Центральная усадьба зерносовхоза «Краснодарский» и одноимённый, небольшой рабочий посёлок Усть-Пристаньского района расположились в открытой степи. Рядом с посёлком, в овражном углублении лениво несла свои скудные воды небольшая, безымянная речушка, которую даже речушкой назвать можно было с большой натяжкой. Скорее — это был ручей, который можно было перейти, практически, в любом месте, не замочившись выше пояса. Тем не менее, в нём даже водилась некрупная рыбёшка, в основном это была мелкая плотвичка и карповый гибрид.
По приезду в посёлок, отчим Димы получил от совхоза квартиру в многоквартирном, двухэтажном доме. Квартира, собственно, представляла собой две смежные комнаты и, кроме электричества, никаких удобств не содержала, всё остальное было на дворе. Вскоре выяснилось, что в квартире, как, впрочем, и во всём доме проживало многочисленное племя сопутствующих квартирантов – клопы. Чтобы, как-то, дистанцироваться от них, хотя бы на время сна, приходилось периодически протирать детали металлических кроватей керосином, но и эта мера не давала 100% гарантии освобождения от их назойливого соседства.
Шли последние дни уходящего учебного года. Дима пришёл в небольшую, местную, восьмилетнюю школу, которая имела всего-то несколько учебных классов, ввиду малочисленности детей школьного возраста. Девятых и, конечно, десятых классов здесь и вовсе никогда не было. Немногочисленное племя школьников, желающих продолжить своё образование до уровня полной средней школы, отправлялось в соседнее, большое село Коробейниково, находившееся в двенадцати километрах от рабочего посёлка, там специально для этих целей было построено здание школьного интерната. В нём в период учебного года, с перерывом на воскресенье, жили старшеклассники из посёлка и несколько учеников из села Нижнее-Озёрное, которое находилось от Коробейниково всего в пяти километрах.
Восьмилетняя поселковая школа для Димы явилась, по сути, временным учреждением для сдачи выпускных экзаменов. Естественно, что за такой короткий промежуток времени он не успел даже толком познакомиться, как со своими номинальными одноклассниками, так и с учителями. Тем не менее, и за это время он успел обратить на себя внимание тем, что, приехав, так сказать, «с корабля на бал», единственный из своих одноклассников сдал все экзамены на «отлично».
Эти экзамены были для него первыми в жизни и оказались весьма успешными. Особенно учителя отметили его сочинение на вольную тему, которое он написал по недавно прочитанной и очень запавшей в его душу книге Г.П. Тушкан «Друзья и враги Анатолия Русакова». Сюжет этого романа настолько покорил его, что все последующие свои сочинения: и на выпускных экзаменах за среднюю школу, и дважды на вступительных экзаменах в институты были написаны именно по этой книге, и всегда неизменно на «отлично». Естественно, что с годами набираясь знаний и жизненного опыта, с каждым разом он совершенствовал и стиль сочинения.
…
После экзаменов наступили безмятежные, свободные дни. В один из них Дима вдруг задумался о своей будущей взрослой жизни, как-то она сложится, и неожиданно решил определить для себя главные вехи и не просто определить, а записать их в «талисман» (так он его назвал). Сел за стол и стал писать по пунктам.
«1. Закончить 10 классов;
2. Поступить в институт и закончить его;
3. Стать крупным начальником на большом заводе;
4. Получить звание учёного;
5. В 25 лет жениться;
6. Будет трое детей: дочь – Лена и два сына – Гена и Игорь;
7. В 28 лет вступить в партию».
Подумал и стал рисовать портрет своей будущей подруги жизни. Рисовал мучительно долго, на портрете, как он не пытался поправить, получалось лицо уж больно взрослой, как ему казалось, женщины.
В конце — концов, смирившись, вложил листы бумаги в конверт и запрятал его в одну из книг.
Недели через две после выпускных экзаменов, отчим, ездивший к своим родственникам, привёз Диме из Верх-Ануйска письмо, судя по почерку, написанное Ниной Фурсовой. В письме его извещали, что класс, в котором он учился, по итогам учебного года занял первое место в школе и был премирован дирекцией совхоза многодневной поездкой по Чуйскому тракту в Горном Алтае. От имени бывших его одноклассников и классной руководительницы Веры Николаевны его приглашали принять участие в этой поездке, которая должна была начаться через несколько дней. Дима поспешно собрался и отправился в Верх-Ануйск.
