Удивительная история
Мила Гунько
Донья Лучия проснулась рано: горячее Солнце еще не поднялось в небо и только ранние птицы громко кричали в густых кустах. Она долго молилась у иконы Богородицы. А затем, встав с маленькой подушки, на которой она стояла на коленях, донья Лучия позвала служанку. И та, войдя в комнату, стала одевать госпожу.
— Ну, вот, — сказал донье Лучии доктор, показывая какие-то бумаги, — все без изменений. Она спит, — он показал рукой на большое окно палаты, где лежала под белым одеялом маленькая девочка.
Донья Лучия кивнула ему головой и вошла в комнату. Перед ней на широкой кровати лежала ее внучка, находящаяся в коме уже пять лет. Она попала в автомобильную катастрофу вместе со своими родителями. Те погибли, а ребенок остался жить, но находился в коматозном состоянии. Ее хрупкую жизнь поддерживали специальные устройства и системы, которые доктор с нежностью называл «искусственной жизнью».
Донья Лучия была матерью отца девочки, она была стара и одинока. Многие из ее родственников состарились и умерли, другие разъехались по миру, изредка сообщая о себе звонками или немногословными письмами. И девочка, лежавшая перед ней на кровати, была единственной ценностью в ее жизни.
— Следите за ней хорошо, — вдруг сказала Донья Лучия и повернула голову к доктору. – Эту простынь я видела вчера, когда навещала дочь.
Она называла внучку дочерью. А это означало, что она, и без того строгая с людьми, не даст спуску ни доктору, ни больничной прислуге. Донья Лучия была очень богата и, зная это, главный врач небольшой больницы начинал свой рабочий день у кровати девочки, собирая возле себя почти весь ее штат.
— Вот ваш хлеб насущный, — говорил он, показывая на ребенка, спящего в кровати, — пока она сладко спит, вы можете быть спокойны и счастливы. Но, если завтра госпожа, ее бабушка, скажет, что недовольна кем-либо из вас, я не задумываясь, выкину его из больницы и навсегда закрою перед ним дверь. И все сотрудники замирали от этих слов и с испугом смотрели на спящую девочку.
— Извините, — согласился с ней доктор и, махнув рукой, позвал медсестру в палату. Та, слегка присев, низко опустила голову.
— Переменить белье, немедленно, — приказал доктор. И тотчас в комнату вошли три рослые медсестры, одна из них несла сменное белье. Доктор не раз наблюдал за их работой, они, как и вся система жизнеобеспечения девочки, были совершенны. Неторопливо и плавно женщины подняли легкое тело ребенка и, пока две из них удерживали его навесу, третья меняла постельное белье. Они уже делали это сегодня утром. Но воля доньи Лучии была для них наивысшим законом.
— Приборы не отключать, — произнесла донья Лучия, удовлетворившись увиденным, — следить за ними и денно, и нощно.
Доктор кивнул ей. И едва он это сделал, возле девочки на стуле появилась медсестра. Она вперила свои глаза в приборы, окружавшие кровать и, внимательно осмотрев их, облегченно кивнула и доктору, и донье Лучии.
— Ну, что, — спросил большой рыжий Кот у маленькой девочки, — еще не отключили?
— Нет, — огорченно ответила та, и с сожалением посмотрела на Кота.
— Ну, я тебя предупредил, — произнес Кот, посмотрев в глаза девочке, — мы, Коты, так долго не живем, как вы – люди. И я не знаю, смогу ли и дальше путешествовать с тобой.
— Ну, еще две-три страны, и все, — умоляюще произнесла девочка и прижала руки к груди. – А там, глядишь: может быть прибор сломается, или лекарство будет плохое. И все.
Девочка радостно улыбнулась Коту, поддерживая в нем надежду.
— Ну, не знаю, не знаю, — произнес тот и медленно пошел к двери домика, стоявшего неподалеку. – Не пора ли нам чего-нибудь съесть? – повернул он голову к девочке и та, обрадовано, ответила ему:
— Как скажешь. Вот, например, кильки в томате или бычки в подсолнечном масле.
— Это мы уже ели, — сказал Кот, — сторож нефтебазы угощал нас ими. Как, позабыл, звалась его страна? Далекий Союз или Мирный Совет?
