Девочка и волшебник

ДЕВОЧКА И ВОЛШЕБНИК

Наступил последний день старого года, но что-то странное творилось в мире.

Осень давно раздела деревья, забрала с собою красочный занавес, и оставила сцену. Гудели в ожидании провода. Пауза слишком затянулась. И оркестр ветров, в который раз, повторял увертюру несравненной примы. Зрители стенали: «Где же Зима? О! Где же Зима?»… Похоже было, что красавица просто забыла о своих обязанностях.

Земля уже не знала, что делать ей на пустых подмостках в праздничный день, точно полуголая дебютантка, не выучившая роль. 1z0-808 Остывшая, она давно не принимала дождя. И дождь, прикоснувшись к ней, превращался в лед. Льдом покрылись газоны, дома и машины. Многорукими хрустальными сосульками таращились деревья и кустарники. Машины опасно скользили по блестящему обледенелому шоссе…

А волшебник спал.

Вы знаете, что может разбудить волшебника? Нет? А я Вам скажу. Волшебника может разбудить лишь первый снег.

И вдруг, с наступлением сумерек, Зима ворвалась в город запыхавшейся метелью. Пушистая нахальная и прекрасная, она бесцеремонно и уверенно подарила себя сразу всем, по-хозяйски сдула последнюю пыль осени, одним лишь синим взором своим сковала реку, ажурным кружевом украсив берега и… отперла снежные врата.

С изысканным вкусом великолепной художницы развесила она по саду волшебника невесомые хлопья. Накрыла праздничной скатертью стол в его беседке. И волшебник проснулся.

-С доброй ночью! – сказала ему Зима.

-С доброй ночью! – ответил волшебник.

-Может, хватит сидеть в четырех стенах?! Ты же таким выдумщиком был! Волшебство бы какое сотворил!

-Удиви – сотворю!

-Удиви – удиви! Думаешь так просто удивить друга после стольких лет знакомства? Впрочем, я сегодня особенно постаралась. Выйди, да удивись!

Вышел волшебник в сад. Поглядел на роскошь белых икебан Зимы и… не удивился. Снег как снег!

-Старею, — огорчился волшебник и вернулся в дом.

Вы знаете, зачем надо волшебнику непременно удивиться? Нет? А я вам скажу. Если чародей не удивится в Новогоднюю ночь, мир не увидит нового чуда…

-Все очень мило, — сказал волшебник, — и со вкусом, — Зима еще смотрела с надеждой, — и как всегда красиво.

Эта безнадежная концовка учтивой речи насторожила её не на шутку.

-Да ведь так и заболеть можно! Ну, хватит киснуть! Выйди к людям! Материлизуйся в кого-нибудь! – Зима смотрела в зеркало, в котором не было отражения.

-Ну и в кого? В синицу? В белку? В мышку? Нет! В кошку!

-В блошку! – потеряла терпение своенравная Зима, — некогда мне тут тебя удивлять! Мне еще 600 волшебников разбудить надо! Полетела я… — и снежной птицей выпорхнула в окно.

В доме сразу стало пусто и неуютно. Волшебник заметил, что давно никто не стирал пыль с его старого рояля, и вьющиеся белые розы разрослись по всему дому, непозволительно распущенно. Картинами застыли на стенах любимые сказки.

Волшебник завел их снова. И это немного взбодрило его. Он подошел к зеркалу, круглому, как одиночество.

-Может, пойти хоть раз в своем нормальном виде? – сказал он себе, и тут же увидел свое отражение.

Это был удрученный мужчина, лет сорока пяти, во всем черном, с веками, немного опущенными на карие пронзительные глаза. Он поправил темные с легкой проседью волосы и мягко улыбнулся своей волшебной улыбкой.

-Надо бы одеть что-нибудь нарядное, — с этими словами он стянул со стола скатерть, подаренную ему только что Зимой, и обмотал ее вокруг шеи, вместо шарфа…

Снег не хрустел под ногами волшебника, потому что он шел в нескольких сантиметрах над ним, не оставляя следов.

Город ликовал. В разноцветные окна домов выглядывали торжествующие украшенные елки, мелькали танцующие пары, иногда попадались запоздавшие влюбленные. Ото всюду доносился смех и приятная музыка. Чарующие запахи жареного и печеного щекотал ноздри. Щелчки хлопушек и откупоренного шампанского возвестили о прибытии Нового года.

Башенные часы пробили полночь.

Вдруг среди веселого шумного города волшебник почувствовал, что кто-то плачет. И он пошел на это чувство, как животные идут на запах. Вы знаете, какими чувствительными могут быть волшебники? Нет? А я Вам скажу. Добрые волшебники всегда приходят чувством на чье-то несчастье.

Посреди искрящейся радостными фонариками площади плакала маленькая девочка. Ее горячие слезы падали на зябкое заношенное пальтишко, на большие не по росту черные валенки и на снег, проделывая в нем дырочки до самой земли. И это были самые горячие снежные дырочки на свете.

«Это очень бедная девочка», — подумал волшебник, а вслух сказал:

-Зачем ты так горько плачешь? Ты не боишься, что твои слезы прожгут землю насквозь?