…
После привычной уже серости, скудного на зелёные насаждения посёлка Краснодарский, Верх-Ануйск встретил его буйной зеленью высоченных, раскидистых тополей и улицами, запорошенными «снегом» тополиного пуха. Встреча с одноклассниками была искренне радостной. Узнав, что выпускные экзамены он сдал все на «отлично», они поздравили его с успехом. Вера Николаевна, которая в своё время преподала ему хороший урок по отношению к учёбе, с не скрываемой удовлетворённостью, сказала.
— Я всегда верила и знала, Снегирёв, что ты очень сильный ученик и, если захочешь потрудиться, то всегда достигнешь успеха!
Дима, конечно же, был доволен похвалой в свой адрес, но, бросив случайный взгляд на Таню Дашкову, считавшуюся лучшей ученицей в классе, заметил, как она, после слов учительницы в его адрес, обидчиво слегка поджала губы. Дима уже знал, что она, несмотря на все свои старания, всё-таки, по одному из выпускных экзаменов получила только четвёрку. В душе он сочувствовал ей, так как понимал, что, по крайней мере, своим отношением к учёбе она куда больше, чем он, заслуживала отличных оценок. Впрочем, в свидетельстве об образовании у неё их и было больше, чем у него — это было справедливо.
…
Бортовой «газон» мчался по Чуйскому тракту. В кузове, оборудованном самодельными, деревянными сиденьями, с любопытством наблюдая за проплывающими по обе стороны дороги дикими ландшафтами, сидели жизнерадостные школьники – путешественники.
— А давайте-ка, мы с вами сейчас помечтаем! – вдруг обратилась к ним Вера Петровна. — Вот вы все уже немного повзрослели, получили свидетельства о восьмилетнем образовании. Пора уже и задумываться о дальнейшей жизни. Кто о чём мечтает? Кто, кем хотел бы стать во взрослой жизни?
— А чего тут мечтать! Я, например, уже решил, что в этом году пойду в наше СПТУ, закончу его, стану механизатором широкого профиля. А что? Профессия для нашего совхоза очень даже нужная и интересная! – первым отозвался Петя.
— Кто же возражает, конечно, нужная! – поспешила поддержать его учительница, — Главное, чтобы по сердцу, по душе была.
Все, заразившись темой, наперебой стали высказываться о своих планах.
— А я буду ещё долго учиться! – вклинился в разговор Дима, вспомнив про свой «талисман». — Закончу десятилетку, потом институт, может, ещё учёное звание получу, и буду бо-о-льшим начальником!
— Эй ты! Будущий начальник! Возьмёшь меня к себе шофёром? – с издёвкой в голосе спросил его Пётр.
— Нет! Не возьму, ты механизатором широкого профиля в совхозе будешь работать, а я в городе буду жить. Вот Нинку я бы взял! Пойдёшь? – обратился он к ней.
— Шофёром, что ли? – засмеявшись, спросила та.
— Ну, зачем же шофёром? Мало ли профессий для женщин есть. Выбирай любую!
— Я подумаю, начальник, – поддерживая, завязавшийся, интересный разговор, снисходительно ответила она.
Распаляясь, они ещё долго обсуждали затронутую тему, превратившуюся неожиданно в занимательную игру.
…
В районе села Майма, у поворота на Горно-Алтайск окрестности Чуйского тракта заметно изменились, началась его горная часть. За Горно-Алтайском, километров через двадцать машина въехала на мост через Катунь и, пробежав совсем немного, вдруг неожиданно остановилась в сказочном месте.
Перед глазами путешественников открылась гладь овального озера. Где-то, посередине его маячил островок. Со всех сторон озеро обступали многочисленные деревья и кустарники, противоположная сторона берега переходила в крутую, высокую гору.
— Выгружаемся! – скомандовала Вера Петровна и продолжила. — Мы с вами находимся на озере Ая. Остановимся здесь на два дня. Разбиваем палатки.
Засидевшиеся путешественники, наконец, спустились на землю, разминая затекшие ноги. Вскоре всё необходимое было снято с машины, все дружно принялись за обустройство места стоянки. Мальчики уже устанавливали две просторные палатки, каждая человек на десять Часть подростков углубилась в лесные дебри собирать валежник для костра. Девочки хлопотали с продуктами. Поляна, на которой остановились туристы, уже приобрела вполне обитаемый вид. Недалеко друг от друга стояли две большие брезентовые палатки, на костре языки весёлого, потрескивающего пламени лизали подвешенное ведро с водой. Оставив дежурных по приготовлению пищи, остальные, облачившись в купальные принадлежности, с весёлыми криками устремились к озеру. Вода в нём была довольно холодная и изумительно прозрачная, глубина начиналась практически с самого края берега. Над взбудораженной гладью воды веером летали брызги и метались звуки задорного смеха, прерываемого порой отчаянным визгом девчат, донимаемых сверстниками.
