Как больно бьют безжалостные бутсы
по безответным чуть живым бокам!
Хотя бы кто-нибудь забыл обуться…
«Свечой» взметаешь путы к облакам,
но в поле сил пикируешь на поле,
где начеку чугунность головы, –
с переходящей вмятиной от боли
и вздохами штрафных и угловых.
Жалевшего жонглёра не ценил ты:
играл он, сердце доброе скрепя.
Теперь трещат натянутые нити
и в частоколах скрытых швов скрипят.
В рубцах – помимо травм и операций.
Нет ран ровнее. Ты насквозь прошит.
Нет плоскостей, и нечем опираться.
И как на свете без углов прожить?
Твоим страданьям кончиться пора бы.
Не дует в камертон игры арбитр…
Летишь по обречённости парабол,
глаза вытаскивая из орбит.
«Сухим листом» закрученней метафор
в дугу согнув баллистики закон,
слагаешь свист, и молкнет комментатор,
прицокивая юрким языком.
Бессильно загоняют аспиранты
в гербарий формул твой живой полёт.
Ты полиглот. Ты – вместо эсперанто.
Ты в сетке – кто в слезах, а кто поёт…
Нас много, ты один, как перст, как солнце,
как шаровая молния-магнит.
В далёкий аут ты отбойно сослан
на краткий миг судьбу переменить.
И вправду: вброшен ласково. Но штанга
парировала твой ударный звон.
Упал ты навзничь, и танцуют танго
соперники попарно в унисон…
Ты обликом и смыслом планетарен,
и реактивностью бесследных трасс
с тобой мы над собою пролетаем,
на ровном месте зарождая страсть.
Летишь ты выше свистов и оваций,
бросая в дрожь и трепет плоть и кровь.
Мы вне игры не можем оставаться!
Но пусть игра останется игрой…
