Сказка о том, как Змей Горыныч людям помогал да из беды выручал

Сказка о том, как Змей Горыныч людям помогал да из беды выручал

За лесами, за морями, за широкими степями, возле речки – быстрицы, в пещере темной и большой жил – поживал Змей Горыныч. Надоело ему просьбы – наказы Кощея исполнять – людей и девиц прекрасных воровать да в темницу заточать. Устал он сражаться с богатырями, которые приезжали – добирались до Кощеева царства, чтобы из полона девиц выручать – спасать, пока Кощеюшка спит – почивает. Не захотел больше Горыныч служить ему. Стал просить, чтобы отпустил его на волюшку, но Кощей и слышать ничего не желал. Ногами топал да грозил, что изведет слугу верного. Долго терпел Горыныч и не выдержал. Повернулся – обернулся, разбил – разломал стены крепкие, полыхнул напоследок огнем – пламенем, взмахнул крыльями огромными, цепь крепкую порвал, взмыл – взлетел в небо чистое да умчался в дали дальние, в пещеру темную да большую и остался в ней жить – обитать да без дела горевать. Врагами – недругами рассталися.

Солнце на закат поворачивало, а Горыныч выбирался из пещеры, садился на камень – валун и посматривал – поглядывал в разные стороны да решал – думал, чем бы заняться, чтобы тоску – кручину унять. Не выдерживал, взлетал в небо ясное и начинал парить – кружить и наблюдать, что на земле делается. А люди замечали его, работу бросали, домой убегали. Опасалися, что снова он за девицами прилетел – украсть захотел. Понял Горыныч, что люди боятся его, от страха в избы прячутся.

Вернулся Горыныч в пещеру и застонал – загоревал. Не знал, чем вину искупить – исправить, чем людям помочь – прощения заслужить. Опустил головы на камни да призадумался. Потом старшая голова спросила среднюю:

– Говори – вещай, головушка средняя, что нам делать, чем заняться?

Ответила – откликнулась средняя голова:

– Надоело сидеть – прятаться в пещере темной. Я думаю – считаю, что нам нужно к Кощею вернуться – воротиться, в ноги ему поклониться – простит Бессмертный и будем жить – поживать, горя не знать. За службу верную, Кощеюшка и накормит – напоит, и спать – почивать уложит. Чем не житье – бытье?

– Ну, а ты, голова младшая, что скажешь – посоветуешь?

Вздохнула – полыхнула огнем голова младшая и промолвила:

– Ты, голова старшая, тебе и решать, но опять к Кощею возвращаться – кланяться, я не желаю. Лучше голову сложить в борьбе честной, чем ночами летать да девиц – красавиц воровать, а потом на цепи сидеть и сон Кощея охранять – оберегать.

Опять вздохнула – полыхнула голова средняя:

– Лучше на цепи сидеть да сытым – накормленным быть, чем голодным лежать и в пещере жить.

Повалил дым, полыхнул огонь, и сказала младшая голова:

– Лучше быть голодным и свободным, чем сытым, но на цепи.

И начали они спорить – перечить, а старшая голова слушала их, не мешала, а сама на ус мотала, все запоминала.

День рядили – спорили головы, второй. И не могли, не желали уступить друг другу. Из пещеры дым – пламя валил – клубился, головы готовы между собой сцепиться – подраться, но старшая голова не давала – мешала. Лежала между ними и прислушивалась – вздыхала, все запоминала.

Долго спорили головы – устали. Развернулись – поворотились к старшей голове да спросили:

– А ты, старшая, что лежишь – молчишь да посыпохиваешь? Говори, а мы послушаем. Как скажешь, так и будет.

Взглянула на них голова старшая, вздохнула, огнем полыхнула:

– Надоело – наскучило слушать ваши споры – пересуды. Чем в пещере жить – прятаться, вздумал – решил я лететь на поклон к людям. Много горя – печали им принесли. Пришла – настала пора каяться да в ноги кланяться, авось и простят – помилуют. Тогда будем помогать да из беды выручать, а ежели нас не примут, не приветят, лучше головы с плеч, чем снова к Кощейке лететь – возвращаться да воровством заниматься.

– А может, отсидимся – отлежимся да в другое царство подадимся? Там и спрячемся, – сказала средняя голова.

– Лучше выйти на честный бой или суд людской, чем бегать – скрываться, по лесам да пещерам прятаться, – вздохнула – полыхнула младшая голова.

