Роман намбер уан!
ПРОЛОГ
— Собирайся! Я, наконец, продала тебя! – сообщила Гортензия Митчем, влетая в комнату своей внучатой племянницы с пустым чемоданом, который скорее напоминал старую плетеную корзину для фруктов.
— Простите, что?- пробормотала Энн, вскакивая с кровати.
Тем временем женщина, не удосужив родственницу и взглядом, подскочила к комоду, распахнула его ветхие дверцы и без разбору начала сбрасывать с полок все вещи, что там находились, да с такой поспешностью, что комод заходил ходуном.
Девушка смотрела на нее в оцепенении.
— Ты что, оглохла?!- дико крикнула вдруг бабка, покончив с вещами и уже выволакивая «багаж» в дверям, за которыми торчали любопытные носы ее кузин: — Собирайся, чертовка! Тебя уже ждут!
Затем мать прикрикнула на дочерей:
— Ну-ка, поторопите леди!
Обе девушки, заходясь от смеха, влетели в комнату, подхватили Энн под руки и потащили к двери.
— Пятнадцать фунтов стерлингов,- пробормотала женщина уже в коридоре,- это моим дочкам на свадьбу и мне немного…пожить…
— Сестры, я не понимаю…- пробормотала девушка, умоляюще глядя на своих «конвоиров», — Что вы хотите со мной сделать?
— Уже сделали!- проворковала старшая сестра Цинния, — Матушка уже поставила подпись на твоем брачном контракте!
— Ты теперь в полном распоряжении …- младшая сестра Фрезия затаила дыхание и шепотом произнесла: — какого-нибудь старика-развратника!!!
Мучительницы снова зашлись лихорадочным смехом.
Вскрикнув, Энн дернулась в сторону, но сестры крепко сжимали пальцы на ее запястьях.
— Вот посчастливилось!…- театрально вздыхала Цинния.
— Цинни права! Теперь-то у тебя будет достойная жизнь!..- «прощебетала» Фрезия, уже не скрывая злости.
— Держи её крепче! – скомандовала старшая. Фрезия была крупнее и сильнее своей сестры. Она заломила Энн руки и прижала к себе. Цинния тем временем сорвала с крючка выцветшую накидку с капюшоном и кое-как надела его на плененную кузину. Сестер мало волновало то, что кроме ночной рубашки на девушке больше ничего не было. Затем они нацепили ей на босые ноги поношенные ботинки.
Вдруг где-то во дворе тревожно и злобно залаяла собака.
— Дикарь!- воскликнула Энн, радуясь, что хотя бы пес не отрекся от неё.
— Только посмей не сесть в карету, мы его прирежем!- гоготнула Фрезия.
— Пообещайте не трогать его! – взмолилась Энн.
— Тогда ты пообещай, что сама спокойно выйдешь и сядешь в карету, — потребовала Цинния.- Уж очень ты тяжёлая, чтобы тебя туда силой тащить!
Я уже выдохлась!
— Видишь, как нам тяжело? — поддержала её сестра.- А мы ведь о тебе заботимся, глупенькая! Твой новый муж наверняка очень богат!
— Ну, ты согласна?
Девушка кивнула. Сестры переглянулись и…отпустили Энн. Она не предприняла попытки к бегству. Хотя будущее и ужасало её, Энн хотела спасти жизнь одному единственному в этом доме родному и любящему её существу – верному лабрадору Дикарю…
Девушка направилась к двери, на улицу.
— Куда это ты намылилась?- грозно окликнула ее тетка.- Гость ждет тебя со стороны двора!
Энн накинула капюшон и вышла во двор, стараясь глядеть себе под ноги. Краем глаза из-под своего укрытия она разглядела два экипажа, запряженных лошадьми. Возле одного из них стоял высокий человек в плаще и цилиндре.
Энн не стала вглядываться в его лицо, потому что он сразу же, заметив движение у двери, направился к двери кареты, открыл её и жестом пригласил девушку войти внутрь.
Тетка задержала Энн, уже готовую ступить на подножку.
— Где деньги?- спросила она незнакомца тихим, но таким алчным голосом, что Энн стало не по себе, даже учитывая её уже полуобморочное состояние.
Без лишних слов мужчина нырнул рукой во внутренний карман сюртука и подал мадам Марчмэн увесиситый конверт.
— Будите пересчитывать?- раздался в тишине ночи его холодный жёсткий голос.
Энн готова была в эту минуту поклясться, что видит, какие мысли сейчас с дикой скоростью кружатся в голове тетки. Гортензия и рада была бы пересчитать, но она трусила. Во-первых, перед этим странным и по виду очень властным господином, а во-вторых, ей нельзя было медлить, иначе кто-нибудь из постояльцев мог проснуться и стать свидетелем этой противозаконной сделки.
— Что вы, сударь!?- Марчмэн позволила себе чуть повысить голос, чтобы предать искренности своему изумлению.- Доброго пути!
Тетка тут же отступила к двери и поспешно скрылась из виду.
Энн судорожно вдохнула холодный ночной воздух, когда единственное пятно света, что отбрасывала киросиновая лампа в руках бабки, исчезло за дверью. Словно мороз пробежал по её коже, когда Энн осознала, что осталась один на один со своим хозяином.
Жгучее желание скинуть капюшон и посмотреть в глаза этому человеку, пронзило душу девушке, но она…она боялась его, не меньше своей жестокой опекунши.
Он молчаливо протянул ей руку, чтобы помочь войти в экипаж.
Энн предпочла не заметить этот жест и быстро скрылась внутри кареты.
Вдруг где-то недалеко, в одном из сараев харчевни Марчмэн, раздался душераздирающий женский вопль, а затем торжествующий собачий лай. Через мгновение лай прозвучал совсем близко.
— Лови, лови его! Маааааа-маааа! – заорали где-то в унисон две женщины. Энн узнала их голоса. Это были Цинния и Фрезия.
Энн не поверила глазам, когда в еще не закрытую дверь к ней в ноги прошмыгнул ее лабрадор.
— Дикарь!- воскликнула девушка и пожалела об этом. Незнакомец мог и не заметить пса, но теперь, заинтересовавшись ее неосторожным вскриком, он снова приоткрыл дверцу кареты.
— Что вы сказа… что это?- спросил мужчина, имея ввиду, конечно же, незаконное проникновение животного.
— Это моя собака, — лаская и прижимая к себе Дикаря, отвечала Энн. В эту минуту девушка нащупала на шее пса удавку.
— Боже…- содрогнувшись, пробормотала Энн. Веревка, вероятно, из-за ветхости, лопнула в какой-то момент, и счастливый «висельник» был таков, успев укусить напоследок одного из своих палачей. Энн поняла, что собаке не жить, если он останется у Марчмэнов.
Быстро подняв глаза на мужчину, девушка взмолилась:
— Сэр, умоляю вас, позвольте…
В ту самую минуту, как они встретились глазами, он отпрянул и закрыл дверь кареты.
