Лизанька и башмак

Lissukka ja kenkä

Pieni tyttö meni kerran kaivolle. Se pieni tyttö oli Lissukka ja se kaivo oli taikakaivo. Kaivon kupeella maassa lojui vanha kenkä. Se oli hyvin vanha kenkä, sillä sen suu irvisti leveästi. Ja kun Lissukka kurkisti sen anturasuu­hun, hän näki siellä ruostuneita ham­masnauloja ja niitäkin oli harvassa.

— Et kai sinä pure, tyttö kysyi. Olet ihan hauen näköinen. Se hauki potki ja meinasi purra minua, ihan nielaista minut. Uskotko sinä, että se hauki meinasi nielaista minut? kysyi Lis­sukka, sillä hän oli hyvin kyseleväistä tyttölajia.

— Miten sinä sitten pelastuit? kenkä kysäisi.

— Juoksin vain pakoon ja tulin tänne. Tämä on tajkakaivo ja se suoje­lee minua. Minä olen Lissukka, jollet sitä satu tietämään. Sinä et siis ole hauki etkä pure, ihanko totta? Ja Lissukka kurkisti vielä kerran kengän suuhun, mutta ei kuitenkaan vienyt nenäänsä kovin lähelle.

— Kunpa olisinkin hauki, huokaisi kenkä, mutta olen vain vanha kenkära­ja. Jos olisin hauki, niin tiedätkö mitä?

— Tiedänkö mitä? Lissukka ihmetteli.

— Minä uisinAmerikkaan, sanoi kenkä.

— Amerikkaan? kysyi tyttö. Minkä vuoksi?

— Koska minun toverini meni Amerikkaan, kenkä kertoi.

— Sano, oliko sinun toverisi hauki? Uiko se merta pitkin Amerikkaan, kysyi Lissukka, sillä hän oli todella hyvin kyseleväinen tyttö.

— Ei se hauki ollut vaan toisen jalan kenkä, valisti kenkä. Ymmärrätkö sinä?

— Ymmärrränkö minä mitä? Lis­sukka ihmetteli.

— Että se hyppäsi kaivoon ja huusi mennessään: Hei nyt sitä mennään! Amerikkaan se meni, maapallon toiselle puolelle, suoraan vain maa­pallon läpi Amerikkaan!

— Hui, sanoi Lissukka. Tietysti se meni. Tämähän on taikakaivo ja ulottuu maapallon toiselle puolelle ­asti, juuri niin kuin sanot.

Ja tyttö otti kengän syliinsä ja tuuditti sitä, ja vähän aikaa he keinui­vat kaivon vierellä, Lissukka ja kenkä.

Ja kenkä sanoi uneksivasti:

— Olen ajatellut, että se toinen kenkä on siellä Amerikassa ihan saman­laisen kaivon luona ja odottaa minua.

— Niin, siellä se odottaa sinua, hyssytti Lissukka ja tuuditti kenkää. Siellä Amerikassa se kenkä on ja tietysti se istuu kaivon luona, sillä tämä on taikakaivo ja ulottuu Amerik­kaan asti. Sinne on kauhean pitkä matka.

— Kauhean pitkä matka, hyrisi kenkä.

— Ja siellä kaivon päällä on saman­1ainen kansikin kuin täällä, Lissukka jatkoi. Ja siellä kaivon nimi on Taika­kaivo Toinen ja kengän nimi on Ken­kä Toinen.

— Kun sitä ajattelee, niin huimaa, sanoi kenkä ja keinui.

— Ihan huimaa, sanoi tyttö, kun sitä ajattelee.

— Tahtoisitko sinä sinne? kenkä kysyi, mutta ennen kuin Lissukka ennätti vastata, kenkä jatkoi:

— Olen ajatellut, että siellä on tyttö.

Sen tytön nimi on Lissukka Toinen ja nyt juuri hän istuu Kenkä Toisen kanssa ja niillä on mukavaa, eikö olekin?

— On. Niillä on mukavaa. Silloin kenkä hymyili:

— Sitten Kenkä Toinen ei enää odota minua. Sen on mukava mennä Lissukka Toisen kanssa kotiin ja laulella vanhaa kengänviisua.

Ja Lissukka kysyi:

— Tulisitko sinä kotiin minun kanssani ja laulaisitko minulle?

— Voi, sanoi kenkä. Nyt juuri muis­tin, että olen vain vanha kenkäraja ja osaan vain yhden kengänviisun.

— Mikä se on se kenkäraja? Lissuk­ka ihmetteli.

— Kun kenkä on kulunut sen rajan ylitse, että se lakkaa olemasta käyttö­kelpoinen, vastasi kenkä. Minä olen käyttökelvoton kenkä. Et sinä minulla mitään tee.

— Saat laulella sitä vanhaa kengän­viisua.

— Minä olen kenkä, sanoi kenkä, ja kenkä on onnellinen vain silloin kun se saa olla jalassa.

— Minua huimaa kun ajattelen sitä, sanoi Lissukka.

— Minuakin huimaa, kenkä sanoi. Luuletko että voit käyttää minua?

Lissukka pani kengän jalkaansa ja kulki kaivon ympäri monta kertaa, ja kenkä oli onnellinen ja lauloi vanhaa kengänviisua:

Kap kap kaputtamasta,

tap tap taputtamasta

kenkä ei lakkaa, kenkä ei lakkaa.

Tutki sitä edestä ja takkaa,

edestä ja takkaa.

Rasvaa nahkaa ja naulaja hakkaa,

naulaja hakkaa.

Kenkä oli kylläkin liian suuri Lissu ­kan jalkaan ja sen vuoksi sen lauluun tuli lisää sanoja, sillä se sanoi aina välillä klonks klonks ja hissis hassis.

