителями (Приложение №4). Когда в декабре 1919 г. в Сучанской долине был организовал Первый Дальневосточный Советский полк, то Владивостоков П.В. получил в нем скромную должность командира роты. Видимо командир полка Н.К.Илюхов отлично знал его способности как командира и не видел его на должности выше командира роты. Прибывший из Владивостока и введенный в Ревштаб большевик Баборыкин после поражения партизан в августе 1919 года был задержан у с.Чугуевка и казнен самими партизанами (Приложение №3)8.

Ну а где «руководящая роль партии», там должен на первых ролях присутствовать главный гегемон – пролетариат. Многие авторы, описывая партизанское движение в Сучанской долине, пошли по пути приписывания не существовавших заслуг рабочему классу. Так, И.П.Самусенко писал: «С приходом в зону восстания шахтерского племени, партизанское движение повзрослело, оно, с этого момента, стало рабочим9». Здесь автор грубовато подыгрывает тем, в чьи обязанности входило во всяком восстании видеть в первых рядах рабочий класс. Ведь, как иначе: ВКП(б) – партия рабочих, а потому руководящая роль партии без самих рабочих не возможна. По этому поводу Н.К.Илюхов не пытался создавать иллюзии гегемона пролетариата в партизанском движении: «…пролетариат городов и относительно крупных промышленных центров Приморья и море крестьянской стихии представлял собой тончайшую прослойку и поэтому не мог в то время обеспечить своего политического воздействия на массы деревни10». В связи с этим вернемся к анализу анкет участников гражданской войны в Приморье11. Многие из бывших партизан действительно работали на шахтах Сучана, но подавляющее большинство из них были крестьянами близлежащих деревень. Случаев участия в смуте потомственных рабочих, то есть тех, кто прибыл как специалист с шахт Донбасса и Сибири, незначительные единицы. Рабочий контингент шахт делился на постоянный и сезонный. К сезонным относились восточные рабочие – китайцы и корейцы, которых стали принимать на работу лишь к концу Первой Мировой войны, поскольку часть русского контингента была призвана в армию. Восточные рабочие приходили работать на летний период, а зиму возвращались на родину к своим семьям. Покинутые рабочие места после уборки урожая занимали крестьяне из окрестных деревень, а весной, когда возвращались китайцы, они уходили в свои

 

45

села. Назвать этих отходников пролетариатом, язык не поворачивается. Среди постоянных рабочих подавляющая часть были также выходцы из деревень. Партизанское движение в Сучанской долине было крестьянским, и именно поэтому первоначально большевики Владивостока не принимали его и называли эсеровским (партия социал- революционеров была крестьянской ).

Как было сказано выше, после поражения многие вышли из партии. Для этого, как я думаю, было две причины: у одних страх перед будущим, у других сознательный протест против тех, за кого они боролись. Прославленный и наиболее и уважаемый партизанский командир из Сучанской долины А.П.Савицкий-Губкин после поражения в Шкотово, где потерял почти весь отряд, ушел через Многоудобное в Сучанскую долину. Оставшиеся бойцы ушли под Хабаровск или разошлись по домам. У него в подчинении осталась только одна рота, которая охраняла Сучанский рудник. Факт разгрома был налицо. Видимо, Савицкий однозначно понимал, кто виноват в неожиданном поражении. Он вышел из партии большевиков12, разогнал большевицкую тройку и отказался выполнять приказы Владивостока13. Причем неприязнь к коммунистам сохранилась у некоторых партизан достаточно долго.. Так, комиссар Анучинского Военного района И.И.Казадоев вспоминал, что в 1922 году он был направлен в Анучино владивостокским обкомом ВКП(б) с целью добиться лояльности в отношении к большевикам от анархиствующих партизанских командиров: Корфа, Шевченко и Савицкого14. Обратите внимание: не с целью подчинения коммунистам, а с целью добиться лояльности, то есть на тот момент наиболее уважаемые командиры партизан Приморья были негативно настроены в отношении партии большевиков.

Ни один документ не подтверждает участие большевиков в создании Советов, а стало быть и самой Советской власти в селах Сучанской долины ни в 1918, ни в 1919 годах. Например, в первом составе сучанского совета не было ни одного большевика, а председателем рабочие избрали Управляющего рудником монархиста К.Ф.Егорова15. В селах упоминается лишь некий М.Петраградский, который пытался организовать большевицкую ячейку в с.Американка. Он же сформировал партизанский отряд, но смутьянством занимался совсем недолго. Когда начались боевые действия красных партизан, лихой офицер Юдин, собрав честных крестьян и рабочих, уничтожил отряд Петроградского в зародыше. Находкинская исследовательница Н.И.Еращенко называет его отряд Русским, национальным отрядом: «К национальному я отношу группировку Юдина, пытавшихся вразумить неразумных крестьян Быконю, Чекеду, Лакизу, Шевченко и других – всех, кто поддался большевицкому масонскому агитатору Михаилу Петроградскому и вступил на путь измены Богу, Царю и Отечеству. Юдин – смелый партизан. Он действовал по закону военного времени, наказывая смертью преступников. Они были абсолютно правы, когда пришлого смутьяна повесили на старой груше у колодца16». В общем, на той груше и закончилась «руководящая роль партии» в организации партизанского движения в Сучанской долине.

О роли большевиков на Сучане я уже сказал. К сожалению, партизаны коммунистов Сучана не знали! Нам известно, что большевицкая ячейка была организованна после Февральской революции 20 марта 1917 года. В ячейку входили Г.Локтев, Калнин, Огарков и другие. Секретарем был избран С.А.Замараев. Если внимательно посмотреть на имеющиеся в нашем распоряжении документы, то получается, что партизаны Сучанской долины почти ни чего не знали о существовании большевиков на Сучанском руднике. Спустя десятилетия они утверждали, что во время Гражданской войны руководителем партячейки на руднике был все тот же С.Замараев17, который в действительности покинул Сучан еще в 1918 году18 и более к шахтерам не возвращался.

Один из организаторов Петровского отряда Томашук вспоминал: «Я сам был партизаном первого Петровского батальона, там был Сенкевич, Пашков, которого потом расстреляли. Интересно как создавался этот отряд. Нельзя сказать, что там были партийцы, я ви –

 

46

 

дел, например, одного Глубокова, который в то время, для той обстановки был лишь хорошим оратором19».

Теперь о событиях в Тетюхе20. Во многих книгах упоминается, что организаторами восстания были единственный в районе большевик А.А. Ширямов, а председателем Совета В.Е.Сержант. Но это ошибка. Ширямов приехал на Тетюхинский рудник после поражения в Забайкалье. Работал в рудоуправлении бухгалтером и ни с кем не поддерживал связи. Когда произошло восстание, то партизаны арестовали милицию, священника, чиновников и самого Ширямова. То есть, когда восстание успешно произошло и стало разрастаться вширь «руководящая роль» сидела у восставших под замком и ждала расстрела. О чем четко написал сам Сержант: «В день районного съезда, 25 февраля, тов.Архипов поставил передо мною вопрос о расстреле арестованных, в том числе, Ширямова, Рекварта и Сидоренко-Усатого21». Спасло их лишь то, что Сержант задержался на руднике в связи со съездом. Он решил допросить каждого из арестованных. На этом допросе Ширямов и открылся вожаку партизан.

Сам председатель так описывает «руководящую роль»: «Кроме Ширямова, попавшего под арест по подозрению в провокации, большевиков не было22».

В районе города Св.Ольги, где действовал партизанский повстанческий штаб во главе с П.А.Ковалем, вообще не было ни одного большевика.

Как признавали большевики, их партия и руководство были признаны партизанами и крестьянами в Приморье только к конце 1919 года, но и это заблуждение. Многие селяне до конца дней не признали их власти. А конец 1919 года предполагал скорое окончание всей гражданской войны, так как армия А.В.Колчака потерпела в Сибири поражение и откатывалась на восток. Крестьяне были готовы идти за кем угодно, лишь был мир, порядок и можно было спокойно трудиться на своей земле. Трудно сказать, что большевики обещали конкретно крестьянину, если в его голове сформировалась такая политическая абракадабра: «Большевик потому и большевик, что ихняго брата больше. Большевик за Царя, за порядок. Большевик господ уничтожает, тех, кто куражится над простым народов23».

 

* * *

Бывшие партизаны не соглашались с надуманной ролью коммунистической партии в организации партизанского движении в Ольгинском уезде и писали опровержения в различные инстанции. Их мнения никто не слушал, а письма складывались в дела и отправлялись в архивы, где сегодня их можно прочитать. Так Министр финансов Ольгинской республики (казначей) И.Самусемно, отвечая на партийную книгу С.Н.Николаева «Памники и памятные места Приморья» (Владивосток, 1958) писал: «Современники событий 1919 года еще могут возражать отдельным авторам по вопросу истории гражданской войны. А что же будет, когда их не станет? О, бедная история! Губельман написал, что когда они прибыли во Фроловку, Временный Военный Революционный штаба уже существовал.

Что группа явилась в распоряжение этого штаба!

Мы – рядовые участники партизанской войны знаем, что группа работников во главе с Лазо выехала из «Лесного Дворца» 24 мая и прибыла в столицу партизанской республики, в с.Фроловку, 28 мая 1919 года. Знаем, что в марте месяце ни один из группы не был в столице.

Приходится недоумевать, для чего вам понадобилась не правдивая подача материала.

Не кажется ли Вам, Сергей Николаевич, что вы не заслуженно, и при том задним числом, обидели местных работников, обидели этих тружеников партизанской войны, обвинив их в не состоятельности решить такой вопрос как координация усилий партизанских отрядов через единый штаб? Вы так не только думаете, но и изложили на страницах брошюры. Ошибаетесь!24»

 

47

 

Антиколчаковский мятеж.

 

Первое крупное выступление против А.В.Колчака состоялось во Владивостоке 17 ноября 1919 года. Здесь была предпринята попытка сместить колчаковского генерала Розанова. Правящие круги Японии, находившиеся в конфликте с адмиралом, решили на территории Русского Дальнего Востока создать отдельное государство, которое должно находиться под протекторатом Японии. Главой нового образования должен был стать В.Г. Болдырев25. Он был очень подходящей кандидатурой во многих политических кругах. Родился в крестьянской семье. Постоянно повышая свое образование, поступил в военное училище. Участвовал в русско-японской войне. Еще молодым офицеров принимал участие в научных экспедициях по Якутии и на Шантарских островах. За участие в революции 1905 года был арестован и более года провел в тюрьмах. Однако это не сказалось на его дальнейшей биографии, он с блеском закончил Академию Генерального Штаба, издал ряд научных работ и был оставлен для работы профессором Академии. Во время Первой мировой войны командовал армией. После Февральской революции назначен командиром корпуса. Для рабочих и крестьян он был свой по происхождению, силою таланта вышедший в «большие люди», с детства познавший тяжелый труд, крестьянский паренек. У эсеров и меньшевиков он слыл как демократ и борец с царизмом. Для офицерства и генералов – военный ученый, преподаватель Академии Генералоьного Штаба, полководец Большой войны. Во время Гражданской войны в Самарском правительстве был военным министром, командовал Восточным фронтом, а затем тягался за пост Верховного Правителя с самим Колчаком.