После продолжительного купания, все, изрядно продрогшие и уже голодные, устремились на зов дежурных, которые, справившись со своими обязанностями, приглашали к импровизированному столу на поляне.
Досыта наевшись, сгруппировавшись по интересам, ребята и девчата разбрелись по окрестностям озера до самого вечера.
…
Неплотно поужинав и расположившись вокруг потрескивающего костра, подуставшие за день путешественники завели неторопливые беседы на различные темы.
— Дима! Ты бы рассказал нам, как тебе на новом месте живётся, – вдруг обратилась к нему Вера Петровна.
— Да, что рассказывать? Я там всего-то ничего ещё пожил, вроде бы и так, что можно было, уже рассказал. Я вот последнее время книгами Герберта Уэллса увлёкся. Если хотите, давайте я вам про «Остров доктора Моро» расскажу?
— А это про что? Интересно? – спросила его, сидевшая рядом Нина Фурсова.
— Ну, если коротко, то про то, как доктор Моро на острове из разных зверей людей делал.
— Ничего себе, рассказик на ночь грядущую! – воскликнул кто-то из темноты.
— Герберт Уэллс – это известный английский писатель – фантаст, — поучительно, нарушив внезапно наступившую тишину, проговорила Вера Петровна и продолжила. — Если помните, именно он встречался в Кремле с Владимиром Ильичом Лениным и после этой встречи, когда тот обрисовал ему будущее нашей страны, назвал его «кремлёвским мечтателем» в своей книге «Россия во мгле». Ну, что, давайте, послушаем Диму?
— Да чего там, валяй, «доцент»! – обратился Пётр к Диме, видимо, припомнив, что тот собирается стать учёным.
Дима начал рассказ. По мере раскручивания захватывающего, зловещего в отблесках огня, сюжета, вокруг костра нависала всё более напряжённая тишина. Рассказ затянулся до полуночи, костёр давно уже прогорел. Увлёкшись повествованием и только закончив его, Дима вдруг обнаружил и страшно смутился, когда ощутил на своём правом плече тёплую руку Нины, которая, к тому же, вплотную прижалась к его боку своим телом.
— Хороший рассказ, Дима, – прервав, затянувшуюся тишину, проронила Вера Петровна, добавив. — На сегодня достаточно, а завтра, если есть ещё чего рассказать, можно продолжить.
— Да я пятнадцать его томов прочитал! – похвастался Дима, с увлечением продолжая. — Чего у него только там нет! «Машина времени», «Война миров», «Пища богов», «Первые люди на луне» …
— Ладно, достаточно! По палаткам! – прервала его учительница.
Все стали расходиться.
…
На следующий день, ближе к обеду на озеро прибыла большая, шумная компания молодых людей, как оказалось после общения с ними, это были студенты института, которые приехали отдыхать в эти места.
«С лёгкой руки» Петра к Диме прилипло прозвище – «доцент», теперь, при обращении к нему, по другому его никто и не называл. По этому поводу у него даже случился конфуз. Проходя мимо автобуса студентов, он вдруг услышал оклик.
— Доцент!
Дима машинально оглянулся на голос и страшно смутился. На ступенях в открытых дверях автобуса стояла до пояса обнажённая девушка. Совсем не стесняясь своего нескромного вида, она спросила его.
— Ты за начальника у своих, что ли?
— Нет …, — кожей чувствуя, как к его лицу приливает кровь, промямлил он, с ужасом сознавая, что не в силах отвести глаз от её обнажённой груди.
— А чего тогда тебя все доцентом кличут? Я ещё подумала, такой молодой, а уже доцент!
Дима был готов от стыда провалиться сквозь землю и смог только невразумительно промямлить.
— Да вот, так вот …, — и, с трудом оторвав, наконец, смущённый взгляд от девичьей груди, поспешил прочь от автобуса.
…
День прошёл, как и предыдущий, весело и занятно. Вечером у костра Дима вёл повествование очередного произведения английского фантаста, на этот раз это была «Пища богов». Неподалёку, расположившиеся у своего костра студенты, распевая песни под гитару, создавали не очень удобный фон для рассказа, поэтому Диме пришлось повысить свой голос. Видимо, обрывки рассказа донеслись до шумной компании и несколько студентов, заинтересовавшись, подошли к их костру, да так и остались до конца повествования.
