Сказка двадцать первая

Сказка двадцать первая, в которой происходит бой с драконом …
Вот уже третье утро в Ненарадовской часовенке, начиналась служба до самой зари. Герман Францович с Натальей, что шла со своим мужчиной, в молельный домик, просили за душу Фёклы Гавриловны. И столько искренних просьб было произнесено и столько свечей было сожжено, что молитвы обращённые к небесам наверное были услышаны…
А под самое утро, когда уже первые строки молитвы произносились в доме семьи Дальних, сквозь сон предстала белым пятном фигура старой ведуньи и тихо, зависнув у спящих в кровати мамы Иры и её подруги Светланы, что уже три дня с погребения не отходила от названной сестры, по причине впадения её в прострацию, тихонько позвала обеих женщин:
— Дочки, не пугайтесь. Не мара я. Открывайте глазоньки свои, да и слушайте, что мне велено было вм передать, да сделать что осталось не заверщённым.
Одновременно открыв глаза женщины, подскочили на кровати, зажимая рты руками чтобы не разбудить спавших внизу мужчин. А душа, светящимся пятном, колыхаясь от возникшего скозняка, протягивая руки коснулась лиц. Женщины, почувствали будто холодный ветерок коснулся их нежных лиц и остатки сна умчавшись, оставили их пред свершившимся фактом. Фёкла Гавриловна, вернеё её душа, вернулась. Слёзы катились из почерневших от тоски и отчаянья глаз мамы Иры, благодатными потоками смывая коросту боли и отчаянья оставшегося с погоста.
— Ну, ну дочка, поплачь легче станет.
Душа легко трепеща, стала светится, будто слёзы женщины, что-то делали с эфирным её состоянием.
— Время дорого дочки, потому слушайте. Сделали вы всё правильно, дошла я до звёздного моста и встретил меня чёрный пёс, собрался он проводить меня к предкам, да перегородилась дорога мне. Пока дела не улажу, пока не помогу, не смогу я уйти. Сроку мне дали сорок дён. А потом, либо на отдых, либо новое воплощение, это уж как мне захочется. Но чувствую, что не смогу я надолго вас покинуть. так что дочки надоть готовится к последней битве. Я уже тебе говорила, что мужиков надоть перевёртыванию обучать? Так вот время настало. Сегодня вытащи из сундука шкуры волчью да медвежью, пришёл срок, да следи чтобы из леска не вышли. трудно остановить их будет. Главное для такого дела, чтобы крови не опробовали, тогда последствий для них не будет. Чадо твоё и твоё дочка в людском облике зачаты, так что не будет в них оборотничества.
Света всё таки вскрикнула, не удержавшись когда услышала о том, что она оказывается тоже ребёнком награждена. Душа повернувшись к ней, вновь тихо стала вещать:
— Хоть и не нашей ты крови ведовской, а придётся тоже подучится. Нет, кроме вас у Ненарадовской земли и людей надежды. Вы, молодые и должны отстоять свой мир от Тьмы.
Мама Ира, задумавшись, спокойно произнесла:
— Матушка, но ведь если ты войдёшь в тело Светланы, то ей самой и учится небудет нужды?
Душа затрепетав, засветилась переливчатым светом, ответила:
— Нато надоть согласие её спросить. А вдруг, не смогу потом покинуть тело её, али душу её потяну за собой? Должно ей самой решить. Как пожелает так и будет. Но так, оно конечно, будет для всех лутше. Науз ей делать пред битвой не будет нужды делать, старая моя шкура рысья там же в сундуке лежит. Вот и пригодится. Тебе то она ведающая совсем не нужна.
Светлана протерев руками лицо, внутренне собравшись, запустив в густые иссиня чёрные волосы пальцы рук, собравшись с духом тихо произнесла:
— Моему ребёнку худо оттого не будет? Не о себе беспокоюсь, но о том в ком кровь моего любимого течёт.
— Нет, ребёнку на тот случай вреда нет ни какого. Лишняя защита от Тьмы токмо.
-Тогда я согласна.
Душа светлее и прозрачней почти растворяясь в воздухе, прошептала:
— Ложись и закрой глаза. Не думай ни о чём, кроме того, что в тебе есть жизнь и она в опасности. Проси Богов оградить тебя от Зла и скверны.
Светлана так и поступила. Раскинувшись на кровати, она приготовилась к чему-то необычному. Но всё было не так волшебно, как могло нарисовать сознание и разбуженное воображение. Казалось что она плывёт по прохладной реке, что охватив её тело, ласково и осторожно качает на своих волнах. Через минуту, она уже слышала в своей голове голос Гавриловны, что просил, её Светлану, определить то место, где ей быть. И рука женщины, инстинктивно опустилась в место ниже солнечного сплетения, там где развивался плод её любви с Владимиром. Так произошло, то что было самими богами предназначено. Плод Светланы и Владимира, ещё только начавшийся развиваться, получил душу старой ведуньи, определив и пол будущего ребёнка и его дальнейший путь в мире где всегда торжествует справедливость и доброта, как бы не казалось на первый взгляд, что это не так.
Поднявшиеся с пастели женщины, впервые за три дня, решили, что пора заняться домашними делами, вернуть детей в дом, позаботится о позаброшенных мужчинах, и наконец-то увидеть вновь живых людей, ради которых и стоило жить. Услышав стук дверей внизу, они прислушались к разговору несшемуся с первого этажа…
Женский голос принадлежал Клавдии. Теперь уже Клавдии Васильевне, что стала практически не заменимой в делах связанных с бумажной работой, договорами, всевозможными связями с администрацией района и области. Как-то незаметно, она стала правой рукой Владимира, уже нетолько выполняя его приказы, но и сама отдавая их, она всё больше набирала «авторитета» в глазах простых людей. Началось это всё ещё тогда когда нужно было вести работу с рабочими и строителями, с компаниями поставляющими все комплектующие, древесину, блоки и многое другое. Владимир и Вячеслав зашивались, и тут пришла им на выручку именно Клавдия Васильевна, что не имея хозяйства, не была ограничена во времени и зарекомендовав смекалистым и расторопным человеком получила всю полноту власти и ответственности, как бы неся искупление за то что ранее совершила против людей что жили с ней на одной земле. Человеческая память, она всегда избирательна, старается вычеркнуть плохое и оставить только хорошее. в этом залог сохранения сознания в целости. Вот так и произошло замещение с тем, что теперь для всех Клавдия Васильевна была доверенным лицом самого Савельева, вхожей и в его дом и в его дела. Да так, что пластиковая карточка Ненарадовского «мульонера» была у неё всегда под рукой, так как тот же папа Слава отказался наотрез пользоваться ей, заявив что деньги развращают, а большие деньги совсем выворачивают душу, то и оказалось, что именно Клавдия Васильевна может спокойно владеть ими, правда при этом давая отчёт настоящему владельцу накопленных средств. И вот сейчас состоялся именно такой разбор событий произошедших за два истекших дня.
— Владимир Иванович, по вашему распоряжению могу только сказать, что спальные мешки в количестве ста тридцати штук, фирма отказалась поставить. Сослались видишь ли на то что не сезон . Я взяла на себя смелость и согласовав вопрос с зареченскими в лице их руководителя, договорилась, что и людей и скот они приютят у себя, на время учений, так сказать. Транспорт по договоренности с районом будет предоставлен для расчистки теперь регулярно, в период больших снегопадов, обещаются даже дважды пригонять снегоуборочную технику, чтобы была возможность так сказать организовать бесперебойную работу нашего экопоселения в период разворачивания мероприятий связанных с областными распоряжениями.
Слушающие отчёт женщины, мужчины переглядывались. Всё дело было в том, что буквально два дня назад пришло общение, что Ненарадовка и весь район включён в программу учений связанных с чрезвычайными событиями и ликвидации последствий оных. Рассудив что всё что не делается, всё к лучшему. Руководители Ненарадовки, не стали пока полошить народ на манер всеобщей мобилизации, а готовились по тихоньку, чтобы тем кому об этом было знать не положено, не начали активных действий раньше положенного срока, в который входил безусловным леймотивом спасение жизней всего живого в Ненарадовке. И странная бумага пришлась как нельзя кстати, и вот теперь такое сообщение, что есть возможность совсем немногих оставив, остальных вывезти из потенциально опасной зоны, были рассмотрены мужчинами как само спасение.
Папа Слава, взяв подойник, и собираясь идти доить кормилицу, уже надев тулуп и натягивая шапку, встретил удивлённый взгляд, а затем и вопрос, что заставил его задуматься:
— Что же вы Вячеслав Игоревич, сами доите коровку? Неужто жена совсем не может? Али помочь вам, так только скажите, всё делать буду по дому? Это вон Владимиру Ивановичу, за деньги воспитательница помогает, а я и так могу, от чистого сердца понимаешь.
Скрытый сарказм остановил папа Славу и заставил взглянуть на женщину зорче. Та смутившись опустила глаза, дожидаясь ответа с самым невинным выражением на лице:
— Знаете Клавдия Васильевна, как говорила одна моя знакомая, настоящий мужчина должен уметь поджигать хаты и бесить коней, чтобы они летели во всю прыть, тогда мол и у женщин не будет времени лесть в мужские дела, но моё мнение такое. Настоящий мужчина должен уметь делать всё, чтобы его женщина не чувствовала себя одинокой, не нужной и нелюбимой. Поэтому и подоить корову и построить дворец, всё мы должны, всё мы сумеем.
Выйдя из дома, он направился к сараю, где уже в заснеженной шапке чернела деревянная посторойка скрывающая часть наследства гавриловны, её корову Марусю. Подоив кормилицу, он уже стал возвращаться в дом, как ему на встречу вышла из дома Клавдия, и стрельнув в него глазами, молчком, поправив красивую шаль, подчеркивающую её лицо, прошмыгнула мимо него к воротам, где от старых столбов остались только бывшие Чуры, теперь ещё выше поднятые для лучшей зарядки солнечных батарей. Ему бы вглядеться в глаза женщины, да не таков он был, чтобы не замечать кипящую смолу в душе, но и обвинять подозревая человека в чём-то нехорошем не смел, пока не было доказано это поступками самого человека.
-«А смола может быть у каждого в душе. на то и человек» — подумал папа Слава, пвзойдя на крыльцо и перекинув подойник в другую руку взялся за ручку двери и толкнул её…
Дверь отворившись впустила папу Славу вместе с клубами холодного воздуха в дом. разливая молоко по крынкам, они вновь планировали дела на день. Женщины прибывая уже третий день без еды, оставили им возможность питаться консервами, дети что были под присмотром воспитательницы и ночевали уже который день в доме у Владимира тоже были пристроены в части еды и надзора. Так что поэтому разложив на столе не хитрый завтрак, друзья собирались уже отдаться ему, как сверху раздались лёгкие шаги и к ним на первый этаж спустились их подруги. бледные и немного изможденные они казались им видениями, но видения, не пьют парного молока, так что увидев как жадно ушли две крынки, мужчины продолжать жизнь дальше.
— Кто это был?
Задала закономерный вопрос Светлана. Владимир глядя на супругу влюблёнными глазами, преданно вскочив и укрыв её тёплой шалью, усадив к растопленной им печке, начал оправдываться:
— Да Клавдия заходила. Ты представь, как приготовить людей к тому что их ждёт, если нет возможности даже купить элементарные вещи. А времени осталось ведь совсем чуть чуть.
Светлана взглянув на супруга из под бровей, произнесла ворчливо, да настолько с интонацией бабы Феклы, что все невольно вздрогнули:
— У Бога дней много. Поживём увидим. Ни чего не происходит без того, что мы заслужили.
Мама Ира что бы отвлечь всех от невольного сравнивания своей подруги с манерой почившей названной матери, тихо и скромно произнесла:
— Вы уж нас мужчины простите. Взвалили на вас всё, а сами в горе позабыли и о вас и о детях да о хозяйстве. Расскажите что хоть происходит.
Папа Слава сосредочившись на том, чтобы вскрыть консервы и разложить их по тарелкам, нехотя начал говорить. По ходу разговора стал он рассказывать и о том что произошло у них с Богом Баем, и с тем что получивши предупреждение, стали они готовится к тому чтобы спасти и людей и скотину от того что может произойти. Вслух про то что должно было произойти не произносилось, из боязни накликать беду. Владимир вставляя свои замечания, пытался шутить, а потом сказал то что для всех стало новостью дня
— Сегодня в обед, я созываю общий сход на нём и официальную версию об учениях озвучим, предложим людям покинуть не надолго землю Ненарадовскую, ну а уж потом как боги на душу положат. Не должны они стать заложниками наших споров с тем кто явно не с добром к нам пожалует. Так что милые женщины, не до разносолов, садитесь откушать чем неприкосновенный запас послал.
