Ранним летним утром в избу вдовы Лукерьи пришла Волшебница. Как и все волшебники, существующие вне времени всегда и везде, она была неопределённого возраста, но её прекрасные зелёные глаза излучали доброту, от льняных волнистых волос исходили розовые лучи. В убогом жилище сразу стало светлее и наряднее.
Гостья потянула носом:
— Стряпаешь?
— Пустые щи ребяткам варю, — смутилась хозяйка. — Картошка да капуста, квашеная с осени… Другого-то ничего нет…
— Не велика беда, — улыбнулась Волшебница.
Она хлопнула в ладоши, и в избе появилась огромная корзина с разной снедью.
— Это поддержка твоей семье. Главное, с любовью готовь еду, тогда дети здоровы будут. А где твои ребятишки?
— Маняша ещё спит. А двойняшки, Стёпа да Ваня, стадо деревенских коров пасут. Кормильцы растут! Мечтают свою коровку заиметь.
— Будет у вас корова. Даже две, — заверила Волшебница.
Склонившись над зыбкой, гостья внимательно посмотрела на пятилетнюю дочь Лукерьи, безмятежно раскинувшуюся во сне. И почему-то вздохнула…
— Хорошенькая девочка… — задумчиво сказала она, усаживаясь на лавку. — А ты чего звала-то меня?
— Хочу я у тебя, матушка, счастья для своих деток попросить! Особенно, для дочки. Боюсь, что она мою сиротскую судьбу повторит… Не зря же, наверное, о женской доле говорят: «от мамки — до ямки»…
— Счастье людям не я раздаю! — усмехнулась Волшебница. — Каждый счастье по-своему понимает. Каждый по-своему строит его. И получает то, что заслужил… Одно я могу сказать тебе, Лукерья. За сынов не беспокойся. Они у тебя — трудяги. А вот за дочерью строже приглядывай. Балуешь ты её!
Волшебница протянула вдове два мешка — чёрный и белый:
— В этих мешках судьба твоей дочери. Когда Маняша подрастёт, ты наблюдай, какой мешок больше будет камешками соответственного цвета наполняться. Если белый, — радуйся, если чёрный, бей тревогу! Чёрные камешки — это дурные поступки…
Сказала так Волшебница и исчезла. А над избой некоторое время кружилось розовое облако…
… Время скоротечно. Не успела Лукерья оглядеться, как повзрослели сыновья, семьями обзавелись. Маняшка превратилась в стройную миловидную девушку. Деревенской работы она чуралась. Деревенских женихов, которых и было-то — раз, два и обчёлся, презирала! Мечтала уехать в стольный град: только там бьёт ключом яркая, беззаботная жизнь!
Белый мешок, что когда-то дала Волшебница Лукерье, был пуст. Зато в чёрном уже постукивали несколько чёрных камешков…
— Не держи Маняшу у своего подола, — сказали Лукерье сыновья, привыкшие к простой, трудовой жизни. — Пусть наша сестрёнка едет в город учиться, пусть попытает счастья!
Продали одну из коров, заработанных братьями. Дали Маняше денег. И отправилась она в путь-дорогу…
На первой же станции девушку обокрали! Осталась она и без денег, и без своих немудрёных пожитков.
Но не возвращаться же назад!
Зарёванная и злющая, Маняшка зайцем проникла в поезд, едущий в столицу. А эшелон оказался непростым — в нём ехала Власть, управляющая этой страной.
Пожилой Министр, один из тех, кто окружал Власть, обнаружил безбилетную пассажирку. Хотел, было, вызвать стражников, но раздумал. Старому ловеласу очень приглянулась синеглазая девчонка с длинной русой косой.
— Кто ты, небесное создание?!
— Маняша…
— Ну и куда же ты одна, Маняша, без мамки направляешься?
— Хочу в стольном граде жить. Надоело месить грязь деревенскую!
— Вот как! Ну-ка, расскажи поподробнее.
Запальчиво, с провинциальной непосредственностью, не стесняясь в бранных выражениях (сказывался стресс от потерянных денег и вещей), Маняшка расписала «негативы» современного села: «прогресса нет, культуры нет, удовольствий — никаких…» Утаила она, что в деревне жить можно неплохо, если хорошо трудиться. Зато в пух и прах раскритиковала «толстых деревенских баб» и «небритых мужиков»!
— Я бы всех некрасивых людей в порошок растёрла! — завершила Маняшка свою «исповедь».
— Какое у тебя образование, красавица? — смеясь, поинтересовался Министр.
— Среднее.
— Это хорошо! Хочешь, я из тебя журналистку сделаю?
— Хочу. А чё делать надо?
— Будешь на бумаге свои мысли также красочно излагать. А я их опубликую в своём журнале. Только не вздумай Власть критиковать, она этого не любит! А насчёт диплома не переживай — купим!
Министр обратился к Власти с просьбой принять Маняшку в свою свиту.
— Нам ведь нужны представители простого народа? — аргументировал он свою просьбу.
— Нужны, — согласилась Власть.
На том и порешили. Власть Министру доверяла…
…Очень скоро мисс Мэри (такой литературный псевдоним придумала себе Маняшка), не без помощи своего покровителя Министра, прослыла в стольном граде как «эпатажная писательница»! Её опусы серьёзных тем не затрагивали, но оскорбляли и унижали простых людей, и вызывали широкий негативный резонанс. Она забыла, что недавно сама бегала босиком…
Власть на скандальные литературные «изыски» мисс Мэри, содержащие непристойную лексику, смотрела сквозь пальцы. Возможно, Власти было на руку, что эти публикации отвлекали читателей от более серьёзных вопросов, нежели жарко предлагаемые мисс Мэри обсуждения «внешнего вида» и «гардероба чмошников»?
