|
Поздний вечер. Полупустая пригородная электричка ритмичным стуком колес отмеряет положенные ей километры. В каждом вагоне — своя жизнь, но все эти жизни объединяет общая характерная черта — утомленность. Усталые пассажиры читают прессу, кто-то просматривает документы, не успев сделать это на работе; молодежь, отделившись от остального мира затычками телефонов в ушах слушает музыку. По проходу между сиденьями в тамбур из вагона выходит пожилая женщина с сумками в руках. Наверное скоро ее остановка. В тамбуре стоят две симпатичные, модно одетые молодые девушки, со смехом беседуют о чем-то своем, девичьем. Женщина рассеянно оценивает внешний вид девушек, почему-то вздыхает, отворачивается к двери, опираясь плечом на железную перегородку. У одной из девушек мелодично играет вызов мобильного телефона. Девушка изящным жестом ухоженной руки раскрывает телефон и отвечает невидимому собеседнику:
— Да! — *** — Да, мы заказ принимали и должны завтра перед клиентом отчитаться. — *** *** Лицо говорящей девушки становится немного растерянным. — Да ты что!? А что же теперь делать? Клиент еще неделю назад предоплату стопроцентную сделал. Я поклялась, что работа будет сделана сегодняшней ночью. Подруга говорящей с интересом следит за ее репликами, зная, видимо, о чем идет речь. Стоящая с сумками женщина переступает с ноги на ногу, меняет позу. Теперь перегородку она подпирает спиной. — *** *** — Сейчас, погоди… И обращается к подруге: — Слушай, там хрень такая… Бабу все же резать придется, если не хотим неприятностей. Подруга несколько секунд сосредоточенно раздумывает, затем решительно бросает: — Ой, да пусть уже режут. Сколько этот заказ мусолить-то можно? Деньги профукали, а дела так и не сделали. Пусть только аккуратно ее подрежут, клиент все-таки серьезный. Женщина с сумками заинтересованно поворачивает голову в сторону девушек. Взгляд ее становится настороженным. Говорящая по телефону вновь обращается к собеседнику: — Сейчас, сейчас… Решаем… И подруге: — Ну, что? Режем бабу!? Та в ответ — коротко и немного раздраженно: — Да, да! Режем… — Давайте, мужики, начинайте. Ножи только подточите, чтобы аккуратно все было… И постарайтесь к утру закончить. Да, да… с клиентом мы договоримся, это уже не ваша забота. Ну все, пока. И девушки, забыв о телефонном разговоре, увлеченно продолжают свою прерванную беседу. А побледневшая женщина с сумками испуганно двигая всей спиной и тем, что находится ниже, помогая себе при этом локтями, открывает дверь и протискивается в вагон. Семенит по проходу, боязливо оглядываясь на тамбур. Добирается до противоположного конца вагона и судорожно клацает кнопкой переговорного устройства. Что-то торопливо и тихонько говорит в желтый динамик. Дальнейшие события стали разворачиваться стремительно, но неприметно. Наряд милиции — два сержанта-мордоворота с заспанными и недовольными лицами быстро пришли в вагон. Вызвавшая их женщина с сумкой махнула головой в сторону противоположного тамбура. Оба прошли по вагону, вслед за ними прошла женщина. Один из сержантов, придерживая дубинку, открыл дверь в тамбур, осмотрелся и встал, подпирая спиной дверь в переход между вагонами, другой предусмотрительно остался в вагоне, остановившись у раздвижной двери. Затем «тамбурный», с презрительной миной на лице, приглашающим жестом руки подозвал своего напарника, дескать, заходи, здесь ничего серьезного нет. Тот прошел в тамбур и, бросив короткий взгляд в сторону беседующих девушек, вопросительно посмотрел на товарища. «Тамбурный» ответил ему коротким утвердительным кивком. Девушки, бросив индифферентный взгляд на вошедших, рылись в своих сумочках, перебрасываясь ничего не значащими фразами. А электричка, скрежеща натруженными за день тормозными колодками, уже начала сбавлять ход. Машинист что-то невнятно пробормотал по громкой связи — то ли станцию объявил, то ли ругнулся. Девушки достали из сумочек пудреницы и придирчиво осматривая свои лица и прически, подправляли губы помадой и устраняли видимые только им одним недостатки внешности — похоже, готовились к выходу. Вот, наконец, и шершавый асфальт платформы. Двери электрички с треском и гулом раскрылись и изрыгнули очередную порцию пассажирской толпы. Девушки грациозно проскользнули между стоящими и выскочили на платформу. Милиционеры сошли за ними. Последней из вагона выскочила женщина с сумками. — Э-э, красавицы, пройдемте с нами, пожалуйста, — подхватив обеих под руки, возвестил один из дежурных. — Чего? — изворачиваясь к нему, почти дуэтом возмутились «красавицы», — тебе шлюхи привокзальные приелись что ли? Так все равно не по адресу обратился. Да пусти ты, придурок… Больно же… — вырываясь из цепких рук милиционера, шипели девушки. — Чего прицепился-то? — Не дергайтесь, больнее могу сделать, — милиционер продолжал их тащить. — А за придурка … Я ведь и обидеться могу, милые мои. Я ж на службе. Женщина с сумками забежала вперед и, неуклюже тыкая мешающей ей поклажей в одну из девушек, семеня ногами и спотыкаясь на асфальте, заверещала противным визгливым голосом: — Эта… эта у них за главную, в красном которая. Она всем приказывала. И убивать она говорила… И ножи тоже точить…У, стерва… А еще и накрасилась…Чего зенки-то бесстыжие вылупила? А вот не боюсь я тебя… Вот посадят сейчас вас обеих в тюрьму, будете знать. Ишь, моду взяли, людей резать…- и плаксиво запричитала, — А ведь та женщина бедная детишек, может, воспитывает… Девушки, ошеломленные этой тирадой, ничего не понимая и пытаясь осмыслить происходящее, даже притихли. Так что вся эта разношерстная компания быстро и благополучно добралась до комнаты милиции на станции. Там их удивленным возгласом встретил дежурный пожилой капитан: — О, а я уж собирался чайку попить. Кого обидели, кто обидчик? — Да нет, тут пока непонятно. Она про какое-то убийство, вроде как, заикнулась, — показал один из сержантов на женщину. — Да-да-да-да… Вот так все серьезно? — насмешливо проговорил капитан.- Разберемся. Из книги регистрации задержанных и происшествий «** числа** месяца**** года были доставлены гражданки(ФИО) и (ФИО). В ходе дознания и установления личностей задержанных было выяснено, что задержанные работают на должностях старших менеджеров ООО «Типография ***». Заявление гражданки (ФИО) о возможном заказном убийстве после разбирательства отозвано самой же гражданкой (ФИО) и уничтожено в присутствии дежурного по ЛОМ капитана (ФИО). Выяснено, что в состоявшемся разговоре задержанных (ФИО) по телефону с мастером цеха резки печатной продукции (ФИО) речь шла о возможной обрезке печатного изображения женщины в рекламном буклете. Под заточкой ножей подразумевалась подготовка резательной машины марки *** к качественной работе. Заявительница (ФИО) в присутствии дежурного капитана (ФИО) принесла извинения задержанным (ФИО) и (ФИО). Гражданки (ФИО) и (ФИО) доставлены на служебной машине отдела домой по указанному ими адресу. Инцидент считается исчерпанным и в общую сводку происшествий не заносится» |
