Огарок свечи догорал на трухлявом столе. Слабое пламя трепыхалось на ветру, рискуя в каждую секунду прекратить свое существование. Этот маленький огонёк освещал лишь незначительный участок полуразрушенной комнаты с обшарпанными стенами и многочисленными дырами и щелями, выходящими наружу. Ветер, проходя через эти прорехи в стенах оставленного много лет назад дома, издавал заунывные звуки, похожие то на плачь младенца, то на вой раненого зверя, обречённого на смерть. На краю города догорал остов здания, а ветер всё раздувал пламя. Огонь готовился перекинуться на соседние здания, покушаясь на их целостность, готовясь превратить их в тепло.
Перед свечёй сидел человек, мрачный и недвижимый. Он казался вылепленным из глины истуканом. Если бы кто-нибудь по какой-то случайности оказался бы в этой комнате, то сразу бы и не заметил присутствующего здесь человека. Он был словно часть уничтоженного временем интерьера, а пыль здесь была полноправной владычицей.
Архитектор или скульптор – так насмешливо звали этого человека жители города. Имени его никто уже и не помнил. Много лет назад грудной младенец в маленькой корзинке был оставлен около дверей странствующего цирка. Банальная до слёз история взросления мальчика, у которого не было дома и в то же время объездившего весь свет в дряхлом вагончике вместе с труппой, в целом, неплохих людей, закончилась в тот момент, когда он уже взрослым отделился от вагончика и труппы и самостоятельно продолжил скитания по многочисленным дорогам Земного шара. Циркачи не заметили его ухода, и лишь вечно пьяный фокусник со сломанной левой рукой изредка вспоминал «весёлого конопатого мальчика». Этот человек посетил многие города, шумные и процветающие, он прошел через бесчисленное количество полей и рек, побывал в засушливых пустынях и северных странах, где снег лежит круглый год. Ни глубокие моря, ни высокие горы не были для него преградой. Попутно он вбирал в себя всю красоту окружавшую его, как губка впитывает влагу. В каждом резном вензеле в каждой проходящей мимо женщине, волне или камыше он видел совершенство, красоту, возведенную в идеал. Но вот однажды все краски мира перестали умещаться лишь только в нем одном, у этого человека проснулась потребность разделить свои взгляды с человечеством. Так появился архитектор. Он хотел создавать и передавать то, что чувствовал и видел. Его учителями были ветер, шлифующий камни, ласточки, строящие гнезда, дети, возводящие песочные замки на берегу моря, словом, весь мир созидающий давал ему уроки мастерства. Чертежи архитектора были прекрасны и совершенны на столько, на сколько может быть совершенно то, что создал человек. Люди признали его Мастером, и дома по проектам архитектора стали строиться по всему миру, радуя глаза и души людей. «Веселый конопатый мальчик» был счастлив, его искусство жило с ним, без него и в нём…это было прекрасно.
Шли годы, десятилетия, века, мир менялся. Всё меньше народа собиралось вокруг зданий архитектора, всё реже вспоминалось его имя. За ненадобностью и малой функциональностью произведения архитектурного искусства сносились и заменялись большими однотипными жилыми коробками. Архитектор увядал. С каждым снесённым и развалившемся от старости зданием, его лицо всё больше покрывалось морщинами, его улыбка больше не озаряла людей искрящимся теплом души созидателя. Искусство ушло из этих мест и на замену ему ворвалось конформистское чувство затишья и благоденствия, в каждой комнате были развешаны чёрные квадраты и зеленые треугольники. Вода в озёрах стала пахнуть застоем… Мир изменился и настал момент, когда из всех дворцов и замков, построенных архитектором, остался один лишь маленький домик в одном небольшом городе. Архитектор был в отчаянье, в душе его не осталось сил. Он решил сжечь свое последнее творение и покончить с этим.
Через щели и сгнившие дыры давно покинутого дома он наблюдал за огнем, который пожирал всё, что от него осталось. Слёзы текли по лицу человека. Пламя было готово перекинуться на жилые дома и уничтожить весь город. Архитектор сожалел о содеянном и в тоже время не мог поступить иначе, его последние минуты были наполнены не только муками выброшенного искусства, но и муками совести. И тут внезапно пошел дождь такой лёгкий и тёплый, но в тоже время сильный. Пламя было потушено, а огонь свечи стал ровнее и ярче. Мир не терпит отсутствия красоты. Дождь с шумом ударялся о мостовые и улицы города, с булькающим уханьем капельки сбивались в потоки воды и через систему водоотведения выливались в реки. Город был спасён, а значит есть надежда, что всё это нужно и что уже очень скоро люди вновь поймут что вечно, а что временно, что важно, а что лишь пепел. Совсем, совсем скоро…
Архитектор умер, и небо оплакивало его.
