Страшная болезнь

Сегодня у нас вторым уроком физкультура. Я  люблю физкультуру, только когда хожу на нее вместе со своим другом Костей. Мне нравится играть в мяч и лазать по шведской стенке, а еще соревноваться в эстафетах или делать упражнения в парах. Тогда мы с Костей обязательно встаем вместе, потому что рост у нас одинаковый, да и сила тоже. Но он недавно болел, и сегодня у него опять освобождение.

– И долго ты физкультуру пропускать будешь? – спросил я.

– Еще три раза, – подсчитал Костя.

Я вздохнул: значит, меня снова поставят с этой дылдой Ольгой. Она самая высокая в классе: то мячик забросит, что даже подняв руки, не поймаешь, то в эстафете как рванет вперед – догонять бесполезно. Вот с ней никто вставать и не хочет. На прошлом занятии у меня не было пары, и учительница меня с ней поставила. Наша команда проиграла, потому что я бежал с Ольгой. Сначала ребята из нашей команды кричали: «Коля, да-вай! Да-вай!», но скоро поняли: кричать бесполезно – и замолчали. Ольга быстро вырвалась вперед. И до конца эстафеты кричала только ее команда: «Оля, да-вай! Да-вай!» Ребята кричали  даже тогда, когда и так было понятно, кто выиграет.  Где же справедливость? Разве можно ставить соревноваться двух человек с разными ногами? Я бы на месте учителя сначала  измерял ноги сантиметром, чтобы все было по справедливости. Вот если бы я бежал с Костей, было бы все по справедливости, у нас ноги абсолютно одинаковой длины – мы измеряли.

– Везет же тебе, – сказал я с завистью. – А меня опять с Ольгой поставят, вот увидишь. Не хочу идти на физкультуру.

– А ты и не иди, – сказал Костя.

– Как это «не иди»? У тебя справка от врача,  а у меня такой справки нет, – возразил я.

– Так ты возьми освобождение у школьного врача. Вот в прошлом году у меня был кашель, и мама сказала, чтобы я сходил в медпункт и взял там освобождение.  Я пришел в медпункт, покашлял, и в дневнике мне написали: «Освобожден от физкультуры на один урок».  Так что если ты туда придешь и будешь кашлять, то тебя обязательно освободят. Вот давай, покашляй.

Я кашлянул,  но у меня получилось как-то не по-настоящему.

– Да, кашель у тебя какой-то не такой. Ты ходи и тренируйся, а на следующей перемене пойдем в медпункт, – сказал Костя.

– Хорошо, – ответил я и начал усердно кашлять. Как назло, у меня ничего не получалось. Когда нужен был кашель – не кашлялось, а вот недавно меня как пробрало! Мама  даже дала мне сироп от кашля и не пустила гулять. Вот тогда этот кашель был мне совсем ни к чему.

Костя наблюдал за мной со стороны:

– Неправильный у тебя кашель, какой-то он тихий. Кашель должен быть громкий. А еще можно попробовать почихать. Моя сестра сегодня тоже не пойдет на физкультуру, у нее аллергия: нос не дышит, и она постоянно чихает. Вот попробуй чихнуть, а я послушаю.

Я чихнул.

– Ну вот, другое дело. Чихаешь ты лучше, чем кашляешь, так что выбирай сам – чихать тебе или кашлять, – сказал Костя.

На размышление у меня был один урок. И весь этот урок мне не давала покоя физкультура: уж очень я не хотел снова проигрывать длинноногой Ольге. Прозвенел звонок, и мы с Костей отправились в медпункт.

– Ну что, решил, что ты будешь делать – чихать или кашлять? – спросил Костя.

– Да не решил еще, – с досадой ответил я.

– Ты давай определяйся, а то мы уже  к медпункту пришли. Дневник взял?

– Взял.

– Тогда иди. Только недолго. Я тебя здесь подожду, – сказал Костя и остался стоять возле медпункта.

Я  достал из-под мышки дневник, открыл на нужной странице и постучал в дверь.

