Великий и могучий

Великий и могучий

       Велик и могуч русский язык, с классической истиной не поспоришь. И чего в нем только нет, знай, выбирай: вот фразы простые-ясные, а вот обороты мудрые-затейливые, на всякий вкус и спрос найдешь словечко нужное, а к нему собратьев множество, что синонимами именуются. И нет числа богатствам языка, что в словарях толстых спрятаны, учить — не переучить. Ан, нет, зачем голову морочить, лексикон расширять, мы и так объясняться умеем, быстро и понятно, по-нашенски!

       Самодельные словечки в местной речи – явление частое.  В местечке, о котором пойдет речь, народ в суете изъяснялся бегло и слова преображал легко, запросто одно из двух делая. Так, вместо того, чтоб сказать «о чем-то договорились», «заключили договор», говорили просто — «сделались». Коротко и ясно. Ясно, да не всегда…

       Как-то раз хлопотливая мать семейства по имени Августа Ивановна, а попросту тетя Гутя, отправилась в соседний район утрясти кое-какие дела. Наследство, нежданно-негаданно от родни полученное, надо было в собственность определить да и продать заодно. Если с выгодой, чего ж не продать. Домишко наследный был — не хоромы, но и не абы какой, крепенький, с садом-огородом, по селу — само то, бери да хозяйствуй! И покупатель быстро наметился, — молодой сосед Коля, что в трактористах ходил знатных и не последним парнем на селе был. Стоял Коля на ногах крепко: мотоцикл после жатвы справил, сапоги новые и все такое, а на премию даже транзистор купил — один на всю округу. Так что самое время из родительского гнезда вылетать, семью заводить, своим домом жить.

        Тетя Гутя его совсем мальцом помнила, а тот вон каким вымахал — симпатяга и передовик. Коля ее и вовсе не признал. Всплывала в памяти молодая красавица, что приезжала как-то летом погостить по соседству. Все босиком по двору расхаживала да смородину лопала, а еще больно-пребольно запустила яблоком, когда он через забор палкой в Трезора тыкал. И чего было кидаться? Трезор дрых себе на солнышке, хоть затычь его. Ну да ладно, то было да прошло, а тут предстояли дела серьезные: дом купить — это вам, не через забор перепрыгнуть.

       О цене договорились не сразу, пришлось поторговаться для порядку, проверку всех построек произвести основательную. Там бревна жучком тронуты, там рамы покосились, плохо закрываются, дымоход опять же чистить надо, а то и саму печь на новый манер перекладывать. Все это Коля неторопко, но твердо высказал и замолчал многозначительно, жду, мол, встречных предложений. Тетя Гутя только руками всплеснула. Где ж это видано, чтоб такой-то дом, да с садом-огородом задарма отдавать? Да если б дом только!  А хозяйство домашнее, чашки-плошки да сковородки чугунные, самовар медный пудовый, дедов еще, не считается?! А кровать железная с гнутой спинкой да с шишками по углам, а сундук кованый неподъемный, что прабабкино приданое годами хранил, это вам что, приложение бесплатное?! Ну, уж нет, торговаться, так торговаться! Все до мелочи перебрать, всему цену назначить и список этому супостату представить, чтоб понял, чего лишиться может.

       Коля против списка возражать не стал, хоть и обозвал его обидным словом «антиквариат». На том временно и разошлись. Тетя Гутя за опись принялась, а Коля пошел, между делом, погреб проверить, не ровен час, осыпался, да в огороде покопаться на предмет плодородия почвы.

       В общем, дело затягивалось не на шутку, пора было слать родным объяснительную телеграмму, чтоб не волновались почем зря. И тетя Гутя, сунув список под клеенку кухонного стола, отправилась на местный почтамт. Женщина она была грамотная и телеграммы посылать любила. По дороге прикинула, как покороче да по понятней составить текст, чтоб много не платить, благо всякие лишние слова и запятые в телеграмме опускать можно. Написать надо, что пока задерживается, «делается» с Колей, а как «сделается», так и домой вернется. В телеграмме получилось так: «Задерживаюсь делаюсь Колей скоро приеду целую мама».

       Телеграфистка Валя, девушка молодая и скромная, медленно подняла на тетю Гутю испуганные глаза и попросила переписать текст, категорически отказываясь принимать оригинал. Тетя Гутя в праведном гневе упорно настаивала на своем. Что ж это делается! В городе тебя, чуть что, норовят деревней обозвать, а тут и в деревне не ко двору пришлась, текст им, видите ли, не нравится. Конечно, коротко и ясно, кому ж понравится, им бы только слова накручивать да деньги вымогать! На все возмущения обиженной тети Гути Валя только повторяла: «Так писать не полагается», —  и, краснея, опускала глаза.  Наконец, уверенность тети Гути в своих правах и обязанностях телеграфистки — победила! Валя приняла первоначальный вариант, а внизу бесплатно добавила: «Отправитель настаивает на данном тексте». Оплатив телеграмму и громко прокомментировав качество почтовых услуг, тетя Гутя отправилась домой. Предстояло финальное сражение с Колей!

       На улице накрапывал мелкий дождик, и по дороге боевой дух тети Гути как-то поостыл, обида чуть отпустила. Она стала жалеть свою семью, что надолго осталась без присмотра, саму себя, что бьется-старается, а все без толку, наконец, Колю, что такой парень обстоятельный и цену бы дал, да где ж ему взять…

       Пришла домой, села на прабабкин сундук, прочла список да и порвала его на мелкие кусочки. Поглядела на старые фотографии, что по стенам в самодельных рамочках развешаны, попила чаю из дедовского самовара, — на душе и поуспокоилось. Что она, в самом деле, с человека последнюю копейку тянет, как та телеграфистка… Пусть платит, сколько может, да живет на здоровье.  Это ей родное  добро дорого, потому что — память, а так-то, что оно стоит, одно слово – антиквариат. Вздохнула легко и стала домой собираться.

       А тут и Коля заглянул, стучит в окно, улыбается. Погреб, говорит, у вас, теть Гуть, отменный – сухой, глубокий. И земля в огороде, что надо, в руках рассыпается. Простите, мол, что кочевряжился, деньги вот принес, сколько  просили, у своих занял. Весной, говорит, на комбайн переводят, заработаю, мол! Встала тетя Гутя, обняла своего покупателя. Вот и славно, вот и «сделались» они с Колей!

       В семье тети Гути долго хранилась телеграмма, где мама в Колю превращалась и обещала скоро приехать. Вот он какой, великий и могучий. И смешным, и нелепым бывает, но всегда остается живым и родным.