Выдвижение генерала Болдырева поддержал эсеро-меньшевицкий Сибирский Политцентр26. Именно эта организации и сыграла главную негативную роль в готовящемся перевороте. Цель предпринимаемой акции – спасти оставшиеся белые части в Сибири и создать новое государство без Колчака. Япония настаивала, что бы в будущее правительство вошел Г.М. Семенов. Политцентр с этим был категорически не согласен и отказался от каких – либо переговоров с атаманом. Чтобы избавиться от участия Семенова в управлении будущего государства, политцентровцы решили провести восстание самостоятельно, без атамана, и без генерала Болдырева и тем самым поставить японцев перед свершившимся фактом. Они не стали дожидаться возвращения Болдырева из Японии и выдвинули, как главу, чешского генерала Р.Гайду, который не имел авторитета ни у военных, ни у гражданских чинов: во-первых по причине своей национальности, во-вторых он в конце мировой войны был всего лишь армейским ветеринарным фельдшером и было не понятно, как он получил генеральские погоны. Выступление ограничилось только Владивостоком. Одна из версий этой перестановки такова, что организаторы желали сохранить авторитет Болдырева, чтобы он приехал в Россию не как искатель власти, а как избранник народа. Но эту власть еще нужно было взять. Вот для этой цели и понадобился чешский генерал. Илюхов в своих воспоминаниях утверждает, что партизанское командование узнало о перевороте только после его подавления и потому не смогло оказать помощи восставшим. Это, мягко говоря, не точная информация, поскольку большевики активно участвовали в его подготовке. Илюхов, противореча самому себе, так осветил их участие: «Укажем лишь на факт посылки представителей обкома в штаб Гайды. Туда был послан видный деятель партии Григорий Раев. На деле это был политический эмиссар обкома. Туда же был направлен Сакович. Он стал начальником оперативного отдела штаба Гайды. Всего этого было вполне достаточно, чтобы рабочие дружины приняли участие в восстании27». Из его слов вытекает, что рабочие дружины так же приняли участие в восстании по приказу большевицкого обкома – других вооруженных отрядов у чешского генерала не было. Можно предполагать, что большевики подсчитали, что сил для свержения генерала Розанова было достаточно и поэтому не стали подтягивать к городу партизан. Но главное,

 

48

что не устраивало большевиков было конечная цель: после свержения Розанова Гайда и Политцентр намеревались сохранить Белую власть в Приморье без Колчака. Однако Гайда , вместо быстрого и решительного наступления занял выжидательную позицию. Тем временим Розанов подтянул юнкеров Офицерской школы с острова Русского и подавил неумелое выступление. Рабочие и грузчики порта некоторое время сдерживали наступление юнкеров, но вынуждены были уступить. Выступление Гайды закончилось полным провалом. Сам чешский генерал бежал из Владивостока. Нет сомнения, что если бы переворот произошел успешно, то коммунисты до сих пор славили бы «роль коммунистической партии» в освобождении города от «белой тирании»…

 

Снова в подполье

 

В конце ноября С.Г. Лазо прибыл во Владивосток. Жил нелегально под видом рогульщика28. Конспирация была жесточайшей – он мог увидеться с женой только по вечерам. Среди товарищей он был известен под псевдонимом Адольф Первый29. В это время власть в Приморье все еще находилась в руках генерала Розанова. На Восточном фронте, преданные союзниками, войска адмирала А.В.Колчака в беспорядке отступали. Большевики и эсеры Приморья взяли курс на вооруженное восстание во Владивостоке.

Лазо изучил причины неудачи генерала Р.Гайды и выступил с большой статьей в газете «Коммунист», в которой осветил все детали неудавшегося выступления. 26 декабря 1919 года был создан Военно-революционный штаб, где Лазо возглавил военно-оперативный отдел и вел подготовку к вооруженному восстанию и одновременно являлся военным руководителем восстания. Накануне восстания Военно-революционный штаб был переименован в Объединенный Ревштаб. В него вошли большевики П.Кушнарев, А.Красин, С.Черемных, В.Сибирцев, А.Луцкий, В.Сакович, и эсеры И.Мамаев, Карпов, Линдберг. Председателем Объединенного оперативного штаба избран С.Лазо. Так же он совмещал должность члена Дальневосточного областного военно–революционного штаба коммунистов30. На этот момент, Штабу подчинялись все наличные силы партизан. Был взят курс на разложение воинских частей изнутри.

Интересная деталь: десять месяцев назад Лазо разыскивали спецслужбы всего Приморья, а теперь он, почти в открытую, готовит восстание в городе, ежедневно встречается с десятками людей, выступает перед аудиториями, то есть находится на виду, а в литературе, отображающей тот момент, нет никаких данных о том, что его кто-то пытался арестовать или хотя бы задержать. Откуда у приморских властей такой либерализм?

Лазо лично разработал план вооруженного восстания. Кое-где можно встретить утверждения о том, что именно благодаря этому плану власть в Приморье перешла в руки Земства, где большинство составляли большевики и эсеры. Что именно благодаря этому плану были заняты партизанами города Приморья. В действительности колчаковские части мирно перешли на сторону Земства и никаких боев, предусмотренных планом Лазо не было, а следовательно план созданный им, предусматривавший взятие почты, телеграфа, вокзалов потерял всякий смысл.

Первыми, не дожидаюсь указаний большевиков, успешно выступили партизаны Сучана, где самостоятельно восстание готовили Н.Илюхов и М.Титов – Гоголь. В результате две роты, квартировавшего на руднике 34-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, 1 декабря 1919 года, перебив часть офицеров, ушли к партизанам. Из солдат и партизан был сформирован 1-ый Дальневосточный Советский полк под командованием Н.Илюхова31. Через несколько дней в Шкотово произошел бунт в 36-ом Восточно-Сибирском стрелковом полку, где солдаты так же перешли на сторону партизан32. 24 декабря произошло восстание Егерьского полка во Владивостоке, которое, правда, было подавлено генералом

 

49

 

Розановым. Как видим, восстание успешно началось и расширялось, когда не только не было никакого плана Лазо, но не существовал и сам Штаб восстания.

Из книги в книгу кочует легенда о том, что Лазо в одиночку уговорил офицеров о.Русский не поддерживать генерала Розанова. И даже произнес всем известную речь: «За кого вы? Русские люди, молодежь русская, за кого вы? Вот я к вам пришел один, невооруженный: вы можете взять меня заложником…убить можете…Этот чудесный русский город последний на вашей дороге! Вам не куда отступать: дальше чужая страна…Чужая земля и солнце чужое…Мы русскую душу не продавали заграничным кабакам, мы ее не меняли на золото и заморские пушки, мы не наемными, мы собственными руками защищали нашу землю. Мы грудью нашей, нашей жизнью будем бороться за Родину против иноземного нашествия! Вот за эту русскую землю, на которой я сейчас стою, мы умрем, но не отдадим ее никому!33». Все это из художественного произведения и не имеет никакого отношения к реальным событиям. Лазо никогда не был на Русском острове. В те дни он очень много работал. Ни товарищи, ни жена не знали, когда он ест, когда спит. Глупо предполагать, что Председатель Военно-Революционного Штаба бросит все дела и пойдет на встречу с враждебно настроенными офицерами и юнкерами. Восстание в школе готовили юнкер Николай Мельников (брат Бориса Мельникова), фельдфебель С.Вичик, унтер-офицер К.Капустянский и другие. Они подняли бунт, арестовали начальника школы полковника Плешкова и еще шестьдесят семь человек34.

Город находился в руках восстания за исключением офицерской школы на Русском острове. Вступать против Земства ни у юнкеров, ни у офицеров не было никакого резона, ведь школу хотели эвакуировать в Корею, а затем в Забайкалье, где ход гражданской войны шел не в пользу белых. Поэтому многие из офицеров предпочли тихую и сытую жизнь во Владивостоке сибирской безвестности.

Зачем понадобилась такая героическая легенда об агитации на Русском острове? Эта ложь должна была сыграть главенствующую роль в коммунистической лжи о руководящей роли партии. Странное дело, войска «без выстрела» перешли на сторону Земства, а в подготовке этого переворота абсолютно не видна «роль партии». Что бы добиться такого быстрого результата, нужна была длительная работа среди солдат и офицеров Владивостокского гарнизона. Бывшие руководители партийного подполья этот вопрос либо обходят молчанием, либо рассказывают о том, что большевики участвовали в разложении войск, однако без конкретных данных. Не называют имен солдат и офицеров белых полков через которых шла агитации, не раскрывают форм и методов этой агитации. Все эти неувязки от того, что они в работе среди войск приняли самое незначительное участие.

Среди военнослужащих и, в первую очередь среди офицеров была очень значительная прослойка членов партии социалистов революционеров, которые при поддержке других партий и обеспечили бескровный переворот. Так в руках эсеров были полуразложившиеся остатки белой армии. Реальной силой в тех условиях были партизаны, которые к тому времени уже признавали, в своем большинстве, партию большевиков. Эти отряды были серьезной опасностью для Владивостока, так как в любой момент могли войти в город и начать резню. Это вызвало бы вмешательство иностранного корпуса и… прощай Земство! С целью сохранить мир с согласие в Приморье, эсеры пригласили в руководство большевиков. Те после недолгих капризов согласились « при условии фактического руководства военными и финансовыми делами35»

А теперь представим, что Лазо действительно был в офицерской школе и уговорил офицеров не выступать на стороне Розанова. Что же тогда получается? А получается, что С.Г.Лазо обманул офицеров и посадил их под замок. К счастью, для него и его репутации, он там не был и потому не запятнал арестами офицеров своего имени. Если вчитаться в

 

50

текст вышеприведенной цитаты, то будет понятна вся ее абсурдность. «…Русская молодежь, за кого вы?». Обратиться к офицерам со словами «молодежь» мог только человек значительно старше, а Лазо был их одногодком или незначительно старше многих из них. Выражение «Мы русскую душу не продавали заграничным кабакам» тоже не могло быть сказано большевиком – инородцем, а тем более позитивно воспринять офицерами, поскольку Лазо не был русским и, тем более, мало что знал о Русской душе. О переходе офицерской школы на сторону Земства Н.К.Илюхов вспоминал, что после ареста офицеров на острове, в город прибыл Капустянский. «Он связался с Лазо и от него получил приказание направить всю школу своим ходом в город. 31 января по льду школа прибыла в город36». Это свидетельство в прах разбивает сказки об агитации офицеров острова Русского Сергеем Лазо.

Товарищ Председателя Военного Совета

 

Только в конце января 1920 года произошли события, которыми руководил Объединенный Ревштаб. 26 января первым перешел на сторону партизан гарнизон Никольск-Усурийска во главе с командирами частей полковниками В.Вриштилем, А.Евецким и есаулом Токмаковым, поскольку на переговорах с партизанскими командирами было условлено, что партизаны вольются в гарнизон. В последствии доверие белых командиров обернулось для них страшной трагедией37. И, естественно, ни каких боев за город не было. 31 января пал Владивосток. В этот день в город ворвался бронепоезд с ротой партизан Н.Илюхова, который позже вспоминал: «Восстание началось. Проходило оно без выстрела. В повстанцев стрелять было не кому…38».. В Спасске и Имане так же все произошло мирным путем. Большевики и эсеры сформировали коалиционное Временное правительства Земской управы Приморской области. Вместо Объединенного Оперативного Штаба был образован Военный Совет, состоявший из представителей различных партий и групп. Руководил этим органом эсер Медведьев, одним из товарищей председателя был Лазо, сюда же входили Луцкий, Сибирцев, Мельников и другие большевики и эсеры, а также представители Белой армии, например, генерал Болдырев , он назначается Главнокомандующим войсками правительства Приморской областной Земской Управы, становится членом Совета Министров, а также избирается товарищем председателя Народного собрания при Приморском правительстве39. В это время ученый генерал тесно сотрудничал с Лазо и занимался реорганизацией партизанской армии.