– Нечего нам по пещерам сидеть – прятаться, – сказала – проворчала старшая голова. – К людям полетим – помчимся. Как они решат, так и будет. Повинную голову меч не сечет.

Поднялся Змей Горыныч, встрепенулся, крыльями взмахнул, огнем полыхнул, в небо поднялся и начал кружить – высматривать, в какое село лететь, чтобы поклониться да перед людьми повиниться. А жители разбегались, от страха спотыкались, думали, что опять Змей за девицами – красавицами пожаловал.

Вдруг заприметил – услышал Горыныч, как в одном селе стук – звон раздается, над трубой дымок вьется. Удивился – изумился он да возле кузницы приземлился, к стенке прислонился.

Заскрипела – открылась дверь, и вышел молодец – удалец с подмастерьем. Молотом поигрывал, на Змея поглядывал да к нему подошел:

– Что тебе надобно, Трехголовый? – спросил – прогудел добрый молодец и кувалду поднял – приготовился. – Опять за девицами – красавицами пожаловал? Вот ты мне и попался. Ежели ударю разок, по шею вобью в песок. Стукну второй – засыплю землей.

– Нет, не за девицами прилетел – пожаловал, – вздохнул – полыхнул огнем Горыныч, – а повиниться перед людьми хочу – желаю. Ежели простят, буду им помогать. Сельчан оберегать да из беды выручать. Устал Кощею прислуживать. Решил – вознамерился добро людям приносить да свободным быть.

Призадумался добрый молодец. Опустил молот на землю, аж кузница зашаталась, и подмастерье на ногах не удержался, споткнулся, упал, закувыркался. Взглянул удалец на Горыныча, нахмурился. Опять посмотрел – улыбнулся и снова о чем-то думал.

Горыныч стоял – горбился, головы опустил, крылья распустил, только огонь полыхал, и дым клубился, а сам взглянуть на молодца опасался.

Молодец – удалец усмехнулся, к селу повернулся, свистнул – крикнул, аж деревья склонились. В ладоши хлопнул, ногою топнул и тотчас перед ним сельчане собрались, на Змея глядят, меж собой говорят.

Змей Горыныч повалился им в ноги и стал умолять – каяться, до земли кланяться, обещал исправиться, с Кощеем справиться да село охранять – из беды выручать.

Долго спорили – судачили сельчане, что с Горынычем делать. Одни говорили – советовали на цепь его посадить, другие велели – требовали из села прогнать да в пещере замуровать, третьи начали руками махать и громко кричать – на защиту встали, Змея пожалели.

Стоял добрый молодец, слушал – молчал, потом заворчал, в ладоши хлопнул, ногою топнул – все примолкли, ждут – дожидаются, что удалец скажет – посоветует.

Обернулся – повернулся к сельчанам молодец – удалец да сказал:

– Долго размышлял – гадал и решение принял, чтобы Горыныч наших девиц – красавиц из полона вызволил да Кощея в клетку закрыл – посадил и сюда притащил. Ежели не испугается – справится, тогда его простим, медом крепким угостим да у себя жить – поживать оставим. Будет село охранять и мне помогать, огонь раздувать да железо нагревать. Нечего ему по небу летать и людей пугать. Пора делом заниматься – людям добро приносить да спокойно жить. Не стойте – расходитесь, хозяйством займитесь, а мы с Горынычем начнем к битве – сражению готовиться – меч ковать да клетку клепать.

Дождались они, когда сельчане разошлись – разбрелись да принялись за работу. Горыныч огнем полыхал – обдавал, а удалец – молодец меч мастерил – ковал, только шум да звон раздавался – над селом проносился. День пролетел, второй, третий. Неделя прошла – промелькнула, а они не заметили. Вышел – выбрался удалец из кузницы, волоком тащит – землю пашет мечом огромным. А Горыныч взял – помахал им, да и отбросил в сторону. Вздохнул – полыхнул огнем и прогудел – сказал:

– Малым детишкам – ребятишкам с таким мечом играть – баловаться, а не с Кощеем биться – сражаться. А мне нужен – требуется меч во стократ больше сделанного – смастеренного. Нечего сидеть – прохлаждаться, пора за работу приниматься.

