Среди гор высоких и крутых, лесов темных и дремучих, на берегу безымянной речки – серебристой змейки, стояло небольшое село. А на краю села была ветхая избушка, где жил старик, и был у него сын, Яромир: хромой, горбатый да на один глаз слепой. Батюшка в лес его отправит за дровами, день прождёт, Яромир к вечеру придёт-вернётся, всего несколько веток принесёт – остальные по дороге растеряет, а отец бранит-ругает да в холодной избе спать-почивать заставляет. Скажет Яромиру, чтобы рыбу наловил. Яромир на речку пойдёт, споткнётся и в воду упадёт, пока одежду высушит – уже вечер наступил. Домой вернётся, батюшка опять бранится, что без ужина остались. Впроголодь жили – с хлеба на воду перебивались. А когда подошла пора ему жениться, начал Яромир на посиделки ходить, а парни удалые над ним смеются, девицы – красавицы отворачиваются, не желают с ним разговаривать. Лишь тихая и неприметная Дарёнушка – сирота жалела его, всегда старалась помочь да поговорить. Но Яромир от помощи отказывался, хмурился и отворачивался, ежели она рядышком присаживалась. Не любил, когда его жалели да слова ласковые говорили. Перестал он верить сельчанам, надоело ему смотреть-слушать, как над ним насмехаются, как на него ругаются. И надумал-решил Яромир уйти из села, поискать счастья в других краях: неизведанных, далеких. Подошел он к батюшке и сказал:
– Батюшка, отпусти меня из дома. Хочу по белому свету пойти, счастье своё найти. Надоело, что надо мной смеются. Устал слушать, как обзывают меня да отворачиваются, не хотят со мной разговаривать.
Нахмурился-насупился отец, на него взглянул да говорит:
– Куда же ты пойдешь такой: хромой, горбатый да на один глаз слепой? В лесу дремучем заблудишься и сгинешь. А те, кто смеётся, у них язык длинный, а ум короток. Нет, не выпущу тебя. Дома сиди и в окно гляди.
Но Яромир не отставал от батюшки, по пятам ходил:
– Отец родной, ежели не отпустишь, тогда сам уйду-сбегу. Лучше в лесу жить или сгинуть, чем насмешки терпеть да в оконце глядеть.
Отец долго молчал – кряхтел, на сына посматривал, в окошко поглядывал, где парни и девушки хороводы водили, песни пели да через костры прыгали – веселились, а потом сказал:
– Чему быть, того не миновать. Вижу-понимаю, надоело тебе жить, как птице в клетке. Волюшки захотелось. Ладно, не стану тебя удерживать. Авось и, правда, найдёшь-разыщешь своё счастье. Мне нечего в дорогу дать-собрать, кроме краюшки хлеба да горсти родной земли.
Яромир поклонился батюшке, насыпал в тряпицу родной землицы, положил за пазуху краюшку хлеба, сунул за пояс топор, авось и пригодится, взял клюку, вышел на двор, поклонился на все четыре стороны, добрался до околицы и побрёл-направился по тропке-стёжке в дали дальние, никому неведомые.
Вьётся тропка-стёжка узкая, петляет. Кружила-кружила она меж кустов густых, деревьев высоких и завела Яромира в лес тёмный, дремучий. Горбун, опираясь на клюку, брёл-спотыкался по стёжке-дорожке, по сторонам не смотрел, а под ноги глядел – горб мешал ему разогнуться.
Долго он блуждал-плутал по горам высоким, лесам непроходимым и не заметил, как сбился с тропки узенькой. Искал-искал её в тёмном лесу, а найти не получается. Понял Яромир, что заблудился-потерялся. Краюшку хлеба давно уже съел, воду выпил. Брёл, питаясь корешками да ягодами, а лес все глуше, все чернее становился. Нет ему конца и краю. Только следы медвежьи да волчьи Яромиру попадались. По деревьям белки скачут, а из чащобы чьи-то злые глаза сверкают – его пугают. Страшно Яромиру стало. Хоть и калека, а помирать раньше времени ему не хотелось. Так и шёл-ковылял он по дремучему лесу, вздрагивал при каждом шорохе, пока не набрёл на какую-то поляну, где надумал немного отдохнуть – поспать да поразмыслить, что ему дальше делать, как из леса выбраться. Улегся-пристроился под кустом, ветками прикрылся да призадумался. Долго лежал и не заметил, как уснул – засопел.