Из документов времен Земского правительства видно, что Лазо вел тяжелую разъяснительную работу в партизанских частях, часто выступал на митингах, занимался вопросами обеспечением партизанской армии оружием, боеприпасами, обмундированием. Именно благодаря его деятельности в партизанскую зону было переправлена значительная часть оружия, боеприпасов, продовольствия. В тайге создавались партизанские склады — базы.

Сергей Лазо, как отмечали многие участники гражданской войны, был прекрасным оратором. Умел вести полемику на любую тему и отличался редкой способностью находить в доказательство логические доводы. Его логика была прямой. Его убежденность в каком – либо вопросе быстро доходила до сознания слушателей. И в этом нет ничего удивительного, ведь он в мирное время готовился стать инженером. К тому же он был одаренным математиком и шахматистом. Читатель спросит: а причем здесь его имение логически мыслить и его образование. Чтобы ответить на этот вопрос нужно написать отдельную книгу. А коротко можно сказать, что мало кто замечает как расплывчато и неконкретно говорят большинство юристов, экономистов, философов. Людям же технических профессий с математическим складом ума, каким был Лазо, более подвластен логический метод убеждения. Таких среди красных командиров и политработников было немного. В литературе, отображающей период января-апреля 1920 года, как профессиональными историками, так и любителями-краеведами Лазо называется то Командующим, то Главно-

 

51

мандующим, а то и Министром Обороны Временного правительства земской управы ПО (Приморской области). По этому поводу я могу отметить следующее: все управление в крае Земство построило по принципу отдельного государства. Во главе Временного правительства стоял премьер-министр, которому подчинялись министры. Существовала и должность военного министра (Министра Обороны) и ее занимал большевик, полковник А.А. Краковецкий40. Военному министру подчинялся Штаб войск Приморской области.

В вышеперечисленных высших институтов военной власти ПО, в то время, Лазо не работал. Он занимал, как указано выше, скромную должность Товарища Председателя Военного Совета эсера Медведьева. Известный советский писатель А.А.Фадеев писал, что Лазо занимал должность Председателя Военного совета армии, т. е. был армейским комиссаром, и занимался созданием института политических комиссаров41. Но в то время политических комиссаров в Приморье не было.

Сам Военный Совет не был государственным органом и потому не имел серьезного веса. Интересна, а связи с этим, и фраза: «Генерал Оой заявил, что, пока приказы Военного совета подписывает Лазо, японцы не уйдут с русской территории42». Во-первых, эту фразу воспроизводят в своих воспоминаниях многие известные участники тех событий, но озвучивают ее только из уст самого Лазо. Во-вторых, с точки зрения Международного права приказы Военного совета не имели никакой юридической силы, т.к. у Земства, как указанно выше, имелись все законные высшие военные органы управления. В-третьих, через пару месяцев Лазо исчез, но японцы все равно не покинули Россию. Думаю, что если Лазо в действительности произнес эту фразу, то, скорее всего, с чувством юмора.

После японского выступления власть временно оказалась в руках, члена Военного Совета, белого генерала Болдырева В.Г., который несколько месяцев работал с Лазо и оставил его краткое описание: «Лазо 26-летний молодой человек, олицетворение физической силы, полон энергии и завидного вкуса жизни. Малороссийский выговор, слегка картавит, не без некоторой самоуверенности…Самый уход его в сопки уже нешуточное дело, за ним охотились с 1918 года…Все в нем было хорошо, и плотная фигура, и хохлатый упрямый чуб, а лукаво смеющиеся глаза, и короткий мягкий говор, и задор суждении. Такие типы чаще среди коммунистов43».

В книгах его представляют едва ли не гениальным полководцем. Однако сам Лазо не строил иллюзий относительно своего военного дара. Так в анкете, заполненной им собственноручно (Приложение №1), в вопросах, касающихся его склонностям и желанию продолжать службу у большевиков, он ни разу не обмолвился о том, что желает продолжить карьеру военного.

Мало любить свою жену, дочь, детей своих товарищей – прежде всего нужно любить Отечество, как любили его А.В.Колчак, Г.М.Семенов, белый партизан Юдин и миллионы истинных патриотов России.

 

Луцкий А.Н.

 

Алексей Луцкий родился в 1883 году в городе Козлове. Рано осиротев, он выбрал карьеру военного. Во время русско-японской войны командовал ротой. После войны был откомандирован во Владивосток для учебы в Восточном университете. С успехом закончил японское отделение, два года стажировался в Японии.

Как знаток японского языка и культуры был направлен для прохождения службы в контрразведку Иркутского военного округа..

В августе 1917 года назначен начальником контрразведки КВЖД. После октябрьского переворота вошел в Харбинский Совет, где связался с большевиками. За передачу секретной информации врагам России был уволен со службы.

В начале января 1918 года он появляется в г.Иркутске, где несколько недель назад было

 

52

потоплено в крови восстание юнкеров. По городу шли аресты и бессудные расстрелы. Луцкий не принимал участие в этих акциях, он был назначен заместителем начальника Сибирского штаба бывшего генерала фон Таубе. В его функции входила охрана границ и борьба со шпионажем. Трудно сказать, как успешно он боролся с внешними врагами, а вот с русскими он в этой борьбе преуспел. В это время к атаману Семенову в Китай шли добровольцы. Именно Луцкому было поручено закрыть границу. Приказ выполнялся очень просто: все мужчины призывного возраста, следовавшие в Маньчжурию, снимались с поездов и растеливались. Было убито более восьмисот человек, в основном не имевших ни какого отношения к Семенову.

Луцкий был талантливым журналистом и публицистом, он в разное время сотрудничал во многих газетах Сибири и Дальнего Востока.

После разгрома красных в Забайкалье он был задержан и мобилизован в Белую армию. Затем был разоблачен, как бывший член Харбинского Совета и арестован, и под конвоем выдворен из полосы КВЖД во Владивосток.

Здесь он вошел в состав Военного Совета, где занимал должность Председателя Военного контроля (аналог ВЧК) и на его совести сотни человечески жизней. Его представляют как «потомственного» революционера. Упоминая как внука декабриста и этот факт выставляется как достоинство обольшевичевшегося потомка. Есть читатели, которые до сих пор считают большим достоинством быть потомком члена масонской организации44, каковыми были декабристы. В действительности, его род не имеет отношения к военным масонам начала 19 века. Но среди наследников декабристов есть и другие примеры. Один из лидеров Белого дела в Сибири, атаман Семиреченских казаков генерал-майор Борис Владимирович Анненков был внуком декабриста, И.А.Анненкова, но это не помешало ему остаться верным присяге и погибнуть за Россию. Внуки декабриста Николая Бестужева, Александр и Дмитрий Старцевы были крупными предпринимателями во Владивотоке. Но ни имя деда, ни то, что они давали рабочие места тысячам приморцев не умилостивило большевицких палачей – оба были расстреляны в октябре 1937 года45…

Под непосредственным руководством Луцкого в Хабаровск были отправлены на смерть несколько эшелонов с «конрреволюционерами». Имеются точные сведения о двух таких тюрьмах на колесах: первый был отправлен из Владивостока, в нем находилось 128 узников, второй из Никольск- Уссурийска – около 120 узников46. И, понятное дело, такие акты массовых убийств не могли свершаться без устного и письменного распоряжения Председателя Приморского ЧК, т.е. лично А.Н.Луцкого.

 

Выступление японцев

 

Вот и подошли мы к роковой ночи с четвертого на пятое апреля 1920 года. Японцы выступили одновременно почти во всех городах Приморья. Гарнизоны красных были разгромлены или отступили в тайгу. В советской печати эти события освещалось неоднократно. Приводились различные причины нарушения японцами мирного договора. Уже 5 апреля Приморское правительство выступило с меморандумом, в котором, в частности, говорилось: «В ночь на 5 апреля без какой бы то ни было провокации со стороны русских военный или гражданских властей и без какого-либо предварительного уведомления рус – ских властей японские войска во Владивостоке насильственно обезоружили и сняли русские караулы…47». Здесь представители Приморского Земства несколько покривили душой — провокация со стороны «русских военных» состоялась еще 12 марта.

Нужно быть справедливыми и отметить, что недисциплинированная партизанская армия, несмотря на запреты командиров, постоянно нарушала мирное соглашение с японцами: нападали на японских солдат, оскорбляли их, всячески задевали, что дало повод японцам перейти к активным действиям после так называемого «Николаевского инцидента».

 

53

В марте 1920 года партизанами был уничтожен японский гарнизон в Николаевске-на-Амуре, а сам город сожжен. Этот город, хотя и находился в отдалении от всяческих путей сообщения, выполнял функции административного центра Северного Сахалина. Там находились различные административные учреждения. Впоследствии события, произошедшие в этом городе, представлялись так, будто японцы первыми совершили нападение. Но дело обстояло иначе. Ворвавшиеся в город красные головорезы, устроили над попавшими в их руки офицерами и жителями города расправу, которую даже зверской назвать мало. Подчиненные Сергея Лазо (знакомые нам по Забайкалью), Командующий красными партизанами Яков Тряпицин, комиссар Нина Лебедева, а так же Председатель Исполкома Железин, члены Исполкома: Лапта, Вич, Комаров, Оцевилли48 устроили то, чему нет названия. История получила международную огласку. Большевики вынуждены были начать следствие. Один из следователей писал: « В первый день все офицеры и представители буржуазии были подвергнуты телесному наказанию. Пороли не только нагайками, а шомполами. Каждому давали по нескольку десятков, а то и сотни шомполов. Так поручику Токареву досталось шестьсот шомполов. Затем ему партизаны проломили голову ногами… Исключение не делалось даже для женщин. Так были подвергнуты порке гражданки Бацевич и Комаровская…В ночь, накануне выступления японцев, все находившиеся в тюрьме заключенные были расстреляны и сброшены в Амур. Вместе с убитыми под лед спустили и раненных49». Затем они напали на японский гарнизон и почти полностью его истребили.

В Уголовном деле около сотни страниц неописуемо жутких злодеяний большевиков в Николаевске. Эта эпопея вошла в историю под названием «Исчезнувший город». Большевицкие лидеры, как только «Николаевское дело» вылилось в международный скандал, тут же отмежевались от партизан товарища Тряпицина. Они объявили его анархистом, он был арестован и после следствия расстрелян. Товарищ Лебедева была освобождена от ответственности, поскольку следствие Военного трибунала нашло, что она «попала под влияние Тряпицина». Не очень верится в ее невиновность. Сохранившийся письменный портрет комиссарши, дает образ человека, на которого вряд ли возможно влиять кому бы то ни было. Она была приемной дочерью Забайкальского губернатора. Гимназисткой вступила в партию эсеров, принимала участие в терроре. На Семеновском фронте, как говорилось выше, она была комиссаром отряда сформированного из уголовников. «Маленького роста, в кожаной куртке, с огромным маузером на боку, она общалась с братвой исключительно на уголовном жаргоне. Бывшие партизаны вспоминали, как она ходила перед своим разношерстным строем и произносила речи, пересыпая их такими матами, что даже бывалые уголовники удивленно покачивали головами и цокали языком50». И за все зверства в Николаевске она несет полную ответственность, как и другие палачи-большевики. Вероятно, что от расстрела Лебедеву спасло личное заступничество Лазо и других высокопоставленных большевиков, знавшие ее по Забайкалью.