— Трогай!- раздался его голос уже чуть отдаленнее. Энн прижалась к Дикарю, испытывая от этого радость и некоторое облегчение.
Незнакомец не поехал с ними. Вот для чего понадобился ему второй экипаж и, как не странно это звучало, девушка в душе благодарила мужчину за это.
Второй раз за сегодня она была благодарна ему. Первый — когда он позволил ей оставить Дикаря.
Теперь она смогла хоть немного прийти в чувства и обдумать свое положение. Учитывая все выше перечисленное, Энн решила, что, возможно, её новоиспеченный «муж» не был таким уж отъявленным мерзавцем, каким рисовался он ей при передаче денег.
«Он не старик, и не урод», — бодрясь, подумала девушка, вспоминая его красивое мужественное лицо и темные глаза. Она запомнила его очень хорошо, даже, несмотря на то, что видела пару секунд.
Хотя незнакомец был старше неё лет на десять, но и «развратником» девушка тоже не смогла его назвать. Его взгляд не был развратен, он был холоден, бесстрастен, как будто все происходившее никак не касалось и лишь дерзкое появление лабрадора заставило не надолго потеплеть. По крайней мере, так показалось Энн в ту секунду, когда она заглянула в глаза незнакомца…
Девушка еще раз подумала, он очень красив, а его гордая осанка говорила еще и о том, что он принадлежит к дворянскому сословию…
Но зачем ему понадобилось жениться на ней, да к тому же таким варварским способом?
«Может быть, он купил меня для другого человека?» — пронеслось в голове Энн и ей стало страшно: снова представился образ развратного жениха-старика… Девушка крепче обняла Дикаря, чтобы отделаться от жуткого видения.
Кареты набирали ходу.
«Что же я гадаю!? Дура! Надо бежать!» — выпалила Энн и распахнула дверцу экипажа. Они ехали лесом. Слева и справа от неё очень быстро проносились тёмные силуэты деревьев. Энн вздохнула, сетуя на себя, что эта мысль пришла к ней слишком поздно. Потом она посмотрела на лабрадора и поняла, что с ним в лесу её никто не тронет и, возможно, ориентируясь на собачье чутье, они вскоре выберутся к людям…
«Главное, когда будешь выпрыгивать, не сильно удариться об дерево или об землю или…обо что-нибудь другое!» — наставительно сказала девушка Дикарю, но тот, кажется, не разделял её решимости. В ответ он лишь тихо заскулил, прикидываясь старым больным псом.
Энн ободряюще потрепала его за ухом и придвинулась к открытой дверце. Решая как ей лучше выпрыгнуть, девушка попробовала высунуть вперед ногу…
— Стой! Стой! – раздался вдруг знакомый голос и, повинуясь команде, извозчики остановили лошадей. Кто-то посветил фонарем в сторону кареты, где сидела Энн. Тот же знакомый голос громко чертыхнулся. В пятне света мелькнула высокая фигура. Энн, испугавшись, отпрянула вглубь кареты и зачем-то снова спряталась под свой капюшон. Через пару минут в открытую дверцу нырнул незнакомец и сел напротив.
— Пошёл!- громко проговорил он, стукнув пальцами в окошко, за которым сидел кучер. В эту минуту, вслушиваясь в голос незнакомца, Энн поняла, что её уже никуда не деться от него. Даже Дикарь, который обычно он встречал чужих враждебным продолжительным лаем, лениво и тихо гавкнул два раза и притих, словно понимая обречённое положение своей хозяйки…
Воцарилось молчание.
— Сударыня, вам не стоит больше пытаться покинуть эту карету на полном ходу, — проговорил, наконец, незнакомец. Его голос звучал спокойно и даже с некоторой дружелюбностью. В ответ он услышал лишь тяжелый вздох.
— Я пересел к вам, чтобы объяснить, что…вам не стоит меня бояться и бояться за свою дальнейшую судьбу, — тем же тоном продолжил незнакомец.
Энн отвернулась и посмотрела в темноту за окном.
— Я – граф Эдвард Уоррингтон, а вы…согласно подписанному вашей опекуншей брачному контракту и вот этим бумагам о церковной церемонии, вы моя жена, графиня Уоррингтон…
Энн к своему удивлению никак не среагировала на эту новость, вероятно, голос незнакомца действовал на неё или же попросту это странное спокойствие охватило Энн, потому что она готовила себя к худшему…
— Самой церемонии не будет, – продолжал он. — Это лишнее…
…Через мгновение девушка поняла, что сжимает крестик, который висел на её груди.
— Этот экипаж отвезет вас…в мое поместье Литтлтон. Там теперь… будет ваш дом. Усадьба небольшая, но…вам вполне…подойдет и… понравится, я думаю, — проговорил Уоррингт задумчиво, наблюдая за её движениями, и добавил: — Меня вы больше не увидите…Я уезжаю и не знаю, вернусь ли…В общем, можете забыть о моем существовании.
Она ничего не отвечала ему. Его последние слова эхом отдавались в ее голове.
Граф постучал в окошечко, подавая кучеру сигнал остановиться.
Мужчина толкнул дверцу от себя и проговорил напоследок:
— Если вы примите мои искренние заверения в том, что, теперь, будучи моей женой, находитесь вне всякой опасности от всевозможных посягательств, в том числе и с моей стороны, то, надеюсь, вы не станете больше рисковать жизнью…своего лабрадора!
Он вышел.
Через несколько вёрст экипажи разъехались в разных направлениях.
Когда
***
Как только миссис Смит и мистер Батлер исчезли за дверью, на кухню ввалился незваный гость. Энн узнала его. Эдвард Уоррингтон, муж, которого она видела последний раз год назад, ни чуть не изменился: он был высок, строен и имел весьма привлекательный вид, впрочем, сейчас Энн назвала бы его самым отвратительным типом во всей округе, ибо Эдвард Уоррингтон был пьян в стельку.
Заметив девушку, граф прислонился спиной к дверному косяку и расплылся в нахальной улыбке.
Энн, выпрямившись, смотрела на него и ждала с замиранием сердца.
— Ну, и где мне её найти? – спросил он, не церемонясь.
— Кого? – отозвалась девушка.
— Мою жену, конечно! – возмутился странному вопросу Уоррингтон.
Энн всё поняла: в своем домашнем рабочем наряде она совсем не была похожа на графиню — и совершенно осмелела с ним:
— А вы кто?
Граф поморщился.
— Вы, верно, здесь недавно, — протянул он, икнул и вдруг воскликнул: – Какая наглость! Да я – владелец этого поместья!
— Я здесь целый год, сударь, и ни разу вас не встречала в стенах этого дома. Чем вы докажете это?
Девчонка смотрела с вызовом и даже насмешкой, что совершенно вывело графа из равновесия.
— Вообще-то я пришел сюда не оправдываться перед какой-то там служанкой! — процедил он сквозь зубы и попытался вернуть себе гордую осанку, но так и не смог оторвать спину от дверного косяка: это была его единственная опора, ноги совсем не слушались графа.
— Говори, где она, и проваливай с глаз моих долой! – буркнул Уоррингтон уже менее сердито.
