В некотором царстве, в некотором государстве, в старой деревушке, в низенькой избушке жила-была вдова, и было у неё два сына: Егор – большой топор да Ванёк – спокойный паренёк.
Егор ходил по сёлам, избы новые рубил, денег домой не приносил – всё проедал да на одёжку тратил. А возвернётся, на печку завалится и спит-посыпохивает. Как проснётся, над Ванюшкой смеётся, что впроголодь живут, припасов не имеют. А потом соберётся, топор да лучок возьмёт, матушку не слушает и снова уходит.
А Ванюшка вырос спокойным и добрым. Матушку слушал, братцу не перечил, весь день в поле или в лесу трудился, а домой возвращался – грибы да ягоды по пути собирал, матери отдавал. Пока она готовила, Ванёк успевал двор подмести, дрова нарубить и сложить, да соседскому мальчонке игрушку смастерить. Не успеет оглянуться, уже ночь на дворе. Чуток скушает, что матушка сготовит, запьёт водой ключевой, только на лавку приляжет, тут уже и вставать пора – петухи первые пропели.
День за днём пролетали, месяц за месяцем проходили, годы прошли. Возвернулся Егор домой да не один – с женою. А избушка-то маленькая! Друг друга толкали, углы задевали, лавки роняли, а садились за стол – не умещались. Старший брат криком кричал, матушка молчала, а Иван глядел и думал, а потом сказал:
– Матушка, в одной избе нам не уместиться. Пусть Егор остаётся, работа для него найдётся, жена его тебе поможет: в избе приберёт и двор подметёт. А я пойду, куда глаза глядят. Может, где-нибудь и пригожусь. Благослови меня, матушка, в путь дальний.
Матушка долго молчала-думала, затем сказала:
– Ежели решил, значит, так тому и быть. Егор останется в избе жить да за хозяйством присматривать, а тебя ждёт дорога дальняя, неведомая. Возьми, Ваня, Землицы родной и храни в узелочке. Если беда-напасть приключится, достань её, кинь щепотку на землю да скажи…, – и что-то тихо прошептала младшему сыну.
Нашёл он тряпицу. Положил в неё землицы родной, по которой каждый день хаживал, взял посох, что от батюшки остался. Поклонился дому, где родился и вырос, матушке родной, брату старшому и снохе поклонился, да четырём сторонам, а потом вышел за околицу и направился, куда глаза глядят – счастье своё искать.
Долго ли, коротко ли шёл Иван, мне о том неизвестно. Но забрёл он в дали дальние, места нехоженые, неведомые. Куда ни ткнётся – лес глухой непроходимый стоит. Из чащи глаза чьи-то злые светятся, вой слышен звериный. Сел он на пенёк, тяжело вздохнул и произнёс – прошептал:
– Эх, видно, не судьба мне найти своё счастье. Не выбраться больше из лесной глухомани непроходимой. Звери вокруг собрались. Набросятся, ничего от меня не останется.
Едва успел сказать, глядь, что за чудо? Перед ним старушка – побирушка стоит, на клюку опирается.
– Бабушка, как ты здесь очутилась? – спросил – удивился Иван. – Ни стёжки-дорожки, ни тропинки, только глухомань лесная да зверьё воет – запугивает. Присаживайся подле меня, передохни. Вдвоём-то веселее будет.
Присела старушка на пенёк и говорит:
– Ванечка – Ванёк, а нет ли у тебя, чего-нибудь покушать?
Оголодала, покуда в пути-дороге была.
Удивился Иван, но вида не подал. Вытащил небольшой кусочек краюшки, что осталась от хлеба, и протянул – отдал старушке:
– Держи, бабулечка. Попотчевал бы, да нечем.
– А сам-то чего пить – кушать будешь? – справилась она.
– Ничего, потерплю. Ягоды да грибы пожую, и мне хватит. Сбился со стёжки-дорожки, и выбраться не могу из чащи лесной и глухой – заблудился.
– Это не беда, – промолвила старушка – побирушка, – беда впереди ждёт. То, что не пожалел, отдал последний кусочек хлеба, что тебе матушка в дорогу положила, я помогу выбраться из чащи лесной.