– Заходите! – раздалось из медпункта.

Я осторожно вошел в кабинет. За письменным столом  сидела школьный врач, Александра Ивановна, и что-то писала. Она работала в школе очень давно, ее знали многие в нашем городе, знала ее и моя мама. Мама тоже когда-то училась в нашей школе. Там была еще медсестра, тетя Лена. Вокруг нее постоянно крутились какие-то дети. Она то мазала кому-то зеленкой царапины, то делала прививки, то измеряла температуру. Но сегодня, кроме меня, из детей в медпункте никого не было.

– Здравствуйте, – тихо сказал я.

– Здравствуй, здравствуй! Тебе, мальчик, чего? – спросила медсестра тетя Лена.

– Я заболел и не могу идти на физкультуру.

– И что же с тобой случилось? Что у тебя болит? – спросила тетя Лена.

Несколько секунд я размышлял, что говорить. «Чих или кашель, чих или кашель, чих или кашель?» – вертелось у меня в голове.

– У меня чахль! – неожиданно для себя самого сказал я.

Александра Ивановна оторвала голову от медкарты и посмотрела на меня.

– У тебя что-о-о? – удивленно переспросила тетя Лена.

– У него чахль, у него самый настоящий чахль, – ответила ей Александра Ивановна. Она встала из-за стола и подошла ко мне.

– Какая странная болезнь, – сказала тетя Лена.

– Я бы сказала, даже страшная… – ответила ей Александра Ивановна.

Мне стало как-то не по себе, мало того что я не собирался говорить ни про какой там чахль – он сам по себе как-то выскочил, – так он еще оказался самой натуральной болезнью. Я покраснел от волнения, в глазах защипало, и заложило нос.

– Ну и как тебя зовут, из какого класса? – спросила врач.

– Макаров Коля, пятый «а», – ответил я.

– Леночка, найдите мне, пожалуйста, карточку этого больного, симптомы болезни должны быть зафиксированы, – сказала важно Александра Ивановна тете Лене.

– Вот, возьмите, Макаров Николай, пятый «а», последний раз болел в прошлом году, ничего серьезного – простуда, все прививки сделаны по графику, – сказала тетя Лена.

– Прививок  от чахля мы пока  еще никому не делаем, но медицина все время идет вперед, и думаю, что скоро и от чахля прививки придумают, по просьбам родителей, конечно. Ну а сейчас мы должны срочно принять необходимые меры. Вот посмотрите, Леночка, у больного на лице все признаки этой редкой болезни. Вы, я вижу, сталкиваетесь с ней впервые, а я каких только болезней за тридцать лет работы в школе не повидала, чахль мне тоже встречался – не часто, правда, но встречался.

– Так какие признаки? – спросила тетя Лена.

Она почему-то все время улыбалась. Но я, например, ничего смешного не видел. Я просто не знал, что мне делать: сказать, что соврал, у меня не хватало смелости, но и эта страшная болезнь меня очень напугала.  Что же теперь со мной будут делать врачи:  давать горькие таблетки, ставить уколы или, еще хуже, позвонят на работу маме? Я готов был расплакаться.

– Сначала у ребенка краснеют щеки, потом появляются слезы, закладывает нос, – продолжала Александра Ивановна.

– Что, так и писать?

– Так и пишите.

– Открой рот. Скажи «а». Покажи язык, – начала осмотр Александра Ивановна. – Здесь все в норме. Да, диагноз подтвердился, это самый натуральный чахль. Смотрите, Леночка, эта болезнь прогрессирует просто на глазах. У больного появилась дрожь в ногах. Срочно посадите его на стул и дайте аскорбинку. Пусть жует сидя.

Тетя Лена посадила меня на стул, достала из большой коробки круглую желтую таблетку и дала ее мне.

– Ну что, тебе легче? – спросила Александра Ивановна, когда я прожевал таблетку.

– Угу, – кивнул я.