Долго пытались представить дело так, будто японцы напали первыми, однако незадачливые авторы часто сами проговаривались. Так автор книги «Участие китайских и корейских трудящихся в гражданской войне на Дальнем Востоке», И.Бабичев писал: «В январе 1920 г. в экспедиции, направлявшейся на освобождение г. Ни¬колаевска-на-Амуре, насчитывалось около 200 партизан-китайцев». Итак, согласно словам упомянутого автора, люди Тряпицина, уголовники и китайцы, направились «освобождать» город по приказу свыше, а не по собственному почину.

События в Николаевске обсуждались в Военном Совете, где Луцкий, Лазо и другие, осудив самого Тряпицина, признали действия партизан правильными. Что, конечно, насторожило японцев. Они хорошо помнили, как несколько месяцев назад Лазо в одностороннем порядке нарушил договор о ненападении между Ольгинской республикой и американцами, поэтому любой иной договор, для таких как он, лишь бумага. Моральная под-

 

54

держка Военным Советом событий в Николаевске должна была не просто насторожить интервентов, а при благоприятных условиях ответить большевикам тем же.

В связи с описанными событиями интервенты вручили Приморскому правительству ультиматум, который был отклонен. Тогда 2 апреля японцы заняли господствующую над городом Тигровую сопку, станцию Первая Речка и другие стратегические пункты. Земство предложило японцам сесть за стол переговоров, те охотно согласились. К ним прибыла делегация большевиков в составе Цейтлина, Губельмана, Попова, Саварского. Со стороны Японии присутствовали генерал Такаянаги, полковник Исоме, майор Хасеби и др51. Переговоры безрезультатно продолжались два дня, пока Обком РКП(б) не приказал своим делегатам принять все условия ультиматума, тем самым признал свою вину за нарушение спокойствия. Японцы вернулись в казармы, войскам гарнизона был отдан приказ о снятии боевой тревоги, части бойцов было разрешено уйти в увольнение. Наступила, казалось, мирная жизнь52. Но японцы провели большевиков, как котят, и наследующий день начали боевые действия.

Сам Лазо вполне трезво оценивал обстановку: во всех его выступлениях тех дней красной нитью проходит предупреждение, что японцы обязательно совершат вооруженное выступление против Владивостокского земства. Утверждать, что ничего не делалось для отражения возможного выступления японцев, будет неправдой. Большевики активно готовились дать отпор, но их части были ненадежны, поэтому они еще более активно готовились к бегству в Хабаровск. Об этом моменте З.Секретарева вспоминала: «…Шла отправка ценных грузов и военного имущества на север. С.Лазо, В.Сибирцев, А.Луцкий, Б.Мельников, З.Станкова и другие готовились к отъезду… Кроме того Сергея Лазо ждали в Николск-Уссурийске, где заседал съезд трудящихся Приморской области53 ». Далее она поясняет, что перевод Военного Совета и других органов управления Земства в Хабаровск должен был произойти по приказу Москвы и что на смену убывавшим из Хабаровска должны были прибыть другие товарищи. Вот тут-то появляется очередная неувязка с нехорошим душком. «Другие товарищи» должны были принять дела от убывающих, ведь, что не говори, все выше перечисленные большевики были не рядовыми бойцами, а занимали различные ответственные должности и уехать в Хабаровск, не сдав дела, они не могли — это очень похоже на бегство крыс с тонущего корабля…

 

* * *

В семидесятые годы прошлого века, на территории Уссурийского Высшего Военного Автомобильного Командного Училища на могиле погибших партизан стоял скромный обелиск, на котором было указано, что там захоронено сто семьдесят человек. Буквально в ста метрах, за забором училища, стоит грандиозный монумент, под которых захоронено еще двести сорок человек. Всего получается более четырехсот человек.

В Шкотово имеется памятник бойцам 1-го Дальневосточного Советского полка – предполагается, что под ним захоронено более семисот человек. Командир полка Н.К.Илюхов находился в это время на съезде в Никольск-Уссурийске, замещавший его В.П.Сосинович был арестован. Полк остался без руководства. Часть полка «..была блокирована и после неуправляемого сопротивления захвачена в плен. Другая часть открыла огонь по врагу. Ожесточенное сопротивление развернулось вокруг интернациональной роты полка. Главный контингент этой роты составляли венгры54». Почти вся рота полегла. Командир 2-го Ольгинского стрелкового батальона С.Ф.Глазков отошел в сторону Майхе55. В городах начались аресты. Часть большевиков на время ушла в подполье. Несколько видных коммунистов укрыл на своей квартире генерал Болдырев…

7 апреля японцы предложили сесть за стол переговоров и боевые действия прекратились. Новый договор с японцами большевики назвали «Приморским Брестом», видимо

 

55

 

отождествляя его с Брестским миром, который заключил В.И.Ленин с Германией в 1918 году. Тогда большевики отдали немцам всю Украину, часть Белоруссии и сделали рад других уступок. Сравнивать Приморье с Брестом не логично, потому что с моей точки зрения большевики больше приобрели, чем потеряли.

Японцы потребовали в ультимативной форме обеспечение безопасности для своих войск, соблюдения их интересов на Дальнем Востоке и эвакуации боевых сил Приморского правительства от Владивостока до реки Уссури и Сучана. Красные отряды в тридцативерстовую полосу вдоль железных дорог не имели права заходить. Земству разрешалось держать около двух тысяч человек милиции и конвой в пятьдесят сабель. Общее руководство перешло к генералу Болдыреву.

Все это можно было бы отнести и поражению, если бы не текст «Соглашения», которое было достигнуто в ходе переговоров с японцами. Нет смысла цитировать значительный по объему документ полностью, достаточно нескольких пунктов. «п.8. Японское командование может само задержать русских граждан при совершении ими преступных деяний против японских войск, или имущества, или охраняемого таковыми, а так же в тех случаях, когда преступники могут скрыться и задержанные русские граждане должны немедленно передаваться для суда русским властям. Во всех остальных случаях, задержанные русские граждане, совершившие преступления против вышеуказанных войск, производится самими русскими властями по своему почину или по указанию со стороны японского командования.

…Японское командование не будет чинить препятствий нормальному снабжению русскими властями провиантом, продовольствием, фуражом, одеждою и другими предметами необходимыми для дальнейшего существования размещенных на новых местах русских отрядов56». Этот документ был подписан со стороны японского командование генералом Ойнума, со стороны Земства большевиком Уткиным. Даже из этих двух пунктов явствует, что японцы отдали земству все юридические права по аресту партизан и согласились не мешать содержанию партизанской армии.

 

* * *

 

Отдельно следует рассмотреть состав войск, находившихся в городе, которые я определил, как не надежные. Наибольшие силы, перешедшие на сторону Земства, – это части Владивостокского гарнизона и других городов Приморской области. Лучшие приморские полки были отправлены на Восточный фронт и честно сложили свои головы за Белую Идею. Оставшиеся части были укомплектованы пожилыми запасными чинами, а так же призванными на службу мещанами и крестьянами, которые не имели ни желания, ни умения служить, тем более воевать, а главное, не имели никаких идеологических убеждений. Хотя не сложно предположить, что их главное политическое убеждение состояло в том, чтобы не попасть на фронт, потому они охотно откликнулись на лозунги большевиков о прекращении войны. Последних они поддержали, но увольнения из армии не последовало. 18 марта 1920 года вышла Резолюция 4-ой Дальневосточной краевой конференции РКП(Б), она гласила «…Ни один солдат, ни один партизан нашей Дальневосточной Красной Армии не может уйти из рядов войск, ни одна винтовка не должна быть положена, до тех пор, пока интервенцию не будет прекращена…57». После этого заявления все иллюзии на скорое увольнение в запас рассыпались в прах, а вместе с ними стала рушиться вера в честность большевиков. Поняв, что очередное правительство обмануло их надежды, большая часть солдат уже не только не поддерживали большевицкое Земство, но и была настроены враждебно по отношении к нему.

О партизанах, как об армии, говорить не приходится — их тактика ведения боя несколько иная и не подходила для ведения боевых действий в условиях города. В самом Влади –

 

56

востоке партизан было не много – основные их силы находились в Шкотово, Уссурийске, Спасске и других населенных пунктах, а в своих политических стремлениях они недалеко ушли от солдат. Молодых крестьян, попавших в партизаны, можно разделить на четыре группы. Первая группа – это дети переселенцев прибывших в последние десятилетие, которые по Государеву закону были освобожденны от воинской службы. Попытки различных правительств Приморья призвать их на службу они с полным основанием считали не законными и убегали от мобилизации в тайгу. И вновь при переходе власти к большевикам они поняли, что оказались обманутыми – их опять заставляют служить. После такого известия у многих из них поубавилось энтузиазма выступать на стороне большевиков. Вторая группа – это дезертиры, которые на законном основании были призваны на службу, но не выдержав «тягот и лишений» оной, убегали из казарм поближе к родительскому жилью. Процент такой молодежи среди партизан был достаточно высок, и у этой группы не было иного выхода, как бороться с оружием в руках. Казалось бы, что между первой и второй группой крестьянской молодежи нет разницы, однако в случае попадание молодого партизана в плен его обезоруживали, иногда пороли и отправляли служить в Белую Армию58, если в плен попадал дезертир, то его согласно законам военного времени после короткого суда расстреливали как уголовного преступника. Третья группа – сознательные борцы за Советскую власть – они составляли меньшинство. И наконец, четвертая группа – профессиональные любители пожить за чужой счет, безнаказанно грабить и убивать. В Архиве Дальнего Востока в различных полицейских сводках содержится информация о происшествиях селах Приморья. По Сучанской долине, среди нарушителей закона, в течении ряда лет мелькают одни и те же имена. Основные виды нарушений правопорядка: грабеж жилищ русских граждан, вымогательство денег у корейцев, грабеж и убийства китайцев. Когда началась смута, они охотно влились в ряды партизан. А вот воевать они были не особо охочие… Но ни отсутствие идеологии и желания бороться, ни слабая военная подготовка, ни отсутствие дисциплины не причем. Если стоит вопрос о жизни и смерти, то самый ленивый и робкий способен на чудеса героизма, главное чтобы их кто-то повел за собой. А вот этого «кто-то» так раз и не было.

С первыми выстрелами японцев, был отдан приказ ответного огня не открывать и сдать оружие. В литературе об этом факте указывается, что приказ отдал Военный Министр и Командующий войсками эсер А.А.Краковецкий59 и что все последующее поражение не иначе как происки эсеров подставивших кристально чистых большевиков. Во-первых сам Краковекий, как и Лазо, был членом партии эсеров в прошлом, а с осени 1919 года состоял в ВКП(б), а следовательно, за сдачу Владивостокского гарнизона несут ответственность не мифические эсеры, а в полоне реальные большевики. А во-вторых…Впрочем предоставим слово свидетелю, водителю броневика П.С.Бойкову. В ту трагическую ночь он находился на охране Следственной комиссии, где и был арестован Лазо. У здания комиссии он увидел легковую автомашину и знакомого шофера Павла Сугака, сообщившего, что только что привез Лазо, Сибирцева, Луцкого и Мельникова. Зайдя в здание, он увидел Лазо который разговаривал с караулом Следственной комиссии.

«…он сказал примерно следующие слова:

— Товарищи! Мы, члены Военного Совета, приехали сообщить Вам, что Военный Совет только что вынес решение не оказывать сопротивления японцам, ввиду явного превосходства японских военных сил, чтобы избежать напрасного кровопролития с нашей стороны. Оружие наше придется сдать японцам, другого выхода, при сложившихся обстоятельствах, у нас пока нет60».

… Свидетель ясно говорит о том, что распоряжение, не открывать ответного огня по японцам, исходил не от Военного министра, а от Военного Совета, именно они отдали этот предательский приказ.