Старушка хлопнула в ладоши и откуда ни возьмись, на руку села к ней птичка-невеличка. Выдернула бабушка одно пёрышко и подала Ивану:
– Куда перо полетит, туда и иди-шагай. Выведет оно к стёжке-дорожке. Увидишь развилку, а подле неё камень в землю вросший. И на камне том надпись: «Налево пойдёшь – счастье найдёшь, прямо пойдёшь – богатство найдёшь, направо повернёшь – к Чудищу попадёшь». Там-то и выберешь, по какой тропке тебе идти-шагать.
– Спасибо, бабушка, за помощь большую да совет добрый, – сказал и поклонился Иван старушке – побирушке, и подбросил перо в воздух.
– Береги себя и про землицу не забывай, – сказала – напомнила бабулька, потом в ладоши хлопнула, ногой притопнула и исчезла.
– Что за чудо-юдо? – удивился Иван и побежал за пёрышком.
Так и вышло, как говорила старушка – побирушка. Летит-несётся пёрышко и указывает дорогу. Ванюшка торопится, через чащу лесную пробирается, спотыкается, упадёт – встаёт и снова бежит. А вскоре замелькала – появилась между деревьями стёжка – дорожка. Закружила, повела за собой Ивана, пока не остановилась у камня огромного, мхом покрытого. И на камне том было написано – о чём бабулька говорила.
Смотрит Иван, а от камня того три стёжки-дорожки в разные стороны расходятся – разбегаются. Две дорожки широкие да утоптанные, куда за счастьем и богатством идти нужно, а третья – заросшая крапивой да репейником, где Чудище лесное проживает – добычу ожидает.
Задумался Иван. Смотрит на стёжки, и решает – рассуждает, по какой дорожке ему пойти:
– Ежели за счастьем направиться, а вдруг Чудище в гости нагрянет-пожалует? Какое же это счастье? Беда большая придёт. Ежели деньги-богатство заимею, тогда зачем оно мне нужно, когда рядом счастья не будет? Правильно говорят-сказывают, что не в деньгах счастье-то. Остаётся один путь – к Чудищу пойти. Смогу с ним справиться, тогда всего можно в жизни добиться.
Пошёл Иван по правой стёжке-дорожке. Вокруг кустарник колючий склоняется, ветками цепляется, раздирает на нём одежонку потрёпанную, царапает колючками острыми, будто не желает, чтобы он до Чудища добрался, и с ним разобрался. Но Иван от них уворачивается, руками заслоняется и идёт-шагает, вёрсты считает.
Пробрался-продрался через кустарник. Смотрит, а перед ним лес стоит дремучий. Деревья корявые большие, ветвями переплетённые, словно великаны уродливые выстроились.
Вдруг из чащи лесной да густой, навстречу Ивану выскочила – вылетела голодная стая волчья. Вот-вот на него набросятся. Вспомнил он о землице родимой да слова матушкины. Выхватил узелок. Развязал тряпицу. Кинул-бросил на землю щепотку небольшую и сказал, тихо прошептал заветные слова:
– Земля-землица, позволь схорониться!
Вдруг поднялась пыль столбом. Закружилась, завертелась вокруг него и исчезла. А вместо Ивана на тропке нехоженой яблонька появилась.
Подбежала стая волчья. Начала между кустами рыскать – кружить да Ивана искать. Долго по кустам бегали, не смогли найти его. Развернулись и опять в лес убежали-умчались.
Снова пыль взвихрилась, и яблоня в Ивана обернулась. Понял-догадался он, что Чудище лесное слуг своих направил, чтобы растерзали, съели добра молодца.
Не успел Иван в лес войти, как навстречу ему медведь-шатун вышел. И опять Иван к земле-землице обратился. Не смог найти его косолапый, так и возвратился в чащу глухую лесную.
Стёжка-дорожка кружилась, вилась между деревьями и привела Ивана на большую поляну. А посередь неё стоял дворец высокий из камня выложенный. И не было в нём ни одной двери, только под самой крышей виднелось оконце небольшое. Дворец окружал со всех сторон лес вековой, дремучий. Ни тропинок, ни дорог к нему не было, лишь следы звериные вокруг заметны.
Вдруг услышал Иван плач женский. Удивился он. Кто в глухом лесу может плакать, слезами заливаться?
