Сказка
На опушке дремучего леса росла старая-престарая Берёза. Одна. Все деревья в округе давно порубили люди. Скучно ей было, даже поговорить не с кем. Одно занятие – встречать да провожать дни-года. И сколько она их проводила – не счесть.
Но вот как-то проснулась Береза утром и не поверила глазам: рядом с ней зеленело незнакомое деревце. Стройное, пушистое, с необычными узкими листочками-иголками. «Кто же это может быть, — подумала Береза и ещё раз внимательно посмотрела на нежданную гостью. — На меня не похожа, на Осину – нет, с Тополем тоже не сравнить…»
-Здравствуйте, тётушка Береза! Вы уже проснулись?
«Как же так? – ещё больше удивилась Берёза. — Она меня знает, а я её – нет. Что за напасть такая?»
-Здравствуй, милая, здравствуй. Каким ветром тебя занесло в наши края?
-Давним, наверное, тётушка Берёза. Иначе я бы не успела подрасти. Я ведь не первый год уже здесь расту, просто вы меня не замечали в высокой траве, а мне голоса не хватало поздороваться с вами.
-Как же тебя зовут, милая?
-Ёлочка.
-Ёлочка? Красивое имя… Не слыхивала я такого, не доводилось.
-Да где же вам слышать-то? Ведь кругом – ни одного деревца. А уж Ёлочки сюда и подавно не заглядывают. Одна я здесь оказалась, одна-одинёшенька.
-Не горюй, Ёлочка, будем вместе дни-года считать. Вдвоём-то оно всё веселее.
Так и зажили Берёза с Ёлочкой. Хорошо им было, не скучали. Что увидит Берёза с высоты своего роста – рассказывает Ёлочке, а что Ёлочка приглядит внизу, в траве – Берёзе передаёт.
Прошла весна, лето. Наступил сентябрь.
-Ну, пора переодеваться, — говорит Берёза. — Холодать начнёт скоро. Шаль доставать надо.
-А мне холод нипочём, — улыбнулась Ёлочка. — Моя шубейка зелёная хорошо греет.
-Ты молодая, а мне о тепле подумать в самый раз, — и с этими словами накинула Берёза на плечи шаль.
Ёлочка только и ахнула. Такой красоты не видела она никогда. Золотая, парчовая шаль свисала до самой земли, а сама Берёза стала ещё стройнее, чем была, ещё величавее, ещё выше.
-Тётушка Берёза, где это вы взяли эту красивую шаль?
-Осень подарила, милая. Давно, очень давно. Каждый год я встречаю её, благодетельницу, в этой шали.
Но недолго красовалась Берёза в осеннем наряде. Всего месяц или полтора. Как-то в конце октября налетел вдруг Ветер-Злыдень и закричал на Берёзу:
-А ну, старая, давай сюда свою шаль парчовую. Хватит, пофорсила, пора и честь знать. Уходит твоя Осень, вон посмотри, из-под горы Лесистой уже сама Хозяйка-Зима катится на белых санках.
Не успела Берёза и рта раскрыть, как сорвал с её плеч осеннюю шаль Ветер-Злыдень. Сорвал, бросил на увядшую траву, покрутил, потоптал и полетел дальше. Но, заметив Ёлочку, остановился, набросившись и на неё:
-А ты кто такая? Что-то я тебя не узнаю.
-Ёлочка я. Можно бы и повежливее знакомиться.
-Подумаешь, пава! – не на шутку рассердился Ветер-Злыдень. — Отвечай мне, почему ты не переодетая стоишь? Так-то ты Хозяйку-Зиму встречаешь?
-Как считаю нужным, так и встречаю! Переодеваться я не обираюсь. Мне и в зелёной шубейке хорошо.
-А я у тебя её сейчас отберу. Будешь знать, как задаваться.
-Попробуй, если получится! – смело ответила Ёлочка Ветру-Злыдню и рассмеялась.
Схватил Ветер за рукав шубейки, да отскочил, схватил за другой – снова отскочил. Колючей оказалась шубейка-то Ёлочкина, неподатливой.
-Ага,- ещё громче рассмеялась Ёлочка, — не на ту напал, разбойник.
