Расскажу я лесам, что же думают люди,
Совершая занятный и странный обряд:
По утрам всё хватают несытою грудью
Кислород тех деревьев, которые в ряд
.
У дороги и в парке ― Победы солдаты,
А на ДОКе – в иной ипостаси лежат…
Да, они к высоте ведь стремились когда-то,
Но всё минуло быстро, как плач медвежат.
.
Тех, что целились в солнце стволами деревьев,
Но всегда попадали в глубокий зенит.
Не медведь, не дремуч я, деревьям я верю,
Пусть в том нет перспектив, серебром не звенит.
.
Средь упавших деревьев нет падших – и точка –
Я изведал, испил и другим передал.
Вот что думают люди и я, их листочек:
Да, заела среда нас, среда, да не та.
.
Неподвластна она всем умам экологий,
Нам ужасней Чернобыля этот заряд:
Лишь начальнички скажут, что трогать –- не трогать,
Сам Господь стал никто вот для этих ребят.
.
Ведь прикажут – воздвигнутся храмы как свечи
И, как свечи, лесов загорятся моря.
«Безопасно жить там, за болотом, далече», –
Всё зубрята зубрихи уроки зубрят.
.
А ты думал прожить вот без этакой думы?
Мы зубриной тропою надёжно уйдём.
Нас не смогут найти никогда толстосумы,
Мы их слышим прицельно звериным чутьем.
.
Вот такие мои затаённые мысли,
Что упали нечаянно, будто с небес.
Пусть за лесом мне бес неожиданно свистнул
И в душе вмиг я, дохристианский, воскрес! –
.
Не скажи: перевес над Христовой наукой.
Я её ведь не предал, жулью не отдал.
Я решился лишь плюнуть себе же на руки,
Чтоб не жал их никто из отпетых кидал.
.
Иль нельзя и нечаянно всех растревожить?
Ведь надежда есть лучшая – на соцзабез!
Но от правды жизнь горше, поэтому, может,
Я – ничто, и с деревьями, лесом, и без.