Улыбаясь и шутя, все расселись за стол и быстро успокоив завтрак, молодые стали разбирать навалившиеся проблемы с уже существующими возможностями их решения. Потом осторожно и как бы вскольз мама Ира, обмолвилась, что надобно бы мужчинам приготовится к бою, но чуть по иному. Все замолчав, сделали вид, что слова были произнесены просто так, как альтернатива, вызову частной охраны или правоохранительных органов, что должны были нести охрану и защиту. Все понимали что вести настоящую войну в современном её состоянии, ни кто не разрешит, а мечей кладенцов по близости точно не наблюдалось. Вид то сделали, а вот слова запали каждому в душу. Оглядев всех сидящих за столом, папа Слава, взяв на себя труд всё таки произнести то, что все ждали с потаенной дрожью, но не решались произнести вслух, так не обычно это было для людей знакомых с солнечными батареями и компьютерами последних моделей:
— Жена права. Надо будет и в зверей обёрнёмся, зубами рвать будем тех кто к нам с «мечом» пожалует. А для того чтобы, не пустословить, предлагаю, после общего схода прогуляться до капища, там и требу богам вознести, да за душу Феклы Гавриловны попросить. Нам всем её не хватает, а если очень просить, то она обязательно вновь воплотится, так говорили ещё старики. Знать бы только где и когда, так я бы эту семью уже сейчас сюда бы перевёз, да на полное довольствие поставил.
Слова были произнесены. Осталось их воплотить. Светлана одевшись потеплее, будто не молодая в ней кровь бежала, а старческая, всегда застывающая, поспешила до дома попроведовать детей, мама Ира. Стала собирать всё нужное для задуманного. Папа Слава и Владимир, отправились к зданию администрации. Площадь перед ней была выложена каменным булыжником, сделанным по рисунку Феклы Гавриловны. Теперь каждый раз когда наступали люди на место что рисунком своим напоминал круг силы и защиты от Тьмы, то невольно вздрагивали, ощущая как всё что плохое было в них, всё что гнело их и заставляло тревожится, вдруг исчезало, потому уже вскоре эта площадь получила неофициально название, «круг Прави», ансамбль домов теремов скрупулезно повторяли лучи свастики если бы сторонний наблюдатель смог бы смотреть на них сверху, то несомненно бы именно это пришло бы ему на ум. Переулки лучами выходящие на большую улицу центрального проспекта, что заканчивался домами Германа Францовича и Натальеным, красовались новыми современно модными и удобными домиками для приезжих, что захотели жить на этой земле, как бы создавая оправу тем жемчужинам зодчества что были в цетре. Невольно залюбовавшись тем что сейчас стала представлять из себя Ненарадовка, папа Слава внезапно улыбнувшись вспомнил и тот эпизод когда в их жизнь пришла семья полковника. Приехавшая семья «прусака» и в самом деле оказавшаяся рыжей и дочь и внучка, больше похожие на солнышки, заселились в одном доме, так что бывший полковник спокойно и как-то незаметно перебрался к Наталье да и остался там. Начав стройку маяка, что уже возвышался и действовал на это время. Поймав себя на том, что рассматривает маяк и дома что спроектировал по своему вкусу Герман Францович с Натальей, папа Слава, понял, что и это можно использовать в ночном бое. Почему именно в ночном бое, он не смог бы объяснить, но как приличный враг Тьма всегда предпочитала ночь, и потому все обычные проявления её она демонстрировала тогда когда Луна была в небесах, на месте Солнца, что способно было бы выжечь нечесть своими лучами. Владимир в это время больше думал не о бое, а о том как и что сказать людям, уже начинающим толпится возле здания администрации. Пройдя с другом в деревянный терем, что только снаружи был стилизован под старину, а внутри напичкан электроникой и офисным оборудованием, они вошли в кабинет, что имел и спутниковую связь и компьютерный безлимитный Интернет, да ещё и выходящий на зал заседаний рассчитанный на сотню человек, где можно было и доклады делать используя современную технику и голографические доски, и думать обсуждая что и как сделать чтобы жизнь в Ненарадовке стала ещё лучше. Кабинет руководителя остался незакрытым и через некоторое время, в него вошла в строгом офисном костюме Клавдия Васильевна, с сообщением, что народ собрался перед администрацией. Зареченские отзвонились и подтвердили готовность принять семьи что решаться на период учений переехать к ним, со скарбом и скотиной. Владимир Иванович принимающий доклад, взял в руки бумагу из области и ещё раз вчитавшись, прикинул для себя основные моменты речи и подмигнув другу, глянув на выставленного Чура в углу, собравшись с духом, поднялся из офисного кресла. За ним поднялся и папа Слава, что всегда в таких случаях поддерживал своим присутствием друга, внушая всем что они вместе и готовы решать любые вопросы, как настоящие отцы народа что доверил им это право. Каждый раз доказывая что народ Ненарадовский не ошибился, и что если у кого были бы притензии или жалобы, то его бы не отринули, а наоборот постарались бы и выслушать и помочь. Таким образом авторитет заработанный папой Славой, переходил на Владимира, а Владимирова смётка и организационная хватка, подчёркивала мудрое правление этим городком мечты. Выйдя на крыльцо и вздохнув морозный воздух, друзья не остались на резном крыльце, не захотев возвышаться над народом, они вошли в «круг Прави» и среди Ненарадовцев оставшись, стали оглядывать собравшихся. Отмечая и старожил и новеньких, что ещё всего несколько месяцев наза и не знали что есть такая Ненарадовка, а теперь уже вростали корнями в её землю. Всё население городка было здесь, кроме Германа Францович с Натальей, что тоже после службы в своей часовенке подтянулись и стали ждать что же скажет их «вожак». Дождавшись тишины, от собравшихся, Владимир Иванович начал свою речь:
— Дорогие земляки. Братья и сёстры. Все вы знаете, что приближаются холода. Ноябрь очень быстро станет декабрём, а там и до нового года рукой подать. На днях пришла мне такая бумага из области. Не буду её всю зачитывать, но если всё сжать, то можно всё сказать в нескольких словах. Первое на территории района и бывшей деревни Ненарадовки разворачивается полномасштабное учение для преодоления чрезвычайных ситуаций. Принято это было на самом высоком уровне, так что нам остаётся только выполнить это распоряжение. Отсюда следующее вытекает, в течении трёх дней будет предоставлен транспорт и для людей и для скотины, и для скарба и для иных нужд, для переезда в другой район. Зареченские согласились принять нас и разместить. Так как потом, учения перейдут на их территорию, то нам естественно придётся принимать людей у себя.
Второе. Все траты и возможный ущерб, моральный и иной урон будет лично мной компенсирован. Все кто оставляет здесь имущество составляет опись и предоставляет секретарю администрации Ненарадовской Клавдии Васильевне, с точным перечислением оставляемого. К Зареченским рекомендую от себя лично, перебраться семьям с маленькими детьми, и всем кто не хочет по своим взглядам участвовать в учениях. Всё добровольно ни кого принуждать оставаться здесь не имею права. Сам я и моя жена, Вячеслав с упругой остаёмся здесь, дети переселяются в школу, где уже создаются все условия для того чтобы и образовательный процесс вести и была возможность осуществлять ограниченную условиями учений жизнедеятельность. Одинокие, старики, женщины и дети должны быть в безопасности, это моё мнение. Мужчины по усмотрению семей. Подумайте время есть. И третье, что мне хотелось бы сказать вам люди. Сегодня третий день, как мы осиротевшие остались без Феклы Гавриловны. Память ей светлая. Потомки наши должны помнить о таком человеке, и потому я предлагаю школу Ненарадовки именовать в её честь и отныне решением всего схода величать вместо Ненарадовской школы, учебным заведением средней образовательной школой имени Черноскутовой с со спец уклоном направленным на развитие и возрождение культурной памяти русского народа. И напоследок, пока мы в полном составе, и здесь все взрослые и ответственные люди пред богами и людьми, прошу вас внести предложения, по наименованию улицы и переулков в нашем поселении. Будут заказаны именные таблички и номера для домов. Дабы всё систематизировать и привести в соответствие со стандартами, для работы почтового отделения, магазина, и перерабатывающего мёд предприятия, что вскоре планируется открыть здесь, создав новые рабочие места и давая возможность трудится тем кто приехав из города не сможет сразу же втянутся в деревенскую жизнь. Вы соль этой земли, вам и решать какими названиями украсить эту землю и дома ваши.
Замолчав Владимир смотрел на людей, что ошарашено воспринимали новость о скором переезде, вспоминая все тяготы, связанные со строительством, что ещё не давно гремело над этой землёй. И вот новое испытание для них.
Дед Михей, откашлявшись, и выкинув самокрутку, огладил бороду поверх нового тулупа, что был в числе многих закуплен и подарен как и другим Ненарадовцам Владимиром, начал говорить:
— Ты хозяин, тебе и решать. Но моё мнение тако. Центральную улицу надобно назвать Кормилицей. Вслушайтесь только — улица Кормилицы, тут тебе и почёт и уважение к земле, тут и память что именно отсюда идут на пастбище наши кормилицы коровушки, что долгое время были единственным способом прокормится для людей живущих здесь. А то молодо зелено, и не вечный ты Владимир свет Иванович, а уж тем более твои мульоны, что как вода сквозь песок утекают на нас всех. Тут надо думать, что может и настанет день, когда снова только коровки да картошка и смогут прокормить нас. Не забижайся старшой, но я старик и много видел в жизни и худого и хорошего, а осторожность всегда надобно иметь близко, тады голым задом на горячую каменку не сядешь.
Звонкий смех разорвал сгустившуюся тишину площади, люди рассмеявшись скинули страх, что парализовал своей неизвестностью.
— Ну, а что давайте голосовать? Кто за?
Лес рук был поднят на слова Натальи, что звучным голосом расшевелила толпу.
— Принято, — довольно проговорил Владимир. И глядя на Клавдию, при народе произнёс: — Занеси в протокол. Главная улица теперь будет называться- Улица Кормилицы.
Вячеслав увидев подошедших женщин и указан на них Владимиру, активировал таким образом прохождение собрания
— Ну, что землячки осталось поимённо назвать шесть переулков, и к вечеру глядишь потеплеет, от нашего стояния здесь. Так что ли?
Толпа одобрительно загудела на слова старшего принимая его юмор. Со всех сторон посыпались названия «Кривой», «Капищный», «Сурожистый», «Солнечный», « Чуров», « Строительный» « Травник», «Живой» и много других. Папа Слава, отсеяв начертал для себя особо благозвучные и начал перечислять:
— Кто за Капищный?
Все люди протянули правые руки к солнцу. таким образом показав одобрение имени одного из переулков, что действительно вёл в сторону капища.
— Значит так и запишем, Клавдия Васильевна, фиксируйте.
— Уже сделано Вячеслав Игоревич, — игривым голосом ответила Клавдия. Дело пошло веселее. Папа Слава, начав перечислять, отмечал особо понравившиеся по гулу голосов и просил фиксировать названия, так и получилось, что остальные пять переулков, стали носить названия «Луговой», «Сурожистый», «Красный», «Строительный», «Баский». Определившись с переулками, папа Слава, напомнил людям, что второй ряд не имеет названий, а ведь не факт, что и дальше их Ненарадовка не будет расти. Люди приняли и этот факт с одобрением, и опять посыпались названия, выиграли два: «Медовая» и «Полевая», зафиксировав всё в протокол папа Слава, поблагодарил людей за участие в собрание. Владимир, же напомнил, что на раздумья им три денёчка всего. Люди стали расходится, на площади остались Вячеслав, Володя, Ирина, Светлана, Герман с Натальей, и Клавдия, что крутилась возле мужчин сверля их взглядами. Владимир поблагодарил Клавдию и отправил её в офис составлять документ, попросив его занести ему вечером на подпись. Та фальшиво улыбаясь, заверила его что будет всё сделано и предоставлено пред светлы очи начальства. Герман с Натальей грустно смотрели на молодых и по обычаю, качали головой.
— Вы бы Владимир Иванович, супругу бы поберегли, да и Ирине Григорьевне тоже не мешало бы дома посидеть. чего по морозу опять в богомерзкое место идти?
Начал заводить свою шарманку Германа Францович.
Ему ответила мама Ира:
— Герман Францович, мы уважаем ваши религиозные взгляды, даже в честь вас дали одному из переулков имя «Строительный», но будьте любезны держать при себе своё мнение, по поводу наших взглядов и наших действий, это я вам как ведьма Ненарадовская заявляю.