-А я и не плачу, — ответила девочка, моментально спрятав в рукаве соленые капельки.

Волшебник заглянул в детские глаза и с удивлением обнаружил, что девочка действительно не плачет.

Он поднял с земли ее застывшую слезинку, которая в его руке тут же превратилась в изумруд.

-Но ведь ты же только что…- произнес он изумленно, держа в руке бесценную находку.

-А теперь нет, — и девочка улыбнулась.

И волшебник удивился во второй раз.

«Это очень гордая девочка», — подумал он, превратив детскую улыбку в нежный цветок незабудки, и осторожно спросил:

— А ты сможешь рассмеяться?

-Конечно! – воскликнула девочка и рассмеялась.

И волшебник удивился в третий раз, потому что ее смех упал в ладони волшебника маленькой радугой.

«Это очень красивая девочка», — подумал волшебник, но, когда присмотрелся повнимательнее, заметил, что из глаз девочки, что так весело для него смеялась, по-прежнему бежали слезы.

Он бережно спрятал изумруд, незабудку и радугу, снял свой необычный шарф и одел его на смеющуюся — плачущую девочку.

-Каримба! Карамба! – произнес он, и шарф превратился в белый горностаевый комбинезончик, а неудобные валенки стали уменьшаться, пока не сели по ноге крохотными меховыми пимами.

Широко раскрылись детские глаза:

-Дяденька! Ты волшебник? – девочка перестала разом и смеяться и плакать.

-Да, — скромно улыбнулся волшебник, — а ты кто?

-Васька.

-Василиса Прекрасная?

Девочка опять рассмеялась, только теперь по-настоящему:

-Это мама зовет меня Василиса Прекрасная, когда сердится, а ребята Васькой.

Волшебнику понравилось, что его причислили к ребятам. И девочка почему-то не боялась незнакомого мужчину. И Вы знаете почему? Нет? А я Вам скажу. Дети, как волшебники чувствуют сердцем добро. И в глазах ее волшебник прочел лишь восхищение и ожидание счастья.

-Полетаем? – осторожно спросил он и протянул ей руку.

И лишь девочка коснулась руки волшебника, в нее тот час хлынул необычный поток шипучего газированного воздуха, много-много маленьких звенящих искрящихся шариков. Девочка стала невесомой и тоже приподнялась над дорогой совсем чуть-чуть.

-Полетаем! – смело согласилась она и оттолкнулась от земли.

Волшебник тоже радовался, тоже подпрыгивал и смеялся. И, как Васька, сбивал с крыши сосульки, и кидал в нее снежками. Его морщины разглаживались. На вид ему уже нельзя было дать никак не больше тридцати.

-Смотри! – восклицал он как мальчишка, — а я могу вот так!

-И я могу! – девочка смело кувыркалась в воздухе и прыгала до самой крыши. Щеки ее заалели. И она радовалась своему новому другу.

Вы знаете, как могут радоваться дети? Вы знаете. Они могут радоваться, не чувствуя усталости.

-Ты здесь живешь? Какой красивый домик! – девочка смело зашагала по тропинке, оставляя крохотные следы на свежем снегу.

Волшебник приподнялся над этими следами, боясь их нарушить и удивляясь, какие они славные. Сегодня он опять мог удивляться всему: звездному небу; заснеженным деревьям, старой башне с живыми часами на ней… И причина этого удивления шла впереди по тропинке, восклицая поминутно:

-Смотри, какая беседка! — или, — Смотри! Смотри! Какие узоры на стеклах!

-А у тебя есть елка? – спросила Васька, положив пальчики на дверную ручку.

-А как же!

-Она красивая?

-Самая красивая! – и шепнул в ладони, — Каримба! Карамба!…

Девочка открыла двери. Комнаты были нарядны и чисты. От недавнего запустения не осталось и следа. На стенах лучились волшебные сказки и звали в свой мир неповторимым очарованием. Фонариками летали с цветка на цветок живые светляки и бабочки. А елка, что стояла в центре, была украшена большими снежинками и гирляндами из тончайшего хрусталя, которые торжественно и тихо позванивали при каждом движении девочки. Васька, как маленький котенок обследовала все своим любопытным взглядом.

-Здорово! – наконец восхищенно выдохнула она.

-Правда? – произнес юноша волшебник. На его кудрях растаяла седина. Взмахом руки он зажег свечи и накрыл столик лучшими лакомствами мира.

-С Новым годом! – сказал он, разливая чай в хрустальные чашечки.

-С Новым годом! – сказала девочка, которая даже не заметила, как изменился волшебник.

Она откусила кусочек пирожного и вдруг стала совсем грустной, она, очевидно, вспомнила о своем горе.

-Что-то не так? – встревожился волшебник.

-Нет-нет, — попыталась успокоить его девочка, — просто, просто…

Но от этой попытки она наоборот вернулась в реальность, и вдруг заплакала, в высший знак доверия, не удерживая и не пряча горючих слез.

-Просто… меня никто не любит…

Волшебник допил остатки чая из ее чашечки и от этого заглянул в ее мысли, в ее жизнь.