— Ты все перепутал, — сказала девочка, — его страна звалась — Советский Союз.
— Какое странное название, — запрыгивая на широкую лавку возле домика и, разваливаясь на ней, произнес Кот. – То ли дело Яичная страна, или Колбасный Мир. Совершенно другое дело: они и произносятся вкусно, и пахнут приятно. Только названия, не говоря уже о самих странах, — Кот зевнул и спросил девочку, — что он там говорил о своей стране?
— У них колбаса дешевая, и водка тоже, — ответила ему девочка. – И еще, он пел.
— Он не пел, — запротестовал Кот, — он выл.
— Нет, он пел, что «широка страна моя родная».
— Хорошо, хорошо, — перебил ее Кот, — что-то есть очень хочется. Давай, придумывай чего-нибудь.
— Ладно, — сказала девочка и зажмурилась. – Эта новая страна похожа на Рай, на маленький Рай. Она зеленая с золотистым песком, и вокруг нее широкое голубое море.
— Не важно, — перебил ее Кот, — поищи изобильную страну, чтобы без голода и страданий.
— Так, — вдруг сказала девочка, — эту страну называют Грэйт Ания. И мы находимся на самом ее юге.
Девочка открыла глаза и выдохнула. Они стояли на набережной. В солнечной ослепительной дали то ли плыли, то ли парили в воздухе разноцветные парусники. Над ними с громкими криками летали большие чайки. По набережной гуляли люди. В десяти метрах от девочки с Котом расположилось уютное кафе: около сотни белых стульев и столов стояло прямо на асфальте набережной. Возле кафе играл на саксофоне молодой мужчина. Металлическая коробка из под печенья служила ему копилкой: в ней лежали монетки и бумажные деньги.
— Давай возьмем у него немного денег, — сказал Кот, и медленно пошел к мужчине, — на еду и на мелкие расходы.
— Но так делать нельзя, — остановила его девочка. — Он заработал деньги, а ты хочешь их украсть.
— Я хочу есть, — зло произнес Кот. — Как же мне быть?
— Заработай, или вежливо попроси. Возможно, мужчина пожалеет нас и даст тебе немного денег из тех, что заработал, — подумала вслух девочка.
— Я бы не дал, — ответил ей Кот. И уселся рядом с музыкантом. И, поймав ритм его музыки, Кот стал тихо подвывать, закрывая глаза.
Люди окружили Кота и музыканта и с удивлением смотрели на них. И когда музыка прекратилась, они зааплодировали, засвистели и заулюлюкали, и стали бросать в металлическую коробку деньги. Музыкант и Кот исполнили еще две песни и снова вызвали шквал оваций. Потом, музыкант поблагодарил людей, раскланялся и, вынув из кармана недоеденный бутерброд с ветчиной, положил его перед Котом. А сам повернулся и ушел, захватив заработанные деньги.
Кот обиженно отодвинул бутерброд лапой и вернулся к девочке. Та сидела на лавке и смотрела на море. Кот подсел к ней и печально сказал:
— Ну, почему люди такие жадные?
— Наверное потому, что им мало хорошего дается просто так, даром, – ответила ему девочка. – Этот музыкант очень голоден, и тех денег, которые вы заработали хватит ему на несколько дней. И, поверь, он очень благодарен тебе за помощь и поддержку, — девочка улыбнулась Коту.
В это время к ним подошел официант кафе и протянул большую пластиковую тарелку, на которой лежали куски жаренного бекона, несколько листиков салата и два больших куска пиццы. Он, молча, поклонился и ушел.
— Ну, вот, — радостно произнесла девочка, — люди оценили твое пение и в знак благодарности преподнесли тебе эту вкусную еду.
Кот накинулся на бекон и, посматривая на девочку, сказал:
— Ты обещала Рай, а здесь Раем и не пахнет.
— Не будь привередливым, — произнесла девочка, — Рай богат не только едой.
— А чем же еще он богат? –с любопытством посмотрел на нее Кот.
— Рай — это место, где тебе легко дышится, куда ты прячешься в минуты самых сильных тревог, где ты обретаешь понимание и поддержку, — ответила девочка и закрыла глаза, — я с нетерпением жду, когда окажусь в настоящем Раю.