— Вы, должно быть, ищите миссис Уоррингтон? – с наигранной приятностью в голосе спросила Энн.
— Её самую, а тут ты со своими вопросами! Ты, вообще, к-кто такая?
— Я – горничная мадам, — без тени смущения на лице с чувством собственного достоинства солгала девушка.
— Ой-ой-ой!- покривился гость. – Горничная! Подумаешь! А я… я – мистер… граф Уоррингтон! Пятый! Прошу меня уважать! И спрашиваю тебя в последний раз: где моя жена?!
— Она спит.
— Спит?! – изумился гость.- Как же можно спать, когда я тут так ору! Так покажи, где её спальня, чёрт бы тебя побрал!
— Это невозможно, — стойко возразила Энн.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что это невозможно, потому что вы пьяны! – повторила девушка.
— Да ты сама, вон смотри, — граф вытянул руку вперед и, указывая пальцем на Энн, стал водить им влево и вправо, — шатаешься из стороны в сторону, и еще говоришь, что я пьян! Как нестыдно! Эх, а еще горничная!
Энн захлестнуло возмущение.
— Немедленно покиньте дом! – воскликнула она.
— И не подумаю, — улыбнулся граф, которого уже, по всей видимости, начал одолевать сон, — У меня дело к жене!
— Да-да, я слышала: пришли исполнить супружеский долг! – выпалила Энн, в душе содрогаясь при одной мысли об этом.
— Ну… и это тоже…Как пойдёт… — задумчиво протянул мужчина и вдруг стал оседать вниз на пол с блаженным лицом засыпающего: – Если она окажется знойной бабёнкой…то я не прочь…
Энн быстро зажала себе уши и отвернулась, чтобы не слышать его слов. Лицо её горело от стыда.
Вдруг громкий храп разнесся по комнате. Энн оглянулась: незваный гость уже сладко спал, уютно расположившись в дверном проходе и подтянув под голову край ковра из коридора.
Юная миссис Уоррингтон не знала теперь, плакать ей или смеяться. Она позвала мадам Смит и мистера Батлера. Втроём они убедились, что графа не добудиться и пушечным выстрелом. Видимо, лабрадор почему-то принял их потуги расшевелить гостя за какую-то приятную игру и тоже проникся к нему симпатией. Он попробовал было облизать графу лицо, но хозяйка вовремя отдернула пса от гостя..
— Что же нам теперь с ним делать? – спросила экономка. – Вон ведь какой огромный – и не поднять!
— Придется оставить здесь, — отозвалась Энн.
— Может, вызвать на помощь полицию? – предложил дворецкий. – Он ведь вломился в дом, угрожал вам…
— Ах, мистер Батлер, это же мой муж! – вздохнула девушка.- Полиция только посмеется над нами! Какой ужас! Какой позор! Это — мой муж!
Энн аккуратно перешагнула через храпящего.
— Давайте подождем до завтра, — заключила она. — Он протрезвеет, и, надеюсь, переменит свои планы…
— Как же нам заснуть, зная, что этот негодяй в доме? – воскликнула мадам Смит.
— Не беспокойтесь, дамы, мы с Дикарем покараулим его, — сказал мистер Батлер, перешагивая через гостя вслед за хозяйкой: – Только прихвачу ружье!
На следующее утро садовник сообщил, граф очнулся, когда в окнах забрезжил рассвет, огляделся и, бормоча ругательства, выволокся из дома и ушел, куда глаза глядят.
Все облегченно вздохнули.
Но Энн несколько дней все же не покидали грустные досадные воспоминания о дне свадьбы, разбуженные в её душе ночным визитером, и странное предчувствие, что граф Уоррингтон ещё вернется.
Через четыре дня мирный сон усадьбы в Литтлтоне снова был потревожен. Энн проснулась от ворчания лабрадора, вызванного, странным шумом на первом этаже. Она решила было, что им обоим снится кошмар, ведь внизу громко разговаривали какие-то мужчины, беспрестанно топали ногами, дико смеялись, что-то двигали с места на место, чем-то гремели…
В дверь постучали.
— Миссис Уоррингтон, это я – Бэт! – раздался затем взволнованный голос мисс Смит.
Энн открыла, понимая уже, что все происходит наяву, и стоит готовиться к новой напасти.
Мисс Смит была бледна как полотно.
— Сударыня, это немыслимо! — воскликнула женщина, хватаясь за руки Энн дрожащими руками. – Он вернулся!
— Мой муж?! – побормотала девушка, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Он! Но на этот раз он пришёл не один!
— Не один?
— Он привел с собой целую компанию своих друзей! – запричитала экономка: — И они громят нашу столовую!
Энн присела на край кровати.
— Ну, надо же! И это именно в тот день, когда мистер Батлер задержался в городе! – миссис Смит тихо заплакала.
— Может, спустим на них Дикаря? — предложила женщина сквозь слёзы.
— Ты же знаешь, он почему-то добродушно реагирует на моего мужа!- отозвалась Энн.
Внизу раздалось громкое несвязное пение и что-то с дребезгом разбилось об пол.
— Наш единственный сервиз! – воскликнула Бэт, и слёзы градом хлынули из глаз женщины.
Энн встрепенулась и ожила, словно солдат при звуке горна.
— Я не позволю ему хозяйничать в моем доме, а уж тем более разрушать его! – выпалила она и побежала вниз. Девушка заглянула в кладовую, где хранилось ружье мистера Батлера.
Вооружившись, как подобает случаю, миссис Уоррингтон спустилась к гостям.
Следы их набега были видны уже в холе: дверь оставлена на распашку, ковер перед входной дверью немилосердно усеян отпечатками грязных сапог, диванчик из прихожей исчез. Царапины от ножек на полу показывали, в каком направлении он был передвинут. Диванчик был лёгкий, и поднять его мужчине не составило бы труда, но Энн поняла, что его не удосужились поднять, а даже прокатились на нем, намеренно не позаботившись о паркете.
Проникнувшись самой крепкой ненавистью, Энн спрятала ружье за спиной и вошла в столовую.
Гости, вальяжно растянувшись в креслах и на диванчике, курили сигареты, сбрасывая пепел во фруктовую вазу, и распивали принесенное с собой вино, нисколько не тревожась тем, что оно заливало их одежду, белоснежную скатерть на столе и единственный сохранившийся в доме персидский ковер под ногами. Вместе с Уоррингтоном визитеров было пятеро. В то время как друзья продолжали весело распевать какой-то похабный куплет, сам граф копался в шкафу с посудой.
Он заметил Энн в тот самый миг, когда решил снова разбить чем-то не угодившую ему фарфоровую тарелку.
— Убирайтесь вон! – прошипела девушка, грозно сверкая на него глазами.
Компания затихла и оглянулась.
— Это и вас касается, господа! – добавила Энн, меряя каждого гостя суровым взглядом.
— Кто это, Эд? – спросил блондин, сидевший в центре стола, и, кажется, совсем не смущенный появлением девушки.