И опять они взялись – принялись стучать – ковать да огнем полыхать. Вот неделя прошла – пролетела, за ней и вторая с третьей миновали – промелькнули и на исходе четвертой из кузницы удалец вышел – качается, о стену опирается и сказал – прошептал:

– Думаю – надеюсь, что с мечом управился – сладил. Возьми – проверь, Горыныч.

Взял – достал Горыныч второй меч. Покрутил – посмотрел да отбросил его в сторону и сказал – полыхнул:

– Этим мечом лишь сено косить – готовить да ворон с воробьями пугать – гонять, а не с Кощейкой биться – сражаться. А мне нужен – требуется меч во стократ больше сделанного – изготовленного. Нечего стоять – прохлаждаться, пора за дело приниматься.

И снова они принялись стучать – ковать, огнем полыхать. Дни мелькают – пролетают, а они работают. Неделя за неделей проходят – проносятся, а они из кузницы не выходят – трудятся. Вот уж месяц прошел, второй да третий и на исходе четвертого месяца выбрался – выполз кузнец – удалец и упал – прошептал:

– Получилось – удалось выковать меч, Горынушка. Думаю – надеюсь, по нраву придется. Хотел – решил из кузницы его вытащить – выволочь да силушки не хватило, – сказал кузнец и засопел – захрапел.

Достал – выхватил Змей меч огромный, начал им крутить – вертеть, только свист да гул стоял – разносился. Взмахнул первый раз – просека в лесу появилась, второй раз ударил – овраг пролег – показался, третий раз крутнул – скала рассыпалась. Вздохнул – полыхнул огнем Горыныч да сказал:

– С таким мечом можно биться – сражаться да с Кощейкой справиться. Эй, кузнец, очнись – проснись да за работу берись! Крепкую клетку сделай – склепай, чтобы Кощей не вырвался, не сбежал. Хватит лежать – прохлаждаться, пора делом заниматься.

И опять они взялись – принялись стучать – ковать да огнем полыхать. Смастерят – склепают, а Горыныч взмахнет – ударит крылом, и клетка разлетелась – рассыпалась. И снова удалец за молот берется и начинает стучать – ковать, только искры летят – рассыпаются. Долго делали – сооружали, клепали – точили, а когда изготовили – на землю упали, сильно устали и сразу уснули – засопели да переливами захрапели.

Но вскоре Горыныч очнулся – проснулся, поднялся – потянулся, вздохнул, да огнем полыхнул и сказал:

– Эй, молодец – удалец, хватит спать – почивать. Пора за дело браться, в путь собираться. Но прежде чем отправиться, нужно меня накормить, да вволю водой напоить.

Проснулся – поднялся удалец, свистнул – крикнул, в ладоши хлопнул, ногою топнул. Прибежали сельчане. Одни еду – пищу носили, другие воду черпали да Горынычу таскали. Змей наелся – насытился, а потом столько воды выпил, что озеро обмелело, воробью по коленям стало.

Поднялся Горыныч, крылья расправил. Огнем дыхнул – полыхнул. Жителям поклонился, велел дожидаться, подхватил клетку с мечом, взмыл – взлетел и помчался в царство далекое, где Кощей жил – поживал.

Над лесами, над морями, над широкими полями летел Змей, пока не увидел на высокой горе дворец каменный с оградой высокою да башней неприступной, где в полоне томились девицы – красавицы. Вздохнул – полыхнул огнем, почуял, что Кощей во дворце сидел – прятался, за ним наблюдал, его ожидал. Опустился – приземлился Горыныч на двор каменный и свистнул – крикнул троекратно:

– Эй, Кощей, появись – выходи на бой честный!

Потемнело небо, засверкали – замелькали молоньи яркие и раздался голос громкий:

– Не с тобой ли, Змеюшка, биться – сражаться?

– Выходи, не мечи молоньи яркие – не испугаешь! – дыхнул – полыхнул Горыныч.

– Да я в порошок тебя сотру и по ветру развею, – начал стращать – пугать Кощей.

– Посмотрим – узнаем, кто битву выиграет, – сказал Змей да нахмурился, – а ежели не появишься – дворец разнесу, в развалины превращу.

Загремело все, стены затряслись, аж камни посыпались, ветер загудел – засвистел, распахнулись ворота огромные, и вылетел на коне Кощей с мечом в руках да поскакал навстречу Горынычу.