— Эй, привет, красотка, — произнес невидимый голос, — как ты сегодня поживаешь?
— Хорошо, — ответила девочка и посмотрела по сторонам, — кто Вы?
— Ты – спящая красавица, а я – Твой принц – освободитель, — произнес голос.
— Как бы мне хотелось поскорее освободиться, — печально произнесла девочка, — надеюсь, Вам известно, как это сделать.
— Это проще простого, — ответил голос, — сейчас я закончу и расскажу тебе об этом.
— Билл, — раздался другой невидимый голос, — что ты тут делаешь? Здесь нельзя находиться, уходи, пожалуйста. Ты можешь, случайно, задеть приборы или системы и ребенок погибнет, — голос был испуганным и рассерженным. – Ты закончил здесь?
— Да, — ответил приятный голос, — я уже ухожу.
Девочка и Кот услышали, как голос зашептал:
— Спите, моя прекрасная принцесса. Я буду приходить к Вам каждый день, до тех пор пока не освобожу вас от злого заклятия.
— Иди, иди, — ласково произнес другой голос, — бедный принц, печальный принц.
— Кто это был? – спросил удивленный Кот. — До сих пор я не слыхал этого голоса. Возможно, это голос богатого принца из тридесятого царства?
— Как бы мне хотелось, чтобы это было правдой, — произнесла девочка. – Мне давно хочется, чтобы настало время правды, потому что все эти выдуманные миры и страны делают мою жизнь несчастной.
— Что Вы, милочка, знаете о несчастии? – раздался рядом с ними скрипучий старушечий голос. – Разрешите присесть?
Девочка и Кот обернулись и увидели перед собой старую женщину на небольшом электромобиле.
— Впервые вижу Бабу Ягу на электромобиле, — произнес Кот и осторожно спрятал свой кусок пиццы. – Вы, случайно, не голодны, леди? – тихо спросил он у старушки.
— Нет, юноша, — ответила старая дама. И подняла руку в сторону кафе. Там взметнулось что-то белое и кинулось к ней. И девочка с Котом увидели, что это был повар. Он бежал стремглав и, остановившись возле старушки, спросил, задыхаясь от быстрого бега:
— Чего изволите, миссис Блюм?
— Миссис Блюм? – разом повторили девочка и Кот, переглянувшись. – Так это Вы — хозяйка всех сказок в мире? – спросила у дамы девочка.
— Ну, что Вы, — ответила ей старушка, — конечно нет. И, обращаясь к повару из кафе, она ласково произнесла:
— Принесите-ка нам кофе, уважаемый.
Кот, от сказанных ею слов, онемел, но быстро придя в себя, вежливо добавил:
— И горяченькой рыбки тоже, побольше. Уважаемый.
Повар поспешно кивнул, и так же быстро исчез.
— Так, о чем это я? — силилась вспомнить миссис Блюм, сконфуженно глядя на девочку. И Кот подсказал ей:
— Вы говорили о том, как сделать человека счастливым.
— Я не могла сказать такое, — широко раскрыв глаза, сказала она Коту. – Человек и счастье вещи не совместимые. Я, наверняка, говорила о человеческом несчастии. Хочу открыть вам страшную тайну, друзья. Все сказки этого мира заканчиваются плохо: возьмите любую и я вам расскажу, чем они заканчиваются. Страх и Ужас, — произнесла она и удивленно посмотрела на повара, вернувшегося с кофе. Тот от услышанных слов побелел. И лицо его, как маска, стало вытягиваться, и губы плотно сжались.
— Полно Вам, голубчик, — обратилась к нему миссис Блюм, — это не к Вам относится. Эти «страх и ужас» относятся к сказкам и к моему склерозу. Вот, Вы перебили меня снова, и я забыла, о чем шла речь.
— Вы рассказывали нам о том, что все сказки заканчиваются плохо, — подсказал ей Кот. – Почему? – дерзко спросил он, и потянулся к глубокой тарелке с рыбой. Он очень хотел, чтобы ее рассказ был долгим и интересным. Поэтому, он торопил миссис Блюм.