— Это? – Эдвард закрыл тарелкой один глаз, словно одевая пенсне: — Это … как там её… горничная моей жены!
— Я требую, господа, чтобы вы немедленно убирались отсюда! – повторила Энн грозно.
-Уоррингтон! – воскликнул другой, мужчина в военной форме. — Ты же говорил, что здесь нам никто не помешает веселиться! А тут какая-то грубиянка…
— Она сейчас же удалится, — с уверенностью заверил граф, отложил тарелку и с коварной ухмылкой двинулся на девушку. На этот раз он оказался достаточно трезв для этого, и Энн грозило оказаться быть вышвырнутой или бог знает, что еще, если бы она заранее не предприняла меры защиты от посягательств непрошеных гостей.
Она тут же навела на мужа ружьё. Он остановился в замешательстве, а его друзья привстали со своих мест.
— Чертовка вооружена… — пробормотал граф, удивленно взирая на Энн.
— Убирайтесь! Вы слышали меня?! – девушка указала стволом на дверь.
— Вы умеете стрелять? – вкрадчиво спросил Эдвард.
— Если кто-то хочет в этом убедиться, я к вашим услугам!- отозвалась она, обводя горящим взглядом всех присутствующих.
— Кажется, мы засиделись, дружище! – вдруг заметил, вставая из-за стола, гость с усами.- Пора и честь знать!
— Мак Артур прав, — кивнул его темноволосый сосед по столу и тоже встал.
— Господа! – воскликнул военный. – Никогда не видел, чтобы юбки стреляли! Это просто жалкая попытка врага усыпить нашу бдительность!
— Ошибаетесь, — усмехнулась Энн. – Вы решили, что смеете врываться в чужой дом и вести себя как последние животные в хлеву, но я этого не позволю! Мистер Граф Уоррингтон Пятый, повторяю в последний раз: убирайтесь вон со своими собутыльниками!
— Мне кажется, нас просто хотят запугать, — протянул блондин, допив бокал.
Раздался выстрел. Бутылка вина на краю стола, которую наметил себе незнакомец, разлетелась вдребезги.
Недоверчивый гость подскочил, словно ужаленный и заспешил к выходу.
— И, правда, идемте, господа, — подключился к нему военный. – Пальбы мне хватило на Пиренеях!
Все четверо, галантно откланявшись у двери, моментально исчезли.
— Я не оставлю вас, друзья мои! – воскликнул граф Уоррингтон и последовал за ними. На выходе он кланяться не стал.
Только через пару минут Энн позволила себе опустить ружьё. Она огляделась. Вид разрушенной столовой привел её в полное отчаяние. Девушка бессильно опустилась на стул. Она снова обвела все взглядом и тяжело вздохнула. Комната напомнила Энн вдруг её собственную жизнь, жизнь, в которую жестоко ворвались, которой воспользовались и которую бросили, не извинившись, на произвол судьбы.
Восстановительные работы в доме были произведены на следующее утро. Многие вещи пришлось выбросить, ибо они были непоправимо испорчены ночными налетчиками. Все они были дороги Энн, но с ними пришлось расстаться.
На следующий день граф Уоррингтон прибыл в усадьбу с новым визитом. Двери ему открыла миссис Смит и еле удержалась на ногах от страха, узрев гостя, но тот вел себя как джентльмен: поприветствовал её и просил позволения войти в дом, затем осведомился дома ли его жена. Как было обговорено заранее, мисс Смит ответила, что хозяйки нет дома. Тогда гость пожелал увидеть её камеристку. Мисс Смит попросила подождать его минуту и отправилась за Энн.
Девушка работала в саду. С мистером Батлером они обрезали и пропалывали розы.
Энн пришлось оторваться от дела, но она решила встретиться с гостем, не утруждая себя мытьем рук и переодеванием. Она лишь переобулась в шаркающие галоши.
Эдвард поджидал её в холле. Он читал газету, уютно расположившись на многострадальном диванчике. Энн прикусила губу, заставляя себя забыть о подкатившей к горлу обиде.
Еще сильнее её раздосадовал Дикарь, обогнавший её по дороге из сада и в холл, и теперь спокойно дремавший у ног Уоррингтона. Но пса девушка тут же простила, ведь это было его любимое место отдыха.
Граф слышал её шаги, но не соизволил оторваться от чтива. Лабрадор же, утомленный беганьем в саду, приоткрыл один глаз и приветливо завилял хвостиком.
Энн остановилась в нескольких шагах от мужа, сделала книксен и замерла со снисходительным выражением лица.
— Я хотел спросить вас, где моя жена, — произнес он из-за газеты.
— Миссис Уорингтон уехала в гости, — последовал ответ.
— В такую рань?
— Миссис Уоррингтон прибудет туда только к вечеру, сэр.
Спокойный и нарочито вежливый голос горничной начинал выводить его из себя. Эдвард готовился выслушать от неё упрёки по поводу недавнего буйного пиршества, но она не выказывала и малейшего неудовольствия от его очередного визита, который теперь должен был ей казаться по меньшей мере хамством.
— Это значит, что сегодня она не вернется?
— Вы правы, сэр, — Энн продолжала говорить на одной ноте, но невысказанная обида жгла её изнутри огнём, и лишь гордость помогла девушке не сорваться.
— Когда же?
— Не могу знать.
— Вы издеваетесь надо мной!? – вдруг воскликнул граф и, отбросив газету, смерил собеседницу взглядом.
— Отнюдь, — девушка опустила глаза.
— В таком случае, я останусь здесь, пока она не вернется, — процедил Уоррингон, — Надеюсь, на правах хозяина, я могу занять одну из комнат в этом доме?
— Пока вы будете здесь, госпожа не вернется! – в сердцах выпалила Энн. – Она не намерена жить с вами под одной крышей!
— Так она сбежала от меня?!!– усмехнулся граф, приближаясь к девушке.
— Называйте это, как хотите, — смутилась Энн, — Но вы не увидите её!
— Даже свою собаку впопыхах забыла взять! Что ж… — он поразмыслил несколько мгновений и продолжил: — Тогда мы это проверим. Я остаюсь, прикажите приготовить мне комнату и обед.
— Как вам угодно, сэр!- «проворковала» Энн.- Кому изволите приказать? В доме только я, кухарка и старый садовник.
Он стиснул зубы.
— Я попросил бы вас, — процедил граф, наконец, — заняться комнатой…будьте так любезны! А кухарка пусть займется обедом!
— А садовник, сэр?
Мужчину передернуло, но он все же нашел в себе силы сдержано ответить ей:
— А садовник пусть отдыхает.
— С Вашего позволения! – Энн откланялась и поспешила удалиться.
Девушка отправилась на кухню, где передала Бэт весь разговор с мужем
— Что же вы будете его тут терпеть? – поразилась кухарка.
— Я думаю, он не пробудет здесь долго! – почему-то шепотом ответила Энн. – Сама посуди, что ему здесь делать? Он не привык к нашим условиям, он заскучает… Это все не для него!