— Да чего с него взять с прусака? – проворчала вдруг хриплым голосом Светлана. Все в изумлении повернулись на её реплику, внутренне уверенные, что не звонкоголосая Светлана произнесла это, а ворчливая баба Фёкла. Наталья истово закрестилась. Герман Францович, тоже наложив размашистый крест, только и произнёс:
— Дело ваше, но Русь уже две тысячи лет крещёная.
— И добрых несколько тысяч языческая, и это только официальной наукой признанный срок. так что давайте друг друга уважать.
Подхватил и переломил спор папа Слава. Обрусевший немец надулся и запыхтев, дёрнул за рукав Наталью, буркнув прощание, подался в свой и её дом в конце улицы, что теперь именовалась улица Кормилицы. Наталья не оглядываясь, пошла за своим мужчиной. так уж принято всегда было у русских женщин, идти за своей половинкой хоть на край света, хоть в чужую веру, и всё без оглядки, даря себя всю до капли, до донышка.
В окно из административного здания смотрели чужые глаза, и рука предательски сняв трубку, и набрав громадный номер телефона, на том конце провода кому-то, голос хриплый и чужой произнёс: «Они готовятся к эвакуации людей и что-то затеяли в капище. Старуха ушла три дня назад. Без неё они проиграют даже не начав сопротивление великий мастер Дерс». Вскоре в трубке только жалобно звучал гудок…
Молодые отправились к капищу нахоженной тропинской и всё было практически так же кА к и при Гавриловне, но без её спокойного и чёткого знания. Мама Ира всё время боясь что-либо упустить, смотрела с ревогой на Светлану, а та буд-то всё зная, покачивала головой, одобряя подругу, во всех её пригтовлениях. Вот уже и затещен был пень и воткнуты ножи серебряные. Вот уже и мама Ира перкувыркнувшись предстала пред изумлёнными мужчинами в образе рыси. Вот и обратное обращение, без всякого видимого напряжения. И следом за этим, оборачивание лучшей подруги, что всё таки надела рысью шкуру, как когда-то это делалаФёкла гавриловна. И вот другая красавица рысь уже стояла на против мужчин и своей подруги, нервно прядя ушами и перебирая мягкими лапами землю, что даже сейчас когда вокруг было полным полно снега, здесь буд-то бы и не замечала смены времён года. Перекувыркнувшись женщина с непривычки присела возле пенька. голова у неё кружилась и с двух сторон к ней подскочили муж Владимир и ведунья Ирина, пытаясь придержать Светлану, чтобы та не упала и не выбила ножи. Папа Слава стоял в стороне и немного хмурясь смотрел на супругу. та поднявшись, оставив подругу на попечение мужа, с вызовом посмотрела на Вячеслава. Её глаза говорили о многом, кровь оборотня бурлила и наполняла энергией её тело. Оно натянутой струной призывно манило к себе Вячеслава, и он понял, что если сейчас отступит, то может потерять свою любимую на всегда. да и пример надо было показать Владимиру, у которого от увиденного уже начинала кругом идти голова. Надев медвежью шкуру с уже вшитыми завязками, закрепив морду на голове, папа Слава, покачиваясь и пытаясь представить как ходят медведи, покосалапил к пню, что манил его горящей руной. Грохнувшись с другой стороны пня, и ощутив себя чем-то иным, ослеплённый накалом запахов, цветов, нахлынувших эмоций, забурлившей крови, чудовищной мощи медведь поднялся на задние лапы. Мощнейший рык разорвал тишину березовой рощицы, погрузив в тревожный страх всю мелкую живность на несколько километров, что ещё генетически помнила о том кто в лесу хозяин и господин. И только сорока что сидела на верхушке одной из берёз внимательно косила птичьим глазом на происходящее внизу, будто и дело еёй не было до происходящего, но что-то заставляло её находится там Заметив перед собой человеческую самку что с вызовом смотрела ему в глаза, оборотень ещё раз взревел и уже собирался опустить лапы на ту что посмела дерзить ему, как вдруг, что-то из глубины его мозга, остановило взмахнувшие лапы с острейшими как клинки когтями. Это что-то заставило опустится на все четыре лапы и замотать головой, вытряхивая звериные инстинкты и возвращая ясность мысли. И вот тогда пришла трезвая мысль, что кругом люди и его друзья. Одна из тех что стояла и смотрела на него с вызовом вообще была его жена, носившая его ребёнка. раскаяние затопило его разум. Подскочив к пню, он кувырком прыгнул вперёд как дрессированный медведь в цирке, и вот уже по другую сторону пня, вновь упал на землю изумленный и трясущийся от переполняющих его эмоций папа Слава. Отдышавшись, он подошёл к маме Ире, и обняв её, тихо прошептал ей на ухо: — Прости. На что она ему в ответ, ответила: — Это ты меня прости, я должна была тебя предупредить. Сама ведь впервый раз когда перекидывалась, чуть Гавриловну не порвала на клочки, а уже забыла какого впервой увидеть в себе зверя и позабыть на миг что ты человек. Ты хотя бы немного прикасался к магии Гавриловны, а вот Владимир, вообще может с катушек съехать. Это запросто в таком положении, так что ты бы всё таки взял посох рябиновый. Он, самое оно против оборотней. Если чего стукнешь его по голове, и вот он вновь станет человеком. Меня так матушка Фёкла учила. Настал черёд и Владимира. Всё прошло как по маслу, если не считать что белый волк ростом с доброго телка попытался всё таки кинутся на мужчину и клацнуть клыками у него на горле. Но получив рябиновым посохом по макушке, потерял сознание…. Тело на автопилоте, вновь прыгнуло от свиста человеческого через пень, и вот уже в бессознательном состоянии пред всеми появился Владимир. Жена Светлана, хлопотавшая возле него, заботливо раскрывшая ворот рубахи, пыталась приподнять его и дотащить до деревни на руках. Владимир придя в себя, молчком поцеловав жену, поклонился ведающей, и пожав руку папе Славе, застыл вглядываясь в посох, что был в руках у друга. Потом отойдя, спросил:
— Это ты меня им, по головушке приложил?
— Прости друг, но как бы ты был готов придя в себя узнать, что загрыз лучшего друга?. если считаешь чтоя не прав, вон пенёк, жена ножи не вытащила, тебе сделать то и нужно два шага, и потом все обиды будут отомщены.
Владимир взмахнув рукой, показал что всё это пустое, и только ворчливо произнёс:
— Я тебя про голову спросил, а не про горло. Слушай друг чего-то мне так есть захотелось. Кажись дай сейчас быка, слопал бы вместе с копытами, хвостом и рогами.
— Я тоже голоден как медведь шатун, но посмотри на наших жён. Они то держаться молодцом.
Владимир, перекинув взгляд на женщин, что выполняли обычные занятия в капище, как-то: убирали ножи, выволакивали пень оборотный, приносили требу истуканам Богов, возжигали благодарственный огонь пред деревянными символами славянского пантеона, только и проворчал:
— Говорили мне, что любая женщина ведьма глубоко внутри, не верил. Думал, встретил, не такую, как все, а оно во как оказалось.
Светлана вспыхнув, только ворчливо в такт ему с хрипотцой в голосе ответила:
— Слышь милёнок, а ты часом шкуры не перепутал. А то вместо воина, после оборота какой-то зануда появился?
Опешили от таких слов все трое. Потому всю обратную дорогу в деревню, по уже темнеющим сумеркам, и убегающей дорожке, прошли быстро и молча.
В доме их уже дожидалась Клавдия Васильевна, пытаясь по внешнему виду, по манере, по жестам и по поступкам понять где же были молодые руководители и чем же они там занимались. сколько не подходила она к капищу. Сквозь заснеженные берёжки совсем ничего не было видно. а там где тропинка вела промеж них, стоило ей вступить на неё, так она тут же привела её в сугроб, да такой глубокий, что еле вырвалась из ловушки зимней. пришлось Клавдии несолоно хлебавши вернутся и ждать в дому у новой ведуньи Ирины Дальних. Потому сейчас и старалась она выведать как можно больше, но так чтобы не навлечь на себя подозрение, какое либо. Но мужчины были просто уставшими и голодными. Ни каких особых изменений она не заметила. не дано ей было понять и увидеть, что теперь отныне и навсегда в очертаниях теней этих мужчин будут присутствовать звериные части. будто нет-нет, да из тени покажется часть того животного. что теперь поселилось в душах мужчин молодых ненарадовских.
Мама Ира почувствовав угрозу, исходящую от Клавдии быстро спровадила ту восвояси, дав перед этим разобраться с бумагами Владимиру. Тот быстро всё подписал и развалившись на лавке показал, что аудиенция закончена, прикрыл глаза от бьющего казалось со всей силой в глаза света.
Папа Слава проводил настырную Клавдию до ворот и пожелав спокойной ночи вернулся в дом, не обратив внимание, как в сгустившейся ночной тьме, лицо женщины исходило гримасами ненависти ко всему что было в доме старой ведуньи…
Новый день, принёс новые хлопоты, новые проблемы и новые открытия. Всё смешалось и превратилось в калейдоскоп из отрывочных событий складывающихся в единую картину. Тут и транспорт и отъезд семей, скотины и скарба, тут и проверяющие комиссии, и расчистка дороги. тут же отдельно стоящие и невидимые простому взгляду тренировки в капищном кругу. Привыкание и освоение новых тел. И постоянный присмотр сороки на верхушке березы, так как будто мать родная приглядывает за своими чадоми, чтобы и не показать что волнуется за них, но и иметь возможность вмешатся если вдруг что-то пойдёт не так. Молодые заметив лесную птицу, приветствовали её, она отвечала им стрекотом, будто понимая о чём говорят люди…
Три дня пролетели как во сне. Остались десять семей, что не собирались ни куда ехать. Среди таких был и Герман Францович с Натальей, и дед Михей, воспитатель Нина Александровна, что приглядывала за детьми семей Савельевых и Дальних, и несколько ещё старух и конечно же пастух Иван, что на отрез отказался куда бы то ни было эвакуироваться со своей малой родины. Так они и жили в ожидании, чего-то, что всё больше было похоже на изматывание нервов и возможность деморализовать противника ещё до начал битвы. Клавдия, сославшись на то что нужно много документов подготовить, тоже отказалась ехать. Принимая продукты, заготавливая спальные мешки, воду и прочую необходимую в чрезвычайных ситуациях экипировку, она старалась влести в доверие к мужчинам, понимая, что женщины её раскусят на раз, как бы она не старалась улыбаться душевно. Но в том то и было дело, что с того раза как она побывала в доме у мамы Иры, всё изменилось до не узнаваемости. Если раньше мужчины видели только её внешнюю миловидность, то теперь казалось, видели её на сквозь и это вызывало такую тревогу, что уже несколько раз она набирала знакомый номер и с тревогой и страхом говорила на тот конец провода о своих опасениях. Но там только слушали клали трубку, считая, что прислушиваться к бабьим страхам ниже достоинства. Так прошёл месяц, и уже приготовленные мужчины, стали не только практически моментально оборачиваться в своих животных, но даже научились делать это без помощи пня и заговорённых ножей, став на какое-то время природными оборотнями. Дороги до Ненарадовки регулярно чистили, само поселение казалось вымерло. Дети пропадали с воспитательницей то в школе, то в клубе, смотря образовательные программы, старухи грели свои кости на печах, и только дед Михей, как старый партизан, покуривая самокрутку, каждый раз встречая молодых после занятий в капище, усмехался и желал им «доброго здоровьичка», будто не было от него ни каких тайн скрытых берёзовой рощицей. Приближался сороковой день и уже должна была покинуть Светлану душа Фёклы Гавриловны, чтобы вместе с богом Баем, подняться и пройти Звёздный мост, как в канун своих сорок дней, прилетела белая сорока и стукнувшись о крыльцо дома Дальних, вошла в незапертую дверь, обернувшись при этом девой невиданной красы. Скрипнув дверью, она вошла в жилище языческой ведуньи. Мужчины что ужинали, как сидели, так и замерли, глядя на входящую гостью, что лёгкой походкой прошла в комнату. Женщины вставшие приветствовать необычную посетительницу, улыбались, будто видно им было что-то такое, чего простой взор мужской не смог разглядеть, кроме внешней оболочки парализовавший разум и волю. Хрустальный смех, разлившийся по дому Дальних, как будто кто-то рассыпал серебряные колокольчики, казалось, рассыпался по всему человеческому миру и растаявший в углах дома, заставил мужчин впасть в прострацию. Сияющие глаза пришедшей лучились любовью и нежностью, от которой перехватывало дух и что-то щемящее разрывающее душу на клочки подкатывало к горлу. Усевшись как простая смертная за стол, она пронзила взглядом Светлану и тихо заговорив, первыми же словами погрузила женщину в транс:
— Ты засни красавица мать, нам обсудить надобно с моими сёстрами человеческими как беду лихую отвести.