Вошедшие в Следственную комиссию японцы потребовали сдать оружие. «Узнав о

 

57

сдаче японцам нашего оружия, мы все были подавлены сообщением. Тов. Лазо, видя, что его сообщение всем не по душе, стал разъяснять нам о бесполезности сопротивления…

Товарищ Лазо, видя, что никто из нас не торопится сдавать свое оружие японцам, первый подал пример и, подойдя к японскому офицеру, в двух шагах стоявшему от него, отдал ему свой пистолет вместе с кобурой…

Товарищ Лазо говорил нам:

— Товарищи, вы напрасно переживаете за нас. Я считаю, что японцев бояться нет оснований. Мы сопротивления не оказывали, оружие сдали им и держать под арестом нас нет смысла.

…Ночью 8 апреля Лазо, Сибирцев и Луцкий были отведены японцами в другое помещение61». Сам Байков считал, что их отделили от остальной массы совсем не потому, что их кто-то опознал или выдал, а из-за бросавшегося в глаза их интеллигентского вида. Тем более, что Лазо предъявил японцам документы на имя прапорщика Козленко. На Бориса Мельникова, который был одет в потертую кожаную куртку и имел простое рабочее лицо, японцы не обратили внимание.

Казалось бы, из трех указанных людей смерти за свои дела, как показано выше, более заслуживал Луцкий и добавлять к нему в компанию Лазо и Сибирцева как-то не логично. К тому же японцами были арестованы несколько известных большевиков, но более видные из них Никифоров, Кушнарев, Антонов, Виленский укрылись в казармах…белочехов62, и думаю, что японцам ничего не стоило их оттуда выкурить. Однако вскоре все арестованные большевики были выпущены, кроме Лазо, Луцкого и Сибирцева. Странный выбор японцев – арестовать и уничтожить большевиков, которые не являлись ни первыми, ни даже вторыми лицами в своем правительстве, когда более крупные «шишки» находились в их руках.

 

После переворота.

 

Почему — то никто из известных мне авторов писавших о событиях 4 -5 апреля, ни в прошлое время, ни сегодня не обратили пристального внимания на конечный результат выступления японцев. Они выступили и временно свергли, а точнее временно отстранили, большевиков от власти. 9 апреля сели за стол переговоров и вынесли следующее решение: у власти остается эсеро-большевицкое Земство. В итоге, после изгнания боевых формирований из городов, японские интервенты отдали красным все остальное Приморье, и вернули к власти их правительство. Невольно возникает вопрос: а зачем тогда нужно было это выступления? Насчет, мягко говоря, некорректного отношения партизан к японцам и провокации красных в Николаевске-на-Амуре я уже упомянул. Здесь разумно предположить, что японцы продемонстрировали свою силу красным, достаточно их наказали и дали урок на будущее. Это, конечно, верно, но кто или что их заставило вернуть земство к власти. Никто не мешал японцам, в тот удобный момент, оставить Приморье за собой. Значит, был какой-то тайный договор с Советской Россией и есть определенные факты, которые дают основания предполагать о сговоре японцев с правительством Ленина. И подтверждения эти следующие:

Оказывается был еще один эпизод в этой истории, который «не заметили» историки – исчезли со сцены остатки белых войск, которые в результате мирного переворота в январе 1920 года перешли на сторону земства. Сначала были зверски уничтожены большевиками неугодные офицеры этих частей63, а после 5 апреля, растворились в исторической дали и сами белые формирования, которых насчитывалось до десяти тысяч человек. Вплоть до прихода, поздней осенью 1920 года, разоруженных в Китае, семеновцев и каппелевцев, ни о каких крупных белых формированиях, кроме организованных групп офицеров во Вла –

 

58

дивостоке и некоторых других городах, упоминаний не найдено. Куда же девалась Белая армия, перешедшая на сторону партизан? В конце мая генерал Болдырев начал демобилизацию и через несколько месяцев армии не стало64. Неправда ли, парадокс: японцы выступили против красных, а в результате партизанские отряды остались контролировать, с согласия тех же японцев, всю территорию края, но исчезли с исторической арены остатки Белой армии в Приморье!

 

Легенды о гибели Лазо.

 

Существует несколько легенд о гибели С.Г.Лазо. Первую легенду создали японцы, которые пустили слух, что Лазо, Луцкий и Сибирцев согласились прекратить борьбу и выехали в Японию. Советские историки преподносили ее как абсолютно лживую, но вот воспоминания близкой знакомой семьи Лазо по Забайкалью, Кларк-Аносовой А.А., вселяют некоторые сомнения: «В то время можно было только предполагать, что Сергея нет в живых, точных же сведений о его гибели и такой ужасной расправе над ним еще не было. И мы с ней (Ольгой Лазо) жили надеждой на то, что он жив, но что просто упрятан японцами в Японии65». Получается, что до легенды о сожжении его товарищи верили в то, что он находится в Японии. А поскольку, как будет показано ниже, казнь Лазо в паровозной топке оказалась не очень удачной сказкой большевиков, то вопрос о его вывозе в Страну Восходящего Солнца остается открытым. Еще в 60-е годы ходили слухи в основном среди участников гражданской войны, что Лазо жив и свободно проживает в Японии и что его дети, рожденные за границей, хотели приехать в Советский Союз для встречи со своей единокровной сестрой Адой Сергеевной, но по соображениям морального плана им было отказано. Думаю, что эта легенда, как и всякая другая, имеет право на жизнь.

Вторая заключается в том, что японцы предложили арестованным выехать из Приморья в Центральную Россию. Даже находились свидетели, которые видели их на ст. Гродеково. Это очень правдоподобно, так как А.Луцкий ранее служил в контрразведке на Китайско-Восточной железной дороге, хорошо знал китайский язык и культуру Китая, а главное, бывал во многих местах КВЖД и знал местность. На территории Китая они наткнулись на банду хунхузов, которые их ограбили, а затем убили. Эта легенда кажется очень правдоподобной для того времени — такой конец находили очень многие, причем хунхузы не делали исключений ни для красных, ни для белых. Сколько безымянных могил с жертвами бандитов давно позабыты и сравнялись с землей? О том, кто лежит в забытых захоронениях теперь никто никогда не узнает. А раз нет доказательств, то эта версия так и остается одной из легенд.

Третья легенда самая не состоятельная из всех — о том, что они был заживо сожжены в топке на ст.Муравьев-Амурскийй (теперь ст.Лазо). По окончании гражданской войны чекистами были созданы несколько комиссий для поисков следов Лазо, Луцкого и Сибирцева. Одна из таких комиссий работала и на этой станции. Однако тогда никаких конкретных выводов не было сделано. Позже, когда официальные власти версию о сожжении признали как единственную, появились из неоткуда «доказательства». Главным из них было то, что нашелся свидетель, который лично видел процесс казни и опознал Лазо, когда белые его вынули из мешка в кабине паровоза. Правда ни имени, ни фамилии у этого «свидетеля» не оказалось – лишь стандартно переходит из книги в книгу, что он был одним из членов паровозной бригады из указанного паровоза. Согласно легенде, казнь происходила ночью. Могу с уверенность утверждать, что даже если бы «свидетель» стоял непосредственно в проеме двери паровозной кабины, то вряд ли что – либо увидел, тем более распознал человека. Но о том, чтобы белые допустили его паровозу, нет даже и речи. Тогда, возразят мне, он мог все увидеть в окно. Это еще более сомнительно. Наверное,

 

59

почти каждый современный человек бывал на железной дороге и видел электровозы наших дней, ширина их окон просто не сопоставима с окнами паровозов времен гражданской войны. При дневном свете очень сложно рассмотреть лица машинистов, находящихся в кабине. Что мог разглядеть безвестный свидетель ночью при слабом ночном освещении, глядя издалека (!), в маленькое круглое окошко? Еще одна интересная деталь: откуда на глухой станции появился человек, настолько хорошо знающий Лазо, что смог опознать его даже в тех условиях?

Почти во всех работах, посвященных гибели Лазо и его товарищей, прямо указывается, что их пытали японцы, а затем передали отряду войскового старшины Бочкарева для казни. Возникает вопрос: а зачем нужны такие сложности, не проще ли расстрелять? На него нам отвечают, что сожжение потребовалось, чтобы не были обнаружены следы пыток на телах казненных. И здесь опять неувязка. Дело в том, что японская пытка отличается от европейской особой азиатской изощренностью и жестокостью, но не оставляет на теле истязуемого почти ни каких следов66.

У большевиков были свои люли всюду, даже в белых штабах. Вряд ли прошла информация мимо этих людей об отправке Лазо на север Приморья. Это досужему читателю может показаться, что Лазо посадили в поезд и поехали… На самом деле выход любого поезда, его погрузку готовят десятки людей, и скрыть это почти невозможно. Будем считать, что и разведка, и железнодорожники этот момент «проморгали». Далее поезд должен пройти по железной дороге через все Приморье, где всего лишь несколько недель назад произошло выступление японцев. И если интервенты разгромили владивостокский и шкотовский гарнизоны, то из Никольск-Уссурийска часть отрядов вышла из города, в Спасске партизаны отступили в полном порядке, то же самое произошло в Имане. Японцы, заняв города, партизан не преследовали, т.е. вся территория от ст.Угольная и далее на север находилась под партизанским контролем67. Что же получается? Японцы преднамеренно отправили своих пленников прямо в руки к партизанам? Вряд ли…

В г.Уссурийске у Дома культуры им. Чумака на вечной стоянке стоит паровоз – тот самый, в котором, якобы, сожгли Лазо и его товарищей. Многие там бывали, а кто из читателей не поленился заглянуть в топку? Тут-то и весь фокус. Дверца топки небольшая и могу с уверенностью сказать, что в нее может пройти средняя по размерам подборная лопата. Сергей Георгиевич, по описаниям его товарищей, был очень высок ростом и плечист. Когда он ехал на лошади, то его ноги едва не касались земли. И если несколько переиначить слова одного моего давнего оппонента: то попробуй Лазо добровольно влезть в топку, а «дружелюбные японцы68» при этом оказывали ему всяческое содействие, то у него из этого ничего бы не вышло…

Человек знакомый с конструкцией паровоза на это сразу ответит, что в паровозную топку не то что человека, но и годовалого быка можно запихать. Совершенно верно, дверца топки у паровозов отечественного производства достаточно широка и для быка, но речь то идет о т о м с а м о м паровозе, который через годы опознал по номеру безвестный «свидетель». В действительности оказалось, что паровоз, стоящий в г.Уссурийске на вечной стоянке, американского производства и имеет дверцу, в которую свободно проходит лишь лопата. Приморский исследователь Ю.Филатов еще в начале восьмидесятых годов прошлого века осмотрел паровоз и пришел к выводу, что в его топку можно забросить лишь кошку на лопате69. Некоторые исследователи считали, что там установлен американский паровоз, попавший в СССР во время Второй мировой войны по ленд-лизу. Это заблуждение. В действительности там установлен американский «Декапод» времен гражданской войны. Он очень похож на американские паровозы времен Великой Отечественной войны. Это внешнее сходство видно только специалистам и они его легко объясняют: «Также нередко в прессе и интернете появляются опровержения, согласно которым на постаменте поставили паровоз Еа. Согласно опровержениям, Лазо не

 

60

мог быть сожжён в том паровозе потому что паровоз появился лишь спустя 21 год после его смерти (паровозы Еа поставлялись из США в СССР во время Второй миррой войны по ленд-лизу). Однако в Уссурийске установлен не Еа, а его прототип — Ел, а это две похожие (особенно для неспециалистов) разновидности паровозов серии Е, у которого по ошибке напечатана серия Еа. Паровозы Ел строились американскими заводами в 1916—1917 гг, всего было построено 475 локомотивов. Далее по морю эти паровозы направляли во Владивосток, откуда они уже распределялись по всей стране. На конец 1922 года на дорогах Сибири числилось 277 паровозов серии Е, основную часть из которых составляла разновидность Ел. Таким образом если Лазо и был сожжён в паровозе, то наиболее вероятно, что этот паровоз был именно Ел (паровозы более мощные, чем Е, на то время в Сибири отсутствовали)70».