— Вы правы, сударыня, — кивнула Бэт. – У нас совсем нет выпивки!
Женщины рассмеялись.
Уже три дня граф жил в доме в качестве гостя, незваного гостя, но не особенно этим тяготился. Пес по-прежнему был дружелюбно настроен к нему, а вот Энн старалась не попадаться мужу на глаза. Да к тому же, в отличие от Дикаря, у неё была масса дел по хозяйству.
Во избежание внезапных вспышек памяти у мужа девушка решила не менять своего трудового облика и оставаться под прикрытием старого чепчика, невзрачного платья и шаркающих галош.
Энн вернулась с рынка, когда к ней подбежала Бэт.
— Сэр Уоррингон снова вас зовет, госпожа!- прошептала она дрожащим голосом. – Мне кажется… боюсь сглазить…он собрался уезжать!
— Неужели небеса смилостивились к нам!? – воскликнула Энн.- Где он?
— Ожидает в библиотеке. И чего его туда занесло?!
Девушка поглядела га себя в зеркало, надвинула чепец на глаза, спрятала под него выбившиеся пряди волос. К ужасу мисс Смит хозяйка пальцами смахнула пыль со своих ботинок и измазала себе щёки и нос.
— Это чтобы он быстрее уехал!- усмехнулась Энн.
В таком виде юная миссис Уоррингтон вошла в библиотеку. Муж сидел спиной к ней в кресле у неразожжёного камина.
— Это вы?- спросил он, не оборачиваясь.
— Что вам угодно, сэр?
— Моя жена не вернулась?
— Нет. Я же говорила вам, что…
Он стукнул кулаком по столику рядом и встал, заходил по ковру.
— У кого же она может так долго гостить? У неё ведь нет никаких родственников поблизости…- рассуждал мужчина вслух. — И у друзей…до бесконечности не задержишься… Я не могу больше терять здесь время!
— А-ха! – вдруг воскликнул он, словно пронзенный внезапной догадкой.
Энн насторожилась, когда муж повернулся к ней с сияющим лицом.
— Она у любовника! – воскликнул он.
-Что? – тихо переспросила Энн и почувствовала, как от стыда и возмущения лицо её заливает краска.
-А-ха! – восторженнее воскликнул мужчина. – Даже под слоем грязи на вашем лице, вижу, что вы покраснели, а, значит, я угадал! Пока я отсутствовал, она успела завести себе любовника!
— Пока вы отсутствовали…- смогла пробормотать Энн, но дополнить «…в свои восемнадцать лет она жила как монашка» не успела, потому что в голове её закружилось от переживаний, ноги подкосились, и ей пришлось присесть на диванчик у двери.
— Да не волнуйтесь вы так, — хмыкнул граф, толкуя её поведение по-своему, — Ты свято хранили тайну своей хозяйки, но я сам догадался, что к чему…
— Это неправда…- прошептала Энн.
— Ну, хватит притворства! Я по наивности душевной, конечно, ожидал от неё святости и верности…По крайней мере, такое впечатление она произвела на меня, когда… Впрочем, я сам не святой!- хохотнул мужчина.- Можете так ей и передать!
Энн тихо расплакалась в своем углу. Она уже не знала, стоит ли ей переубеждать его…
«… Можете забыть о моем существовании…, — вспомнились девушке его слова и услышанные только что, показались ей издевательством.: — «…ожидал святости и верности…», «… сам не святой!»
Граф заходил по комнате, о чем-то размышляя. Его веселость исчезла.
-Что вы ревёте? – спросил вдруг он,- Если боитесь, что теперь вас уволят… у меня к вам есть выгодное предложение…
-К-какое?- Энн решила все же доиграть свою роль, но уже по предложенному им сценарию.
— Все обернулось как нельзя лучше, — пробормотал муж, еще размышляя сам с собой, —
— Вы поедите со мной в Лондон!
— Я? В Лондон? С вами?! – девушка была искренне изумлена.
— Да. В качестве моей жены.
Энн онемела, а мужчина продолжал:
— Я думал, мне придется уговаривать её, притворяться, что раскаялся и вернулся за ней, просить прощения…но она сама облегчила мою участь своим побегом…
Эдвард хмыкнул, бросив на плачущую горничную ироничный взгляд.
— Видите ли, мне, наконец, понадобилось, то, ради чего я женился! Поставить мою тётку с её чёртовым межродовым свадебным контрактом на место! – последние слова Уоррингтон процедил с ребяческой насмешкой.- Она мне приготовила невесту, а я уже год как женат!!!
Энн была поражена до глубины души открывшейся на конец правдой, но все рассказанное мужем открывало для неё новый план действий.
Она собралась, вытерла слёзы и, подавшись немного вперед со своего места, как любая горничная на её месте заговорщицки протянула:
— И вы хотите…
— Да. Кроме вас, мне никто не поможет – вы хорошо знаете свою хозяйку и, верно, сможете её немного… сыграть…
Энн сделала вид, будто обдумывает его предложение.
— Не волнуйтесь, вы мне совершенно не симпатичны, как женщина, — походя добавил он, — так что мы будем играть очень пуританских супругов. Думаю, если вас умыть и переодеть, вы вполне сойдете за…за… вообщем, за мою жену…
Энн сначала хотела возмутиться всем этим замечаниям о своей внешности, но вовремя спохватилась. Она ведь и стремилась к подобному эффекту!
«Видели ли вы, граф, как ваша жена выглядит на самом деле, чтобы так судить?»,- подумала Энн, горничная лишь молчаливо отвела взгляд в сторону.
— Значит, послезавтра я приеду за вами к десяти часам утра. Много вещей с собой не берите, они наверняка вам не понадобятся, — граф направился к выходу.
— Мы еще не обсудили мой гонорар! – донеслось ему в след.
— Что?! – Уоррингтон замер в дверях, а потом повернулся к ней с лицом человека, который откусил кусок от лимона и держит его во рту.
— Что я за это получу? – спросила Энн, наглея с каждой минутой.
— Простите, я ослышался? Вы спросили, что получите за это?
— Да, — кивнула Энн, внимательно следя за его реакцией.
Эдвард явно не ожидал подобного поворота событий. Сначала он рассмеялся, ожидая, что эта девчонка опомнится, но, похоже, она была не так глупа, как ему того хотелось.
Он сел напротив, удивленный и обескураженный, словно ему приходилось объяснять вполне очевидные вещи.
— Вы поедите в Лондон, повидаете Свет, у вас будут наряды, драгоценности, слуги, наконец!
-А сколько это продлится? – вкрадчиво спросила горничная.
— Неделю, не больше, — отозвался он.
-А что я буду делать потом?
— Потом… потом вы…вернетесь сюда!
-Нет!- Энн покачала головой, — Неужели вы думаете, что госпожа возьмет меня обратно, узнав, что я уехала с вами? И как я ей объясню свой уход?
-Хорошо, — согласился он, желая как можно быстрее отделаться от неё — Что вы хотите?