— Вы очень нетерпеливы, юноша, — сказала старушка, и стала отхлебывать горячий напиток из чашки. Повар с умилением смотрел на нее. – Кофе прекрасный, Томми, — произнесла миссис Блюм, — благодарю Вас.
И повар весь засветился и заулыбался. Поклонившись, он повернулся и побежал обратно, к кафе. Потому, что публика с нетерпением ждала его у пустого окошка.
Донья Лучия встала перед иконами на колени и тихо зашептала молитву. Слезы выкатились из ее глаз и медленно потекли по худым и впалым щекам. Вся она затряслась от рыдания, идущего откуда-то из середины ее тела. Она так хотела громко закричать и заплакать, не скрываясь, но сильный стук в дверь ее комнаты напомнил ей, что она должна взять себя в руки. И донья Лучия выпрямилась, как сжатая пружина и, вытерев руками лицо, до боли прикусила нижнюю губу.
— Опять плачет? – спросил Кот у девочки. И та, кивнув головой, опустила глаза. – Вот беда, вот горе, — произнес Кот, и облизнул жирные губы. – Только и делов: выдерни из розетки эти чертовы приборы, и все – живи и радуйся.
— Вы так не правы, юноша, — отозвалась миссис Блюм, и слегка поежилась: вечерний холод донимал ее. – А, что вы скажете на мое предложение погостить у меня несколько дней? – спросила она и радостно посмотрела на девочку и Кота.
— Вы гарантируете нам сытую жизнь? – нахально спросил у нее Кот.
— И сытую, и разнообразную, и счастливую, — произнесла миссис Блюм. И медленно поехала на своем электромобиле по набережной. За ней, не спеша, пошли Кот и девочка.
Дом миссис Блюм был высокий и красивый, ему было не менее ста лет. Когда все вошли в него, он глубоко вздохнул и с шумом захлопнул дверь.
— Что? – спросила его миссис Блюм. – Опять проблемы?
— Вы забыли свои ключи, леди, — со скрипом произнес дом, — а ведь я напоминал Вам о них трижды. Когда-нибудь Вы будете спать на улице, под забором. Я закрою дверь и не впущу Вас, — сердито пробурчал дом.
— И это он так с Вами разговаривает? – удивленно спросил Кот, поворачивая голову по сторонам. – Картонная коробка в три этажа, покрытая столетними обоями. Да мы подожжем его и не успеем сосчитать до трех, как он сгорит дотла. А на его месте поставим высокий кирпичный с мраморными ступенями дворец, — куражился Кот.
— Кто это? – вежливо спросил дом у миссис Блюм.
— Гость. Кот, — ответила та и величаво пошла в гостиную. – Элиза, — позвала она. И тотчас из соседних дверей вышла красивая молодая женщина. Она низко присела перед миссис Блюм и посмотрела ей в глаза. – У нас гости. Приготовьте ужин: много мяса, горячего и зелени, — произнесла хозяйка и, войдя в открытые двери, исчезла.
— Вот, вот, — повернувшись к девочке, испуганно проговорил Кот, — этого я и боялся. Всяких там колдунов и ведьм, нечисти разной.
Он повернулся к Элизе и спросил:
— Вы тоже сказочная?
Та кивнула, молча, и долгим взглядом посмотрела на Кота.
— Только этого нам не хватало, — горячился Кот, — сначала миссис Блюм, затем дом, теперь Вы. Кто-нибудь еще есть в доме? – спросил он у служанки.
Та кивнула головой и, повернувшись, вышла из гостиной. Кот вспрыгнул на диван и замер. Девочка внимательно рассматривала портреты, висевшие на стене. Когда она подошла к первому, на котором был изображен мужчина средних лет, тот улыбнувшись ей, неожиданно произнес:
— Разрешите представиться: Ханс Кристиан Андерсен, племянник миссис Блюм, в некотором роде известный сказочник.
— Здравствуйте, мистер, — пробормотала напуганная девочка, — рада нашему знакомству.
— Идите ко мне, милая, — проговорил другой мужчина с соседнего портрета.
— Идите к нам, — поправил его мужчина с третьего портрета, и добавил: — Мы с ним братья – Гримм. Слыхали?
— Я слышала ваши сказки. Мне их читает по вечерам женщина по имени Тереза, она моя сиделка.