Светлана как стояла, так и впала в сон. Ирина присев напротив гостьи после её пригласительного жеста и кивка головы. Стала наблюдать как из пупка Светланы, тихой светящейся струйкой выплывало облачко, что вскоре вновь обрело форму души Гавриловны. Только теперь это была точная копия той, что сидела пред ней в плотном теле, гостьи. Душа, не спеша проплыв, уселась подле мамы Иры и так они, вместе замерли пред хозяйкой жизни и судьбы.
— Любо, что узнали меня ведуньи. Так на то я вам и мать и сестра и дочь. Все вы женщины мои, а я ваша Макошь, так уж самим Родом предначертано. Да не об этом разговор у нас пойдёт. Время пришло уходить, а дело не сделано. Знаю, что нет в том вины твоей сестра.
Обратилась она к трепещущей душе.
— Ведомо мне и то, что специально Ящер, выжидает, чтобы уже точно нанести удар. Будет последняя битва. И не просто битва, а в канун Карачуна, сделает он так, чтобы Световит старое солнце умерло, а молодое Хорса божеча не взошло на небо. В том и план его. Три дня и три ночи Ситиврат, он же Карачун будет властвовать, три дня битва будет идти. И не только здесь на земле, но и во всех мирах. Он лишь тень того, кто вселенную погубить хочет. И от каждой битвы той, будет он либо сильней, либо слабей.
Мама Ира заворожено следила за каждым словом, за каждым жестом великой праматери всего живого. Та продолжала, рассказ, приподнимая завесу тайны, пред смертными людьми, ибо от их мужества зависела и их небожителей победа.
— И вот в этом мире как и в сотнях других приближается срок. Должно родится Даждьбогу, молодому Коляде, так было многие лета. И всегда, в эти дни, во всех мирах шли битвы. Так было, но будет ли так дальше, даже мне не ведомо. Раньше люди верили в нас, а мы в них, потому победа была всегда на нашей стороне. Сейчас всё по-другому. Старые боги забыты и преданы поруганию у вас здесь. Ящеры извратили всё, подсунув человечеству мёртвых богов, насадив культ золота и разобщённости. Кучка правителей решает за весь человеческий мир, но не может решить за души людей. Потому я здесь. Не справится вам смертные без моей сестры, дух её уже идёт сюда.
Душа затрепетав разлилась лучистыми всполохами, произнеся:
— Значит…
— Да. Ты моя сестра соединишься со своим духом в теле этой женщины и станешь вновь собой на время битвы и потом возродишься вновь в чаде земном тут на земле этой. Так было решено светлыми Богами, потому я здесь. Бог Бай и сам вернётся в Ирий, пришедши сюда он может только наблюдать да охранить невинных, на его помощь вам не стоит рассчитывать. Только сами, ибо потомки вы наши, и семя наше в вас прорастает изо дня в день, до скончания века так будет. Но можно и заглушив свет пребывать во тьме, а можно из тьмы подняться к свету, то решать только самому человеку.
Мама Ира обрадованная тем что стало для неё открыто, только и спросила:
— Матерь Макош, справлюсь ли я, как ведунья. Ведь в положении, смогу ли я?
Макошь взглядом окинула фигуру мамы Иры и та почувствовала такой прилив сил, что будь сейчас рядом столб вкопанный в землю, так вырвала бы она его как тростинку малую и прогулялась бы сквозь войско чёрное, сколько бы ни было его…
— Думается, теперь справишься. Видела я твою силу в капище, видела и уменья и старанья твои, а уж про знанья да исполнения все дела сами говорят за себя. Не отчаивайся, каждая женщина немного ведунья, но у тебя дар особый, раскрылся он полностью, просто верь в себя и выиграешь там, где другая проиграет.
— Другая?
— Всему своё время ведунья…
Макошь встав из-за стола, тихонько рассмеялась ещё раз, и кивнув на мужчин так и не отошедших за время всего разговора длинного, посоветовала:
— Мужчинам своим скажи, что видели они душу сошедшую из Ирия, чрез Звёздный Мост вернувшуюся. А лучше, совсем ни чего не говори, им твоя да вот её поддержка нужна, а не моя. Они богатыри, токмо не знают о том ещё. Бог их отец, а они его дети, потому и тырят накапливают силушку добрую в себе делами светлыми. А уж то что готовы они, их заслуга и твоя женщина да твоя душа ведуньи. Хоть завтра в бой с нечестью, но скорее всего Тьма придёт чрез десяточек дней. Но три денёчка, да две ноченьки простоять вам придётся. Ситиврат в студены открывает подземные врата и оттуда не только лютый мороз идёт но и всё, что ненавидит мир живых. Против таких врагов надо и хитрости воинские придумать под стать ворогам.
Поклонились Макоши обе, и мама Ира и душа Фёклы Гавриловны, что за заслуги свои пред людьми и богами вновь вернулась на землю Ненарадовскую, ибо сильней её не было защитника среди живущих…
Стоило Богине выйти из дома и хлопнуть дверью входной, как очнулись мужчины, пришла в себя Светлана, в которую уже вернулась душа Гавриловны, чтобы не смущать некрепкие умы мужчин, и всё задвигалось заговорило, задышало временем и жизнью. Казалось даже огонь в печи стал потрескивать громче и яростнее после ухода гостьи от которой остались мокрые следы на полу. На вопросы мужчин, мама Ира искренне ответила что приходила душа Гавриловны. чтобы попрошаться пред дорогой в Ирий что лежит чрез Звёздный Мост, и что душу её сопровождать будет чёрный пёс, а бог Бай пока останется до времени в охранниках школы имени Черноскутовой. Мол поведала при этом душа Гавриловны, что через двадцать деньков можно ждать гостей, да с силой, которую надобно по-русски встретить , да с хлебом с солью, чтобы на век отвадить. мужчины задумались и приняли решение всё обсудить по утру, а пока закончить прерванный ужин за одним и поминув покойную, пожелав её душе лёгкого пути…
Утро следующего дня мужчины начали с того что собрали военный совет с привлечением деда Михея и Германа Францовича. Не став скрывать основной причины почему удалили людей из Ненарадовки и рассказав «прусаку» всю предысторию с возникновением в их жизни рептилоида, что есть древний дракон, стали держать совет. дед Михей высказался, так:
— Ну, то что чего-то назревало, энто и так было понятно. От власти ждать поддержки нам нечего, оне к энтому не способны. Воровать это да, а защищать кишка у них тонка. так что предлогаю вспомнить славное прошлое и партизанить.
Владимир Иванович посмотрел на деда как на «мамонта» что предлагал врага затоптать ногами, причём из засады. Дед Михей, ухмыльнувшись, стал развивать свою мысль, следующим образом:
— Ты прежде чем сумлеваешься в чём-то старшой, выслушай человека, авось чего и путного скажет. А у меня есть конкретное предложение. Если эти вороги собираются сюда ехать, а дорога то одна, так чего мы будем их всех допускать?. Заложить взрывчатку по всему периметру дороги, и как только первая и последняя машина войдёт в зону поражения, начать взрывать, да так чтобы даже ржавой железки не осталось целой. Потом дорогу отремонтируем, а для людей и объяснение готовое будет. Одно слово – учения.
Герман Францович вслушиваясь в слова старика одобрительно качал головой признавая правильность суждения бывшего фронтовика. От себя только и добавил:
— На мой маяк можно поставить спецоптику и вывести дистанционное управление минами, или взрывчаткой, что достанем. Но вот есть одно, но, и вы забываете о нём. После того как я вас выслушал, я понял, что приезжает к нам не человек из плоти и крови да со своей бандой, а чужой и совсем не человек даже. В библии дракона что есть Сатаниил, поражает архангел Михаил, серебряным мечом. Судя по тому что изучалось мной, свет и серебро самое действенное оружие против нечести.
— Ага, ты ещё забыл, про осиновый кол, чеснок и святую воду. Давай не будем смешить людей, Герман Францович.
Срезал Владимир бывшего полковника. Папа Слава задумчиво взглянув на притихших женщин, что сидели возле печи и место за столом не занимали, не участвуя в мужском обсуждении, но как бы присутствовали независимыми наблюдателями. Заметив, что мама Ира, хочет что-то сказать, Вячеслав, произнёс:
— Чего мы будем обсуждать как убить нечесть, если у нас есть эксперт, и давайте его выслушаем. все головы повернулись в сторону мамы Иры, а она поднявшись с лавки,только и произнесла:
— В словах Герман Францовича, есть резон. Во первых, нечесть действительно боится солнечного света, и если поставить на тот же маяк, какое-нибудь освещение, что по силе будет равно солнечному свету, то может сыграть очень даже положительную роль.
— Подождите, подождите, заговорил Владимир- Линзу ультрафиолета, увеличить мощность, преломление через зеркальные фильтры и опа, световой луч, как от светила, только не жаркий, а скажем исполненный в домашних условиях.
Мама Ира взглянув на Владимира, продолжала. – Серебро, понятно выплавлять нет ни времени, ни возможности, но вода с ионами серебра, заменит любую святую воду.
И предупреждая возмущённый вскрик уже готового взорваться Германа Францовича, продолжила: — Да она не обладает зарядом святости, но и мы не христианские апостолы, чтобы бесов изгонять. А любая вода, на лютом морозе. это по всякому неприятный сюрприз, даже для нечести.
— Стоп, я только вчера разговаривал, с начальником пожарных, на нас уже выделили одну пожарную машину, с полным обеспечением. так что залить в резервуары ионы серебра, вобщем-то особой проблемы не будет. Вот только что делать с пожарным расчётом?
Проворчал рассуждая вслух папа Слава.
— Тю, на тебя, не знать что делать с пожарными, что приехали отдохнуть? В баньку, да спирту побольше. А там и через три дня не простнутся, без опохмелки. А давать им опохмеляться надоть так, чтобы и выходить из баньки не хотелось опять.
Дед Михей, закурив самокрутку, напустил дыма, потом спохватившись затушил её и пожав плечами, взглядом попросил прощение у двух женщин, одна из которых уже выделялась солидным животиком, а другая ещё только думала как обрадовать своего супруга новостью. Решившаяся, пока не тревожить его этой новостью, пока всё не утрясётся, сидевшая на лавке спрятанная вставшей фигурой Ирины. Она отчаянно закутывавшаяся в платок бабы Фёклы и красневшая по любому брошенному на неё взгляду, потому и сейчас запунцевев, только молчком отогнала от себя облачко сизого дыма, что устремилось в жерло печки, мирно потрескивающей по поводу лютых морозов, что были за стенами уютного дома ведуньи, простила деда Михея за допущенную бестактность по отношению и к подруге и к ней.
Владимир Иванович размышляя над словами произнесёнными умными и проверенными в делах людьми, открыл ноутбук папы Славы и начал быстро искать что-то в поисковиках. Взяв лист бумаги, и начав быстро записывать какие-то цифры, потом всё закрыв, постановил:
— Время делать всё чтобы спасти Ненарадовку. Пока нет конкретики, но уже завтра, я смогу сказать что и как мы будем делать. Всё надо прикинуть. Сейчас закрываем совещание, завтра с утра снова здесь.
Распрощавшись с мужчинами, Владимир, подмигнув Вячеславу, стал собираться в кабинет администрации, для чего начал натягивать тулуп. Папа Слава, последовал его примеру, и вскоре уже оба одетых мужчин отправились в сторону двери. В след им, раздался голос Светланы, но такой хриплый и непохожий, что оба обернулись, чтобы убедится в том, кто говорит:
— Не доверяйте Клавдии. Чует моё сердце, недоброе опять замыслила.
Мама Ира, поддержала подругу, добавила:
— Будьте осторожны и при ней о делах не говорите. Правильно говорит Светлана, есть в ней какая-то темнота. До конца я ещё толком не разобралась, а обвинять огульно не хочу и не буду, пока сама не проявится.
Мужчины как по команде кивнули головой и вышли в мороз. Вся Ненарадовка утопала в снегу. Заброшенные дома, покрывались слоем снега, и только там где теплилась жизнь, терема, были похожи на островки из волшебной сказки, занесённые сюда среди снеговых сугробов, чьей-то волшебной прихотью.