– Отзовись, если ты человеческого обличья! – закричал он громким голосом. – Ежели девица, женой мне будешь. Коль годами старше, тогда сестрой или матушкой называть тебя стану.
И услышал он голос нежный, и увидел он девицу – красавицу:
– Уходи-убегай Ваня, пока Чудище лесное не объявилось. Уходи, пока жив. Слуги его верные мчатся – возвращаются. Звери злые: волки лесные да медведи-шатуны.
– Я не боюсь зверей косматых и зубастых, – закричал Иван. – И с Чудищем управлюсь. Как звать-величать тебя девица – красавица?
– Светланушкой – сударушкой, – ответила она. – Украло меня Чудище лесное, когда мы с девицами хороводы водили на опушке леса. Заточил-упрятал меня в башню высокую. Требует, чтобы я замуж за него вышла, да не дождётся. Лучше в окно, чем за него.
– Не говори так, Светланушка. Душой и сердцем полюбил тебя. Спасу – освобожу от Чудища лесного.
– Нет, не успеешь. Погибель твоя приближается. Звери лесные со всех сторон окружают, кинутся сейчас. Прощай, Иванушка. Прощай, любимый мой!
Заплакала, слезами залилась и отошла от оконца.
Достал Иван узелок, развязал тряпицу, кинул щепотку земли родной и промолвил-прошептал:
– Земля-землица, позволь оборотиться!
Превратился он в пташку мелкую да незаметную. Замахал крылышками, поднялся в воздух, влетел – проскочил в оконце небольшое, где Светланушка сидела и слёзы горькие лила.
Взвихрилась пыль и, вместо пташки на полу каменном, Иван оказался. Подбежал он к Светланушке и утешает:
– Не лей слёзы понапрасну, девица – красавица.
– Иванушка, как же мне не плакать? Чудище лесное вернётся и погубит тебя.
– Не бойся – не волнуйся, Светланушка, – сказал Иван. – Есть у меня земля-землица да слова заветные знаю. Обернёмся пташками мелкими и улетим отсюда, пока Чудище не объявилось.
Вдруг послышался грохот сильный, молнии засверкали яркие, прозвучали шаги грузные, и раздался голос ужасный:
– Ждал я тебя, Иван. Знал – чуял, что ты придёшь. Все ловушки обошёл, слуг моих преданных обманул, но от меня ты не сможешь скрыться – землицей прикрыться.
– Всё, Иванушка, погибель наша пришла – появилась. Подкараулило нас, Чудище проклятое. Ход у него потайной есть в темницу. Стена раздвинется и он появится, чтобы с нами расправиться.
– Не плачь, Светланушка. Земля-землица нас в беде не оставит. Справимся с Чудищем, да вырвемся из дворца каменного.
Едва успел сказать, как затряслась – задрожала башня, камни ходуном заходили, начала стена раздвигаться и оттуда появилось Чудище лесное: страшное, косматое, с лапами медвежьими, с когтями длинными и острыми, глаза, как плошки и клыки торчат из пасти.
Взревело Чудище, увидев Ивана, кинулось к нему, чтобы растерзать. Но Иван не стал медлить. Выхватил тряпицу, щепотку землицы взял да бросил в Чудище и промолвил громко:
– Земля-землица, помоги оборотиться! Был он – Чудищем, а станет – зайцем!
Засверкали молнии вокруг. Гром по небу прокатился. Поднялась пыль столбом. Закрутила, завертела Чудище, а когда рассеялась, увидели Иван и Светланушка, что перед ними заяц сидит на каменном полу и трясётся от страха.
Рассмеялись они, подхватили его на руки, вышли-выбежали на поляну и отпустили зайчишку. Потом поклонились до земли, поблагодарили её за помощь великую и отправились в места родные.
Вернулись они в деревню. Матушке в ноги поклонились, благословения попросили. Егор увидел младшего брата с невестою – красой ненаглядной, обрадовался.
Потом Иван с Светланушкой дом начали себе строить большой да красивый, и Егор помогал: топором махал, брёвна укладывал, двери да окна сделал и резьбой украсил. А когда выстроили дом-терем, гостей со всех волостей наприглашали и весёлую свадебку сыграли.
А землю-землицу, что Ивану помогла, он спрятал в надёжное место. Так, на всякий случай…