Когда рассказ был закончен, и все стали расходиться, к Диме вдруг из темноты подошла девушка, которую он сегодня днём видел в дверях автобуса. На этот раз на ней была светлая блузка и коротенькая юбка.
— А ничего ты рассказываешь. Интересно! Может тебя поэтому доцентом величают? – спросила она.
— Да ну. Просто вот так, как-то сложилось …, — словно заезженная пластинка, смущаясь, промямлил он.
— Пойдём, прогуляемся по берегу озера? Может, мне чего интересненького расскажешь, – и, заметив его скованность, добавила с усмешкой. — Или ты боишься меня?
— Ещё чего! – обиделся Дима, стараясь прогнать растерянность, внезапно сковавшую его. Искусственно бодрясь, он добавил. — Пошли, прогуляемся!
Они, не спеша, направились к озеру.
— Меня зовут Наташа, – на ходу, повернувшись к нему лицом, представилась девушка.
— Дима, – коротко ответил он.
Некоторое время они, молча, прогуливались у кромки воды. Дима чувствовал страшное напряжение и неловкость, подспудно сознавая, что должен, хотя бы чем-то заполнить гнетущее молчание, но, не понимая, как себя вести в такой ситуации, ничего так и не придумав, неожиданно для самого себя предложил девушке.
— Давай, я тебе своё стихотворение расскажу?
— О-о-о! Ты ещё и поэт? Потрясающе! Давай, чеши! – встрепенулась та.
Дима продекламировал.
«Оседает туман в ранний час над рекой,
спеленав все кусты и коряжины.
Тишина обнимает тревожный покой,
словно порохом дымным заряженный.
Растворяя туман, солнца луч проглянул,
пробежал по кустам можжевельника.
Обращаясь на «ты», руку мне протянул
от щедрот, озорного отшельника.
Занимается день, стало шумно вокруг,
всё живое встречает рассвет,
Растворился туман над рекою вдруг,
окропляя росинками след».
Выдержав небольшую паузу тишины, девушка каким-то задумчивым голосом произнесла.
— Да …, как-то необычно звучит. Сам писал?
— Конечно, — откликнулся он.
— А тебе, вообще-то, чьи стихи больше нравятся? Кроме своих, разумеется.
— Есенин мне нравится, красиво писал. Вот, например:
«Не ходить, не мять в кустах багряных
Лебеды, и не искать следа,
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда …»
— Ну, ты меня просто удивляешь. Надо же, я думала, позаимствуешь, что-нибудь из школьной программы.
— Есенина мы ещё не проходили.
— Да? В каком же ты классе учишься?
— В девятый перешел.
— В девятый? Извини, сколько же тебе лет?
— Осенью шестнадцать будет.
— Шестнадцать только будет…, а мне уже двадцать …, — с какой-то грустью в голосе произнесла девушка.
Разговор, как-то, потеряв нить, оборвался. Дима злился, чувствуя себя неуклюжим и бестолковым. Впрочем, чувства его не обманывали, примерно так же о нём думала и Наташа. Вздохнув, она вдруг предложила ему.
— Давай, хотя бы искупаемся, что ли, а то я гляжу — заторможенный ты, какой-то.
Не дожидаясь ответа, она быстро скинула с себя блузку и юбку. Заметив смятение своего юного кавалера, она, дабы не смущать его, решительно вошла в воду. Дима лихорадочно разделся и последовал за ней. Вода поначалу показалась даже теплее, чем днём, но достаточно прохладной, чтобы снять напряжение и расслабиться. Внезапно мелькнула озорная мысль, он нырнул в сторону Наташи и, обхватив под водой её ноги руками, вынырнул, приподняв девушку над водой. Она озорно засмеялась, мягко шлёпая ладошками по его плечам. Он слегка ослабил хватку, мокрое тело девушки заскользило в его руках, он вдруг оказался лицом к лицу с ней. Тут же упругие холмики её груди, внезапно упёршись в его грудь, словно обожгли его. Дима на мгновение замер от неведомого ранее ему ощущения, затем он инстинктивно, кратковременно сдавил объятия и тут же, словно испугавшись своей смелости, разжал их. Взявшись за руки, они, не сговариваясь, ринулись к берегу. Ночная прохлада опустилась на их мокрые тела, вызывая лёгкую дрожь.
— Согрей меня! – прильнув к нему, страстно прошептала Наташа на ухо юноше.
