Живите мирно, род людской…
Из сборника «Школа, Сашка и…»
Запыленный ПАЗик, скрипя старыми рессорами, медленно объезжал ухабины на проселочной дороге, что вела в сторону далеких гор, возле подножья которых виднелся густой лес.
– Сюда, сюда поворачивайте, дядя Валера, – показал на неприметный спуск вихрастый паренек, сидевший на переднем сиденье.
Водитель мельком взглянул на него и исподтишка усмехнулся.
– Андрей, ты не ошибся? – спросила учительница, с сомнением взглянув на мальчишку.
– Правильно едем, вон, дядь Валера нам эту пещеру показывал, а потом уже сами сюда приезжали, – сказал Андрей и, повернувшись, нашел взглядом друга и крикнул, перекрывая громкую музыку, что раздавалась на задней площадке автобуса. – Санька, иди к нам!
Отдав магнитофон рыжеволосому, в конопушках, невысокому мальчишке, Саша поднялся и, держась за поручни сидений, перешагивая через рюкзаки, лежавшие в проходе, пробрался вперед и вопросительно посмотрел на друга:
– Что случилось, Андрюха? – сказал он, стараясь удержать равновесие, и схватился за его плечо.
– Я не ошибся спуском? – сказал Андрей, махнув рукой.
Наклонившись, Саша внимательно посмотрел на еле заметную колею, что вилась между редкими кустами, потом взглянул на горы:
– Нет, туда едем. Дядя Валера же знает дорогу, – сказал Саша и прислушался к звуку мотора. – Здесь небольшой подъем, а потом начнется спуск к речке. Через брод переберемся, затем по просеке проедем, и возле подножья горы будет небольшая поляна. Там и остановимся. Правда, дядь Валер? Интересное место… Нина Сергеевна, видите тропку? До сих пор люди в пещеру ходят к отшельнику.
– Зачем? – сказала учительница, посматривая на протоптанную дорожку, мимо которой они ехали.
– Дядь Валера хорошо знает эту историю, – сказал Саша и кивнул головой, – там, в пещере расскажет…
Оглянувшись, Нина Сергеевна нахмурилась и погрозила пальцем ребятам, которые включив во всю мощь магнитофон, громко пели, размахивая в такт руками.
– Неугомонные, – проворчала учительница, поглядывая на ребят.
– Так они же целый год ждали эту поездку, – засмеялся Саша. – Андрей им сказал, где мы побывали, вот они и начали вас уговаривать, чтобы в пещеру съездить. Скоро уже доберемся. Немного осталось, – и крепче ухватившись, стал смотреть, как под колесами автобуса забурлила вода, когда стали переезжать через брод.
Дребезжа расхлябанными дверцами, автобус медленно выехал на небольшой пригорок, и по старой колее завернул в заросшую просеку. В салоне сразу потемнело. Низконависшие ветви хлестали по окнам. Взвизгивая, девчонки невольно старались от них уклониться и стряхивали с одежды мелкий мусор и сорванные листья. Мальчишки, убавив звук, внимательно всматривались в глубину леса, надеясь что-то в нем разглядеть. Повернувшись к Андрею, приглаживая взлохмаченные рыжие волосы, Володя спросил:
– Слышь, Андрюха, а где волки-то? Ты же рассказывал, что они из-под колес у вас выскакивали, а потом всю ночь возле палатки выли.
Девчонки громко завизжали и отодвинулись на края сидений, с опаской поглядывая на окна, за которыми мелькали деревья.
Не удержавшись, Саша засмеялся.
Мельком взглянув исподлобья на ребят, Андрей незаметно толкнул Сашу, перевел взгляд на окно и вдруг громко крикнул:
– Вон, вон… Смотрите, пацаны! Да не туда. Эх, прозевали! Одного волчищу чуть не задавили, да, Санька? Ох, здоровущий!
– Не бреши, – отмахнулся Ильдарик. – Не верю.