Спит-посыпохивает Яромир и чудится ему голос тихий, словно кто-то его зовёт. Очнулся он, огляделся по сторонам, никого не заметил, повернулся на другой бок и снова засопел – уснул.
Но вскоре снова голос он услышал:
– Яромир – богатырь, вставай, поднимайся, помощь-подмога твоя требуется – пчёлок из беды вызволить.
Яромир поднялся, взглянул, никого не приметил и опять спать-почивать пристроился. Едва закрыл глаза, кто-то рядышком с ним сказал-пропищал:
– Яромир, хватит на травке валяться да бока отлеживать! Проснись – поднимись да на помощь торопись.
Не удержался Яромир и спросил:
– Кто рядом пищит – со мной говорит, спать-отдыхать мешает? Появись да расскажи, что случилось-приключилось?
– Это я, мышка-норушка, с тобой говорю. По лесу гуляла, к пчёлкам забегала, хотела чай с медом попить да гляжу, а к ним медведь лезет, хочет пчёлок разорить-ограбить, мёд забрать да в берлогу утащить. А Пчёлка – Золотое брюшко по лесу летала, тебя заметила. Мне сказала, чтобы я мчалась-бежала, тебя на помощь позвала. Надо с медведем сразиться и пчёлок из беды выручить.
– Мышка-норушка, не смейся надо мной. Я же хромой, горбатый да на один глаз слепой! Как же с медведем справлюсь, со зверем расправлюсь?
– Пчёлка – Золотое брюшко сказала, чтобы я тебя, Яромира-богатыря, разыскала, всё рассказала, а ты решишь-подумаешь, как с медведем справиться.
Вздохнул Яромир, поднялся, на клюку опирается, по сторонам озирается.
– Где же мне пчелок разыскать в лесу тёмном да дремучем?
– Золотое брюшко послала подружку, чтобы она впереди летела и дорогу тебе показывала. Вон жужжит – тебя торопит, – пропищала мышка-норушка, лапкой махнула, на пчёлку показала.
Посмотрел Яромир, а перед лицом пчела беспокойно металась и словно что-то сказать хотела. Пожужжит-пожужжит и в сторону отлетает. Вернётся к нему и снова жужжит, будто за собой зовёт.
– Пчёлка, как же я доберусь? – опираясь на клюку, спросил Яромир.
А пчела жужжит и за собой манит-зовёт. Всё беспокойнее возле лица кружит и кружит, будто Яромира торопит.
– Ладно, показывай стёжку-дорожку, – сказал Яромир, и пошёл в ту сторону, куда она звала – жужжала. – Посмотрю, что за беда-напасть случилась.
Побрёл он за пчёлкой и удивлялся: почему она к людям за помощью обратилась? Да и чем он может помочь: слепой на один глаз, горбатый да хромой?
Мчится-торопится пчёлка. То быстро вперёд летит, то к Яромиру возвращается. Прожужжит около него, словно говорит, чтобы поскорее он шёл, и опять вперёд улетает – дорогу показывает. Добрался Яромир до маленькой поляночки. Увидел-заметил, что посередине липа растёт высокая да неохватная. А рядышком с ней, из-под земли, родничок пробивается, журчит-бормочет, путь-дорожку пробивает. Посмотрел Яромир на липу, а она вся цветом покрыта, и душистый запах по поляне разносится и ветром в лес уносится. А высоко над землёй дупло в дереве находится, возле которого целый рой рассерженных пчёл кружится и жужжит – вход закрывает и медведя не подпускает, что по стволу карабкался да ревел и от пчелок отмахивался. Решил-надумал он пчёлок ограбить – разорить. Сладкий мёд у них отнять-отобрать, который собрали, на зиму приготовили.
Вспомнил Яромир, что говорила-шептала мышка-норушка. Заступничества у него Пчёлка – Золотое брюшко просила. А кроме топора, у Яромира, больше ничего и не было. Как же ему с медведюшкой совладать-справиться? Постоял он, подумал, потом быстро срубил высокое деревцо. Сделал-смастерил из него рогатину. Стал ей разбойника-медведя снизу колоть, а сам давай кричать-верещать пронзительным голосом да громко визжать. Косолапый не ожидал, что пчёлы на помощь человека позовут-кликнут. Заревел от испуга оглушительным голосом, сорвался с дерева – все ветви обломал, рухнул наземь и дёру дал, только кусты да ветки затрещали.