-Ну, ты же знаешь, что это не так, — сказал он ласково, — Не плачь! 1z0-883 Ты самая чистая, самая добрая, самая прекрасная девочка на свете! И сегодня я могу исполнить любые твои желания.

-Да?!!! Ты можешь все?

-Все, — скромно ответил волшебник.

-Почему же ты не сделаешь всех людей счастливыми?

-Дитя! – ответил ей глубокий старик, — всех людей сделать счастливыми не может даже Господь Бог!

-Но, почему?

-Они ищут счастье там, где его нет.

Он встал, зябко поеживаясь, поднес руки к блестящим игрушкам елки, точно греясь от их блеска.

-Я не могу исполнять желания людей, если они мне не нравятся. Много раз я пытался помочь им. Но как это сделать, если свои лучшие дни замешивают они на вине и безделье? Как убедить их, что в деньгах нет спокойствия, надежды в интригах, мечты во власти… Как объяснить им? Маленьким… смертным… что глупо тратить время на корысть, месть и ревность, когда так мало дается его для любви…

На стенах по-прежнему распускались прелестные сказки, но их уже никто не замечал.

Тикали ходики.

-Значит, они не хотят быть счастливыми, и поэтому несчастны? – тихо спросила девочка.

-Да, — ответил волшебник.

Девочка сняла с себя снежный шарф и оказалась в старых больших валенках и пальтишке.

-Ты прости, меня в таком виде домой не пустят…

Шарф снегом рассыпался в ее руках.

Морщины болью прорезали лоб волшебника, ведь он увидел недоверие в детских глазах.

-Подожди! – задержал он ее у выхода, — Подожди! У нас еще есть вот это! – он достал ее слезинку, улыбку и смех, — Пойдем!

Они поднялись по хрустальной лестнице на крышу.

Волшебник обратил лицо к звездам, и простертыми руками подбросил в небо свои сокровища.

-Каримба! Карамба! – выкрикивал он. Небесный свод стал переливаться всеми цветами радужного сияния, вспыхнули зелеными изумрудами звезды, а потом расцвели незабудками.

-А теперь загадывай свои самые заветные желания! И все, что ты загадаешь, обязательно сбудется!

С неба посыпались звезды.

-Я хочу, — подумала девочка, с мольбой глядя на небо, — чтобы наша учительница не ругала Настю, за то, что она пишет левой рукой. Хочу, чтобы бабушка не готовила суп с луком, потому что братишка его не любит. Чтобы мама не работала по ночам. Хочу, чтобы вернулся отец…

По щекам девочки опять побежали слезы:

-Чтобы взрослые не наказывали, хотя бы сегодня детей за разбитую посуду, как меня, а праздновали вместе с ними. И чтобы слепая кошка, что родила котят в подъезде, прозрела и увидела, какие они славные…

Звезды перестали падать.

-Но ты ничего не загадала для себя! – воскликнул пораженный волшебник.

-Разве? – девочка улыбнулась, опять спрятав слезы в рукаве, — проводи меня домой.

… Новогодняя ночь заканчивалась. На востоке забрезжил рассвет. Друзья мигом очутились в ее комнате. В зеркале появилось отражение девочки. Волшебника рядом не было.

-Нам пора проститься, — сказал волшебник.

-Ты еще придешь? – спросила девочка.

-О том, что ты загадала, не беспокойся, — вместо ответа сказал волшебник.

-Ты придешь? – упрямо переспросила девочка.

-Ну, конечно, — обманул волшебник, хотя знал, что теперь девочка будет ждать его всю жизнь.

-Спокойного утра! – сказала девочка.

-Спокойного утра, — ответил волшебник.

Девочка прилегла под елкой у камина и скоро уснула. Она ведь была маленькая и очень устала.

-Ангелов тебе к снам! – сказал старик и поцеловал ее в глазки.

-Ангелов тебе к судьбе! – сказал мужчина и поцеловал ее в лоб.

-Ангелов тебе к счастью! – сказал юноша, и, не смея тронуть, добавил, — прощай!

… На улице опять пошел снег. Где-то за городом уже проснулось солнце. И солнечный снег падал, точно выделанный из молочно-апельсиновых капель. Абрикосовый густой воздух обволакивал уснувший после бурного праздника город.

А по дороге шел мальчик с золотыми кудрями.

Зима нагнала его и закружила вокруг снежным виром.

-Я никогда не думал, что ты так удивительно хороша! – воскликнул мальчик.

-Да, я такая! – ответила Зима.

-Ты переливаешься в таком великолепии! – говорил мальчик.

-Продолжай, — великодушно позволила Зима. Она любила, когда ею заслуженно восхищались.

-Я счастлив! – сказал волшебник, — я могу снова удивляться!

Мальчишка шел к своему дому, бережно обходя следы крохотных пим, радуясь, что не позднее первого января все желания девочки исполнятся.

И Вы знаете, почему волшебник больше никогда не придет к девочке? Нет? А я Вам скажу. Потому что ни один волшебник не имеет права делать чудеса дважды для одного и того же человека. И в жизни каждого, хотя бы и во сне, чудеса случаются только раз.

Светлана Савицкая