По протоптанной дорожке они быстро дошли до терема администрации и заметив там свет в окнах, поднялись к крыльцу. Открыв дверь, Владимир заметил как быстро положила трубку на аппарате спутниковой связи Клавдия Васильевна, и нервно улыбнулась вошедшим с мороза мужчинам.
— Ой, а я и не думала, что сегодня мужчины пожалуют на работу? Чего это вы Владимир Иванович, не свет ни заря, да ещё с гостем да от молодых жён? Неужто дел больше нет, как в кабинете сидеть?
Нервные вопросы сыпались из Клавдии как горох из прохудившегося мешка. Владимир Иванович, нахмурившись, и глянув пристально на подчинённую, ответил:
— Если вы ещё не забыли, то народ меня выбрал руководить. Вот я и пришёл на благо людей поработать. А что здесь делали вы, Клавдия Васильевна? Вроде по телефону я не давал команды ни с кем связываться?
Забегавшие глазки женщины, показали обоим мужчинам, что сейчас им будут врать, при чём открыто и беззаветно, как и принято у чиновников, в которую превратилась Клавдия с некоторых пор:
— Так волнуюсь же за людей, Владимир Иванович, вот пыталась выйти на связь с Зареченскими, а они не отвечают. Сердечко болит, как там наши, как детки, как скотинка, как вообще все устроились, может надо им чего?
Владимир подойдя к телефону нажал, на определитель номера последнего звонка высветилась комбинация цифр даже не умещавшаяся на экранном дисплее, и с удивлением произнёс:
— У Зареченских я помню, телефон покороче был, чем этот? Уж не в Австралию вы звонили Клавдия Васильевна?
— Ну что вы Владимир Иванович, кака така Австралия, я там не знаю никогошеньки.
-Клавдия, разыгрывая простую деревенщину, старалась не перегнуть палку. Владимир, который был намерен осуществить свои планы, перестал приставать к женщине с вопросами, решив на всякий случай, отправить её домой из офиса администрации поскорей. Со словами:
— Ну нет так нет. Вдруг думаю, какой сердечный друг завёлся. Вы женщина видная, почему нет? Нам мужики в Ненарадовке нужны. Ладно коли нет, так нет. Идите Клавдия Васильевна домой. Отдыхайте, а то всё как пчелка трудитесь, трудитесь. Надо всегда находить время для отдыха. такие люди всегда нужны в строю. Идите, идите, ни чего, ни хочу слушать.
Было начавшая спорить Клавдия, сочла за благо не спорить с начальством и собравшись, дернула на прощанье плечиком, выразительно глянув на мужчин, покинула администрацию. Мужчины расслаблено вздохнули, теперь таится, не было нужды, и папа Слава, просто спросил:
— Ну, давай хвастай, чего придумал?
— Бить врага надо его же оружием.
— Не понял?
— Слава, ты когда нибудь слышал что ни будь о Тёмном Интернете?
Папа Слава задумавшись, через минуту произнёс:
— Нет, а что такой тоже есть?
— В том то и дело что есть. Есть легальная сеть, со всякими провайдерами, поисковиками и прочей ерундой, что представляют из себя свалку всевозможных отходов жизнедеятельности одиноких людей, которым нечем заняться, кроме как пялится в экран монитора. Но это лирика, скажем так. Есть же и обратная сторона. Один дружок мне давал ссылки на конкретные адреса, так вот, поискав по ним, я вышел на телефоны посредников, и сейчас начнётся работа у нас с тобой, да такая, что либо спасёт нас, либо сам понимаешь…
Спутниковая связь и общение с посредниками длились до вечера, папа Слава только успевал по ноутбуку впечатывать расчётные счета, по которым получатели с обратной стороны получали с лицевого счёта Владимира приличные суммы. Так продолжаться не могло долго, и уже когда вся работа была проделана на улице была глубокая ночь и светившая луна, была единственным наблюдателем противоправных действий по спасению жизни от зла, что как раз в выборе средств, для достижения своих целей не задумывалось. Получалось как в той поговорке «Добро должно быть с кулаками…»
Уже собираясь выходить из офиса мужчин остановил телефонный звонок. Владимир, сняв трубку, обратил внимание, что цифры уже были знакомыми, потому поднеся её в уху очень удивился услышав чуть шипящий голос спрашивающий:
— Клавдия, я был занят на переговорах, ответь. Чего молчишь?
— Её здесь нет, а кто интересуется, можно полюбопытствовать?
Владимир спросив тем самым спровоцировав обрыв разговора с той стороны линии. Только тревожные гудки стали ему объяснениями…
— Где-то я уже этот голос слышал… проговорил он в сомнении пытаясь вспомнить где и при каких обстоятельствах мог слышать подобные шипящие интонации. Но ни чего не приходило ему на ум, поэтому отбросив ненужные размышления, он глядя на Вячеслава, только и произнёс:
— Видишь, жизнь налаживается? Даже у Клавдии появился поклонник, кто бы мог подумать? А оно вона как повернулось.
Вячеслав задумчиво пытался проанализировать ситуацию с предупреждением женщин и связать с поведением Клавдии да и с этим звонком, но друг его перебил размышления, сказав как отрезав:
— Наверное, это кто-нибудь из тех, кто занимался строительством, тогда она со многими деловые связи завязала. Ну дай ей бог, чтобы и срослось и получилось. Каждый имеет право на каплю счастья в своей жизни. Пошли друг ночевать. Завтра опять совет…
Утрешнее пробуждение в доме у Вячеслава Игоревича, было сопряжено с появлением здоровенной красной машины, сияющей синим проблесковым маячком, вооружённой водяной пушкой и командой из старшего расчёта, пожарного номера первого, и водителя его же пожарного номера второго.
Гудя и привлекая к себе внимание, машина собрала возле себя, практически всех кто остался в Ненарадовке. Дед Михей, на правах первого кто встретил пожарный расчёт уже перезнакомившись с молодыми и улыбающимися ребятами, обследовал машину и все приспособления, прикидывая, что и как работает, при этом хитрованно улыбаясь слушая пояснения всех троих, что с важным видом расхваливали свою спецтехнику.
Когда к машине подошли Вячеслав и Владимир, они стали свидетелями такого разговора:
— Ну чего хлопцы застыли. Выкатывайте вашу красавицу, и ставьте её рылом в направлении дороги. Да возле самого терема администрации. Допустим придёт приказ, а вы дома, так дойдёте не спеша, и в кабину как белые люди сядите, без спешки и угара. А там токмо приказы выполняй да благодарности от начальства получай. Жить вас определили ко мне, так что сейчас с дороги баньку, а там грибочки, огурчики, самогоночка…. Красота. Все молодые переглянулись с удовольствием представив что их ожидает, но тут заметив мужчин в тулупах, одним из которых был Владимир по описанию подходивший на роль руководителя этого поселения, пожарники захмурели и нехотя отозвались:
— Не положено дед. Руководство должно быт спокойно, а это сам понимаешь чего исключает.
Владимир подмигнув Деду Михею, поздоровался со всеми тремя, и в пику произнесённым словам, проговорил:
— Положено ребятки, положено. Я старший. Зовут Владимир Иванович. Дед Михей всё правильно сказал, кто же это с дороги да сразу на службу, почитай не война, так ерунда учения. Дорогих гостей надо хлебосольно встречать, а то чего о нас в районе подумают?
Водитель, что при этих словах дёрнул кадыком только и протянул:
— А нам в начальник наоборот сказал, что вы дюже требовательный и пока всё не закончится. Ни, ни.
Владимир усмехнулся, их споры с начальником пожарной инспекции, были не раз сдобрены ругательством и высказываниями на повышенных тонах. Репутация всегда зарабатывается с трудом, но когда надо для дела, можно и репутацией заплатить.
— Так на то и начальство. А мы не звери, всё понимаем. Так что поступаете на довольствие к деду Михею и считайте это приказом, вся ответственность на мне.
Услышав такие слова вмиг повеселели все трое. Но старший расчёта, всё таки вытащив бумагу, попросил сделать отметку в командировке и приложить всё печатью.
— Какой разговор, сейчас я в администрацию, вечером занесём вам всё, не переживайте. Давайте с дороги, отогревайтесь.
-Да нам бы посмотреть подъезды к водоёму, чтобы значится быть во всеоружие, продолжал упорствовать старший, помня инструкцию.
— Подъезды самые что ни наест правильные. При случае всё покажем. Ну давайте ребята, простите дела. А да, начальству позваню доложу что всё в лучшем виде и попрощу поощрить таких бойцов за дисциплинированность и редкое отношение к понятию долга и ответственности.
После таких слов сдался даже старший расчёта, уже предвкушая разворачивающиеся события. Если бы он только знал, что пагубная привычка русского мужика на этот раз спасёт ему и его команде жизнь, он бы может, и вообще отказался ехать в Ненарадовку, после того что потом пришлось ему увидеть, и понять какие учения здесь проходили. Но это всё было в будущем, а сейчас, каждый из них поспешил по своим делам…
Весь день до самого вечера приезжали различные люди, что-то согласовывали, привозили какие-то образцы, о чём-то договаривались, что-то обещали и исчезали, как только всё было закончено и учтено. Такая круговерть продолжалась практически весь декабрь, но наступившее двадцатое декабря все кому было положено знать об этом, встретили в угрюмой уверенности устроить настоящий бой тьме…
Утро двадцать первого декабря для Ненарадовцев началось с резкого похолодания. Природа казалась застыла в коматозном ощущении вечного и не проходящего холода, что казалось выпивал все остатки жизни. Улицы были пусты, переулки завалены снегом. Из труб нескольких дворов и одной бани в которой отжигали пожарники, вился стоячий дымок что терялся в замерзающем воздухе, растворяясь при вхождении на высоту не более десяти метров. Скованность всей природы, до хруста усиливающегося ветра дополнительной картинкой ложилось в осознание ледяного Апокалипсиса приближающегося для всего живого. Все посты были заняты согласно расписанию боевого Ненарадовского совета. Каждый понимал свой выбор, каждый нёс ответственность, каждый представлял что делать…
В доме Дальних не было слышно обычного смеха или разговоров. Все были сосредоточены и предельно собраны. Меховые шкуры были приготовлены и уже одеты, арбалеты с серебряными наконечниками были заряжены, мины дожидались своего часа, пульты управления ими уже были в маяке. Жидкое серебро заполнило весь резервуар пожарной машины и как в довершение всего возвышался компактный огнемёт рассчитанный на непрерывную работу больше десяти часов к ряду. Для женщин были приготовлены специальные метательные клинки с серебряными жалами и лёгкие кевларовые рубашки, прикрывающие жизненно важные органы. Мужчины от бронежилетов отказались, сославшись на большую мобильность, если на них не будет дополнительного груза. На том и было порешено. Дед Михей куря самокрутку за самокруткой, уже продымив всю кабину пожарников, зорко вглядывался в дорогу, что была пред ним как на ладони, и стоило ему заметить вереницу машин, как тут же был подан им сигнал гудка, по которому всё пришло в движение. Цепочка машин уже въезжала на территорию что была заминирована, как мама Ира, закричав, остановила папу Славу, от команды Герману Францевичу, на нажатие пульта для дистанционного подрыва мин:
— Это люди, там нет того кого мы ждём!
Папа Слава, сообразивший и сам, что днём тому кому помогает мрак, делать сдесь не чего, по рации дал отбой бывшему полковнику и как ни в чём не бывало одев тулуп и шапку вместе с Владимиром, пошёл встречать приезжих. Оказалось что пожаловало местное начальство, что бегающими глазками, выдало себя, а бессвязными речами только подтвердило, свою роль в разведке обстановки для кого-то кто хотел убедиться, как обстоят дела на месте. Дело ещё ведь было и в том, что через несколько дней после того вечернего звонка, Владимир всё таки вспомнил, кому принадлежал голос. Мастер Дерс, ошибся, и его ошибку нельзя было не использовать. Поэтому сознавшуюся во всём Клавдию теперь держали как двойного агента. Она врала дракону напропалую, и тем самым успокаивала его безопасность. Но хитрая тварь всё-таки что-то почувствовала и потому местные начальнички приехали проверять якобы подготовку к учениям, но на самом деле посмотреть, что же за сюрпризы могли бы ожидать того, кто их купил с потрохами и их продажными душонками. Уяснив, что в деревне всего-то наберётся не больше двадцати человек, пожарники находятся в алкогольной прострации, мужчины выглядят помятыми и не спавшими, а их женщины и вообще бледные и в растрёпанных чувствах, начали выступать что ни видят никаких резонов во всяких учениях и просят побыстрее закончить с проверками, потому как холодно и вообще… Чинуши чему-то загадочно улыбаясь откланялись заверив что вскоре всё всё закончится и на бумаге отчётом будет показано, что всё прошло очень хорошо, они ринулись по машинам и стартовав с места развили такую скорость будто по их следам бежал степной пожар… или… будто им за эти новости пообещали по личному острову… Ночь прошла спокойно и следующий день был тих и морозен, как затишье пред таким штормом от которого могла не только земля вздрогнуть, но и небеса покачнуться… И вот этот вечер настал…
Из темнеющей в сумерках дыры между белой стеной заснеженных берёз показались следуя друг за другом чёрные пятна освещённые холодным светом фар следующих друг за другом машин. С маяка раздался хрип рации и слова полковника с условным сигналом:
— Гости пожаловали.