– Правда-правда, – взъерошив волосы, быстро сказал Андрей. – Сашка не даст соврать и Нина Сергеевна видела. Да, Нин Сергевна? – и взглянул на смеющуюся учительницу.
– Грицаевский, ты, как всегда, в своем репертуаре, – махнула рукой учительница.
– А что я сказал? – буркнул Андрей. – Санька, скажи, правда, тут много волков водится?
– Ага, – фыркнул Саша, отворачиваясь, – как зайцы разбегаются, когда мы приезжаем. Они травку щиплют, а мы мешаем им.
– У-у-у, болтун! – махнул рукой Вовка Рыжик и опять стал всматриваться в гущу леса.
Вскоре лес поредел. Прошло несколько минут, и автобус выехал на поляну, окруженную с трех сторон густым кустарником, да у подножья гор протекала узкая быстрая речка.
– Дядь Валер, останавливай свою колымагу, – сказал Андрей и, поднявшись, подхватил рюкзак. – Приехали. Вон следы от нашего костра. Там лагерь сделаем.
– Андрей, где такие слова находишь – колымага, – с укоризной взглянула учительница и, повернувшись, громко сказала, – ребята, выходим! Не забывайте свои вещи. Мальчики, заберите палатки и продукты. Все, торопитесь.
Заскрипели дверки, открываясь, и дядя Валера, коренастый, пожилой, с лицом, испещренным морщинами, оглянувшись, наблюдал, как ребята быстро спускались с подножки автобуса и, оглядываясь по сторонам, направлялись к речке, где на берегу темнело пятно старого костровища. Затем он внимательно осмотрел салон и, спрыгнув на землю, неторопливо пошел следом за всеми, на ходу протирая уставшие глаза от долгой поездки.
– Где пещера, дядь Валер? – спросил Володя, поглядывая на горы.
– Вон, видишь старую осыпь в распадке? – водитель ткнул пальцем, показывая. – По ней поднимемся к входу.
– Ничего себе! – присвистнул Володя. – Подъем-то крутой, как полезем?
– Доберемся, – хитровато улыбнувшись, сказал дядя Валера и направился к ребятам, которые начали устанавливать палатки.
После обеда, когда обустроили лагерь, ребята начали уговаривать учительницу, чтобы подняться в пещеру.
Нина Сергеевна внимательно все проверила. И повернувшись к водителю, сказала:
– Ну, Валерий Петрович, показывайте дорогу. Будете у нас проводником.
Спустившись к речке, водитель велел всем разуться и, глядя под ноги, медленно стал переходить на другой берег.
Выбравшись, он неторопливо надел старые ботинки. Дождался ребят, по узкой прибрежной полосе добрался до осыпи и остановился, посматривая вверх, где виднелось темное пятнышко входа в пещеру.
– Как же мы залезем туда? – спросила Ирина с подругами, осматривая старую осыпь, на которой местами росли небольшие островки травы да изредка виднелись какие-то узловатые корни.
– На карачках, – засмеялся Андрей, взглянув на друга. – В легенде говорится, что лишь тот сможет попасть к отшельнику, кто в гору поднимется, преодолев все препятствия. Правда, дядь Валер? Этим человек с себя грехи снимает. Ирка, а у тебя много грехов накопилось за учебный год.
– Каких? – не поняла Ирина.
– Списывать не давала – раз, – Андрей начал загибать пальцы под смех одноклассников, – жалуешься учителям, что я тебе прохода не даю – два, обзываешься на меня – три, жадничаешь – четыре… Ох, Ирка, по-пластунски ползи! Иначе грешной останешься… – и, не удержавшись, дернул ее за косу.
– Нин Сергеевна, – отскочив, взвизгнула Ирина, – что Грицаеныш опять пристает?
– Во-во! Правильно я говорил, – засмеялся Андрей. – Грешна ты, Ирка, грешна! И придется тебе ползти до самого входа, не поднимаясь. Вовка, Рыжик, что стоишь? Давай, забирайся… Мы будем замыкающими. Пацаны, девчонки, что застыли? Боитесь, грехов много накопилось? Вперед, к вершине!
