ПЕРЕЛЕТ И ВСТРЕЧА
Чтобы попасть в вожделенный самолет и взлететь, надо пройти некоторые препоны и преграды. После теракта в Осетии будущих пассажиров в Шереметьево шерстили так, что мало не показалось никому. У нас даже извлекли рабочие диски из коробочек. Обыскивали карманы и сумки, просвечивали, заглядывали в карманы верхней одежды. Не говоря уже о паспортах и билетах. И так пять раз. Наверное от этого, рейсы задерживались. А наш опоздал со взлетом всего-то на каких-нибудь 6 часов. Другим повезло меньше.
И вот просвеченные и уверенные в том, что ни один террорист не смог бы после тотальной проверки попасть на борт, мы заняли свои места. Рядом со мною молодая женщина шептала что-то, уткнувшись в молитвенник. Гигантская туша с названием «Мусоргский» медленно передвигалась по темнеющему аэродрому, как беременная чайка, пытаясь зайти в нужный поток воздуха. Наконец взлет. Женщина рядом надела на глаза специальные шоры, чтобы уснуть. Но ни она, ни я так и не нашли удобного положения для этой цели вплоть до приземления. Остальные пассажиры делали вид, что спали.
За восемь часов пребывания в полете два раза подавали пищу. Весьма скверную на вкус. Мы ее поглощали только с той целью, чтобы хоть как-то скоротать время. А еще мы развлекались прекрасно иллюстрированными журналами Аэрофлота и тем, что постоянно попадали в зоны турбулентности. Крылья аэробуса начинали дрожать, издавая к забавному волнению моей соседки угрожающие звуки.
У самого Владивостока все дружно сделали вид, что проснулись, открыли окошечки иллюминаторов. Я увидела много-много зеленого леса. И клеверное поле, на которое, как мне показалось, и сел аэробус. На самом деле, из центра салона я и не могла бы разглядеть небольшого, по сравнению со столичным, взлетно-посадочного полигона. Пассажиры зааплодировали пилоту – эту традицию жители приморья переняли у американцев.
Но на мероприятие, несмотря на происки чеченцев, мы практически не опоздали.
Для чего же надо было проделывать столь дальний, утомительный и тревожный по нынешним временам путь?
Ну, во-первых, мы привезли дипломы для дальневосточных победителей конкурса «Экология России 2003», а во-вторых, руководители организаций и одни из самых активных юных экологов в подарок получили книги «300 сказок и историй», которая, к нашей радости, им очень понравилась.
Центр защиты дикой природы «Зов тайги» и Дальневосточное отделение Всемирного фонда дикой природы (WWF) подготовили для нас встречу с подростками Фонда «Феникс», который финансирует проекты по защите тигров, леопардов и очистке территорий, детьми из школы №6, где активно функционирует экологический театр, проводятся экскурсии и праздники и членами Малой Морской академии и Эколого-биологического центра города Владивостока.
Офис Дальневосточного отделения WWF был украшен большими красочными плакатами. На полках восседали мягкие игрушечные тигры и леопарды, а также маски, которые используют дети и взрослые, наряжаясь в этих редких животных на дне тигра и леопарда, которые принято проводить во Владивостоке.
В пресс-конференции участвовали также и СМИ города. Дети бойко и активно рассказали о том, как ведут они ресурсосберегающие проекты, чистят морское побережье, знакомят жителей Приморья с особенностями жизни охраняемых животных, сажают деревья. Прозвучали экологические сказки. После обмена подарками нас ждал сладкий стол. Мы отметили, что конфеты «Птичье молоко» гораздо вкуснее столичных.