Обрадовались Пчёлка – Золотое брюшко и её подруженьки, что беда-напасть миновала. Кружатся-роятся около Яромира, крылышками лицо задевают, но не жалят. Наоборот, манят-приглашают медку отведать, какой он не видывал и не пробовал. Вволю наелся Яромир душистого мёда – утолил голод. Запил его вкуснейшей родниковой водицей. От всего сердца поблагодарил Пчёлку – Золотое брюшко за чудесное угощение. В пояс им поклонился. А она покружилась вокруг него, села на глаз, который не видел, крылышками затрепетала и зажужжала. Затем проползла по хромой ноге и взлетела да вонзила кончик жала в горб, что на спине был и не давал Яромиру разогнуться. И почувствовал он, что глаз открылся, и увидел Яромир красоты земные. Шагнул вперед и заметил, что больше-то не хромает, и заплясал от радости! Да удивился, что спина выпрямилась-разогнулась, перестал он на землю глядеть, а начал вперед смотреть. Превратила его Пчёлка – Золотое брюшко в сильного и красивого удальца-молодца.
Решил-надумал Яромир отблагодарить Пчёлку за волшебное исцеление. Принялся он за работу. Прочистил родник с вкуснейшей водой. Обложил его по краям каменьями, чтобы земля да соринки в него не попадали. Поставил рядом с ним кружку, сделанную из бересты, из которой каждый уставший путник мог водицы испить чудодейственной, настоянной на запахах лесных трав и силе, что земля-матушка роднику дала. А чтобы косолапый не разорял дупло с мёдом, Яромир смастерил-вырубил да повесил на дерево чурбачок-толчок. Полезет мишка за сладким мёдом, оттолкнёт брёвнышко, чтобы не мешало, а оно качнётся и ударит его по спине или по загривку. И чем сильнее будет толкать медведь бревно, тем больнее на него посыпятся удары. Так и придётся ему, не солоно хлебавши, без мёда возвращаться в свою берлогу.
Пчёлка – Золотое брюшко увидела, с какой заботой и добротой относится к ним человек, и велела одному рою лететь с Яромиром, чтобы стёжку-дорожку ему до дома показать и остаться служить на благо людям. Сама надумала-решила быть хозяйкою в лесу, и каждый год посылать людям новых пчёлок. Яромир на липе оставил-сделал топором зарубку, чтобы никто не разорял дупло с мёдом у Пчёлки – Золотое брюшко, обладающей волшебным даром исцелять от всех болезней.
Сам воротился в село с помощью пчёл, которые ему путь-дорогу указывали. Обрадовался батюшка, когда его увидел. Не поверил, что сын таким удальцом-красавцем стал. А Яромир построил себе дом новый с крыльцом резным да ставенками расписными. Девицы-красавицы начали на него заглядываться, да на посиделки звать-приглашать, но Яромир отказывался и посматривал в сторону избушки-развалюшки, где Дарёнушка жила-поживала. Пошёл к ней и спрашивает:
– Дарёнушка-краса, будешь ли моей женой?
– Да, буду, – ответила девица-краса.
Сыграли они свадьбу весёлую. Гостей со всех сёл и волостей наприглашали. Ели, мёд да квас пили, песни пели да плясали, отдыхали и опять за столы садились, а когда устали, по домам разъехались.
И стали Дарёнушка с Яромиром жить-поживать да добра наживать. И батюшку к себе забрали, комнату-хоромы ему дали, а сами делами занялись. Для пчёлок смастерили жилища-ульи. Хозяйством обзавелись. Яромир на охоту стал ходить и на реке рыбу ловить. А Дарёнушка по хозяйству с утра и до вечера хлопотала, да отца-батюшку слушала, не перечила, просьбы-наказы выполняла да его развлекала. С той поры зажили они привольно и безбедно. И пчёлки трудились с утра и до вечера – мёд душистый, целебный добывали, чтобы люди им пользовались. Да из леса Пчёлка – Золотое брюшко каждый год присылала для людей рои своих подружек.
В беде познаются друзья. Вот так пчёлы и подружились с Яромиром, а потом с остальными людьми. Люди им ульи готовят. Заботятся о них. Охраняют. А пчёлы им за это мёд добывают, чтобы они не только его ели, но и лечились. Так в дружбе и живут с тех пор.
А ту стёжку-дорожку, что к Пчёлке – Золотое брюшко ведёт, Яромир никому не показывает. Так, на всякий случай…