Оскальзываясь на мелких камнях, падая, обдирая ладони и колени, ребята медленно начали подниматься в гору. Хватались за чахлые кустики травы, но, не удержавшись, съезжали вниз и снова начинали ползти наверх, к входу в пещеру.
– Андрюха, а ты чего стоишь? – сказал Саша, подтолкнув друга к насыпи. – Давай, как и все, залезай.
– Санька, лучше там, – Андрей кивнул на кусты, растущие по краю осыпи. – Быстрее доберемся.
– У тебя тоже много грехов, – засмеялся Саша. – Там Нина Сергеевна пойдет с дядей Валерой. Дорогу ей покажет. Все, хватит болтать. Полезли…, – и быстро стал подниматься по осыпи.
– Валерий Петрович, как же они доберутся? – спросила учительница, наблюдая за ребятами.
– Так принято, что каждый, кто сюда приезжает, должен подняться по осыпи, – сказал водитель, – но я проведу вас другой дорогой. Идите за мной.
Поглядывая на ребят, дядя Валера скрылся за кустами и остановился, дожидаясь учительницу.
– Вот, здесь поднимемся, – сказал он, показывая на старые, неприметные, полустершиеся ступени, вырубленные в камне. – Держитесь за ветки и смотрите под ноги, чтобы не споткнуться, – и, не оборачиваясь, хватаясь за кусты, он неторопливо начал взбираться наверх.
Тихо смеялся дядя Валера, когда до него доносились возгласы ребят и девчонок, шум падений и шорох осыпающихся камней – это они, не удержавшись на крутом склоне, опять съезжали вниз к подножью горы и снова, с упорством, карабкались вверх, к пещере.
Вскоре, запыхавшись, водитель добрался до небольшой площадки, что была перед низким входом и присев на камень, стал дожидаться, когда, наконец-то, поднимутся ребята.
– Ох, устала! – донесся голос Нины Сергеевны и она, появившись на краю, остановилась, осматриваясь по сторонам. – Красивые места, Валерий Петрович. По лесу, словно по огромному зеленому океану движутся волны – это ветер раскачивает верхушки деревьев, а вот и наша речка, через которую переезжали. Она, будто серебристый ручеек, впадает, исчезая между деревьями – волнами, – и повернувшись, посмотрела вверх, – а туда не пробовали забраться?
– Нет, слишком опасно, – мельком взглянув, сказал водитель. – Почти отвесная стена. Снаряжение нужно, а в школе его нет. Пойду, ребята сейчас появятся, – поднявшись, он подошел к краю и, протягивая руку, начал помогать уставшим мальчишкам и девчонкам взобраться на площадку.
Дождавшись, когда ребята отдохнули, дядя Валера показал на низкий узкий вход:
– Немного осталось. Проберемся внутрь и будем на месте.
– Опять ползти? – сказала Ирина, осматривая грязную одежду и поцарапанные руки. – Мы же устали! Да, девчонки?
– Ничего, Ирин, терпи, – усмехнувшись, сказал Саша и, наклонившись, заглянул внутрь прохода. – Такую красоту вы еще не видели. Дядь Валера пойдет первым, Я за ним полезу. Андрюха будет замыкающим, – и, достав из-за пояса фонарик, он исчез в темном проходе вслед за водителем.
– Нин Сергеевна, идите за ними, – сказал Андрей. – Не бойтесь, не заблудитесь. Ирка, заползай! Кто следующий? Давай-давай, торопись. Пацаны, девчонки, шевелитесь! Нечего рассиживаться. Не ворчите, как бабки старые, а то никто замуж не возьмет. Хе-хе! – хмыкнул он, протиснулся внутрь и, освещая фонарем узкий лаз, стал поторапливать одноклассников.
