Герой моего времени
I
Время подходило к одному часу дня, и дети: мальчики в костюмах-тройках, в галстуках, девочки в платьях с фартуками, спешили в школу.
Представьте себе большое трехэтажное здание в форме квадрата. Это и есть школа № 4 г. Кустаная. Ремонт фасада здания не проводился очень давно и поэтому, когда-то белые стены стали местами тускло-жёлтыми. На окнах первых этажей стояли резные решётки. Они служили защитой против местных малолетних хулиганов, которым школа особенно опротивела, и которые искали каждого удобного случая нанести ей хотя бы какой-нибудь ущерб. Зато внутренняя часть здания была недавно отремонтирована: был положен паркет, завезены новые парты, стены сверкали белизной и были увешаны множеством различных цветков в горшках. В общем, здесь было приятно учиться.
Прозвенел звонок на урок, и десятый, гуманитарный класс, отправился на урок литературы. Предыдущий учитель заболел, и его должен был заменить другой педагог. Ученики с нетерпением ожидали его прихода. Через несколько минут после начала урока, в класс зашла грузная женщина лет сорока и, водворив тишину в классе, представилась бодрым, ехидным голосом:
-Меня зовут Евгения Владимировна. Я буду вести у вас урок литературы и русского языка.
Она присела за свой рабочий стол. Долго молчала, изучая какие-то бумаги. Наконец, поднялась и вновь заговорила:
-Для начала, выясним, для чего вы все и каждый в отдельности оказались здесь, именно в гуманитарном классе. Вот, например, вы молодой человек, который зевает как лев, зачем перешли в гуманитарный класс?
-Я?
-Да вы.
-Я пришёл изучать в первую очередь историю, но изучение литературы является общеобязательным, и потому я вынужден изучать и её тоже, — деловито объяснил молодой человек.
-Так, ладно. А вы девушка, которая с огромным вниманием изучает себя в зеркале, зачем здесь?
-Я также.
Педагог спросила об этом еще несколько учеников, и получила примерно такие же ответы. Евгения Владимировна присела за рабочим столом, открыла журнал, некоторое время его изучала.
-Ну, я всё поняла, — через время задумчиво произнесла она. — Есть так называемая теория Дарвина, которую вы, я надеюсь, все знаете. Смысл её в том, что человек стал человеком благодаря труду, т.е. работе мозга, мышления. Сейчас на фоне научно-технического прогресса, компьютеризации и т.д., многие стали забывать, что у человека кроме разума есть душа, духовный мир. У меня есть своя теория происхождения человека. Представьте себе обезьяну, которая после трудного дня присела отдохнуть и увидела на земле цветок, и впервые, задумалась не о том, как его можно употребить в качестве еды или материала для чего-либо, а увидела его красоту, его цвета, почувствовала его приятный аромат. Мне кажется, именно тогда обезьяна стала человеком, когда научилась видеть вокруг себя красоту, чувствовать окружающий мир, его прелесть. Не красота сама по себе спасёт мир, а наше умение видеть и понимать её. Я всем вам желаю, чтобы к моменту окончания нашей с вами совместной работы вы научились видеть вокруг себя красоту, прелесть окружающего вас мира.
-Т.е. вы хотите сказать, что пока мы все ещё обезьяны?
-Как вас зовут молодой человек?
-Семен.
-Нет, Семен, я просто не хочу, чтобы вы ими стали.
II
-Какой сейчас урок? – спросил Артур.
-Труды, – ответил Нурлан.
-Опять к этому дебилу?
-Точно.
-А он всегда такой идиот, или только с нами?
-Нет, со всеми. Помню, в пятом классе, мы его боялись, а сейчас угараем с него. Прикинь, он в шестом классе взял Игорька Дощанова за плечи, приподнял, потом им вытер доску.
-Да ты что?
-Отвечаю. Есемберлину всё время обещал ухо в тесок зажать. Ну, тот тоже молодец, вечно форму не приносит. Тот его спрашивает: «Есемберлин, где форма?». А Мара ему: «Бабушка постирала». Галушин ему: «Сегодня к вам домой приду, господин Марат, вы беспармак дома готовите?». А тот ему: «Нет, только щи».
-А это, как тебе училка по-литре?
-Дура, всякую чушь про обезьян несёт. А тебе?
-Не знаю. Посмотрим.
-А новенький кто такой?
-Из Есиля что ли.
-Я смотрю, он с Марой общается.