— Пока я буду помогать вам эту неделю, мне нужно полугодовое пособие и…
— Что? — воскликнул муж.- Полугодовое?! Да вы с ума сошли!
— Вы не знаете, как трудно найти себе приличную работу в Лондоне! – посетовала горничная, – понадобится не меньше полугода!
— В Лондоне? – пробормотал он.- Да в пригороде…
— Нет, именно в Лондоне, — прервала его Энн. – Вы найдете мне достойную моей нынешней работе работу в Лондоне!
— Нет! Только в пригороде! А если кто-нибудь, кто знал вас, как мою жену, узнает вас в прислуге?
— Хорошо, во втором пункте нашего договора я согласна сделать вам не большую уступку…
— Я так полагаю, будет еще и третий пункт нашего договора?!- передразнил Уоррингтон.
-Да! Вы правы, — Энн нарочно не замечала его сарказма, с мечтательным видом она продолжила: — В-третьих, я хочу побывать на открытии бального сезона! В прекрасном бальном платье!
Муж презрительно фыркнул.
— Будет вам и бал, и платье! – выдавил он.- Но только один бал и одно бальное платье! Это все, что вы хотели?
Энн кивнула, а потом, встав и направившись и двери, с достоинством настоящей графини добавила:
— Прежде чем уехать, я хотела бы видеть наш договор на бумаге, заверенной нотариусом.
Лицо Уоррингтона снова передернуло от такой наглости, но в ответ он отвесил лишь церемонный поклон.
Через час граф уехал. Через кухарку он передал Энн, что к десяти часам завтрашнего утра прибудет и экипаж, и их договор.
— Вы поедете с ним в Лондон?! – изумилась Бэт. – Но это же безумие! Сколько ты намерена играть в эту странную игру, моя дорогая?!
— Бэтти! Нет ничего легче, чем изображать себя саму! — ответила ей Энн, укладывая свои домашние платья в чемодан.
— Но чего вы хотите добиться этим, мне совсем не понятно!
— Я хочу…- начала Энн и задумалась
Кухарка навострила ушки, но ответа так и не дождалась.
Девушка, хмыкнув, пожала плечами и молчаливо продолжила собираться.
— Я хочу проучить его! – заговорила вдруг графиня.
Бэт тяжело вздохнула.
-По-моему, того, что было здесь вполне достаточно для урока,- заметила она.
-Нет! Не достаточно! Он женился на мне, чтобы насолить тетке! Испортил мне жизнь ради…ради…игры, фарса!
— Разве он испортил вам жизнь? Вы же сами говорили, что у троюродной тетке жили как в аду!
— Они хотя бы были честны со мной, — с горечью в голосе проговорила Энн.- Он оказался еще хуже, чем они! Я покажу ему, что жена – это не безделушка, которую легко прихватить с собой и так же легко выбросить вон.
— И как же вы намерены добиться этого?
— Пока не знаю…- пожала плечами девушка. – Но однажды он пожалеет, что женился когда-то, так бездумно отдав свою жизнь в распоряжение совершенно незнакомого человека!
В назначенный день и час к дому подкатил экипаж. Энн смотрела в окно со второго этажа, ожидая пока выйдет муж, но к ее удивлению, кучер, спешившись с козел, взбежал по ступенькам крыльца и позвонил в дверь. Девушка решила спуститься вниз и узнать, что происходит.
Бэт, подоспевшая к двери раньше, уже раскланялась с кучером и несла своей хозяйке какое-то письмо.
— Это от вашего мужа, сударыня, — сказала она, протягивая Энн бумагу, и шепнула: — Кучер сказал, что будет ожидать вас у крыльца!
— Граф…не приехал за мной? – пробормотала Энн, хотя ответ был очевиден.
Бэт опустила глаза, как и хозяйка, понимая, что это было знаком крайнего не уважения.
-Может быть, письмо все объяснит? – тихо отозвалась кухарка.
Крепясь, девушка распечатала конверт. В нём были вложены две бумаги: одна – заверенный нотариусом договор, а другая – короткая записка от мужа: «Ждите дальнейших указаний».
Энн на минуту закрыла глаза, перенося этот удар, а затем, открыв их, перечитала договор и произнесла:
— Собирайся, Бэтти, ты едешь со мной!
— Я?! — удивленно воскликнула женщина.
— Добропорядочная леди не может путешествовать одна! С этого дня ты моя компаньонка!
В компании садовника и верного лабрадора Энн дожидалась, пока спустится Бэт, как в дверь снова позвонили. Девушка открыла гостю.
— Здравствуйте, милая мисс Уоррингтон!- поприветствовал её в своей манере стоявший на крыльце молодой человек.
— Здравствуйте, мистер Роджерс! – ответила Энн с дружеской улыбкой и добавила: — Вы обещали не путать и называть меня миссис…
— Простите! Я…не много растерялся, увидав вас в дорожном платье…- пробормотал юноша. – Я не во время?
Вот кого не любил Дикарь, так это мистера Роджерса, молодого священника из местного прихода. За спиной Энн услышала грозный рык лабрадора, и ей пришлось выйти на крыльцо и закрыть за собой дверь.
— Вы уезжаете?
— Д-да, — пробормотала девушка, читая в его глазах разочарование и понимая, что со всем забыла о том., что обещала влюбленному в неё Брюсу Роджерсу прогулку как раз на этот четверг.
С этим молодым человеком Энн познакомилась после переезда в Литттон, как только впервые посетила деревенскую церквушку. Постепенно он стал ухаживать за юной прихожанкой, не смотря на то, что она представилась ему замужней леди и отвергала все его знаки внимания. Роджерс решился на этот шаг, потому что выяснил у местных жителей, что никто ни разу не видел владельца усадьбы Мортонгрей, а в самом доме жила лишь девушка и ее слуги.
С каждой встречей в церкви молодой человек все тверже убеждался в мысли, что любит миссис Уоррингтон, и никакого мужа у неё нет.
Однажды Брюс хотел сделать ей признание, но она была верна себе и твердила, что замужем и что с ним их может связывать только дружба. Роджерс сделал вид, что отступил. Он решил, что её пугает его сан, и что так просто он её не добьется и должен действовать издалека.
Брюс был счастлив, когда выпросил у девушки это свидание.
— Я еду в Лондон, — сказала она, опустив глаза.
— Я могу вас подвезти, — бодрясь, предложил Роджерс.
— Нет-нет, — отозвалась Энн, — Мой муж прислал за мной экипаж…
— Ваш муж… – тупо повторил Брюс, тоже отводя взгляд в сторону.
Энн почувствовала себя жутко виноватой перед ним.
— Брюс… я очень сожалею, — пробормотала она, — но я должна…
— Должны? Кому?! – воскликнул он вдруг.- Вашему выдуманному мужу?!
— Он не…
— Где же он?! Где? Можете мне хоть раз показать его, Энн?!
Девушка была напугана таким внезапным всплеском эмоций у всегда спокойного и рассудительного юноши.
— Он… в Лондоне, — произнесла она.
Рождерс как-то странно рассмеялся.