— Мы рады, что Вам известны наши сказки и…, — хотел что-то сказать один из братьев. Но в это время в гостиную вошла миссис Блюм и все вокруг замолчали.
— Ну, что же, – произнесла миссис Блюм, — пора и за стол. – Она весело посмотрела на Кота и вошла в гостиную.
В гостиной стоял большой круглый стол, он был покрыт белой скатертью. Его украшал изящный букет из белых и алых роз. Прозрачные хрустальные графины и пузатые бутылки собрались одной звонкой компанией и расположились на небольшом столике слева от круглого стола. В высоких блюдах лежали румяные, зажаренные бараньи бочки, рядом с ними располагался серебряный поднос с мясным рулетом, зеленью и орехами; золотистой корочкой отсвечивал копченый окорок; колечками, палочками, изящными дужками лежали на плоской, широкой тарелке домашние колбасы. Вокруг всего этого мясного изобилия стояли высокие хрустальные салатники, в которых, прижавшись боками, лежали мелкие помидоры, огурчики, перцы, листья и стебельки разных трав. И от всего этого исходил дурманящий запах вкусной еды.
Миссис Блюм села на высокий стул и пригласила девочку и Кота сесть слева от нее.
— Что, другие жильцы уведомлены об ужине? – спросила она у Элизы.
— Да, — ответила та, не отводя глаз от хозяйки.
— Хорошо, — ответила миссис Блюм и громко сказала: — Время ужина. У нас гости.
И тотчас вокруг стола стали появляться мужчины и женщины. Они кланялись миссис Блюм и садились на высокие стулья. Все дамы были в вечерних платьях, а мужчины в черных смокингах и костюмах. Вокруг стола оставалось несколько пустых мест, когда мисси Блюм сказала:
— Ну, вот и прекрасно. Все собрались.
Она посмотрела на Кота, сидевшего рядом с девочкой на высокой подушке. Тот аккуратно ел маленькие кусочки прижаренного мяса, лежащие в широкой серебряной тарелке, и тихо мурчал. Миссис Блюм улыбнулась и слегка прикрыла глаза: где-то вверху заиграла тихая, нежная музыка. Все, сидевшие за столом, молча ели.
Вдруг ритм музыки изменился: она стала фривольнее, шаловливее. Женщины за столом тихо засмеялись.
— Шарль, — раздался голос миссис Блюм, — опять ты за свое. Оставь свои шуточки, потом, не при гостях.
— Ваша музыка навевает тоску, — произнес высокий мужчина с ужасными усами, — и ухудшает пищеварение. Нам нужен ритм, который бы активизировал жизненные силы и стимулировал внутренний дух.
-Тогда, военный марш? – спросила миссис Блюм. И, все сидевшие в гостиной, засмеялись громче.
— Может быть, — ответил мужчина с усами и усмехнулся.
— Кто наши гости? – спросила молодая женщина в красивом кружевном платье цвета утренней зари.
— Кот и девочка, — произнесла миссис Блюм, и почему-то приложила палец к губам.
Сидевшие переглянулись между собой и полный мужчина в смокинге заговорщицки спросил:
— У нас сегодня будет интересный вечер? Возможно, с интригой?
— Возможно, возможно, — ворчливо произнесла миссис Блюм, — только без лишних слов. Следите за собой. Вы всегда торопитесь, хотя знаете, что из этого выходит.
Люди за столом стали перешептываться, глядя на девочку и Кота. Кот очень нервничал, ему казалось, что все они нарочно завели такие разговоры, чтобы отвлечь его от еды. И он набивал рот разными вкусностями, показывая, что не намерен болтать, пока все не съест. Он еще не знал, сколько ему нужно времени для этого. Но думал, что много. Девочка же ела медленно и без аппетита, она поглядывала вокруг и наверх, туда, откуда лилась прекрасная музыка. Люди меняли музыку по своему усмотрению: под настроение, под собственный ритм, под пришедшую мысль. Миссис Блюм недовольно морщилась всякий раз, когда менялась музыка, но молчала, и лишь изредка посматривала на сидевших за столом людей, как на непослушных детей.