Тот оторопел от её просьбы, но в то же время, рельефные, слегка разжатые губки девушки у самого его лица, безумно притягивали. Он, закрыв глаза, неумело поцеловал влекущие уста, ощутив их теплоту и волшебный вкус. Наташа обвила его шею руками и, расслабившись в коленях, стала медленно оседать; Дима, словно заворожённый, послушно следовал за ней. Густая, мягкая трава приятно обволакивала, его губы уже робкими прикосновениями ласкали каждую клеточку лица девушки. Околдованный исходящими от неё флюидами, Дима беспрерывно и тихо бормотал, что-то бессвязное, но нежное. Голова его кружилась, подспудно чувствуя, что девушка чего-то ждёт от него, он злился на себя и в тоже время боялся, что-либо предпринимать, дабы ненароком не спугнуть сладкую сказку. Наташа, уже млея, и более не в силах ожидать от робкого подростка решительных действий, взяла инициативу в свои руки …
Дима, словно пронизанный электрическим током, вздрогнул от внезапно смелых прикосновений её горячих ладоней, затем возникло ощущение, чего-то необычного, внеземного. В следующее мгновение его сознание затуманилось, он, как будто, проваливался куда-то в пульсирующую бездну, его охватил безумный трепет, а затем он, умиротворённый, словно поплыл в неведомые дали, размеренно покачиваясь на тёплых, райских волнах блаженства…
Внезапно его тело напряглось до предела, повинуясь проснувшемуся инстинкту, он встрепенулся в неудержимом порыве страсти, на пике которой, казалось, прямо из раскалённого мозга покатился животрепещущий пульсар, все больше разрастаясь, он, захватив его полностью, взорвался мириадами ослепительных искр … Штормящее море неистовости, взметнувшись крутыми волнами к апогею, сбросило его оттуда, уже обессиленного, в разверзшуюся бездну и … успокоилось …
Он уже просто лежал рядом с Наташей, которая только что с щедротой Богини Любви подарила ему фантастический мир ощущений. Дима совсем другими глазами взирал теперь на далёкие – далёкие звёзды в необозримом бархате космоса. Его не покидало ощущение, что именно эта самая россыпь звёзд совсем недавно вырвалась из плена после взрыва волшебного пульсара, и они яркими алмазами усеяли эту бескрайнюю и недосягаемую небесную сферу. Ощущение времени куда-то ушло, он не понимал, сколько ещё вот так, бок о бок они пролежали, затем, не спеша, поднялись, оделись и, взявшись за руки, покинули берег волшебного для них сегодня озера.
…
Утром Вера Петровна напомнила своим воспитанникам, что после завтрака им предстоит свернуть палатки, привести в порядок территорию, на которой они разместились, и покинуть озеро, чтобы продолжить своё путешествие по Чуйскому тракту. Все начали готовиться к отъезду. Ещё до завтрака палатки были сложены и погружены на машину. Освободившись от хлопот по отъезду, Дима, словно ноги сами его несли, упорно кружил вокруг стоянки студентов. Было, какое-то непреодолимое желание встретиться с Наташей или, хотя бы, увидеть её, но она так и не показалась ему на глаза. Дима тоскливо подумал о том, что они даже не обменялись адресами, было очень досадно, у него было чувство, что он безвозвратно теряет, что-то безумно родное, дорогое и близкое.
В это же время Наташа, обхватив свои колени руками, сидела в палатке. Она несколько раз видела Диму, когда тот проходил мимо. Девушка по потерянному выражению его лица понимала, что он хочет увидеть её, но не выходила из палатки. С теплотой вспоминая вчерашний вечер, она размышляла.
«Миленький, чистый мальчик, ершистый подросток и лирик, вчера ты вкусил кусочек взрослой жизни. Был со мной застенчивый и нежный неумеха, поначалу скованный, но, постепенно распаляясь, вошёл во вкус слишком азартно и … быстро затих. Как хорошо и сладко мне с тобой было, а потом мы лежали рядом бок о бок и, молча, смотрели в бездонную, первозданную черноту звёздного неба. От далёких звёзд словно опускалось на нас благословение неведомых миров. Уже совсем скоро ты возмужаешь, первый интимный опыт, который ты приобрёл со мной, позволит тебе взглянуть на окружающий мир по иному, во всяком случае, на девушек и женщин. Дай Бог тебе не растерять на этом пути нежных чувств и бережного отношения к подругам».
Позавтракав, автомобильные туристы сели в машину, которая, просигналив на прощание, тронулась в путь. Когда они проезжали мимо автобуса студентов, Дима увидел в его открытых дверях Наташу, она лениво помахивала им (а может быть ему?) рукой. Сердце юноши тоскливо защемило, он мысленно навсегда прощался с девушкой, подарившей ему незабываемые минуты внеземного счастья …