— Но я-то здесь, Энн!- проговорил он тихо, делая шаг вперед и протягивая руки к девушке.- Куда вы бежите?! Почему вы мучаете меня!?
— Мистер Роджерс, разве я не…
— Я люблю вас! – страшным голосом проговорил он.
— Боже!!! Уходите! – воскликнула она, в ужасе отпрянув к двери.
Мистер Батлер оказался за её спиной очень вовремя.
— Что происходит? – спросил он, сдвинув седые кустистые брови.
Молодой человек остановился, поникнул головою и попятился назад, пробормотав странно себе под нос:
— Ищите и обрящете…
Садовник быстренько потащил хозяйку дом, не дожидаясь пока гость скроется.
— Не ровен час, он помутился рассудком! — заметил мистер Батлер, усаживая Энн на диванчик в холле.
Спустилась Бэт. Она поняла, что в её отсутствие в доме что-то произошло, и набросилась на друзей с расспросами. Мистер Батлер сказал, что пришел викарий, и Энн вышла к нему, и что потом, услышав страшный крик «Я люблю вас!» и крик Энн, он выбежал на улицу, и викарий тут же ушел. Когда настал черед Энн, она успела взять себя в руки и обратила свой рассказ и рассказанное до этого мистером Батлером в шутку. Бэт недовольно поморщила нос, но ей пришлось довольствоваться вердиктом мистера Батлера, о том, что викарий сошел с ума.
Садовник проводил дам и собаку до кареты и просил их быстрее возвращаться (он был мало посвящен в далеко идущие планы своей хозяйки).
Путешествие отняло у них весь день. До нового обиталища женщины добрались лишь поздним вечером, но оно оказалось не в Лондоне, а как позже рассудили гостьи где-то на его окраине. Им открыл длинный и худой как палка дворецкий со строгом пенсне в правом глазу.
— Что вы хотели? – спросил он таким монотонным голосом, словно видел перед собой двух надоедливых попрошаек.
Гостьи переглянулись.
— Да что вы что ослепли!- не выдержав переутомления, выпалила Бэт, — Леди Уоррингтон приехала!
Дворецкий внезапно чем-то поперхнулся, но, откашлявшись, сказал, обращаясь к Энн:
— Добрый вечер, сударыня! Милости просим! Но почему с вами это… существо и …эта… женщина?
Пока Энн, прибывая в растерянности, рассуждала над странной постановкой вопроса, её кухарка перешла в наступление:
— Потому что это существо – собака госпожи,- проскрежетала Бэт, крепче сжимая ручку чемодана,- а эта женщина – дуэнья госпожи! Вам что-то не понятно, сэр?
— Мы ждали лишь одну леди,- стойко заключил дворецкий, — Без собаки …и… без дуэньи!
— Надеюсь, гостеприимство графа Уоррингтона от этого не уменьшится, мистер…? – с лучезарной улыбкой спросила Энн.
— Мистер Уиллис, сударыня,- управляющий с достоинством поправил пенсне и продолжил: — Полагаю, что так. Прошу вас!
Внутреннее убранство холла и гостиной, где они остановились перевести дух с дороги, приятно поразило новых жительниц дома богатой, и в тоже время весьма уютной обстановкой.
— К сожалению, комната для второй леди не готова, — заметил мистер Уиллис, когда слуга вопросительно остановился над чемоданом Бэт.
— Мисс Смит поживет пока в моей комнате, — невозмутимо отозвалась Энн.- Надеюсь, туда можно внести какой-нибудь удобный диванчик?
— Простите, сударыня, — покачала головой та. – Но это слишком большая честь для меня. Мне достаточно будет комнаты для прислуги.
— У нас большой штат прислуги, госпожа дуэнья, — вставил дворецкий, — и нет свободного места и там…
— Вот и прекрасно! – воскликнула Энн.- Значит, остановимся на моем варианте!
Все трое обменялись взглядами, и мистер Уиллис дал распоряжение нести чемоданы второй гостьи в комнату леди, а так же перенести туда тахту.
— Собака поживет на коню… — хотел было заключить дворецкий, но, заметив как взлетели брови юной леди тут же исправился: — Тоже с вами, миледи!
— Благодарю вас, дорогой мистер Уиллис! – улыбнулась Энн и присела в легком реверансе.
Дворецкий ответил ей чинным поклоном. Распрямившись, он как-то замялся и проговорил:
— Насчет ужина… Боюсь, что ничего горячего, кроме чая, не осталось, сударыни… Нам сказали, что вы приедете только к утру…
— Кто сказал? – спросила Энн, но ответ был очевиден.
— Сэр Уоррингтон, — нехотя признался Уиллис.
Остаться без ужина и спать с пустым желудком, пожалуй, это было первое испытание за сегодняшний день, которое Энн не смогла бы преодолеть. Но к счастью, они с Бэт перекусили по дороге в одном трактире.
Женщины переглянулись. Понимая по глазам и недовольно наморщенному носу, что её спутница не столько голодна, сколько раздосадована, Энн, вставая с дивана и расправляя складки юбки, как ни в чем бы то ни было прощебетала:
— Ну, конечно же, сэр Уоррингтон не кучер! А мы с Бэт обойдемся и чаем.
— Если он еще не остыл! – саркастически заметила Бэт.
— Приказать подать вам в комнату? – осведомился дворецкий.
— Если это вас не затруднит, — пробормотала Энн, и, чувствуя, что от усталости больше не способна излучать добродушие и беспечность, добавила: – Проводите нас, сэр, думаю, пора готовиться ко сну…
Вслед за дворецким ни поднялись наверх. Комната, отведенная графом для новой хозяйки дома, привела девушку в неописуемый восторг, который она, впрочем, предпочла скрыть от мистера Уиллиса и, лишь убедившись, что тот не караулит под дверью, гостьи могли поделиться друг с другом этой неожиданной радостью. Они осмотрели здесь все до мелочей и нашли все невероятно изысканным и располагающим к проживанию. Дикарь же решил не вдаваться в подобные исследования и сразу же облюбовал себе место на кресле. Вскоре пес уже спал на нем, утомленный после долгого пути.
— Всё-таки на вашем муже рано еще ставить крест! – сказала Бэтт, со вздохом умиротворения присаживаясь на тахту.
— Знаешь…- проговорила Энн, разглядывая свое отражение в большом зеркале, — я тут подумала… а где еще он мог поселить меня, чтобы оправдать моё появление здесь? Не в каморке же…
— Вы правы, сударыня! Ему не запудрить нам мозги этой роскошью!
Через десять минут пришла служанка с так называемым «ужином для мадам» на подносе. Гостьи выпили прозрачного чаю и кое-как съели пресные булочки.
— Ничего! – пробормотала Бэтт, устраиваясь перед сном поудобнее на своей тахте, — Завтра я им покажу, что значит вкусно позавтракать, пообедать и поужинать!
Энн, лежа на своей постели, улыбнулась на замечание своей компаньонки и подумала, как грустно бы ей здесь было без Бэтт и Дикаря. Что её ожидало впереди? Как жить дальше? Энн не могла ответить на эти вопросы, но с друзьями такая неопределенность будущего не пугала её.