Зазвенели мечи, только искры во все стороны разлеталися, пыль до небес поднялась, земля затряслась, птицы – звери разбежалися – шума испугалися. Долго они бились – сражались. Остановился Кощей и сказал:

– Змей Горыныч, хочу – желаю водицы испить. Ты посиди – отдохни, а я во дворец схожу, воды принесу, и будем снова биться – сражаться.

Но Горыныч не поддался на уговоры. Знал – ведал, что у Кощея вода мертвая да живая хранится. Почуял, что его обмануть Кощей захотел – решил. Поднял Змей меч острый да встал – заслонил ворота железные:

– Не пропущу тебя, Кощеюшка, – дыхнул – полыхнул огнем Горыныч. – Будем сражаться, пока бой не закончим, – и начал мечом махать – сверкать, бить – удары наносить.

У Кощея силы заканчивались. Все слабее и слабее становился. Все чаще и чаще удары пропускал, спотыкался – падал. Не успевал встать – подняться, как Горыныч налетал, с ног сбивал, по двору валял – катал.

Понял – заметил Горыныч, что у Кощеюшки силы закончились. Взмахнул – крутнул он мечом да ударил злодея так, что он в клетку залетел, костями загремел. Хотел подняться да не получилося. Подскочил Горыныч, закрыл клетку на запоры крепкие да толстой цепью обмотал, чтобы Кощей не сбежал. Встрепенулся, крыльями захлопал, подлетел к высокой башне, разбил – сломал ворота крепкие и крикнул громко:

– Эй, девицы – красавицы, выходите – торопитесь! Нечего в темнице сидеть – плакать, пора домой отправляться. Удальцы – женихи дожидаются, будем свадьбы играть, песни петь да плясать.

Выбежали девицы – испугалися, заметив Горыныча. Остановились – заплакали, слезами умываются, рукавами утираются.

– Что с вами, девицы – красавицы? – спросил Змей Горыныч. – Не опасайтесь меня. Я с Кощеем справился, навеки расправился. В клетке сидит – не вырвется. А почему слезы горькие льете? Свободе – воле не радуетесь?

– Чему нам радоваться? – ответили девицы. – Кощей сразил – погубил наших женихов да в овраг выбросил.

– Не печальтесь, девицы, – сказал – полыхнул Горыныч, – не лейте слезы, красавицы. Есть у меня мыслишка – задумка. Ждите, никуда не уходите.

Полетел – помчался Горыныч к дворцу каменному. Разбил – сломал ворота железные. Стал ломать – крушить стены крепкие, пока не нашел воду мертвую и живую. Схватил ее и бросился к оврагу темному и глубокому. Обрызгал удальцов мертвою водою, а потом и живою. Очнулись – зашевелились они. Поднялись с земли, глаза протирают, на Горыныча смотрят – удивляются да за мечи хватаются.

– Эй вы, молодцы – удальцы! Нечего понапрасну за мечи браться – хвататься. Я с Кощейкой бился – сражался, в клетку загнал – закрыл. А вас девицы дожидаются, слезами умываются. Бегите – торопитесь! Нечего прохлаждаться, пора домой возвращаться.

– Ах ты, слуга Кощея, – закричали – выхватили мечи острые молодцы добрые, – опять решил – надумал в западню – ловушку нас заманить? Не выйдет – не получится! И с тобой справимся да с Кощейкой управимся.

И бросились удальцы – храбрецы на Змея Горыныча. Окружили его да начали мечами сверкать – рубить да раны наносить. А Горыныч от них отмахивался, от мечей да стрел уворачивался, но молодцы – богатыри нападали – налетали, били – кололи, норовили с Горынычем справиться. Устал Змей крыльями махать – удальцов не подпускать, достал – выхватил меч острый да вспомнил, что слово дал – обещал людей не губить, а пользу – добро приносить. Отбросил – откинул меч в сторону, опустил – сложил крылья огромные, склонил головы к землице – матушке да вздохнул – полыхнул:

– Ежели не захотели – не поверили мне, значит мало еще добра – прока от меня было, вину свою не искупил – не исправил. Вы простите – не казните меня, добры молодцы, – и склонил буйные головушки пред ними.

Но удальцы – храбрецы и слушать не захотели. Со всех сторон налетели, мечами взмахнули да ударили разом и повалился – покатился Змей Горыныч в овраг темный да глубокий.

Закричали – обрадовались богатыри, что с Горынычем расправились. Ходили – похвалялись, мечами посверкивали да с Кощейкой обещали расправиться. Но вспомнили про девиц – красавиц, спохватились – помчались к башне высокой, чтобы из полона спасти – освободить.

