Отвергнутый и небом, и людьми,
носился ветер… Тучи рвал он в клочья…
Белёсым вихрем пеленал огни
сырой ненастной мартовскою ночью.
Внизу чернела талая земля.
Роптали ручейки, и стыла слякоть.
А ветер, точно пьяный, бушевал:
то хохотал, то начинал вдруг плакать.
Или кружил снежинки над землёй.
Глумился и куражился над ними.
Швырял в окно… Доволен был собой,
что растрепал наряд последний зимний.
Дрожали слёзы горя на стекле,
но небо не могло сквозь мглу увидеть.
Стояла ночь… Летел куда-то снег
и уносил и горечь и обиду.