– Вот видите, вовремя оказанная медицинская помощь не позволила болезни распространиться по всему организму, а то ведь, знаете, чахль – вещь серьезная. Не обратишься вовремя к врачу, того гляди,  и зачахнешь совсем.

Я слышал, что так говорила мама про какой-то цветок на подоконнике. «Совсем зачах, поливать и удобрять его бесполезно, придется выбросить», – жалела цветок мама. «Значит, это болезнь смертельная», – решил я. От этой мысли мне стало страшно.  Я вспомнил маму, папу, младшего брата, бабушку с дедушкой. А что, если болезнь заразная – ведь могу заразить кого-нибудь? Я сидел и думал о своей страшной болезни и совсем забыл, зачем  сюда пришел.

– Ну что притих? – отвлекла меня от страшных мыслей тетя Лена.

– А эта болезнь заразная? – осмелился спросить я.

– Если ее вовремя начать лечить, то не заразная, – ответила Александра Ивановна. –  А ты пришел как раз вовремя. Пока мы тебя осматривали, ты ни разу не чихнул и даже не кашлянул, значит, победили мы твой чахль.  Вот послушайте, Леночка, вчера Сидоров из шестого «б» приходил, просил освобождение от физкультуры написать. Так знаете, что у него было?  Воспаление флегматических узлов.

– Каких-каких узлов? – удивленно переспросила тетя Лена. – Может, лимфатических?

– Может, и лимфатических, а у него было именно флегматических. Пришлось ему двойную дозу аскорбинки дать, чтобы флегматичность прошла.

– И что, прошла?

– Прошла прямо на глазах. Даже не понадобилось освобождение от физкультуры писать. Побежал на урок с превеликим удовольствием.

И тут я вспомнил, зачем пришел в медпункт.

– А мне на физкультуру можно идти после такой болезни? – осторожно спросил я.

– Конечно, можно. И на физкультуру, и на все остальные уроки, – сказала врач.

– Так я пойду? – снова тихим голосом спросил я.

– Цвет лица у тебя стал нормальный, краснота прошла, ноги больше не трясутся, нос дышит, осталось только температуру измерить.

Мне поставили под мышку градусник.

– Вот и температура в норме. Так и напишем в карточке: «Здоров».

– Так я здоров?! – радостно воскликнул я.

– Конечно, здоров. Можешь идти на урок.

– На какой урок – физкультуру?

– Твоя физкультура уже заканчивается, пока мы тут тебя осматривали, – сказала тетя Лена. – Какой там у тебя следующий урок?

– Труд.

– Вот иди и трудись как следует.

– А как же освобождение? Мне же напишут в журнале прогул, – расстроился я.

Александра Ивановна взяла мой дневник и что-то там написала.

– Вот, держи свой дневник,  – сказала тетя Лена.

Александра Ивановна и тетя Лена смотрели на меня и улыбались, и я улыбался вместе с ними. Я был так рад, что вылечился от страшной болезни, что даже не посмотрел, что в нем написала врач.

– До свидания! – радостно крикнул я, выбегая из медкабинета.

В коридоре Кости уже не было. Он, не дождавшись меня, отправился в спортзал и сидел там на скамейке для болельщиков. Я сел с ним рядом. Мы открыли дневник и прочитали в графе «Физкультура»: «Осмотрен педиатром. Здоров. Бассейн посещать может».

– Какой еще бассейн? – спросил Костя.

– Не знаю, какой бассейн, ни про какой бассейн мне не говорили, – ответил я.

Тут прозвенел звонок и учительница сказала:

– Ребята, сегодня был последний урок физкультуры в спортивном зале. Со следующей недели у нас бассейн. Сейчас вы переоденетесь и пойдете в медпункт на осмотр. У каждого в дневнике  должно быть написано: «Здоров. Бассейн посещать может». Всем понятно?

На перемене весь класс отправился в медпункт. Мы с Костей тоже пошли с ребятами. Но заходить в кабинет не стали. У него все равно  еще было освобождение, а в моем дневнике нужная запись уже была.