Подбежали они к башне, а там уже их девицы – красавицы дожидаются. Увидели женихов – расплакались. Пока молодцы – удальцы успокаивали девиц да рассказывали – хвастались, как со Змеем сражались да расправились, красавицы пуще прежнего слезами залились.

– Что слезы льете, о чем горюете? – спросили добры молодцы.

– Как же нам не плакать, слезы горькие не лить, если вы нашему Горынушке не поверили, – ответили девицы – красавицы. – Змеюшка с Кощейкой сразился – не испугался, его победил и в клетке запер – закрыл, нас из полона спас – вызволил да вас оживил. А вы, удальцы – храбрецы, не поверили – не разобрались, скопом налетели да погубили – сбросили нашего спасителя в овраг глубокий. Кто же теперь нас будет от врагов спасать да из беды выручать? Он к людям пришел – покаялся да от вашего неверия сгинул.

Сказали – промолвили девицы – красавицы и побежали – помчались к оврагу темному да большому. Спустились в него, начали искать мертвую и живую воду, но не нашли – поняли, что Змей всю потратил ее, лишь бы спасти – оживить храбрецов – удальцов. Окружили – обступили они Горыныча, трогают раны глубокие, слезами залились горючими. Спасителя оплакивали, тело бездыханное поглаживали, а слезы капали – текли на раны глубокие и не заметили девицы, как стали они затягиваться – исчезать, и вскоре Змей Горыныч вздохнул – огнем полыхнул, глаза открыл – осмотрелся и увидел, что сидят возле него красавицы и слезы чистые льют да раны поглаживают. Эти девичьи слезинки превратились в воду волшебную да смогли – оживили Горыныча за добро и помощь, что он людям принес – сделал.

Шевельнулся – поднялся Горынушка. Зевает – потягивается, по сторонам осматривается. А тут и удальцы – храбрецы прибежали. В ноги Змею упали – прощения стали просить – уговаривать, чтобы не серчал на них, что они сделали – натворили – его не выслушали. Горыныч вздохнул – полыхнул да сказал:

– Я не сержусь – не обижаюсь. Сам виноват – людям горе приносил да Кощейке служил, а потом решил – надумал, что лучше добро делать, вам помогать да из беды выручать – больше пользы принесу, чем девиц воровать и людей пугать.

Девицы кинулись к нему, обнимают – радуются, женихов подталкивают и домой просятся, где родители ждут – дожидаются.

А Горыныч схватил меч острый, выбрался из оврага да разбил – разрушил дворец Кощея – камня на камне не оставил, в пыль превратил да по ветру развеял. Потом подхватил богатырей с красавицами да клетку с Кощеем и полетел – помчался над лесами густыми, над морями глубокими, над степями широкими, пока не очутился – не приземлился в селе, где ждали – дожидались жители.

Увидели дочерей своих да с женихами – обрадовались. Заплакали – засмеялись, обнимались – целовались, друг на друга насмотреться не могли. Горынычу в ноги поклонились, что помог от злодея избавиться, из полона девиц – красавиц выручить, да еще и с женихами и просили – уговаривали, чтобы жить остался. Горыныч и согласился. Лучше спокойно жить и людям помогать, чем по ночам летать – воровать да злодею служить.

Ох, как начал народ веселиться! Стали свадьбы играть. Гостей со всех губерний, волостей позвали – наприглашали. Пили – ели, песни пели, плясали, аж ноги устали. Немного отдохнули и снова за столы сели, опять пили – ели, песни пели да в пляс пустились. И про Горыныча не забыли. Рядышком с собой посадили. Кормили – поили, от души благодарили. Каждый в свою избу зазывал. Да куда ему, такому большому, в доме поместиться? Вздохнул – полыхнул огнем, и появилась в горе пещера просторная. Клетку с Кощеем туда унес – спрятал, сам охранять взялся. Да в кузнице помогал – огонь раздувал, и железо нагревал, а удалец – молодец молотом помахивал – всякие изделия ковал. А вечером, когда работу заканчивали, Горыныч сажал на спину детишек, крыльями взмахивал и летал – кружил над селом, ребятишек катал да по сторонам посматривал – сельчан охранял. Потом забирался в пещеру да Кощея уму – разуму учил, наставления давал, но из клетки не выпускал. Так, на всякий случай…