Эдвард Уорринтон решил не появляться в поместье, где поселилась горничная его жены, пока того не потребует случай. Все общение с ней он задумал осуществлять с помощью писем, а своего верного дворецкого обязал следить за «миссис Уоррингтон» и в подробностях отписывать ему каждый день, как «его гостья» ведет себя дома. Дело в том, что мистер Уиллис знал от хозяина настоящую причину появления никому не известной доселе юной особы в родовом гнезде Уорринтонов.
Энн и ее новые друзья расположились на берегу с удочками в руках.
Ребята не обманули – у всех клевало очень хорошо. Пруд был богат рыбой.
Увлекшись легкой рыбалкой, никто из наших рыбаков не заметил, как неподалеку от них среди зарослей камыша на берегу появилось четверо мужчин. Затем по их же следу вышел и пятый, волоча на плече небольшой, но увесистый ящичек.
Для тех, кого заинтересовало его содержимое, поясню, что появившиеся на берегу собрались в это утро к озеру не столько с целью порыбачить (хотя удочки и были в их походном арсенале), сколько с целью распить несколько бутылок вина. Путь к свободной от камыша полянке у воды прокладывал Эдвард Уоррингтон, размахивая новым мачете, привезенным ему в подарок его другом Томом Вэствиком. Этот друг как раз был сейчас утяжелен ящиком с выпивкой, как самый выносливый, ну, и в прочем, этот ящик он сам выставлял своим друзьям, поэтому и вызвался донести до места пикника.
Остальные джентльмены были налегке, если не считать удочек и ведер в их руках, но это позволяло им оставаться друзьями графа Уоррингтона. Теми самыми, с которыми он нарушал покой своей жены в Литтлтоне.
Они шли по тропинке, проделанной их другом, покуривая сигары и перебрасываясь шуточками, пока вдруг не уперлись в спину своего проводника через камыши.
— Ты что-то отрубил себе? – хохотнул Мак Артур, первый, кто шёл за Уорингтоном.
— Тихо ты! – шикнул на него Эдвард, вглядываясь куда-то пред собой.
— Что там, Генри?- поинтересовался идущий за Мак Артуром, Роберт Рэдгрейф, останавливаясь и пытаясь что-то разглядеть за спинами своих друзей.
— Тихо ты! – шикнул на него в свою очередь Генри. – Мне пока ничего не понятно, но, кажется, Эд чего-то разглядел там…
— Почему мы остановились? — спросил Мэттью Далтон, четвертый джентльмен с удочкой.- Тупик?
— Тш-ш-ш-шш!- тихо произнес Рэдгрэйф и, подтащив к себе друга, указал вперед.
Приглядевшись, Далтон заметил красивую, стройную девушку, сидящую у воды с удочкой. Два мальчика составляли ей компанию.
— А!- многозначительно протянул он и притих.
Пару минут мужчины молча наблюдали из своего укрытия за незнакомкой.
— Чертовски хороша!- пробормотал Уоррингтон, и вздрогнул, когда друзья подержали его согласным мычанием. Он не думал, что произнес это вслух.
— Я говорю, чертовски хорошее место она себе выбрала для рыбалки – тихо кашлянув, «исправился» он. – Я вас сюда и вел! Откуда она здесь взялась только!?
— Тебе лучше знать, — отозвался МакАртур, — это же твой берег!
— Мальчишки точно деревенские, — вставил свое замечание Рэдгрэйф, — а вот она… слишком привлекательна для деревенской бабёнки!
Все, кроме Эдварда, поддержали его тем же согласным мычанием. Уоррингтон промолчал лишь потому, что считал себя итак уже сильно опростоволосившимся перед друзьями: он ведь долгое время считался единственным в этой компании, кто может устоять перед женской красотой, и не осыпать дам комплиментами, а тут – такой промах! Хорошо, что Вэствик не слышал его, а то бы засмеял потом!
— Что вы тут застряли? – раздался за их спинами удивленный голос.
«Лёгок на помине!» — подумал Эдвард, но ответил Вэствику Далтон:
— Там очень красивая незнакомка, рыбачит на нашем месте!
Роберт вгляделся сквозь камыши и, насмешливо взирая на Уоррингтона, проговорил:
— Это же твоя жена!
— Жена?! – в один голос произнесли друзья и уставились на Эдварда.
— Не-не…не может быть!- заикаясь, проговорил тот.
— Ты хочешь сказать, — протянул Рэдгрейф, обращаясь к Вэствику, — что наш одинокий волк женился?
— Женился, но не на ней! – выпалил Уоррингтон, озадаченно потирая лоб.
Друзья прыснули от смеха, ему пришлось шикнуть на них.
— Погоди, так на ком же ты женат? – решил уточнить Далтон.
— Это…долгая история…А эта девушка…она…лишь играет роль…- пробормотал Эдвард и пожал плечами: — Но разве это она?
Друзья снова прыснули от смеха, но в этот раз сами зажали себе рты.
— Тогда идем и познакомимся с ней поближе! – предложил Мак Артур.
— Не советую! — остерег его Эдвард, — Она вам уже знакома, и вы ей не показались располагающими к дальнейшему знакомству…
Друзья непонимающе переглянулись.
— Да что ты городишь! Откуда мы ее знаем?! — удивился Далтон.
— Уж я точно бы не пропустил такую красотку! – добавил Рэдгрэйф
— Это горничная моей жены. Или вы уже забыли Литтлтон? – усмехнулся Эдвард.
— Это она?!- прошептал МакАртур после нескольких минут замешательства.
— Наверное, мы были слишком пьяны тогда…- протянул Рэдгрэйф, почесывая за ухом.
— Она стреляла в тебя!- остерегающе напомнил Эдвард.
Мэттью Далтон просто кисло цокнул языком. Четверо друзей пригорюнились.
— Ну, а я…- опуская, свою ношу, проговорил, наконец, Вэствик, не участвовавший до этого в беседе,- Имел счастливую возможность познакомиться с миссис Уоррингтон (при этих словах Том с театральным вздохом кивнул в сторону Эдварда) при вполне благоприятных обстоятельствах, поэтому могу не отсиживаться тут с вами, господа!
Вэствик прошествовал через друзей, взял мачете из рук Эдварда и, освобождая дорогу от камышей, двинул прямиком к Энн.
— Только заикнись, что мы тут! – пригрозил ему вослед Уоррингтон.
Молча мужчины наблюдали как их друг, пробравшись через заросли, оказался на поляне и встретился с загадочной красавицей. Не без досады Эдвард заметил, что она обрадовалась, увидав его, и смущенно подала руку для поцелуя.
— Идёмте в другое место! – фыркнул граф, подбирая ящик с выпивкой.
— Уоррингтон! Ты позволишь ему флиртовать с твоей…женой? – спросил Мак Артур.
— Она не жена мне! – как можно развязнее постарался отмахнуться от его слов тот.