— Подпусти в сектор и начинай полковник. Отбой.
Владимир, встав из-за стола, выдохнул и произнёс:
— Ну, всё ребята, либо мы, либо нас. Третьего не дано. Погнали!
На маяке Герман Францович нервно покусывая губы следил в военный бинокль за приближающимся противником, стоило тому всей своей ударной группой въехать в зону поражения, как палец бывшего полковника утопила кнопку на пульте управления. Взрывы взметнули машины в тёмно звёздные небеса Ненарадовки.
— С почином тебя полковник – пробормотал прусак, и приготовился к дальнейшему развитию событий. Последняя машина казавшаяся немного припозднившейся остановилась и замерши на минуту, стала сдавать назад, чтобы вернуться в своё логово и привести подмогу, но не тут-то было. Проехав границу, охраняемую Чурами, силы противника активировали защиту от пришлого зла. И стоило машине дать задний ход, как в темноте леса произошёл сильнейший электрический разряд, что высоковольтной дугой, разбрызгивая капли света с шипением разрезали машину на кусочки, показав всем, что дороги назад больше нет ни у кого. И всё будет решаться сдесь и сейчас. Вырвавшаяся вперёд неповрежденная машина ускорила своё движение к поселению людскому, дабы схватится с теми кто представлял силы света на этом крошечном пятачке никому вродебы не нужной земли.
Вышедшие на улицу для последнего боя молодые люди видели, как из разваливающихся на куски машин стала выплывать тёмная масса, что соединившись вокруг первого автомобиля, подобно стене теперь охраняла её. Дальнейшие взрывы мин не принесли успеха. Ловушка, рассчитанная на остановку сил противника, провалилась. Чёрная капля с клубящейся тьмой приближалась к домам людей. Казалось даже что машина не ехала а плыла над землёй, так стремительно она вдруг предстала на границе с жилыми домами что сейчас были заснежены и темны. Скрипнув на снегу рифлёными шинами, тёмная капля остановила свой бег и в открывшуюся дверь, медленно как хозяин положения вышел тот, кто уже был знаком заочно всем встречающим его. Высокая фигура , непропорциональные руки и ноги, бугристая голова и раскосые глаза, маленький нос и щель рта что пламенеющей пиявкой кривился в ухмылке, оглядывая воинство что встало на его дороге. Ничтожные человечишки, читалось в его глазах. За спиной мастера Дерса вырастала стена тьмы, что нет-нет да и вырисовывала звериные оскалы чудовищных габаритов и форм. Лишённые плотной оболочки слуги тьмы, теперь скреплялись в туманную форму непроницаемого мрака, и казалось, что свет, идущий от солнечных батарей, что освещал сегодня Ненарадовку во всю мощь, это последний очажок, в океане разлившейся монолитной темноты. Смерив взглядом людей, мастер Дерс, поднял руку в приветственном знаке. Уже то, что на самых подступах к своему жилищу, ему оказали такой горячий приём, вызывало уважение. А силу тьма уважала всегда. Со строны можно было всё принять за комедийную постановку. Приехал господин в строгом костюме и модном пальто. Одетый отутюженный, и повстречал дикарей, что напялив на себя шкуры зверей готовились встретить цивилизованного представителя чуть ли не с каменными топорами. Усмехаясь, мастер Дерс, всё-таки ощутил кольнувший его приступ страха. «Русские не предсказуемы. Поэтому их и надо уничтожить всех. Иначе все, что придумывалось не одно столетие полетит в никуда. А какие перспективы уже были перед этим. Вроде уничтожили их, растоптали, лишили всего, заменили руководителей на предателей, а они вот на тебе… Шкуры напялили, стрелы наточили и думают что победят. Сейчас голубчики я вам покажу что такое цивилизация и что значит играть по моим правилам…» — проскользнуло в его сознании. Поэтому опустив руку и откинув голову, фигура дракона послала раскат смеха в чернеющее небо, что ответило на его смех, пугающей звёздной пустотой. Отсмеявшись, он вытянул другую руку и все смогли наблюдать, как в ней материализовался металлический кейс, чёрно антрацитного цвета. Шипящий голос, дракона, полетел на встречу замершим в ожидании людям:
— Горячий приём. Хлебом с солью, чисто по-русски, землячки. Неужто вы думали, что какие-то человеческие придумки смогут меня остановить. Меня дракона, что живёт больше чем ваш распятый бог, которому я лично, в руки вбивал костыли, ломая его кости, приколачивал ноги? Где же ваши гуманистические принципы? Ударили по одной щеке подставь другую? Мы ведь с вами по законам мира живём, а в них чётко прописано у кого есть право, а кому надо бы и к адвокатам обратится…
Папа Слава, ещё не общавшийся с этим рептилоидом и не знающий силу его завораживающего голоса, сбил приготовленную речь, своим рассудительным словом:
— Приёмом милейший вы сами себя обеспечили. А нашего Бога на кресте нет, и не было. Ошибочка вышла, любезный, так же как и с тем, что вы наш земляк. Предлагаю уносить ноги, пока целы, уж очень мы сегодня настроены миролюбиво, можете и не вынести чисто русского гостеприимства. Это вам не чиновников охмурять, или души женские насиловать. Так что и адвокаты нам вроде не нужны, да и вам они здесь тоже не помогут. Здесь глушь – закон, медведь хозяин. Проваливайте , без всякого цивилизованного боя, не ваш сегодня день.
Дракон вступая в полемику, открыл кейс и достав бумаги, стал протягивать их в сторону людей, со словами:
— Ошибаетесь обходительнейший вы мой, вот документы, по которому дом принадлежащий одному из ваших людей, теперь мой. Так что сегодня говоря вашими словами. Мой день, мой праздник, а вам в сторонку и наблюдать как я хозяйничать буду на своей земле.
Владимир, выступивший, вперёд и еле сдерживающий пальцы на спусковых крючках, арбалетов, только и сказал:
— Это вы ошибаетесь, мастер Дерс, здесь жилья проданного вам Клавдией Васильевной, вашим засланным шпионом нет и быть не может. Нет такого дома и всё. А уж земелька то она вся мне принадлежит, не успели вы вовремя подсуетится. Так что прошу вас вернуться восвояси, мой друг абсолютно прав. Мы сегодня чрезвычайно настроены миролюбиво, и как культурные люди уважающие цивилизацию, но не живущие по её гнилым законам и понятиям, требуем, чтобы вы удалились. Боюсь, что вам не понравится наше доброе отношение к гостям.
Смесь ехидства и напускной вежливости, напоминали разговор людоеда со своей жертвой о его имени. Процесс не отменить так, сказать, но зато новое имя будет внесено в меню…
Дракон, сощурившись, будто плохо видит букашку, что стала произносить вдруг крамольные вещи, плюнув на землю, да так что плевок, зашипев, оставил проталину на заснеженной земле, вытолкнул, из своего горла свистяще шипящие слова:
— Это не тот ли говорит, кто клялся мне служить и выполнять мою волю, как свою? Это не тот ли говорит, чья супруга в моей власти, ибо если я этого захочу, то вот это может, уничтожить её сей же миг.
И для того чтобы совсем добить людишек, в его руках материализовался паспорт Светланы оставленный ей когда-то в ЗАГСе, для переоформления. Люди угрюмо молчали, понимая, что, не начавшись, битва уже практически проиграна. Маски сброшены, ироничный тон и глумливость больше не поможет. Блеф по поводу непризнания бумаг, ещё можно было справедливо обыграть, но вот документ, несущий энергетику хозяйки, способный уничтожить её, и находящийся в заложниках у самого зла, заставил их опешить, хоть и не подавать виду раньше времени. Но быстрые перегляды, сказали дракону намного больше, чем открытое признание поражения. Ещё шире улыбаясь, он начал сжимать паспорт Светланы, от чего она облаченная в шкуру рыси, вдруг упала на четвереньки, и обняв живот, тихонько заскулила. Владимир, метнув взгляд на свою женщину, вскинув арбалеты, и нажал на спусковые крючки. Все шестнадцать болтов с серебряной начинкой вылетели с ужасающей скоростью, но были отведены от мастера Дерса, и отклонившись пронзили стену тьмы, что стояла за ним. Дыры в окружении дракона, показали, что и тьма не бессмертна, как она это хочет показать, но факты вещь упрямая. Дракон, оглянувшись на своё окружение, вновь засмеялся, запрокинув голову вверх, неся своё презрение, небесам вложив в него всю лютую, ненависть ко всем живущим здесь теплокровным, что могут быть только пищей. Глупой, самоуверенной пищей, не меняющейся уже многие тысячи лет… И вдруг с небес обрушился маленький блестящий клубок, что светящейся шаровой молнией, пронзил и бумаги на дом Клавдии и паспорт Светланы, да так быстро, что дракон не понял, как только что выиграв, он вдруг проиграл. Не успели документы чёрным пеплом упасть на землю под ноги дракону, как шар, превратившись в белую сороку, опустился на шею женщине корчившейся от боли на снегу. Обняв крыльями рысь, сорока, стала растекаться сверкающим платочком, окутывая всю фигуру Светланы, где вместо крыльев сплетались в узелок два кончика светящихся лучей. Спрятав таким образом от взглядов женщину помощница людей перестала существовать отдельно в своей ипостаси светлого духа, чтобы через минуту, на том месте где был человек, встала красавица лесная кошка, уже без боли и вся готовая в своём зверином обличии, рвать того кто только что причинил ей страдания сверх человеческой силы. Не выдержав более, Владимир кинулся об землю и перекувыркнувшись встал на снег четырьмя лапами в теле большого белого волка, что оскалив клыки продемонстрировал всем, что мирная фаза переговоров подошла к концу.
Мастер Дерс, ещё не веря, смотрел на свои пальцы, в которых была сила, а теперь был тлен, дико вскричал. И от этого крика стали лопаться стёклопакеты в жилых домах человеческих.
Хрипло шипя, он смотрел со свирепой ненавистью на людишек, выговаривая слова, что были понятны отчасти всем:
— Дикари, я хотел цивилизованно, а вы… И дальше шли такие слова, которые ни кто и не слышал, ни когда. Ни кто из присутствующих не говорил на древнешумерском, но эмоции и накал не нуждались в переводе. Папа Слава, смотря на бесившегося в неистовой злобе дракона, улыбнувшись, произнёс:
— А у нас не цивилизация победила, а культура. Проигравший должен удалится, последнее предупреждение… Потом будет хуже.
Дракон поняв что над ним откровенно издеваются, вновь перешёл на современный язык и вобрав в грудь воздуха стал раздуваться. Папа Слава, смекнувший, что сейчас может произойти непоправимое, махнул рукой, деду Михею, чтобы тот наконец вступал в игру. Струя воды с жидким серебром, через пушку пожарной машины, обильно стала поливать фигуру дракона, что начинала увеличиваться в размерах как воздушный шар подпитываемый огнём горелки. Мгновения и вода ставшая льдом сковала все члены дракона с человеческой фигурой. Серебряная глыба непрозрачной формы застыла на крепком морозе, сыграв с мастером Дерсом злую шутку. Как впрочем и с любым завоевателем, что когда-то пытался обыграть русских, забывая о том что даже природа всегда на их стороне. Завоевать русских всегда было не возможно, если только их не придавали те кого они считали своими…
Потом разойдясь, дед Михей, выкрикивая матюки, что были слышны даже сквозь толстые стёкла пожарной машины, начал методично расстреливать серебряной струёй под давлением, стену тьмы, что корчась и взвывая, не смела, покинуть господина. Бесславная кончина темного тыла в течении всего одного часа, сопровождалась треском ледяной глыбы, в которую превратилась фигура дракона.