Наконец все устали от еды. Они откинулись на спинки стульев и стали громко переговариваться, перебивая друг друга. Это был сигнал для миссис Блюм и она, сняв кружевную салфетку с шеи, громко хлопнула в ладоши. Вся еда, стоявшая на столе, в миг исчезла и только серебряная тарелка перед Котом оставалась полной. Кот вздрогнул от неожиданности и зло посмотрел на людей: он понимал, что находится в поле внимания сидевших вокруг. А это означало лишь одно: ему не дадут есть, начнут отвлекать ненужными разговорами и вскоре заберут тарелку с едой.
— В Вашей игре бывают исключения? – недружелюбно спросил он у миссис Блюм. – Может, я посижу, послушаю всех вас?
— К сожалению, наши правила таковы: все принимают участие в игре. Если Вы не успели поесть, мы подождем Вас, — вежливо произнесла она.
— Спасибо, мы уже наелись, — произнесла девочка и отодвинула тарелку с мясом на середину стола. Кот выразительно посмотрел ей в глаза.
— Не отчаивайтесь, мой друг, — ласково сказала миссис Блюм Коту, — Вы сможете поесть в любое удобное для Вас время. Еда будет находиться все время под рукой, — и она показала на маленький столик, где стояли тарелки с рулетами, колбасами, окороками.
Кот успокоился и согласился.
— Вот и хорошо, — произнесла старушка. — История такова, — она с нежностью посмотрела на девочку, — маленькая девочка находится в больнице много лет. Она тяжело болеет и вероятность ее исцеления невелика, — миссис Блюм замолчала и задумалась. И в этот миг мужчина с усами вдруг сказал:
— Я знаю об этой девочке. Она находится в коме. И она спит.
И сейчас же он увидел глаза миссис Блюм, гневно смотревшие на него. И губы ее готовы были излить на него ругательства. Мужчина понял, какую непростительную ошибку он совершил, но было поздно. Потому, что в комнате, за столом появился новый гость. Он был прекрасен лицом и статен телом. Черные кудри падали ему на плечи; большие карие глаза, с ярким, живым блеском, смотрели на людей в гостиной. Мягкая улыбка очаровывала всех и каждого. Он внимательно посмотрел на сидящих людей и, когда его взгляд упал на девочку, он встрепенулся и засветился каким-то внутренним светом. Кот поймал этот его взгляд и, не отводя своих глаз от мужчины, вызывающе сказал:
— Не прилично так смотреть на женщин, сэр.
Мужчина вздрогнул и смутился. И, медленно встав, он поклонился Коту, а затем девочке и тихо произнес:
— Приношу извинения всем, кого я обидел, невзначай или умышленно. Я очень виноват, если вызвал у Вас такие чувства неприязни.
В гостиной запала тишина и только миссис Блюм с чрезвычайной вежливостью сказала гостю:
-Извините и Вы нас, сэр, за то, что мы побеспокоили Вас в столь поздний час. А все – наша излишняя болтливость и расхлябанность, — она зло посмотрела на усатого, и прикрыла глаза, как будто молилась.
— Полно, — мягко ответил гость, — не о чем говорить, ведь я уже здесь. И, как мне показалось, речь шла о спящей девочке. Ведь так?
Мужчина посмотрел на миссис Блюм, избегая взгляда Кота.
— Так, — выдохнула старушка. – Но она, сэр, еще жива. И скорее очень жива, чем наоборот.
— Ну, это не трудно проверить, не правда ли? – снова повернул гость свою голову к миссис Блюм. – Для этого мне только нужно посмотреть на эту девочку. И все, — ласково улыбнулся он сидевшим в гостиной. Все люди вздрогнули и сжались, как от внезапного, сильного холода. А мужчина встал и подошел к девочке.
— Вы, сэр, знаете что-то, чего не знаю я? – снова спросил его Кот, — Эта девочка – часть моей жизни, — сказал он и привстал. Шерсть на его теле вздыбилась и легкие искры побежали по ней.
— Это очень может быть, — спокойно произнес гость, — но дело, видите ли, в том, что на этом Ваша миссия может быть закончена. Нет девочки, нет и проблемы. Ведь так? – он посмотрел в глаза ребенка.
-А Вы, сэр, имеете власть решать это? – тихо спросила девочка.
