Сидишь на суде — немой и потухший,
Глазами шлифуя старинный паркет,
И, кажется, будто день этот худший,
И, кажется, будто воздуха нет.
Судья в черной мантии сверху
Вороньим пронзительным криком
Под общий галдеж и презрение толпы
Читает портрет повинного в смерти,
Которым являешься ты.
Кругом сплошь все серые лица
И тонкие губы на них:
«Убийца, убийца, убийца…»,-
Шепчут лишь ворон затих.
Двенадцать людей на помосте
С ликом египетских сфинксов,
Гоня от себя дремоту,
Бросая слова, словно кости,
Решают мою судьбу.
Один за другим вальяжные мифы
Пересохшие рты открывают
И, словно голодные грифы
Меня на куски раздирают.
«Виновен, виновен, виновен!», — стройным хором вторит толпа –
Трусливые жалкие крысы –
Не многим лучше меня,
Ведь жизнь не своя для них просто игра:
Без правил и без конца…