— Бежим! была команда окрикнутая папой Славой и предусматривающая их общую передислокацию под защиту руны, что была изготовлена когда-то по рисунку Фёклы Гавриловны на площади перед теремом администрации. И люди и животные, ринулись в том направлении, осколки ледяной крошки были им последним импульсом показавшим, что сейчас начнётся светопреставление. Фигура освободившаяся от ледяного плена, стала увеличиваться в размерах, и уже сползающая человеческая маска не могла скрыть, того что истинно скрывалось под ней. Великолепный по красоте и мощи зверь поднимался в вышину, сперва сравнявшись с домами, а потом и с башнями в росте, он продолжал расти и в ширь, становясь точной копией, что когда-то оставляли древние художники на своих полотнах и доказывая, что то, что когда –то было нарисовано, было не вымыслом, а скорее приуменьшением того, что сейчас на глазах у людей становилось их врагом во плоти. Крылья кожистыми складками, расправляясь, пробовали себя в работе, поднимая снежную пыль такой плотности, что стена воздуха начинала опрокидывать людей стоящих в круге Прави. Роговые наросты, вдоль хребта и могучий хвост заканчивающийся шипастым клином. Лапы с когтями способными разорвать стену из титана, как тростниковую занавеску, всё пугающе жутко создавало картину машины Апокалипсиса в зверином облике. Почувствовав свободу монстр, хрустя сочленениями и бронированными пластинами, потянулся, став фиксировать цели для уничтожения, что замерли казалось, под его пронзительным взглядом.
— Теперь и мой черёд — прохрипев отплёвываясь от снежной крошки, папа Слава, прицелившись он выстрелил в брюхо дракона из своих арбалетов. Болты с ожившим жужжанием улетели в фигуру дракона, в которую трудно было промазать даже в таких условия. Брюхо зверя, хоть и было защищено древними костяными пластинами, все шестнадцать серебряных злых ос, приняло в себя, породив боль, что не привычной была для этого сверх существа. Огненный смерч выплеснулся из костистой пасти, что уже возвышалась над этой землёй в метрах пяти от людей, противостоящей этой громадине.
Выдохнув огонь, и лапами перебирая, но тающему снегу, дракон, сверкая глазами, распахнул пасть, что бы произнести слова, призывающие его последний аргумент. Аргумент, что обеспечит, так ему нужную победу.
— Клавдия, предавшая, появись. Клавдия предавшая, проявись. Клавдия предавшая, сразись.
Внезапно дом, в котором была закрыта, женщина уже столько натворившая для человека, разлетелся от колец гигантской змеи, что разбушевавшись, разметала дом по брёвнышку и устремилась к своему хозяину. Гигантскими скачками на кончике хвоста рептилия, приблизилась с другой стороны площади Прави, и взяв людишек в кольцо, с преданностью в змеиным глазках с вертикальными зрачками, замерла ожидая воли своего господина и повелителя. С небес раздался ужасающий шипящий хохот с человекоподобными словами:
— Не ждала перхоть такого расклада?
Папа Слава, отбросив не нужные арбалеты, схватил рацию и в неё прокричал:
— Давай Герман, жги!
И уже обращаясь к дракону, прокричал:
— Рано радуешься, не ощипав ясна сокола, хвалишься, змеюка поганая!
— Это кто тут…
Не успел дракон прошипеть слова непонимания русского фольклора, как ему в глаза, ударил луч солнечный, да такой силы, что выжег их с мгновения ока. Боль парализовавшая на секунду огромное тело вылилась в адскую струю пламени, ударившую в маяк с такой силой, что взрывная волна снесла верхушку здания, расплавив каменную кладку будто та была из плассмасы, а не из природного крепкого материала. Тело Германа Францевича посечённое стеклом и ударной волной было выброшено из маяка. Полковник, выполнив свой долг офицера, упал на снег, обняв руками землю, будто даже сейчас старался защитить землю, что стала для него родной.
— Ну, ты достал, червяк переросток.
Папа Слава, брякнувшись оземь, встал в образе свирепого хозяина леса, и переваливаясь с лапы на лапу взглядом стал искать жену. Мама Ира, свиснув и привлекая внимание всех своих друзей в зверином облике, прокричала:
— Всё как планировали. Он ваш, а эта мой бой. Макошь нам в помощь родные.
Бросившись на землю, она поднялась огромной рысью, что зашипев, угрожающе рыкнув, дала начало последней схватке, из которой победителей могло и не быть, прыгнула, больше не боясь за свою жизнь и жизнь ребёнка, в сторону змеи.
Светлана рысь бросками избегая попадаться под хлещущие огненные струи драконовой пасти пробиралась по крыше терема нацелившись на крылья монстра. Ловким движением она с козырька крыши прыгнув на спину дракона стала полосовать кожистые складки, что лоскутьми стали свешиваться вдоль костей крыльев. Дракон ощущая боль, рассвирепев стал крутится на подобе собаки что устроила бег за собственным хвостом. Резким рывком он скинул надоевшую кошку, что отлетев замерла на снегу пятнистой бесформенной кучей. Волк вгрызаясь в лапы дракона, старался обездвижить его. Медведь рвал его грудь, обливаясь чёрной кровью, что плескалась вокруг и смешиваясь со снегом всё превращала в перемолотую чёрную пустошь. Дракон передними лапами раскидывая зверей только добавлял им ярости для новых нападений. В одном из таких бросков, он хвостом ударил по машине на которой приехал в человеческом облике, и та как запущенный рукой ребёнка камушек, полетела в сторону школы, чтобы точно ударить в крышу резного терема имени Черноскутовой. Не долетев каких то несколько метров до неё, она была отброшена светящимся экраном, что как купол накрыл школу не давая ни чему проникнуть на территорию что защищалась богом Баем. отрикошетив от божественной защиты, машина как мячик перекинулась и упав на здание администрации, разрушило его. Подстанция что была за зданием взорвавшись произвела обрушение света на улицах Ненарадовки и вскоре весь свет был потушен. Только горящие дома были как факелы, что освещали битву добра и зла бесстрастно, почти обыденно…
В это время из пожарной машины, под шумок и круговерть боя, практически по пластунски, выполз дед Михей, о котором уже все забыли, и быстрыми перебежками отправился в сторону капища, за одним только ему ведомым смыслом. В школе же где вздрагивая от проникающих звуков боя, дрожали старушки и дети, воспитательница и школьный инвентарь. Вдруг засветившееся появилось пятно, что приняв образ благолепного старичка, оглаживающего бороду и усмехающегося смотрящего на трясущихся от страха людей.
Ладушка соскочив со стула, подбежав к нему обняла и показывая на собравшихся, сказала:
— Дедушка Бай, а мы тут с сестрёнкой и Ниной Александровной, да ещё с бабушками, от чего-то плохого прячимся здеся.
Бог погладив ребёнка по головушке, привлёк и другую дочь ведающей, что тоже кинулась к старому знакомцу ища защиты и утешения в его объятиях, заговорил, шутейно скидывая страх, что уже проник в души людские:
— Так, то шутихи, стреляют… У взрослых так всегда, пошумят, побалуют, а потом глядь, и опять серьёзные. Чего спужалися, я здеся, до утра вам сказки сказывать буду. Так что, залезайте ка вон в те чулки, что вам папки купили специально, да начинайте слушать. Ну чего бабыньки застыли?Ребятишек ко сну я готовить буду, али всё таки вы за них в ответе?
Женщины, поняв, что угрозы нет, а скорей находятся они под защитой древнего божества, искренне разулыбавшись стали укладывать детей, да и сами осваивали новинки, что были специально для такого случая закуплены.
На улице продолжался бой, принявший уже вид битвы где разделённые на две половины, протекали свои схватки. И если с драконом шла схватка не на жизнь а на смерть, то женская часть битвы протекала по другому. Лесная кошка, увеличившись до размера змеи, танцевала с ней танец смерти. То нападая, то отскакивая, она уварачивалась от клыков сочащихся ядом, когда молниеносные броски старались поразить её звериное тело. Светлана всё ещё прибывая в образе рыси, тихонько приходя в себя, не твёрдо поднявшись на лапы, и тряхнув головой, стала оглядываться соображая, что делать дальше. Поняв, что её помощь мужчинам не нужна, она прыжком оказалась на одной линии со своей подругой. Змея заметив подкрепление, встала в защитную стойку и приготовилась атаковать обеих кошек. Светлана поняв, что её могут смести, отпрыгнула на секудну ранее, чем бронированная морда рептилии ударилась в снеговую крошку. Бросок был такой силы, что приземлившись она очутилась позади змеи и увидав хвост чудовища, не раздумывая, впилась в него. Змея вытянувшись в свечку, открылась и мама Ира, дожидавшаяся чего-то подобного метнувшись молнией, сомкнула свои зубы на шее у змеи, перегрызая чешуйки, обламывая зубы, но не выпуская жертву из сомкнутых челюстей. Обернувшаяся кольцами змея, всё ещё пыталась задушить тело рыси, в последнем рывке, сломать ребра и тем самым уже умирая, забрать с собой ту, что загубила её жизнь…
Через несколько минут всё было закончено. Туша змеи, распустив свои кольца, освободила рысь. И стоило коснуться истоптанной земли её черным кольцам, как происходившая метаморфоза, поразила даже маму Иру. Тело женщины, что когда-то была Клавдией Васильевной, лежало как поломанная кукла, с разорванным горлом и в прекрасном облегающем платье. Смерть стёрла с её лица жестокость и примирила с тем что она проиграла заведомо обречённый на поражение бой. В схватке добра со злом она оказалась не на той стороне, так и не поняв, что в итоге всегда побеждает жизнь потому как именно она и есть свет и добро, что будут всегда защищать и боги и люди.
Дракон почувствовав, что оборотни разобрались с его запасным планом, внезапно взревев, отпрыгнул от очередной атаки волка и медведя, начал говорить, перестав при этом поливать огнём, всё окружающее пространство:
— Вы ведь разумные люди, давайте договоримся?
Медведь от неожиданности сел на задние лапы и стал скрести в голове огромными когтями больше напоминающими кинжалы. Волк в прыжке куснул воздух, щелкнув зубами показал, что он не намерен договариваться ни скем. но стоило ему поймать взглядом рысь поменьше размером и понять, что его жена жива и с ней всё нормально, то его настроение тут же изменилось, и он как послушный щенок усевшийся на задние лапы, при взгляде на свою половинку закрутил от счастья хвостом, совсем по собачьи выражая радость от того, что родной человек жив и относительно цел. Рыси подошли в оборотням и тоже стали прислушиваться к тому что говорил дракон. Ночь, подходившая к концу, сгущалась перед рассветом. Догоравшие дома, уже не отбрасывали столько света и вскоре вся площадь могла быть погружена в тьму. Нужно было что-то решать. И как можно скорей. До рассвета по его ощущениям оставалось не больше часа, а если постараться и заболтать этих смертных, вынуждая их пойти на уступки, то победа всё же будет за ним. Ведь даже оставаясь в звериных шкурах они оставались в отличии от него людьми.
Дракон поняв, что есть шанс хотя бы вернуться живым от этих упрямых дикарей, доказавших, что не пожалеют своей жизни ради своих убеждений, людей и земли этой, решил что битву можно и отложить. Проигранная битва, не всегда ведёт к продутой войне.
— Говорили мне, предупреждали. Готов признать, что когда сталкиваешься с ведьмами, нужно держать ухо востро. Помнится, когда ещё был в образе человека и занимал высшую ступень власти. Тогда когда звали меня папа Урбант восьмой, я со своей буллой «О ведовстве», многих в земле человеческой уничтожил, но до этих мест не добрался. Вот теперь потому и проигрываю. Я честный и готов признать поражение. Давайте так. Я приму человеческий вид, и уйду. Вы сделаете вид, что полностью меня победили, а за это я оставлю вас и ваше поселение с вашей землёй и глиной в покое?
Заметив колебание среди людей в зверином облике, дракон стал их дожимать, давя на порядочность и воспитание в человеколюбии.
— Разве не цивилизованное соглашение?
И уже перейдя на язык цивилизации, стал умащивать слушающих его оборотней:
— Согласен выплатить компенсацию за урон, что здесь натворили мы все, но мной всё будет восстановлено ещё лучше, чем было. Согласитесь что лучше худой мир, чем война, в которой страдает и земля и люди, что вам доверились.
Ворчание медведя было ему ответом.
— Я сделаю так, продолжал искушать дракон — что ваша земля станет для всех примером того как надо вести бизнес и образование. Сюда приедут лучшие представители всех профессий, и здесь будет рай, который мы с вами построим своими руками. Да такой, что и Боги завидовать будут.
Тут уж раздалось рычание рыси, что с фырканьем перебирала лапами, готовая вновь ринутся в бой.
