Я говорил Коляну: «Давай не будем допивать, ведь помру утром». А Колян: « Надо допить, не оставлять же, грех это. От вина, дружище, ещё никто не помирал, помирают от нехватки витаминов». Ну, надо, так надо. Допили очередную бутылку водки. И, не помню: как Колян уходил. Ну, дойдёт, ничего с ним не сделается, ему тут не далеко, до соседнего дома доползёт как-нибудь. А я прилёг на диван, и всё, больше ничего не помню. Проснулся утром: голова трещит, на душе муторно, кусок хлеба в горло не лезет. Попил я маленько чаю, огляделся. Вижу на кухне бардак страшный: на столе огрызки разные, под столом бутылки пустые, в раковине стакан разбитый. Посчитал я пустые бутылки, и ужаснулся: как портвейн пили – помню; водку пили – помню; а вот когда пиво пили – не помню. Может я его не пил? Ну, теперь уж – ладно. Собрал я мусор в пакет, и пошёл на помойку выносить. Вышел на улицу, хорошо: кругом снег, морозец лёгкий, сразу как то легче стало. Закурил я. Зря закурил, затошнило, портвейн с водкой вспомнился.
Подхожу я к мусорным контейнерам, их в соседнем дворе штук шесть стоит, и гляжу: в одном бочке бомж какой-то копается, ищет чего-то. Бомж, как бомж: ушанка на нём, фуфайка неопределённого цвета, штаны какие-то, ботинки «прощай молодость». Ничем он меня особенно не заинтересовал, да и не то у меня было состояние, чтобы чем-то интересоваться. Я пакет с мусором в ближайший контейнер бросил, и уже собрался идти обратно, как вдруг услышал за спиной: «Здравствуйте». Я обернулся, и обомлел: передо мной стоял – негр! В фуфайке, в ушанке, но…негр. Я посмотрел на него внимательно, кивнул на приветствие, и бегом побежал домой. Зашёл домой; в горле всё пересохло, и в висках противно стучало. Я попил водички и стал звонить Коляну.
— Алло, Колян, тут такое дело: я сейчас пошёл мусор выбрасывать, а в помойке копается бомж. Но, это не бомж, это – негр. Я допился, да Колян? Это «белая горячка»?
Коля долго молчал.
— Похоже, что – да, допился. А негр один был, или их несколько?
— Один.
— Понятно. А рядом с негром никого больше не было? Ну, чёрта, например?
— Вроде, нет.
— Что значит « вроде»? Ты что, не уверен что ли, Денис?
— Не знаю я, Колян.
— Понятно. Слушай меня: в окно не смотри; телевизор не включай; телефон выключи. Приляг на диван, закрой глаза, и не о чём не думай. Я к тебе сейчас приду. Позвоню в дверь два раза, ты спроси: «Кто там»? Если услышишь не мой голос, а голос президента, не открывай. Понял?
— Понял.
— Всё. Сейчас приду.
Я лёг на диван, и стал ждать Коляна. Он позвонил в дверь минут через пять.
— Кто там?
— Это я: Андреев Николай Николаевич; 78-ого года рождения; твой друг детства.
Я открыл. Колян быстро зашёл в коридор и закрыл входную дверь.
— Привет, Денис. Как дела?
— Если не считать негра на помойке, то – нормально.
Колян начал разуваться.
— Ты, Денис, иди, приляг, не мельтеши. В твоём состоянии тебе покой нужен.
Я прошёл в комнату и сел на диван, Колян уселся в кресло напротив, и ободряюще мне улыбнулся.
— Рассказывай.
— Я рассказывал уже: пошёл на помойку, а там бомж. А бомж тот – негр. Я быстрее домой, и тебе звонить.
— Ясно. Ты с ним разговаривал?
— Нет. Я не умею по ихнему.
— А может это обычный бомж был, просто очень грязный?
— Он был грязный, конечно, но всё же – это негр, и это, по-моему, не обычно.
— Ты как себя сейчас чувствуешь? Голова не болит?
— Болит маленько. Слушай, Колян, а может это и взаправду – негр, только очень бедный, вот он и подался в бомжи, а?
— Слушай Денис, давай рассуждать логически: мы живём в центральной части России, верно?
— Верно.
— И, у нас негров не может быть, по определению, логично?
— Логично.
— Вот ты, за всю свою жизнь, в нашем городе, много раз негров видел?
— Пару раз.
— А негров-бомжей?
Я покачал головой.
— Вот видишь. Значит так, у меня есть знакомый врач – психиатр; ты собирай, потихоньку свои вещи: тапочки, бельё; а я ему пока позвоню. Договорюсь, чтобы тебя осмотрели, и подлечили. Согласен.
Я вздохнул, и кивнул головой.
— Вот и славно. Иди, собирайся.
Я взял пакет, и стал складывать туда вещи: полотенце, мыло, тапочки. А Колян в это время болтал с врачом по телефону. Я сел в кресло с пакетом в руках, и ждал.
— Всё нормально, он тебя примет. Поехали прямо сейчас.
Колян помог мне надеть куртку, повторяя при этом, что в моём состоянии мне нельзя волноваться и перенапрягаться.
Мы вышли на улицу, и пошли к остановке.
Недоходя метров 100 до помойки у меня задрожали ноги, и снова пересохло во рту: в помойке копался всё тот же бомж. Я завыл в голос.
— Стой, Колян. Там опять негр. Вон, видишь? В помойке копается.
Колян пристально вгляделся в сторону мусорных контейнеров. Бомж с головой залез в бачок, и оттуда торчали только его ноги.
— Ты, Денис, постой пока тут. А я схожу всё разведаю.
Я облокотился на берёзу, и закурил. А Колян скорым шагом направился в сторону помойки. Я видел, как он подошёл к бомжу, постучал его по спине, и сказал:
— Здорово, земляк.
« Вот,- думаю, — здорово! Это с каких же пор Колян с негром земляками стали? Надо ему тоже у врача провериться». От этих мыслей мне стало как- то нехорошо. Я повернулся к помойке спиной, и уже не слушая их голоса, стал нервно затягиваться сигаретой. Скоро подошёл Колян.
— Всё нормально. Это студент из Нигерии. Его из медицинского института выгнали, документы он потерял, денег нет, вот и перебивается, как может. У тебя деньги с собой есть?
Я молча достал из кармана смятые купюры. Колян взял все сразу, и сново пошёл к помойке. Я стоял и ждал. За спиной услышал шаги, и голос Коляна:
— Всё, пошли. Я только что помог гражданину дружественной нам страны. Дал ему денег на билет.
— До Нигерии?
— Нет. До Москвы. Твоих грошей ели-ели на билет до Москвы хватит. А там, в посольство пойдёт, а оттуда на Родину.
— Колян, ты мне одно скажи: он — негр?
— Негр, негр. А кем же он, по-твоему, должен быть, если он из Нигерии?
Колян довольно улыбнулся.
— Ну, похоже, ты здоров. Ты сейчас домой? Или прогуляешься? Слушай, а не обмыть ли нам это доброе дело? А? По чуть-чуть?
— Нет, Колян, пить больше не буду. Пойду домой, включу телевизор, и буду смотреть в окно.
— Ну, как знаешь. Будь здоров.
Колян пожал мне руку, и зашагал по улице. А я пошёл домой.