Имеются свидетельства, что в это время казаками атамана Калмыкова был заживо сожжен в паровозной топке уполномоченный Приморского Временного правительства по Спасскому уезду тов. Кустовинов и имелся ряд свидетелей этой казни71. Человек, как мы видим, занимал очень высокую должность, но в исторической литературе об этом нет никаких подробностей. Этот случай так же весьма туманен, поскольку опять присутствуют безымянные свидетели. Возможно, что именно этот эпизод гражданской войны и стал основой для широкомасштабной лжи о гибели С.Г.Лазо, ведь о самом Кустовинове очень скоро забыли…

Почему большевики остановились именно на сожжение, как на наиболее верном конце жизненного пути Лазо? Ведь существовали легенды об расстреле, утоплении и т.д. Потому, что сами довольно часто использовали этот изуверский способ казни! О подобном зверстве красных упоминает великий русский писатель И.Бунин72. Следы подобных расправ обнаружены и в дальневосточной литературе. Многим знакома книга К.Майбогова «Черный камень». Автор писал ее в содружестве с известные в 40-60-е годы сучанским журналистом В.Г.Мугрычевым – краеведом и знатоком гражданской войны. У него был большой архив различный эпизодов из жизни сучанцев, которым он щедро поделился с писателем. Когда собирался материал для книги, большое количество участников событий гражданской войны были живы и также поделились своими воспоминаниями с автором73. Поэтому книга «Черный камень» во многом исторична. Более того, подавляющее большинство описанных эпизодов и многие действующие лица вполне узнаваемы74. События, происходившие на Сучанском руднике в то время, описаны в основном верно. Этим произведением зачитывалось не одно поколение читателей. Перечитывая книгу, я обратил внимание на один малозначительный эпизод.. Во второй части рассказывается о том, как двое обольшевиченных рабочих решили сжечь японского солдата в топке75, правда, в романе они этого не сделали, а как в жизни?

Главная причина моего неверия в легенду о сожжении заключается в том, что, как оказалось, таких сказок в 1920 году было четыре и, что самое поразительное, находились безвестные свидетели в трех случаях из четырех, которые своими глазами видели, как был казнен Лазо.

Первое свидетельство о сожжении опубликовала в апреле 1920 г., как ни странно, японская газета «Джапан Кроникл». По ее версии, он был расстрелян во Владивостоке, а труп сожжён76.

Во втором случае указывается, что Лазо был сожжен на Спасском цементном заводе77.

Третий – уже рассказанный, на станции Муравьев-Амурский (теперь ст. Лазо).

Четвертый заключается в том, что казнь произошла на станции Уссури (теперь ст.Ружино). Здесь сцену убийства «видел» рабочий из паровозной бригады, который утверждал, что числа 25-28 мая в почтовой теплушке японцы привезли Лазо и его товарищей на ст. Уссури и он опознал т.Лазо, когда его вытаскивали из мешка78. Конечно, всем понятно, что когда одно и то же видят несколько разных человек в разных местах одно –

 

61

временно, то это плохо продуманная ложь.

Есть и другие варианты его гибели: он был зашит в мешок и брошен в море79.

Особое недоверие, во всех перечисленных случаях, внушает наличие мешка и безымянного свидетеля. Но это не все…

Перечислив выше несколько версий о гибели Лазо, невольно останавливаешься на информации, которую предоставила японская газеты «Джапан Кроникл». Дело в том, что в 1920 году в Японии не было «свободной, демократической прессы», вся информации отслеживалась и редактировалось специальными цензорами. Такой обработке подвергались не только пресса в самой Японии, но и японские газеты, выходившие во Владивостоке, Харбине, Шанхае и в других городах за пределами страны. А из этого следует, что информация напечатанная в «Джапан Кроникл», была подготовлена и прошла цензуру, т.е. японцы первыми запустили «утку» о сожжении Лазо, которую вслед за ними подхватили , уж очень охотно, большевики и выдали, из недр собственной фантазии, еще три случая сожжения (в Спасске, на ст. Муравьев-Амурский, и на ст.Уссури). Нет сомнения, что этим фактом японцы пытались направить родственников погибших и их товарищей на ложный след, чтобы безвестно пропавших не искали ни живыми, ни мертвыми. Какая-то непонятная забота японцев о казненных большевиках. А главное, зачем Япония открыто взяла на себя ответственность за расстрел и сожжение Лазо? Именно поэтому я полностью исключаю сожжение, как казнь.

Куда же девался Лазо?…Меня, честно говоря, интересует другой вопрос: почему большевицкие руководители Приморья, с видимым удовольствием, «клюнули» на японскую дезу? Мало того, на протяжении долгих десятилетий раздували маленькую ложь в большую «правду»? «Забывали» всю информацию, которая была опубликована в том же 1920 году по свежим следам? Вероятнее всего, что это было сделано для того, чтобы навеки похоронить живого Лазо?

Настораживает еще одна деталь: вышеупомянутый Байков вспоминал: «… мы стали покидать Следственную Комиссию. Когда мы рассаживались в грузовые машины, то увидели, как в легковую машину провели и усадили Лазо, Сибирцева и Луцкого. Больше их не видели80». Фраза «Больше их не видели» повторяется и у других авторов, что тоже не соответствует действительности, на этом следует остановиться подробнее. О.А. Лазо еще в том же 1920 году писала, что арестованные большевики находятся в японских казармах на Гнилом Углу: «Было сообщено, что в одной из комнат, указанной казармы видели Луцкого81». Тогда же по горячим следам было сделано заявление офицеров владивостокского гарнизона, которые некоторое время находились в плену у японцев в тех же казармах. Это были Зижевич – начальник штаба Амурской бригады и офицер 35-го полка Масятин. Они были освобождены 9 и 12 апреля соответственно и показали, что видели утром ввезенного на автомобиле Лазо, а на другом — Луцкого и Сибирцева. Они долго сидели на автомобилях, потом их увели в казармы82. То, что их привезли не на одном автомобиле, как увозили с Полтавской улицы, а на двух, говорит о том, что арестованных по пути завозили еще в какие-то места. Далее свидетельствует Геннадий Ширин; «9 апреля, в пятницу, между 10 -12 часами утра на автомобиле были привезены тт. Сибирцев и Луцкий, которых я видел в окно. Поговорить с ними не удалось, так как их вскоре посадили в какую-то казарму отдельно от всех83». Здесь есть очень важная деталь – Ширин видел только двоих, но не видел Лазо. Этот момент и служит бесспорным доказательством, что арестованные были в указанных казармах, и подтверждают ранее приведенные слова офицеров. Г.Ширин не увидел Лазо потому, что, как указывали пленные офицеры, их действительно привезли на разных автомобилях. Из своего окна он мог видеть только один автомобиль, а машина с Лазо была вне зоны видимости. Мало этого с Лазо виделись и общались другие лица, которые предлагали ему бежать из-под ареста, на что он ответил: «Пока не освободят всех я не уйду84». Похоже, что эта фраза вырвана из какого-то текста. Сохранились воспомина –

 

62

ния уже упомянутого офицера Масягина, в которых он говорил, что в первые дни из казарм сбежали несколько человек. Тогда японское командование объявило, что за каждого сбежавшего они будут расстреливать из числа оставшихся. Заключенные обязали себя круговой порукой, что никто из них не будет предпринимать попыток к бегству. Когда привезли Лазо, никаких побегов уже быть не могло. И вряд ли кто-то за счет жизни других людей мог предложить ему бежать на свободу. И вышеприведенную фразу он в действительности мог сказать, но в смысле, что он может уйти на свободу, когда других лицам не будет угрожать опасность быть расстрелянными.

Значит в апреле 1920 года были несколько человек ( имена троих мы знаем), которые не только видели Лазо, Сибирцева и Луцкого в японских казармах, но и общались с ними. Вся эта информация была опубликована во Владивостокских газетах в апреле – мае 1920 года. А потом все вдруг об этом «забыли».

 

Последняя легенда

 

Есть основания предполагать, что Лазо, попав в плен к японцам в сентябре 1919 года, стал одним из посредников между представителями японского правительства и правительством Ленина. В результате этих переговоров, длившихся видимо еще с конца 1918 года, советское правительство отдало японской стороне, в обмен на отказ от активной интервенции, морские ресурсы российских дальневосточных морей85, в результате добыча крабов и других морепродуктов, вплоть до 1938 года, находилась в долгосрочной аренде у японцев. Это большевики утверждали, что атаман Г.М.Семенов продался японцам и рассчитываться с ними собирался природными богатствами страны. Кличь «Держи вора» нам хорошо знаком. В истории, как известно, нет сослагательного наклонения, белые проиграли, и говорить о том, что собирался продать японцам Семенов нет смысла. Но победили красные и в одно мгновение, все природные ресурсы Дальневосточного побережье страны оказались в руках США, а морей в руках Японии. Вот за эту плату (японцам – моря, американцам побережье) и выторговал В.И.Ленин их не участие во внутренних делах России. Доподлинно известно, что «интервенты», после капитуляции Германии, не провели ни одного боя против войск Красной Армии (чехословаки, как указанно выше, к числу интервентов не относились, а бои против партизан не в счет, ибо официально правительство в Москве партизан не признавало своими боевыми формированиями). Итак, в ответ за беспардонную продажу части нашего Отечества японцы так и не выступили против красных, а, наоборот, активно им помогали и деньгами и оружием. Кто-то, конечно, засомневается – где доказательства? Насчет помощи деньгами доказать что-либо пока трудно, а вот насчет оружия…Всем хорошо известно, что некоторые части Красной Армии были вооружены японским оружием. В частности знаменитая «Железная дивизия» под командование Жлобы была полностью вооружено новыми японскими карабинами. Каким путем оно попало к Ленину? Восток России наглухо закрывали армии А.В.Колчака, а на юго-востоке казаки атамана Анненкова. Через южные порты доставка оружия так же исключалась – там находился тыл Добровольческой армии генерала А.И.Деникина. На западе и севере России находились враждебно настроенные территория, недавно вновь получившие независимость, Польши и Литвы, а так же созданные Лениным, ранее никому невиданные «государства» Латвия и Эстония. Единственным местом, доступным для получения грузов из-за границы были красный Петроград. А это значит, что японское вооружение в Советскую Россию доставлялось с парадного входа. В результате мы видим, что Япония не только не исполняла свой союзнический долг, как член Антанты, но и активно помогала большевикам. Тоже можно сказать и об американцах. Атаман Семенов прямо обвинял их в сотрудничестве с большевиками86. Англичане, хотя и не участвовали в вооруженной интервенции на востоке России, но оказывали посильную помощь боль –

 

63

шевикам. Так белый генерал В.М.Молчанов вспоминал: «Нам стало известно, что англичане транспортировали оружие на британском корабле к городу Охотску, чтобы продать его красным87». Какова же вероятная доля участия во всем этом, мало кому знакомого в столицах С.Г.Лазо? Возможно, что во время нахождения в плену японцы ему объяснили суть новых отношений между Москвой и Токио, и он, получив эту информацию, стал опасен и для большевиков.