ВЛАДИВОСТОК
Сам город Владивосток вызывает двоякое чувство. Уж больно он похож на Балашиху. Так же разбросан. И дороги того же качества. И блочные хрущевки той же давности. И темные швы между блоками того же серо-бурого цвета. А еще роднят эти два города количество лежащих полицейских. С той только разницей, что во Владивостоке их в общем-то нет, но качество дорог и их ширина – сам сплошной лежачий полицейский. И стоит город не на равнине, а на сопках, окруженных морем-окияном. Зато здесь дороже бензин, дороже морская капуста, дороже красная икра, и как ни странно, мясо криля, за которым мы приехали, тоже в два раза дороже, чем в Балашихе. Парадокс города, где производят эти морепродукты, нам до сих пор непонятен.
Здесь есть свой Арбат. Музей Арсеньева и Пришвина. Есть свой пролив Дарданеллы, Босфор. Есть в Приморье свой поселок Киевка, Кишинев, свой Никита Кожемяка и даже своя Москва.
Очень гордятся жители тем, что в каждой уважающей себя семье по две-три японских автомобиля, что москвичи называют иномарками. Город наводнен Джипами и всевсяческими «Зузу» с правым рулем. Но, не смотря на это, движение на дорогах остается правосторонним.
И вот, как следует помотавшись по городу и налюбовавшись на побережье, мы плавно влились в приятный вечер, подготовленный нашими друзьями – редакцией журнала «Зов тайги». От себя хочу сказать, что это один из самых красиво оформленных, компетентных, профессиональных и по уровню высокого художественного мастерства и по качеству фоторабот экологический журнал России. Учредителем и редактором в нем является Василий Солкин. А все художественное от текстов до дизайна курирует Лариса Белоус-Кабалик, его жена, друг и сотрудник.
Чтобы я не казалась хозяевам столь вареной после перелета, мне предложили некий чудодейственный напиток, настоянный на пантах оленя. Надо заметить, глаза открылись сразу. И весь последующий вечер я могла наслаждаться бардовскими песнями Василия Солкина и Юрия Дармана, директора Дальневосточного отделения WWF.
Ребята! А как нас встречали! А чем нас кормили! Салаты из кальмара, гребешки, красная икра — эти названия, к сожалению, не могут передать вкуса настоящих свежих, выловленных только что из шумящего океана морепродуктов!
ПРИМОРЬЕ
Гостеприимство «Зова тайги» заключалось и в том, что журнал взял шефство надо всем происходящем и на следующие четыре дня, проведенные в Приморье. Мы посетили бухту «Шамора», которая стала известна России благодаря «Мумий Троллю», искупались в очень соленом Тихом океане, свинцово-сером на вид и весьма бодрящим, несмотря на бархатный сезон. Заехали на тот самый «Стеклянный» пляж», о котором «ММ» писала в мартовском номере этого года. Убедились в том, что под ногами галька действительно состоит из обкатанных стекляшек. Совершили паломничество в Лазовский заповедник, где нам предстояло встретиться с детьми, увлекающимися экологией, вручить им диплом и подарить книги. Дороги по горам оказались гораздо лучше, чем в городе. Это порадовало.
Прошло также несколько встреч с членами экологической гильдии МедиаСоюза. Беседы о том, что надо спасать дальневосточного леопарда и накладывать вето на браконьерскую добычу осетра обозначили пути дальнейших задач для руководства гильдии там, в Москве. Все это время нас сопровождал символ панды, которая помещается на полиграфические издания WWF.
А вот дорога к острову Петрова через Лазовский заповедник запомнится надолго. Горы, которые здесь называют сопками, все-таки похожи больше на горы. Их причудливые хребты изломами и поворотами разлеглись меж дорог. Вокруг — буйство и разнообразие, какого нет на всей планете. Ведь именно в Приморье остановился ледник. И теперь сосна здесь соседствует с южными лианами, а виноград с елью. Речушки, очень спокойные на вид, по словам хозяев в любую минуту грозили разлиться и снести мосты, поскольку в этих местах часты ливни и тайфуны. Заповедная дорога много раз заставляла японские вездеходы буквально нырять по самый бампер.
Так, «озадаченные», «напандяченные» и «на пантах», мы и оказались в объятиях Сергея Хохрякова, заместителя директора по управлению Лазовского заповедника.
ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ
Остров Петрова – уникальное место на земле. Он допускает к себе не всех. Кого – наградит, кого накажет, кого с ума сведет, кого за борт скинет — уж как ему захочется.
Уникальность 36 га его территории заключается в том, что растет на ней редчайшее и ценнейшее дерево – тис. Это красное дерево еще называют деревом мертвых. И священным деревом. Возраст некоторых экземпляров, посаженных здесь древними джурчьжени, достигает тысячи лет. Древесина и хвоя тиса ядовиты. Зато ягодки вполне съедобны и даже сладкие на вкус. Стоило из кубка красного дерева, что имелся раньше у каждого князя выпить вина, как политик в течении месяца угасал, и никто из древних не мог определить, от чего эта смерть. За дощечку тиса можно было выкупить жизнь любому рабу. Из него изготовляли саркофаги для фараонов. В уголках планеты, где появлялось красное дерево, рядом строили храм и поклонялись ему.
На острове Петрова целая роща тисов, посаженная в виде иероглифов. И ни один человек еще не расшифровал, что они обозначают. Есть и так называемый детский сад тисят, возраст которых – 50-100 лет. Есть там и лиана кишмиша, которой 1400 лет, она занесена в книгу рекордов Гиннеса. Есть и кедры, совсем молоденькие, лет так по 600-800! Есть и амурский бархат, и морской шиповник.
Остались и следы культуры гордых джурчьжени. На острове – родник, выпив воды которого люди перестают пить, или беременеют, короче, все их желания сбываются. Остров очень не любит маленьких детей и людей, пришедших к нему в меркантильных интересах. Поэтому я ничего не стала загадывать, просто сказала острову, когда пила из родника, чтобы он взял от меня в подарок все, что захочет. Но в ответ увидела белочку. Сергей Хохряков сказал, что это хорошая примета.
Здесь, на краю Земли, водятся бакланы и аисты. Мы забрались по тропе на вершину, чтобы как можно дальше увидеть этот край Земли. Самое глубокое место в прибрежных скалах острова достигает 40 метров, в нем иногда появляются киты.
Мы были рады, что остров пустил нас. И еще больше рады, что выпустил.
ПОДАРОК ОСТРОВА
В жертву остров забрал самую малость — я забыла во Владивостоке свою любимую зубную щетку. А главным подарком стала, как ни странно, обратная дорога в самолете. Такого зрелища не доводилось видеть, пожалуй, никогда.
Мы 9 часов догоняли закат. И Земля наша была потрясающе красива со стороны Солнца! Золотистая тончайшая кудель облаков самовыплеталась фантастическими мягкими коврами на пути самолета. А под ним — голубая земля упиралась в радужно-розовый обруч горизонта. Наша Земля так похожа сверху на море. А небо над ним, этим бирюзовым морем тайги, — еще более чистой и лучезарной голубизны!
Иногда казалось, что Земля в снегу, иногда — в пене. А порой облака живыми барашками разбегались в стороны, огненными фениксами складывали крылья, уползали золотыми драконами. От горизонта и до горизонта прошивали голубой бархат леса шелковые ленты рек. А один раз мы проплыли мимо громадного солнечного облака так близко, что разглядели его великолепие на расстоянии вытянутой руки. Оно развернуло губы раковиной размером на полнеба. И верилось, что из него вот-вот родится новая Венера, богиня красоты.
А когда начали снижение, и догнали наконец закат, Земля вдруг стала синим-синим океаном. Белые киты облаков нырнули в высоту неба и заплакали оттуда дождем. Они не хотели расставаться с нами. Морскими звездами сияли внизу города. И, наконец, из глубины показались светящиеся огоньки гигантского осьминога Москвы. Трассы уходили в разные стороны, как щупальца, на которых точно присоски выделялись небольшие поселки. Шереметьево1 радостно встречало еще один уцелевший самолет.
Светлана Савицкая
Публикация газета «Молодежь Московии» г. Москва 2004 г.
Сайт МедиаСоюза