— Согласен, не будем трогать богов. Пускай думают, что добро победило и их потомки, славно потрудившись, сейчас пожинают просто плоды победы.
Волк щелкнувший зубами, склонил голову прислушиваясь к чему-то, умными глазами сверля, истерзанное чудовище что выторговывало себе жизнь. Зверь тут же отреагировал:
— И здесь будут рождаться, самые лучшие и самые здоровые дети, не то что по всей стране вашей. Мы с вами построим здесь такой медицинский центр, что и ваша глина будет не нужна. Подумайте? А пока я с вашего разрешения и надеясь на вашу порядочность, опять вернусь в облик человеческий. так мне привычней, и вам даст повод проявить милосердие. Для вас людей это так важно, проявить милосердие, особенно к павшему врагу. Вы же русские не добиваете того кто упал? Знаю, не первый век живу на земле. Значит договорились?
И мощнейшее тело стало потихоньку сдуваться, возвращаясь в человеческие нормы роста и веса. Не было уже того элегантного костюма и пальто что были на нем до битвы, это был скорее человек попавший в крупную переделку, но вышедший из жерновов живым и потому уже бывший довольным, тем что остался жив. Перекувыркнувшиеся оборотни, тоже приняли , человеческий вид. В звериных шкурах они напоминали действительно дикарей, что танцуют возле костра пытаясь общаться со своими тотемами, для чего и обряжаются в шкуры, чтобы уподобится свои предкам. Только Светлана не смогла стать обратно человеком, как не пыталась. Мама Ира подойдя к дикой лесной кошке, руками стала развязывать узелок у неё на шее. Стоило ей только освободить концы платка, как сам платок впитавшись в пятнистую шкуру исчезая, явил миру Светлану, что своей улыбкой казалось, растворила и холод, что уже уменьшился и тьму, что начинала на горизонте с востока светлеть. Превращение в человека закончилось и дракон вытащив из кармана спутниковый телефон, начал говорить в него вызывая личный вертолёт, дабы он успел его доставить до того момента, как на небе взойдёт уже молодое солнышко, что в битве выигранное людьми и богами, вновь готово было сиять, греть и радовать всё живое. Позади молодых героев, что совершили подвиг во имя добра, раздалось кхеканье. Дед Михей, покачивая рябиновым посохом, исподлобья смотрел то на молодых, то на дракона, что спрятав телефон и заметив посох всё понял… И начал вновь расти. Но не успел…
Дед Михей, будто рыбача острогой, воткнул ему в грудь посох, проломив грудную клетку зверю в человеческом облике. И когда тело упав стало конвульсивно подёргиваться, он безжалостно выдернув посох, вновь вогнал его в другую сторону грудины. Тело дракона дернувшись замерло навсегда. Выдернув посох и плюнув на поверженного противника, дед Михей смотрел на возмущённых таким варварством молодых, что уже стали находится под обаянием дракона, поверив в то что можно со зверем договорится по хорошему.
— Ну и чего вы здесь наслушались? Наобещал три короба? Кто же дракону верит?
— Но я ему, но мы ему…- начал говорить Владимир.
— Это ты старшой, ему, что-то может и говорил, может даже что-то и обещал. Я конечно энтого не слышал и не видел, даже не участвовал в разговоре вашем государственном. Я ведь простой крестьянин. Потому знаю змей, в облике человеческом всегда останется змеем. Да и сам посуди, воспитание у меня другое, бывалоча мой дед говорил так. Взялся за дело, не останавливайся. Сделал его, не вспоминай о нём. Так-то.
И повернувшись ко всем спиной, прихватив посох, рябиновый он вновь поковылял шаркающей походкой в сторону капища, возвращать на место то, что когда-то уже у него было в руках, но об этом не знали молодые, а Фёкла Гавриловна ни когда им об этом и не рассказывала…
Бог Бай чувствуя приближение утра, продолжая свои разговоры, окинул божественным взглядом проникающим сквозь стены, что там закончилось всё тем чем и полагалось в мире где они когда-то оставили своих потомков. Улыбкой обогрел уже засыпающих ребятишек. Сказав:
— Эх, чую, я не попить мне молочка вдоволь парного. Уйду и не скоро мы с вами свидимся. Потому на последочек пред самым сладким сном, расскажу я вам не сказочку побасёночку, а вещицу для разума креплёную. Дети мирно вслушиваясь в дивную речь бога, старались включить вновь фантазию, для того что бы ещё сильней представить то о чём им стал ведать Бай:
— Когда-то когда ещё все мамы и папы любили своих детей. Когда мамы были настоящими мамами, что заботились не о работе, а о том какими вырастут их дети, а папы, заботились, охраняли и защищали от невзгод своих детей и семью и всех кто в неё входил. Была одна особенность у тех мам и пап. Для того чтобы ребёнок вырос счастливым и добрым, мудрым и смелым, воспитанным и честным, они рассказывали ему сказку о том, что где-то далеко. Далеко настолько, что не видно даже с самомой высокой горы, живёт вторая половинка у этого ребёнка. Она растёт готовясь стать самой лучшей половинкой, во всём и всегда поддерживать свою половинку, делая их совместную жизнь благополучной. Боги что живут высоко высоко над землей, на самой земле и крепко глубоко под землёй, делают всё, чтобы половинки встретились. Но если одна будет огорчать другую, поступками, делами, или даже просто мыслями, что будут недобрыми, то всё может случится и половинки могут ни когда не встретится. Дети слушая своих мам и пап, понимали как важно вырасти достойными людьми, чтобы их половинкам не было совестно пред богами и людьми, за такой выбор. Потому так и было важно, каждый день совершать хотя бы одно, но действительно доброе дело, хоть один поступок но действительно направленный на то чтобы стать духовно сильней и помочь тому кто слабей, научится чему-то одному из того, что знает мама или папа, осознать мудрость своих бабушек и дедушек, чрез понимание даже одного слова сказанное именно им. И расти и развиваться только так, чтобы твоя половинка, что где-то там далеко далеко гордилась тобой . твоей статностью, твоим разумом, твоим духом. И изо дня в день выдирать из себя сорники дурного, что разлагают душу человека, делая его слабым и обречённым прозябать в болоте жизни. А мамы и папы таких детей видели их рост во сне, и видели их игры, и видели что их чада способны принести много много хорошего и их души улыбались, радуясь тому, что принесли они в мир потомство, что пойдёт по новым дорогам к другим вершинам и будет земля цвести от дел их, и будут люди крепки духом и зло сгинет и тьма рассеется, если две половинки смогут встретится когда это будет суждено им.
Заметив что наконец-то все дети уснули со сопокойными умиотворёнными улыбками, Бог Бай подняв руку благославил их в древнейшем жесте, и свет пролился на каждое юное личико, оставив на нём свой невидимый свет. Отныне именно эти дети становились зарёй новой жизни, что будут искать своих половинок не по состоянию счетов или личной выгоды, а по душевной тяге и внутренней красоте к кому-то кто где-то там далеко-далеко тоже сейчас слушал такую же сказку…

Сказочный эпилог…
Первых несколько дней в Ненарадовке было тихо, папа Слава управляясь с огнемётом, подчищал явные признаки того что здесь происходило. Владимир, же наоборот при помощи всё той же пожарной машины, тушившей всё следующее утро горящие, тлеющие и уже прогоревшие остовы бывшего городка мечты, поливал серебряной водой из пушки, потому когда вылезли пожарники из баньки и увидев, что на месте где когдато стоял дом, теперь развороченное пепелище, они стали крестится так рьяно, что даже протрезвели. Забрав технику и уехав, они не стали рассказывать через каие им последствия учений приходилось проезжать. Герман Францевич, что был обнаружен в обломках местным пастухом Иваном, был доставлен пред светлые очи начальства, пусть и в порепанном и посеченном виде от осколков и ударов огненной волны, но живым и довольным собой и своим поведением в общей победе. Школа что, потеряв после покидания её Бога Бая волшебный купол непроницаемости, вновь была открыта для всех и Наталья, что первой выскользнув из дверей, бросилась к любимому с причитанием и охами и ахами, была поражена тому, как её ненаглядный произнёс слова предложения соединить свои дороги в одну. Женщина что уже и не мечтавшая о подобном, зарделась и тут же при свидетелях дала согласие. Тогда-то полковник, пусть и отставной, поразил всех присутствующих ещё больше когда, обратившись к маме Ире с просьбой, свершить обряд свадебный над ним и его спутницей. Когда все рассмеялись и выразили удивление, то бывший смотритель маяка, что стоял дымящимся чёрным огарком, только и произнёс: На что ваши боги способны, я видел. Мой надеюсь простит и поймёт. У него работа такая. А нам здесь жить, а значит жить по законам этой земли всегда и во всём, если хотим чтобы нас приняли.
Все стали поздравлять с событием наречённых молодых и уже даже прикидывать, как отпраздновать свадьбу в школе, где теперь им предстояло жить до самой весны, пока не будет возможность всё восстановить…
А потом был праздник Коляды, потом и остальные праздники, но не шли они ни в какое сравнение с тем что в семействе Дальних наконец-то появился первенец мужчина. Папа Слава, был не просто счастлив, он ликовал, а изучив всё, что связано с принятием ребёнка в Род, было им неустанно выполнено.
Мама Ира отойдя немного от родов впервые вымыла сына в забелённой своим молоком воде приговаривая: «Матушка Богиня Рось, небесная Богородица, своего сына Тарха -Даждьбога мыла да парила и тебе чадо моё водушки оставила». Потом передавая сына Светлане, она только и промолвила: — Чисто платьице на плечо, здоровье, баса и краса в телеса.
Ребёнок осознанно будто услышал пожелания матери сзал кулачки, и моргнул голубыми глазами. Проведя обряд загрызания грыжи и прочие необходимые вещи для вхождения в этот мир нового человека, мама Ира через десять дней в прекрасный солнечный день, передав ребёнка отцу отпустила его с ним на прогулку.
Вячеслав, размотав спелёнутого мальчика, и аккуратно подняв его к небесам произнёс: — Радуйся сын, это твоё небо!
Подставив его под лучи солнышка, произнёс:
— Радуйся сын, это твоё солнышко!
Поклонившись земле вместе с мальчиком на руках, и показав его земле, произнёс:
— Радуйся сын, это твоя земля!
Дойдя до речки Сурожки, он показал ребёнка водным потокам, что тихо плескались возле вновь выстроенной пристани:
— Радуйся сын, это твоя вода!
Потом же поднявшись на пригорок с которого открывался вид вновь отстраивающейся ненарадовки, он подняв ребенка на уровень своих глаз произнёс:
— Радуйтесь Боги, у вас ещё один потомок родился! Радуйся сын, у тебя появилась крепкая семья, и предки твои, и потомки твои будут жить здесь.
Детский крик разорвал непривычную тишину замершей Ненарадовки, ребёнок приветствовал всех живых существ, входя в эту жизнь человеком!
— Имя тебе будет сын мой Радомир. Радуйся Мир, Радуйся миру,Радуйся о мире, сын мой. Ты вырастешь достойным потомком своих предков и богов.
Пролетевшие дни и месяцы, вновь порадовали Ненарадовских, теперь уже Светлана разродившись девочкой, и Владимир ставший отцом, признавал своё чадо. Какого же было удивление всех, когда через несколько дней придя в гости к Дальним, ребёнок осознанно смотрел на всех и о чём-то гукал с их тоже ещё совсем юным чадом. Но большее всего удивило мужчин, то что было уже понятно женщинам, когда явно заскучав девочка блестя глазками, стала пуская пузыри что-то лопотать на своём древнем как мир языке, и в ответ на её лопотание из угла где стояли домашние Чуры, вылетела старая книга принадлежащая роду ведьм Черноскутовых. Книга приветствовала свою вновь рожденную хозяйку. Вопрос с именем отпал сам собой. И с этим согласились Дальние сговорившиеся быть крёстными для этой чудесной малышки, что уже сейчас сжимала в своих руках великую книгу ведуний. И при этом посматривающая с удовольствием и какой-то осознанностью на люльку где спала её половинка, что теперь звалась Радамир.
— Феклой стану звать тебя дочка.
Папа Володя качая дочь на руках смотрел на неё с такой любовью и нежностью, что душа переливаясь от эмоционального накала, обогревала и защищала её от всего что могло ей повредить.
Выйдя с молодой и счастливой матерью от друзей, Владимир взглядом окидывал отстраивающуюся вновь возрождающуюся свою мечту.
Он понимал, что начинается новая жизнь для них. Начинается новый день в Ненарадовке. Начинается новая веха для всех.… А это уже совсем другая сказка… 03.03.2012 г.