Услышав звуки падающих капель, водитель быстро пролез последние метры и, поднявшись на ноги, оказался в большом полуовальном зале. Сталактиты и сталагмиты словно поддерживали неровный свод пещеры, с которого падали капли и звонко ударяясь об пол, издавали чудную, необычную мелодию, созданную природой.
Он не заметил, как возле входа собрались ребята и притихшие, заворожено слушали необыкновенную мелодию, которая раздавалась отовсюду, окружая их со всех сторон и наполняя души каким-то светлым необыкновенным чувством, от которого уходила усталость, исчезала боль от царапин и ссадин, и появлялась удивительная легкость, и спокойствие.
– Вот так чудеса, правда? – не удержавшись, кто-то негромко произнес, и заметалось эхо, вторя и теряясь вдали. – Да… Да… Да…
– Не шуми, тихо! – зашикали со всех сторон, и опять заметалось эхо, словно насмехаясь над ребятами. – Хо… Хо… Хо…
– Да, Валерий Петрович, такого я еще не встречала, – прошептала Нина Сергеевна. – А где же ваш отшельник?
– Там, – водитель направил луч перед собой и, дотронувшись до ребят, кивком позвал за собой. – Под ноги смотрите. Не споткнитесь, – и, освещая дорогу, повел мальчишек и девчонок между колоннами, на которых искрились, сверкали мелкие капельки, словно камни самоцветные.
Ребята медленно направились за ним, и зал сразу же наполнился шумом шагов, тихими восторженными голосами и эхом, которое вторя им, смешивалось с чудной мелодией капели.
Вдруг дядя Валера остановился и молча кивнув, направил луч перед собой.
Ребята застыли на месте, увидев в каменной нише очертания сидевшего человека с поднятой рукой. Рядом находился большой валун с плоской поверхностью, а подле него виднелась большая чаша, наполненная водой.
– Дядя Валера, а попить из нее можно? – облизнув пересохшие губы, спросили девчонки, искоса посматривая на каменную фигуру.
– Нужно, – сказал он, достал из кармана старенький складной стаканчик и протянул. – Здесь вода целебная. Пейте…
Обступив чашу, девчонки и ребята начали пить, передавая друг другу маленький стакан. Потом отходили в сторону, уступая место и, с удивлением рассматривали фигуру старца, суровые черты лица с трещинками – морщинами немного приподнятую руку, будто бы куда-то показывая. Ребята притихли. Им казалось, что отшельник сейчас поднимется и посмотрит на них, словно вопрошая, зачем они нарушили его покой. Но старец сидел, опустив голову, словно о чем-то задумавшись.
– Дядь, дядя Валера, – тихонечко стали водителя теребить за рукав девчонки, – скажи, откуда здесь появился отшельник? Его из камня сделали, да?
Посмотрев на каменную фигуру, дядя Валера неопределенно пожал плечами, немного помолчал, потом сказал:
– Точно не знаю, но местные жители рассказывали мне, что он появился здесь несколько веков назад. Откуда пришел – неизвестно. Поселился в этой пещере и никуда из нее не выходил. Сидел, читал какую-то книгу да что-то записывал. Сначала деревенские жители хотели его прогнать. Опасались, что он порчу наведет на скотину и на них какое-нибудь заклятье наложит. Собрались смельчаки. Поднялись в пещеру. Зашли, смотрят, он сидит, не поднимая головы, перелистывает свою книгу и что-то шепчет. Жители стояли, стояли, а потом один не выдержал и спрашивает:
– Ты откуда взялся в наших краях? С добром пришел или с мыслями черными?
Посмотрел старец на них, словно взглядом обжег и сказал:
– Откуда пришел, там уже меня нет, а куда уйду, самому неведомо. Лишь память обо мне останется, как осталась во многих местах, где я побывал. Вижу, что порешили изгнать меня. Опасаетесь за жизнь свою. Не меня нужно бояться, а людишек пришлых с черными душами, что сейчас в лесу прячутся – ноченьку дожидаются. Ежели не справитесь с ними, тогда и скотинушку угонят, и молодиц в полон возьмут да скроются во тьме ночной.