Ja sitten he lepäsivät kaivon ku­peella, kenkä ja Lissukka, ja ajattelivat Lissukka Toista ja Kenkä ToistaAme­rikassa ja ihmettelivät, olivatko ne mahtaneet keksiä näin hauskan leikin.

— Olen melkein varma siitä, sanoi kenkä.

— Niin minäkin, sanoi Lissukka.

Лизанька и башмак

Маленькая девочка пошла однажды к колодцу. Эта девочка была Лизанька, а этот колодец был волшебным. На земле возле колодца она нашла башмак. Это был очень старый башмак. Из-за оторванной подошвы казалось, что у него раскрыта пасть в широком оскале. И когда Лизанька заглянула в эту пасть, она увидала редкие, похожие на зубы ржавые гвозди.

— Ты не укусишь? – спросила девочка. – Ты так похож на щуку. Одна щука ударила меня хвостом и почти укусила, чуть не проглотила. Ты веришь, что щука чуть не проглотила меня?

Лизанька была девочка того склада характера, которые все время задают вопросы.

— Как же ты тогда спаслась? – спросил башмак.

— Убежала, не чуя ног, и вот, наконец, пришла сюда. Это волшебный колодец. Верю, он защитит меня. Ты, стало быть, не щука и не будешь кусаться, правда?

И Лизанька заглянула еще раз в пасть башмака, не приближая, однако, свой нос слишком близко.

— Если б я был щукой! – вздохнул башмак. – Но я всего лишь старый башмак. Если б я был щукой, знаешь, что бы было тогда?

— А что бы было? – заинтересовалась Лизанька.

— Я бы поплыл в Америку, – сказал башмак.

— В Америку? Зачем?

— Потому что мой друг уплыл в Америку.

— Скажи, а разве твой друг – щука? И как долго он плыл до Америки? – Спрашивала и спрашивала Лизанька с любопытством.

— Нет, он не щука, он такой же башмак, как и я, только с другой ноги. Ты понимаешь?

— А что понимать? – удивилась Лизанька.

— Ну как же, он прыгнул в колодец, крикнул: «Ну, прощай!» И поплыл в Америку, на другой край света, прямо сквозь Земной Шар.

— Конечно, я ничуть не сомневаюсь, что так и было, – сказала Лизанька. – Это ведь волшебный колодец, через него мгновенно можно очутиться в Америке, как ты и сказал.

Девочка, успокоившись, взяла башмак на руки и стала его баюкать. Так они и сидели некоторое время, покачиваясь.

Башмак пробормотал умиротворенно:

— Я думаю иногда, что второй башмак там, в Америке, у такого же колодца дожидается меня.

— Пожалуй, это верно, он дожидается тебя, — соглашалась Лизанька, продолжая покачивать башмак. – Там, там, в Америке твой дружок и, конечно, рядом с таким же волшебным колодцем. Твой дружок прямо сквозь Землю туда попал. Ужасно длинная дорога в Америку.

— Ужасно длинная дорога, — будто мурлыкая, повторил башмак.

— И у того колодца такая же крышка, как и у нашего колодца, –  продолжала Лизанька. – А имя у него: Волшебный Колодец Второй. А у того башмака имя: Башмак Второй.

— Как подумаешь об этом, начинается головокружение, – чуть слышно прошептал башмак.

— Да, здорово кружится, — сказала девочка. – Аж дыхание захватывает.

— А ты бы хотела в Америку? – спросил башмак. Но прежде, чем Лизанька успела ответить, башмак продолжил: — Я верю, что там тоже есть девочка, и имя этой девочки Лизанька Вторая, и именно сейчас она сидит с Башмаком Вторым и им очень хорошо вместе. Как ты думаешь?

— Точно. Им хорошо вместе.

После этих слов башмак грустно улыбнулся:

— Если так, то Башмак Второй не ждет меня больше. Они идут домой с Лизанькой Второй, им радостно распевать старую песню башмака.

Тогда Лизанька сказала:

— Мы тоже можем пойти домой. Ты тоже споешь мне эту песню.

— Ой, — встрепенулся башмак. – Как же я забыл! Ведь я уже слишком старый, изношенный, только и могу, что петь одну единственную песню башмака.

— А что значит изношенный? – удивилась Лизанька.

— Это когда башмаком пользовались так много и долго, что он совсем разваливается, — ответил башмак. – Я уже никому не нужен, ни на что не гожусь.

— Но, ты можешь петь эту старую песню башмака.

— Я башмак, — сказал башмак. – А башмак счастлив лишь тогда, когда он на чьей-нибудь ноге.

— У меня опять закружилась голова, – сказала Лизанька.

— У меня тоже. Неужели ты полагаешь, что я еще могу принести пользу?

Лизанька надела башмак и прошла много раз вокруг колодца, а башмак, счастливый, что он опять на ноге, пел старую песню башмака:

Тук-тук, постукивает,

Топ-топ, притопывает

без конца башмак,

сношенный башмак.

Проверь его и спереди,

проверь его и сзади,

прибей ему подметку,

прибей ему подметку

и гуталином смажь.

Башмак был слишком большой для лизанькиной ноги и поэтому в этой песне появились еще слова, как припев: «Чвяк-чвяк, хляп-хляп».

Потом башмак и Лизанька сидели у колодца и размышляли о Лизаньке Второй и Башмаке Втором, которые находятся в Америке, и удивлялись: как они смогли придумать такую интересную сказку?

— Я почти верю в эту сказку, – сказал Башмак.

— И я тоже, – ответила Лизанька.