-Ну, погоди у меня! Я тебе ещё покажу, кто я такой! Мы ещё встретимся. Вот Хозяйка-Зима подкатит, она с тобой по-другому говорить будет, — и улетел Ветер-Злыдень. Сердитый, обиженный.
-Напрасно ты так разговаривала с Ветром-Злыднем, милая, — наклонила к Ёлочке свои оголённые ветви Берёза, — Ох, не к добру это. Не простит он тебе такой вольности, не простит. Вот приведёт Хозяйку-Зиму – худо будет тогда.
-Тётушка Берёза, мне ведь Осень не дарила такой шали, какая у вас была. Да мне и не нужно. А теперь и вовсе, наперекор Ветру-Злыдню, никогда не сниму шубейку свою зелёную. Нравится она мне – и всё тут! Буду стоять в ней и зимой, и летом. Я непокорная!
-Это хорошо, что непокорная, в обиду себя не даёшь. Но Хозяйка-Зима – несговорчивая старуха. Не любит она, когда ей перечат. Смотри, не погуби себя, милая. Я-то уж отжила свой век, а тебе расти, да расти…
-Не волнуйся, тётушка Берёза, я не погибну. Всё будет хорошо.
Через месяц, а может быть и два, выкатились на опушку леса осыпанные серебристым инеем белые санки. А в них – сама Хозяйка-Зима. Вскоре и Ветер-Злыдень прилетел следом. Прилетел, да сразу к Ёлочке:
-Вот она, негодница, полюбуйся, матушка-Зима. Как стояла зелёная, так и стоит непокорная.
-Ты что же, красавица, и меня не послушаешь, если я прикажу тебе снять твою шубейку? – спросила Ёлочку Хозяйка-Зима.
-Не послушаю! – отвечала Ёлочка. — Не сниму! Мне в ней хорошо и вам заботы нет. Что здесь плохого? А прихоти чужие я не люблю исполнять.
Задрожала от страха старая Берёза: что-то теперь будет! Погибнет, погибнет несмышлёная Ёлочка… Взбеленилась, было, и Хозяйка-Зима от неслыханной дерзости, но сдержалась. Решила запугать Ёлочку:
-Что ж, придется братца-Морозку позвать. Уж он-то сумеет выбить из тебя непокорность. Ишь, какая ты! Как же – красавица! Только молода ещё дерзить старшим. Не забуду тебе этого. Не прощу!
— А я и не прошу прощения. Я вас не обидела, не оскорбила. За что же прошение просить?
-Узнаешь, всё узнаешь, красавица! – Хозяйка-Зима сердито сверкнула ледяными глазами и укатила на своих санках в лес.
А утром прибежал Морозка. Запыхался, видно, спешил отомстить Ёлочке за непокорность своей сестре.
-Так, отдашь ты Ветру-Злыдню шубу свою или нет? – дунул на Ёлочку холодом Морозка. — Отдашь – помилую. Не отдашь и в шубе заморожу! He потерпим мы с сестрицей-Зимой, чтобы на снегу да морозе зелень оставалась. Не бывать этому никогда! Поняла, негодница?
-Не отдам я свою шубейку, и не просите. Не боюсь я вас, злыдней. Всегда зеленеть буду, и ничего не сделаете мне!
Так оно и получилось. Сколько ни старался Ветер-Злыдень, ни лютовал Морозка, как ни заваливала Хозяйка-Зима снежными сугробами, ничего поделать с Ёлочкой они не смогли. Выдержала Ёлочка все испытания, пережила все невзгоды. А весной зазеленела ещё ярче, стала ещё наряднее. И сегодня стоит она на той опушке рядом с тётушкой Берёзой. Большая выросла, красивая, приветливая ко всем, кто с добром к ней подходит, но всё такая же непокорная злыдням. Наперекор им и сохранила она свою вечнозелёную шубейку.
Так-то вот… Хорошо, если и ты умеешь постоять за себя, дорожишь своей честью. Береги её, эту честь, да не разменивай на выгоду. Только никогда не путай непокорность с упрямством – тяжело жить будет.