Доказательством двуличия японцев, в отношении Белого Дела, служит тот факт, что они, имея сильную армию, так и не выступили против правительства Ленина. Всего в интервенции со стороны Японии участвовали четыре дивизии. Дивизия полного состава Русской армии насчитывала порядка пятнадцати тысяч человек, японской – пятьдесят тысяч. Итого, к 1919 году, они имели на территории России прекрасно отмобилизованную и оснащенную армию в двести тысяч человек88. Тогда Красная Армия только организовывалась, и японцам ничего не стоило в считанные месяцы опрокинуть большевиков и с помощью белого сопротивления взять Москву, однако они дошли только до Иркутска и остановились, а потом без какого-либо серьезного военного давления откатились опять на Восток и ограничили район своего пребывания Хабаровским и Приморским краями. Были японцы и на Северном Сахалине и на Камчатке, но там, по большому счету, ничего не решалось. Поэтому, я считаю, что время, когда японские войска остановились в Иркутске и есть начало переговоров между Лениным и правительством Японии, где первый выторговал у японцев за природные ресурсы дальневосточных морей неучастие вторыми в активной интервенции против Советской России.

Лазо был прекрасно осведомлен о том, что японцы непременно выступят. Однако ни Приморское правительство и областной комитет ВКП(б) его будто не слышат. Кто –то в своих воспоминаниях согласно кивает головой – мол, Лазо был прав, но почему не было предпринято ни каких мер для отражения этого нападения? Наоборот, накануне переворота, основное ядро партизанских командиров было отправлено на не очень важный съезд в Никольск –Уссурийский. Партизанская армия осталось практически без руководства. Большевики, как говорилось выше, готовились к бегству в Хабаровск, а не к отпору возможного наступления японцев. Те причины, которые указаны во многих воспоминаниях, не убедили меня в том, что международная обстановка давала право коммунистам обезглавить партизанские отряды, в заодно и снять боевую готовность, учитывая, что японцы вряд ли оставят без последствий события в Николаевске-на-Амуре. Во тут – то и мог возникнуть серьезный конфликт между самим Лазо и его сторонниками с верхушкой большевиков в Приморье. В этом случае рушилось единство партии. А это уже серьезный повод для его устранения недовольных.

Версия смерти С.Г.Лазо, как заговора против него коммунистов, остается открытым. На первый взгляд, чем мог человек, два года боровшийся на власть большевиков в Сибири и на Дальне Востоке, помешать своим? Но события, произошедшие в Забайкалье, не прибавляли ему чувства любви к своим партийным руководителям. Молчал ли Лазо об этом? Вряд ли. Как минимум, в кругу товарищей он мог вести речи не в пользу красных правителей Дальнего Востока, а среди «товарищей» были разные люди…

Для ответа на этот вопрос достаточно привести в соответственной последовательности некоторые события, которые приведены выше.

Лазо основательно готовил войска для партизанской войны. С этой целью со складов Владивостока в отряды передавалось вооружение, боеприпасы, обмундирование, медикаменты и другое военное имущество. В тайге организовывались засекреченные базы, где укрывалась часть вывезенного имущества, предназначенного для последующих боевых действий против японцев. Для борьбы с интервентами был создан Оперативный штаб во главе с В.Саковичем. По инициативе Лазо штаб решено было перебазировать за пределы города, ближе к действиям отрядов. Весь сектор предполагаемых боевых действий разби –

 

64

вался на полевые штабы (ПШ) уездов. Лазо для отдельных отрядов и частей, написал боевые диспозиции. Он отлично понимал, что защищать Владивосток бессмысленно и говорил: «Защита Владивостока не входит в наши планы…89». При выступлении японцев по плану Лазо должны были организовать два направления защиты: Уссурийское и Гродековское на случай прихода японских войск из Маньчжурии. Он писал: «..в нашей военной работе мы должны прежде всего сделать все, чтобы встретить врага по этим двум направлениям или одному из них в наиболее выгодных для нас условиях.90». Он прекрасно понимал бесперспективность фронтовой борьбы, вновь ставка делалась на партизанскую войну. Это было единственно правильное решение в сложившийся ситуации. В Приморье в то время находилось две японские дивизии – сто тысяч человек. При необходимости они могли еще развернуть свои части из Китая и Кореи. Уже 24 февраля состоялось заседание Военного Совета по вопросу подготовки сопротивления на случай выступления японцев. Лазо, казалось бы, убедил всех, что японцы выступят, а верхушка большевиков как будто бы его не слышит. В его выступлениях эта мысль прослеживается постоянно: «Обладание Дальним Востоком является для Японии вопросом первостепенной важности91…», «То что делают японцы, создает тревожное положение92» и т.д., но его опять ни кто не слышит. Партийное руководство утешало себя возможностью добиться мира путем переговоров, что после ситуации с «Исчезнувшим городом» было не возможно. Обвинить их в глупости или не дальновидности мы не можем – все они были опытными бойцами своей партии. А надеялись они на мирные переговоры, зная наверняка, о сговоре между правительством Ленина и Японией.

И напоследок упомяну об одном документе, который хранится в Архиве РФ. В нем говориться, что 9 июля 1920 года Лазо, Сибирцева, Луцкого привезли в поезде под японской охраной в Хабаровск живыми и здоровыми93. И это почти через полтора месяца после их официальной гибели! Что стало с ними дальше можно только гадать. Нет сомнения, что в итоге они были переданы красному командованию. А что дальше? Если вспомнить приказ партизанского президента И.Слинкина о немедленном задержании и аресте Лазо после поражения партизан летом 1919 года94, то есть вероятность, что их большевики где-то расстреляли. А возможно, что они исчезли под другими именами в лабиринтах бесчисленных разведках и контрразведках красного командования…

 

Приложение №1

 

Учетно-регистрационный лист

Владивостокской организации партии

коммунистов (большевиков)

 

1.Фамилия, имя, отчество Лазо Сергей Георгиевич

 

2.Семейное положение женат

 

3.Возраст 26 лет

 

4.Национальность Русский (предки румыны, швейцарцы)

 

5.Образование Студент Петроградского технологического

Института

 

6.Какими языками вла- Французским свободно, по-немецки читаю.

деете Молдавским (Румынским) свободно.

 

7.Род занятий Был студентом-технологом, потом офице-

ром.

8.В каких профсоюзах Не состоял из-за отсутствия времени, про-

состоял и состоит фессиональным движением интересовался

членом и какие и них

работы выполняет

 

9.Год вступления в партию 1918 год, август. До этого времени был чле-

ном красноярской группы эсеров-левых ин-

тернационалистов.

10.В чем выражалась пар- До Февральской революции месяц с лишним

тийная работа в неле- в нелегальной работе организации эсеров в

гальное время (где и ког- в Красноярске, начинал работу среди солдат

да)

а. до Февральской революции

б. по свержении сов власти по свержению Советов работал по Владивос-

токе и среди партизан Приморской области

 

11.В чем выражалась партий- Главным образом в массовой агитации

ная работа в легальное

время (где и когда)

 

12.К каким отраслям партийной К политической работе. К агитационной и ор-

работы подготовлен ганизационной.

 

13.К какому виду партийной К чисто партийной, политической, руководя-

деятельности имеет склонность щей работе. К агитационной и пропагондист-

ской работе (устной и писменной)

14.Какую работу вел и где при Член Красноярского исполнительного коми-

Советской власти ( по выбо- тета в 1917 году и председатель солдатской

рам или по найму) секции Красноярского Совета. Член ЦИК Си-

бири в 1918 году (до разгрома). Командовал

Забайкальским фронтом с конца февраля по

конец августа 1918 года

15.Был ли на фронте в Красной На фронте (германском) не был. Участник

Армии (где, когда) Иркутского переворота и Забайкальского

фронта

16.Где и когда и на каких

должностях работал в общес- не работал

твенных организациях

 

17.Учавствовал ли в партизанс- Участвовал с 1 июня по конец ноября 1919

кой борьбе (где, когда) в Ольгинском уезде Приморской области

 

18.Прдвергался ли гонениям не подвергался

(тюрьма, лагерь, ссылка,

увольнение)

 

19.В какой работе желаете Партийной и государственной

участвовать: государствен-

ной, общественной или пар-

тийной

 

20. Какую и где выполняли ра- Товарищ председателя Военного Совета по

боту (по выборам или по выборам

найму)

 

21.Адрес Последние четыре месяца- г.Владивосток.

(найти через комитет партии)

22.Участвовал ли на съездах Съезд Советов Западной Сибири, Омск, 1

(каких, где и когда) мая 1917 года. Съезд Советов Сибири, Крас-

ноярск, 15 сентября 1917 года, Съезд Сове-

тов Восточной Сибири, Иркутск, 15 октября

1917 года и 15 февраля 1918 года. Фронто-

Вой съезд Забайкальского фронта, 15 авгус-

та 1918 года. Съезд трудящихся Ольгинско-

го уезда, конец июня 1919 года, д. Сергеев-

ка

23.Какую часть отдаете Все свободное время

партийной работе

 

24. Эмигрировал ли в Не эмигрировал

в другие страны, куда

 

С.Лазо

19 марта 1920 года

г. Никольск-Уссурийск95

 

67

Приложение № 2

 

ЧТО ПИСАТЬ О ЛАЗО96

 

1. Наружность.

2. Лазо в декабре 1917 года, подавление восстания в Иркутске.

3. Участие в сибирских съездах, работа в Центросибири.

4. Командование Забайкальским фронтом.

5. Отступление из Забайкалья.

6. Прибытие Лазо в Приморье

7. Клички Лазо, псевдонимы.

8. Работа во Владивостокском подполье.

9. Участие в партизанском движении.

10. Поражение партизан.

11. Партизанский лазарет.

12. В большевицком подполье 1919-1920 гг.

13. Лазо в Военном Совете.

14. Партийная работа.

15. События 4-5 апреля 1920 г.

16. Лазо как военный специалист.

17. Лазо – дипломат.

18. Оратор.

19. Работа в массах.

20. Что читал.

21. Лазо в быту.

22. Рассказы, легенды, слухи о его жизни и смерти.

23. Записки, фото, воспоминания

68

Приложение № 397.

 

Военному комиссару

товарищу Губельману.

 

Сегодня 6 августа в с.Чугуевка убит тов. Баборыкин, партизанами Сучанского отряда, которые присоединились к нашему отряду. Фамилии партизан Пелепенко, Иванов – он же Чабан и Басик Иван. Отдано распоряжение арестовать означенных лиц немедленно. Просим Вас задержать их и представить в Михайловку.

 

Командир Глазков

Секретарь Кудрявцев

 

Приложение № 498

 

Показания крестьянина деревни Цветковки М.Каюткина.

 

«…Я не помню с чего все у нас началось, на разговор у нас зашел о партизанах. Я сказал о них, что они, партизаны, даром хлеб едят, не работают, а мы измучены, работаем. Я говорил с Владивостоковым, как со знакомым, и не думал никого оскорблять.