— К сожалению, нет, — огорченно произнес мужчина, садясь подле нее. – Но я могу рекомендовать, высказывать свое мнение по этому поводу. Так сказать: запускать машину в действие.
— Слава Богу, — радостно проговорила девочка и, поворачиваясь к нему, сказала: — я хотела бы умереть, по-настоящему.
Она замолчала, а миссис Блюм громко вздохнула.
— Вот и все, господа, — произнес мужчина, — а мы так боялись. Ребенок сам хочет умереть. Она устала от боли, одиночества и тоски.
— Тем более, что она не знала, что есть и другая жизнь, — вдруг произнес чей-то голос. И все повернули голову к говорящему. У большого окна гостиной стоял новый гость – блистательный, прекрасный и сверкающий.
— Ах, Эрос, — произнес с досадой мужчина, сидевший возле девочки.
— Ах, Морфей, — саркастично ответил ему Бог Любви.
Миссис Блюм поклонилась мужчине, новому гостю своего дома. Она поняла, что игра принимает интересный оборот и очень обрадовалась этому.
— Вы рано радуетесь, — взглянув на нее, произнес Морфей, — девочка изъявила желание сама. Ее никто не принуждал и не направлял к такому решению, — он резко встал и протянул к ребенку руку. Но Эрос остановил его, сказав:
— Ты нарушаешь правила игры, брат. За девочку должно вступиться не менее трех существ. Ведь она даже и не жила. Если же никто не отдаст за нее свою жизнь, ты вправе забрать ее. Но при этом, очень важно, — Эрос многозначительно помолчал, — чтобы твоя мать одобрила это решение.
— Будь спокоен, брат, — дерзко ответил Морфей, — она не будет против.
— Я не совсем понял, — произнес Кот. – У этой игры есть правила?
— Конечно, — ответила миссис Блюм. – Пожелавший уйти из жизни должен представить трех свидетелей, которые могли бы подтвердить мотив его ухода. Или, должно быть одно существо, которое бы добровольно согласилось отдать свою жизнь за жизнь девочки, и умереть вместо нее.
— Ясно, — произнес Кот. Он спрыгнул с подушки, на которой сидел и вплотную подошел к Морфею. И тихо, чтобы его слов не слышала девочка, он сказал: — Я готов умереть за девочку.
— Блеф, — рассмеялся ему в глаза тот, — ты готов за кусок мяса продать совесть, стать вором и негодяем. Такие существа не отдают жизнь ради других. И потом, что ты обретешь там, куда уходят такие мерзкие Коты? Готов ли ты к тому, что ждет тебя после смерти? Не боишься ли ты всего того, что за завесой и тьмой?
— Не слушайте его, достопочтенный Кот, — произнес Эрос. – Там, куда Вы уйдете, такая же жизнь. Она полна тяжких трудов, но в ней случаются и такие вечера, как этот – сытый стол, добрые друзья, теплая комната. Готовы ли Вы быть снова верным другом, добрым существом других людей или существ? На худой конец, не откажетесь ли Вы стать моим другом?
— Оба предложения весьма заманчивы, — сказал Кот, и подошел к девочке. – Я бы очень хотел быть твоим другом, всегда. Сколько бы раз я не умирал и не рождался.
А затем, он повернулся к Морфею и сказал:
— Я готов, брат, пойдем к твоей матери. Как, напомни, ее зовут?
— Не так быстро, — остановил его Морфей, — мы еще не услышали другие предложения.
— Здравствуйте, Тереза, — произнес вдруг невидимый голос, — как поживаете?
— Спасибо, доктор, — ответил ему другой голос, — все хорошо. Как наша малышка?
— Спит, бедняжка, — ответил первый голос, — и я не знаю, как ей помочь.
— Будем молиться, чтобы Великий Бог помог ей, — произнес второй голос, и было слышно, что говорящий сел.