-В одном доме живут. Да Мара его сам недели две знает, не больше. И то, как знает? Просто соседи. Толком не общаются.
-Ладно, пошли, а то разорётся.
Помещение, где проходили уроки трудов, сильно пропиталось запахом дерева. Галушин церемонно восседал за столом, на котором кроме журнала лежал рубанок, молоток и множество других предметов.
-Как вас зовут? – противным, режущим ухо голосом спросил Галушин.
-Семен, – ответил ученик.
-Как вас зовут? — повторил вопрос учитель.
-Семен! – громче ответил Петров.
-Не слышу?
-Семен!!! – почти заорал Петров.
-Не слышу.
-Встань. Встань, – шёпотом подсказывали одноклассники.
Семен встал.
-Вас что, господин, как вас там, аааа… Петров, не учили вставать, когда учитель спрашивает? — спросил Галушин.
-Учили, – ответил Семен.
-Так почему же вы не встали?
Семен сразу понял, с каким человеком он имеет дело. Видите ли, у нас в школах, я бы даже сказал в постсоветских школах, среди учителей есть особенная категория – трудовики. Они одинаково похожи, в какую бы школу вы не попали.
-Я забыл, – решил прикинуться дурачком Семен.
-Забыла кобыла ремённый кнут. Откуда ты?
-Я из Есиля.
-Ааа.… Ну ладно, садись. Чтобы на следующем занятии была форма и заготовка. Так, Ихласов, форма есть?
-Имеется.
-Заготовка?
-Имеется.
-Так, Евтушенко, форма есть?
-Есть.
-Заготовка?
-Тоже.
-Так, Есемберлин, форма есть?
-Нету.
-Почему?
-Бабушка постирала.
-А что, Есемберлин, бабушка её каждую неделю стирает? Она в ней готовит что ли?
-Да.
-Что да? Что ты сияешь как медный таз? Где заготовка?
-Нету.
-Почему?
-Пропил.
-Так, Есемберлин, ты, наверное, молоток словить хочешь? Тебе хоть говори, хоть насери и по морде размажь, всё равно не понимаешь. Что ты тогда будешь делать, если у тебя ничего нет? Лучше б голову твою бабушка постирала.
Марат, как и все в классе, громко смеялся. Казалось, можно было уже привыкнуть к такому началу урока, но каждый раз невозможно было сдержать смех, слушая этот разговор.
-Я приглашу сюда твоего классного руководителя. Так, Рахметов, давай сгоняй за Галиной Петровной.
Через минут пять в помещение вошел классный руководитель 10 В. Про такую можно было сразу сказать – коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт.
-Что ты меня с урока срываешь, Степаныч? – громко и зычно спросила она.
-Да вот, опять Есемберлин форму не принёс.
-Марат, где форма? – спросила Галина Петровна.
-Бабушка постирала.
-Значит так Марат, чтобы завтра пришла мама. А, кстати, ты принёс деньги за школу? Ты один у нас в классе остался.
-Нет.
-Почему? Я тебе об этом каждый день говорю.
-По контракту я имею право не платить в течение трёх месяцев.
-Ты посмотри, какой умный нашёлся. Мне бухгалтерия зарплату уже месяц не отдаёт.
-А я здесь причём? Идите им и жалуйтесь.
-От тебя одни хлопоты. Никогда не дежуришь…
-Я не буду полы мыть. Пусть технички моют.
-Все моют, на субботники ходят, а ты не хочешь. Вот чем ты, например, лучше Пархоменко?
-Меня всегда удивляло, Ленина забыли, а субботники оставили. А лучше Пархоменко я хотя бы потому, что умнее его и цену себе знаю. И на субботники ходить я не буду и полы мыть тоже, потому что по законодательству использовать учеников, кроме как в учебном процессе вы права не имеете.
-Ты посмотри, ну я не знаю, что с ним делать. Ну, будем с мамой разговаривать.
Перекинувшись парой фраз с Галушиным, классный руководитель вышла. Всем ученикам был роздан инструмент, и началось привычное занятие.
-А что сейчас бабы делают? – спросил Ихласов.
-Да блины, по-моему, – сказал Марат.
-Интересно, принесут?
-Обещали принести.
-Хорошо бы.
-Точно, сейчас бы парубать.
Ученики продолжали неохотно работать. Наконец, через некоторое время в класс зашла девушка. В руках у неё был кулёк.
-О, Ольга, ты что нам, блины принесла? – хором спросили сразу несколько