После этого Владивостоков закричал на меня. Меня схватили партизаны, стащили с парома и начали бить кулаками и плетью, потом начали угрожать, что расстреляют. Версты полторы или две меня тащили по дороге, били. На поле народ начал подниматься и смотреть, что делается у стога, где мы остановились. Я шел почти без сознания. У стога меня вновь начали избивать, и потом заявил Владивостоков: «Раздевайся, становись у стога, сейчас расстреляем». Владивостоков отъехал на дорогу и один из партизан навел на меня винтовку. Я не мог держаться на ногах и свалился у стога. Тот партизан, который хотел меня стрелять чиркнул затвором пять раз и все время говорил: «Все равно тебя расстреляем». Я крикнул «Караул!», тогда ружье было оставлено, но Владивостоков крикнул с дороги ему: «Всыпьте плеток пятьдесят!». Но меня ударили два раза, по щеке и в ухо и я не устоял. Затем подошел Владивостоков. Меня подняли. Владивостоков написал записку, чтобы я расписался о явке в Чугуевку. Я расписался. Потом Владивостоков отъехал на дорогу посмотрел в разные стороны и крикнул: «Дать ему!». Меня кто-то ударил два раза и, упавшего Владивостоков пнул ногой. Дальше я ничего не помню».

 

Крестьянин деревни Цветковки М.Каюткин.

 

Примечания:

 

1. Разгон Б.Л. Переписка. Подлинник. МИ МУП № 672.

2. Разгон Б.Л. Переписка. Письмо Моисеенко В.М. Подлинник. МИ МУП № 672.

3. Самусенко И.П.«Так было в Сучанской долине». Рукопись. По книге «Ленинская гвардия на Дальнем Востоке». Хабаровск. 1970. стр.102 Эта цитата была зачеркнута редактором – цензором. Материал вышел под названием «Сучан в огне». ». АО АПГО Ф.39.оп.1, д.22, л.14.

4. Илюхов Н.К. Эхо приморских сопок. ДВКИ, Владивосток, 1990, стр. 96.

5. Илюхов Н.К. Там же. стр.66.

6. Илюхов Н.К. Там же. стр.91.

7. ГАНК ф.553, оп.1, д.69.

8. В архиве нет подробностей и причин казни. Указано, что партизаны остановили Баборыкина на дороге, обезоружили и выстрелом в рот тяжело ранили, затем добили пулей в спину.

9. Самусенко И.П. Воспоминания. ГАХК ф.-П442, оп.2, д.114.

10. Илюхов. Там же стр. 61.

11. АО АПГО ф.39.

12. ГАПК ф. П-15, оп.1, д.14.

13. Из доклада Титова-Гоголя и Куприановского от 7.05.20 г. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.350, л.42.

14. Казадоев И.И. Воспоминания. МИП.

15. Г.Локтев. Воспоминания. ГАХК ф.П-44,оп.1, д.377.

16. Еращенко Н.И. Земля горя и слез. Издательство института технологии и бизнеса. Находка. 2008.

17. Бывший партизан П.Житяйкин 4 февраля 1972 года писал: «Поучил письмо от Андрея Герасимовича (Чебанов). Он пишет, что первым секретарем парт. ячейки был он сам. Мы же, при написании истории шахты №10, указали Стеренчука. Далее Чебанов пишет, что Стеренчук был секретарем Сучанской парторганизации, тогда, как все знают – Замараев».

18. ГАЗК ф.П-197, оп.1, к.8593.

19. Стенограмма заседания Бюро Дальневосточного землячества при Центральном Доме Красной Армии по поводу книги Н.Илюхова и М.Титова. 1923 г. ГАХК ф. П-44, оп.1, д.387, л.75.

20. Тетюхе – теперь пос. Дальнегорск.

21. ГАХК ф.П-44, оп.1, д.383. л. 10

22. ГАХК ф.П-44, оп.1, д.383.

23. Андрушкевич. Кадетская перекличка. №. 75, Нью-Йорк, 2005, стр. 251.

24. ГАПК ф.553, оп.1, д. 102, л.5.

25. Болдырев В.Г. Генерал-лейтенант. В конце гражданской войны сотрудничал с Командующим Народно-Революционной армии И.Уборевичем. В 1923 году арестован, но вскоре отпущен на свободу. Занимал ряд ответственных должностей в Советской Сибири. В 1933 году вновь арестован и расстрелян.

26. Через несколько месяцев, арестованный чехами Колчак, будет передан иркутскому Политцентру, который без сопротивления отдаст адмирала большевикам для расправы.

27. Илюхов Н.К. Там же. стр.169.

28. Рогульщик – чернорабочий-носильщик. ГАХК Ф.П-44, оп.1, д.456.

29. ГАХК ф.П_44, оп.1, д.381, л.256. Адольфом Вторым во владивостокском подполье называли Адольфа Владимировского.

 

81

30. Борьба за власть Советов в Приморье (1917 -1922гг.) Примечание 129.

31. Илюхов Н.К. Там же. стр. 161.

32. Илюхов Н.К. Там же. стр. 162.

33. Эта речь приводится почти во всех сборниках воспоминаний о Сергее Лазо.

34. Илюхов Н.К. Там же. стр.173.

35. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

36. Илюхов Н.К. Там же. стр. 173.

37. Туровник Г.С. Последний поезд смерти. Время перемен № 18. 2007. Партизанск.

38. Илюхов Н.К. Там же. стр. 174.

39. Лазо О.А. О Сергее Лазо. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985

40. ГАРФ ф.10055, оп.2, д.1.

41. Фадеев А.А. Сергей Лазо. Сб. За советский Дальний Восток. ДВКИ. Владивосток. 1982.

42. Не найдено первоисточника с этой фразой.

43. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985. Предисловие.

44. Басаргин Н.В. Записки. Красноярское книжное издательство, 1985 г., стр.253.

45. Старцев Д.А. Дело Старцевых. ЗОИАК, т.33. Владивосток.

46. Туровник Г.С. Последний поезд смерти. Там же.

47. Борьба за власть Советов в Приморье. Док.№ 312.

48. Исчезнувший город. ГАХК ф. П-44, оп.2, д.83

49. Исчезнувший город. ГАХК ф.П-442, оп.2, д.83.

50. Лобанов О. Гибель Лазо: крушение мифа. По материалам NEWSru.com,

51. Илюхов Н.К. Там же. стр. 193.

52. Илюхов Н.К. Там же. стр. 193.

53. Секретарева З.И. Воспоминания. ГАПК ф.1370. оп.3, д. 45.

54. Илюхов Н.К. Там же. стр. 196.

55. Река Майхэ – теперь р.Артемовка.

56. ГАПК ф.715, оп.1, д.3, л. 10,18

57. Борьба за власть Советов в Приморье. Док. №288.

58. В фондах Буденовской комиссии (ГАПК) десятки бывших партизан из Нижнего Сучана признавали, что они именно так попали служить в Белую армию.

59. Большевик, Военный министр А.А. Краковецкий.

60. Байков П.С.. Воспоминания о пребывании Лазо в плену у японцев. ГАПК ф.1370. оп.3

61. Байков П.С.. Воспоминания о пребывании Лазо в плену у японцев. ГАПК ф.1370. оп.3

62. Илюхов Н.К. Там же. стр.188.

63. Туровник Г.С. Там же.

64. Указом от 5 мая 1920 года войска были демобилизованы.

65. Лазо О.А. . О Сергее Лазо. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. Москва. Издательство политической литературы. 1985.

66. Усов В. Н. Советская разведка в Китае. 20-е годы ХХ века. «ОЛМА-ПРЕСС», Москва, 2002

67. Партизаны официально не подчинялись Земству и потому часто нарушали 30-ти верстовую полосу у железных дорог.

68. Туранов В. Поправка к поправке. Время перемен. Партизанск.2007

69. Филатов Ю. Приморский краевед и исследователь.

 

82

70. Википедия. С.Г.Лазо

71. Борьба за власть Советов в Приморье. Док.№352.

72. Бунин И.А. Окаянные дни. М. Молодая гвардия, 1991.

73. К.Майбогов воспользовался материалами В.Г.Мугрычева, для написания книги, но нигде не упомянул имени Василия Герасимовича.

74. Идентичность многих действующих лиц романа с реальными людьми установлена А.А.Антоновым.

75. Майбогов К.Л. Черный камень. Книга 2, ПКИ, Владивосток, 1953 г., стр.54.

76. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

77. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

78. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452, л.5.

79. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

80. Байков П.С. Там же.

81. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

82. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

83. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452, л.16.

84. ГАХК ф. П-44, оп.1, д. 452.

85. «Краболовы», Владивосток, 1971 г. ГАКО Ф. 106 оп. 1 ед. хр.148, л.54.

86. Семенов Г.М. О себе. Воспоминания. По версии сайта white force ntwmail/ru.

87. Молчанов В.М. Последний белый генерал. М. «Айрис Пресс», 2009.

88. Андрушкевич Н.А. Кадетская перекличка.№76. Нью-Йорк, 2005, стр. 260.

89. Илюхов Н.К. Там же. стр.

90. ЦГАОР ф.342, д.7, л.201.

91. С.Лазо. «Япония и Дальний Восток». Борьба за власть Советов в Приморье. Док №233. 25.1.20г.

92. С.Лазо. Там же. Борьба…№311 3.4.20 г.

93. ЦАРФ (Бывший ЦГАОР)

94. Документ представлен Шумилиным.

95. Сб. Сергей Лазо. Воспоминания и документы. М., Издательство политической литературы. 1985.

96. ГАХК ф. П-442, оп.1, д.303.

97. ГАХК ф.44-п, оп.1, д.345, л.1.

98. ГАХК ф.44-п, оп.1, д.353, л.36.

99. Фото из американского архива.

100. Фото из личного архива Батурина О.Г.

101. Фото Т.Г.Самусенко. АО АПГО Ф.39. оп1, д.23.

102. Фото из интернета.

 

СОКРАЩЕНИЯ:

 

АО АПГО – архивный отдел администрации Партизанского городского округа.

ГАЗК – Государственный архив Забайкальского края

ГАКО – Государственный архив Камчатской области

ГАПК – Государственный архив Приморского края.

ГАХК – Государственный архив Хабаровского края.

ДВГУ – Дальневосточный Государственный Университет.

ДВКИ – Дальневосточное книжное издательство.

КВЖД – Китайско-Восточная железная дорога.

МИ ОСШ – музей истории средней школы с.Владимиро – Александровского.

МИП – музей истории г.Партизанска.

ОСО – Особый Маньчжурский отряд.

ОСР – Ольгинская Советская республика.

ПКИ – Приморское книжное издательство.

РГИА ДВ – Российский Государственный исторический архив Дальнего Востока.

 

84

 

Содержание

 

Часть 1

От автора

Юношеские годы…………………………………………………………………..1

Первая мировая война. Красноярск………………………………………………2

Забайкалье. Семеновский фронт………………………………………………….5

Атаман Гамов………………………………………………………………………10

Прибайкальский фронт……………………………………………………………10

К событиям на Уссурийском фронте……………………………………………..14

Владивостокское подполье………………………………………………………..15

Примечания………………………………………………………………………….17

 

Часть 2

 

Восстание в Ольгинском уезде…………………………………………………….19

Партизанский командующий………………………………………………………29

Съезд трудящихся Ольгинского уезда……………………………………………..37

Примечания…………………………………………………………………………..41

 

Часть 3

 

Руководящая роль коммунистической партии……………………………………..44

Антиколчаковский мятеж……………………………………………………………48

Снова в подполье……………………………………………………………………..49

Товарищ Председателя Военного Совета……………………………………………51

А.Н.Луцкий……………………………………………………………………………52

Выступление японцев…………………………………………………………………53

После переворота………………………………………………………………………58

Легенды о гибели Лазо………………………………………………………………..59

Последняя легенда……………………………………………………………………..63

Приложения……………………………………………………………………………66

Фотографии…………………………………………………………………………….71

Примечания…………………………………………………………………………….81

Список сокращений……………………………………………………………………84

 

Книга «Правда о легендарном герое» была издана в 2010 году. Находка. Издательство института технологии и бизнеса.