Тереза, ночная сиделка девочки, открыла книгу и стала вслух читать спящему ребенку. Это была сказка о спящей красавице. Все сидевшие в гостиной миссис Блюм, внимательно слушали, как будто сказка могла решить сложившуюся проблему. Тереза закончила читать и, помолчав, сказала:
— Если бы ты знала, детка, как прекрасно Солнце и Земля, ты бы непременно проснулась. И тогда бы ты увидела счастливую улыбку своей бабушки, которая долгие годы плачет у иконы Пресвятой Богородицы. А еще, ты бы увидела того мальчишку, который приносит в твою палату каждый день цветы. Он учится в медицинском колледже и подрабатывает медбратом. Просыпайся, девочка, сделай всех вокруг счастливыми и радостными. Сделай это, во чтобы то ни стало, — сиделка всхлипнула, и ее стул заскрипел.
— Слыхали? – спросила миссис Блюм у стоявших мужчин. – Это был первый голос.
— Ладно, ладно, не напирайте, — упрямо проговорил Морфей, — это только один голос. А нужно три.
— Господи, — вдруг услышали они дрожащий старческий голос, — прости меня грешную и окаянную, рабу твою, Лучию. Преклони ухо твое к мольбам моим и, хоть один только раз, услышь меня. А там решай, как знаешь.
Забери душу мою и жизнь мою, а взамен верни к жизни дитя мое, девочку мою. Что тебе жизнь ее и душа ее? – женщина заплакала и замолчала. Затем, все услышали слова молитвы ее, обращенные к Богородице.
— Это второй голос, — радостно произнесла миссис Блюм, и осторожно посмотрела на Морфея.
— А третьего не будет, — произнес тот, — потому, что спектакль окончился – все актеры ушли. Некому больше заступиться за нее, — деланно печально сказал Морфей.
— Ну, если все так плохо и, может быть, некому доброе слово сказать, позвольте мне? – раздался вдруг громкий голос сверху.
— Мама? – испуганно спросил Морфей, — почему, как ты здесь?
— Жалко девочку, — просто произнес голос сверху, — да, и Кот этот мне понравился. Я его беру себе. Есть в нем что-то, что делает жизнь интересной, кураж какой-то, что ли, — проговорил голос. А потом, он мягко сказал: — Возвращайся, сынок, сделка свершилась, обмен завершен.
Все стали вертеть головой, отыскивая Кота. Но его в гостиной не было.
— Ну, зачем ты, мама? – обиженно произнес Морфей, — Все же было решено и даже согласовано.
— Глупый ты, сын, — произнесла раздраженно его всемогущая мать и добавила, тихо: — кто же с Богом Любви ссорится?
Затем, она помолчала, и громко скомандовала:
— Домой.
Гостиная опустела и люди, сидевшие вокруг стола, облегченно выдохнули. Они взглянули на стул, где сидела девочка, но он был пуст. И тогда, миссис Блюм подмигнула усатому мужчине и шепотом произнесла:
— Все вышло, как по нотам. Хороший спектакль получился. А Кот каким героем оказался! Хорошо же мы его пристроили: нам такой защитник в таком месте, ой, как нужен!
И миссис Блюм тихо встала и неспешно пошла в свою комнату, а люди за столом стали исчезать, превращаясь в легкий туман. Только служанка Элиза неторопливо покатила столик с колбасами, рулетами, окороками и тарелкой Кота в кухню. И, едва переступив порог кухни, она заметила, что тарелка Кота исчезла. А с нею и куски жареного мяса. Элиза ухмыльнулась и погрозила кому-то пальцем.
— Как это случилось? – спросил удивленный доктор у ночной сиделки. – Как, вообще, такое могло случиться? Взяла и проснулась, — проговорил он.
— Это все Билл, — рассказывала в десятый раз счастливая сиделка. – Он принес цветы утром и увидел, что девочка проснулась и смотрит на него. – Сиделка заплакала от радости, глядя на донью Лучию. Старуха сидела подле внучки и не спускала с нее глаз:
— Это все Бог, — думала она, — это он, а не какой-то мальчишка. Он понял, что был не прав и все поправил: по своему, по-божески.
Донья Лучия улыбнулась и ей, вдруг, показалось, что яркая голубая искра вспыхнула и погасла перед ее глазами. Она перекрестилась и поцеловала крест у себя на груди.
— Ты был не прав, брат, — произнес обиженно Морфей, — она сама хотела уйти со мной.
— Ну, что ты, брат, как маленький. Разве можно верить женщине: хотела бы, ушла, — ответил ему Эрос и подмигнул.