Недоверчиво посмотрели на старца смельчаки:
– Откуда знаешь, старче? – спросили они.
– Я вижу то, что обычному человеку неведомо, – сказал старец. – Торопитесь. Скоро ночь настанет, а вы к битве не подготовились, люди мирские, чтобы матерей и дочерей да малых детушек защитить от ворогов пришлых. Да восстановится мир в краю вашем, – подняв руку, сказал он и снова открыл книгу, и начал что-то шептать.
Все вышло так, как предсказывал старец. Налетели ночью вороги, но все жители встали на защиту своего селения, своих жен, матерей и дочерей. Выиграли битву. Прогнали людишек с душами черными, а утром пришли с поклоном к старцу да с гостинцами разными. Но не взял ничего старец. Лишь показал на чашу каменную с водою студеною:
– Здесь таится моя сила. Отсюда я черпаю силу великую, которая с любой хворью справится, из любой беды выручит. Приходите, берите ее, сами пейте да больным давайте и почуете, как опять к вам сила возвернется. Так было и будет, пока вода в источнике не иссякнет. А чтобы она не иссякла, живите с миром, род людской, – сказал, поднял руку, показывая на выход, и снова склонился над книгой большою.
Разлетелась молва об отшельнике да воде целительной во все края далекие. Стали приходить к нему люди. Кто с просьбою, кто с хворобой неизлечимой, а кто и просто поглазеть. Никому не отказывал отшельник. Всем помогал и никогда не брал дары, что ему приносили, и провожал всегда, показывая рукой на выход. А сам лишь умоется водою, отопьет немного и опять садится в нишу да книгу начинает читать и что-то записывать.
Сколько времени пролетело с тех пор, как появился отшельник, никто уже не помнил. Жители знали, что к нему можно было прийти с любой бедой, и он обязательно поможет. Поднимутся в пещеру за водой к неиссякаемому источнику и постоянно замечали, что старец сидел в нише и, открыв книгу, читал. Приводили к нему больных. Он взглянет, дотронется до человека и исчезала боль, уходила болезнь, и поднимался больной, почуяв силу жизненную, и благодарил отшельника, но тот лишь медленно показывал на выход и еле слышно шептал:
– Иди с миром, человече…
Но вскоре заметили люди, что старец все реже и реже стал подниматься с места своего да смотреть на пришедших. Все чаще видели его сидевшим в нише с опущенной головой над книгой раскрытой, и уже не шептал он слова свои заветные, и едва поднимал руку, благословляя и показывая на выход из пещеры большой.
И пришло время, зашли к нему люди и увидели, что исчез старец, а на месте его появилась фигура каменная, с рукою поднятой, и поняли жители, что ушел отшельник в края неведомые, о каких он говорил, оставив лишь память о себе – чашу с водою целебною да старца каменного, чтобы род людской никогда его не забывал, и приходили сюда в любое время, зная, что всегда можно найти здесь помощь невидимую, воды испить чудодейственной, а если и повезет кому, донесется шепот еле слышимый, благословляющий на дела добрые для блага людского.
Замолчал дядя Валера, прислонившись к стене каменной.
И ребята притихли, размышляя над рассказом и исподтишка посматривая на каменную фигуру отшельника, застывшую в глубокой нише.
Капли, падая на каменный пол, разлетались на мелкие брызги, сверкающие под лучами фонарей. Ударяясь, они создавали чудную завораживающую мелодию. И эхо, дробясь, и вторя ей, уносило мелодию вглубь темной пещеры.
Ребята тихо развернулись, словно опасаясь нарушить покой отшельника и молча направились к выходу. И вздрогнули, невольно оглянувшись, когда в темноте, в необычную мелодию капель вплелся, как им показалось, еле слышимый старческий шепот:
– Живите мирно, род людской…