— Мэри, зачем ты отрезала свою чудесную косу? — заметил однажды Министр. — Она тебя очень украшала.
— Ну, вот, ещё! — последовал ответ . — Косы — это не актуально для современной женщины!
Она стала хозяйкой издательства популярного женского журнала, которое ей подарил влюблённый Министр. Она быстро привыкла к светским раутам, тусовкам, столичному гламуру. Одеваться стала только у знаменитых кутерье! О своих деревенских родственниках ни разу не вспомнила. Ей было не до них. Мэри постигала тайны обогащения!
Министр, пользуясь доверием Власти, частенько запускал руку в государственную казну. Жил он в шикарном загородном особняке. Ездил на роскошном автомобиле. То же самое (и тем же путём!) вскоре появилось и у Мэри.
— Я смотрю, ты преуспеваешь, дорогая, — хвалил Министр свою прыткую подружку.
— Так учителя у меня хорошие! — довольно ухмылялась Мэри.
В душе она уже тяготилась обществом престарелого Министра… Её тошнило от его старческого скрипучего голоса, дряблой, обвисшей кожи…
Синеглазая красавица увлеклась молодым преуспевающим Бизнесменом. И тот тоже оказывал ей знаки повышенного внимания. Устраивал для неё литературные конференции, встречи с читателями, телевизионные передачи. Возил по фешенебельным ресторанам. Дарил дорогие безделушки. Их восторженные отношения явно вели к свадьбе.
Как-то утром хозяйку богатой виллы разбудила экономка.
— Мисс Мэри, — тревожно сообщила она, — у ворот вашего дома стоят двое простых мужиков и спрашивают какую-то Маняшу! Говорят, что видели ваш портрет в журнале и что вы — копия она, только без косы!
Мэри выглянула в окно и узнала своих братьев, Ивана и Степана.
«Вот так сюрприз! — неприятно ёкнуло сердце. — Ещё не хватало, чтобы Бизнесмен встретился с моими родственничками! Принесла их нелёгкая…»
— Гоните их прочь от ворот! — приказала Мэри охранникам. — Вы же видите, это нищие бродяги!..
… Лукерья давно с тревогой замечала, что белый мешок остаётся пустым в то время как чёрный наполняется камнями. Душа её разрывалась на части.
«Что с дочкой?» — постоянно сверлила одна и та же мысль.
Когда Иван со Степаном ни с чем вернулись домой из стольного града, мать решила сама ехать туда, чтобы разыскать пропавшую Маняшу.
Лукерья продала последнюю корову, и отправилась на поиски любимой доченьки.
От людской толчеи, от обилия автомобилей на улицах стольного града у Лукерьи кружилась голова. Женщина с трудом тащила сумку на колёсиках, которую купила специально для поездки. Сумка была очень тяжёлой, так как в ней находился чёрный мешок с чёрными камнями.
В центре стольного града было особенно людно. Лукерья показывала прохожим картинку из журнала и спрашивала, не знают ли они, где можно найти красавицу, изображённую на ней? Хотя подпись под портретом была ей незнакома, что-то подсказывало матери, что именно через этот портрет она разыщет своё чадо!
Наивная душа… В огромном полисе столько народа! И разве все здесь читают бредни гламурных журналов?!
Но мать верила в удачу. И она увидела свою дочь за рулём шикарного автомобиля.
С радостным криком бросилась Лукерья машине наперерез…
В этот день у Мэри с утра было исключительно чудесное настроение. Сегодня они с Бизнесменом поедут в ЗАГС подавать заявление! И сидя за баранкой машины, везя в коробке новое воздушное платье, купленное специально для этого случая, она уже представляла себе, как всё это будет торжественно, красиво! Любовь переполняла её!
Любовь? Ничего удивительного. Даже самый отъявленный негодяй хоть один раз в жизни испытывает это всепоглощающее чувство.
Мэри настолько была под влиянием своих восторгов, что поздно заметила женщину с большой сумкой…
Она не остановила машину. Промчалась дальше. Её ждали более важные дела, чем упавшая на асфальт бедно одетая старушенция!
«Носит этих попрошаек в центре столицы! — разозлилась Мэри. — Одни неприятности от них. Надо будет предложить Власти проект нового закона. Строгого закона, запрещающего нищим трухлявым корягам появляться на центральных улицах стольного града! Пусть старые мухоморы не нарушают своим затрапезным видом прекрасную гармонию города!..»
… Мэри с удовольствием рассматривала себя в зеркале. Новое изумительное платье безупречно облегало стройную фигурку.
— Хороша-а-а! Ах, как хороша-а-а — счастливо запела Мэри.
Но, что стало с её голосом? Из горла вырвался тележный скрип! Голос стал хриплым и скрипучим. Будто не двадцатитрёхлетняя девушка рот открыла, а столетняя развалина… И тут же за стенами особняка посыпался град. Мэри подбежала к окну. Град из чёрных камешков бил по стёклам, по газону, по автомобилю… Затем всё стихло. И в наступившей тишине раздался весёлый возглас вошедшего Бизнесмена:
— Ну, где тут моя ненаглядная?!
Он изумлённым взглядом вперился в Мэри:
— Кто вы?!
— Маняша… — неожиданно для себя, сказала Мэри.
— А почему вы надели платье моей невесты?!
— Так это… Я в ЗАГС собралась ехать с тобой… Брачное заявление подавать!
— Что за глупые, неуместные шутки?!
— Никаких шуток, мой любимый! Всё всерьёз, — хрипела Мэри.
И вдруг она увидела в зеркале своё отражение. Да, платье было то же… Но надетое на сморщенную от древности, костлявую и уродливую старуху!
Бизнесмен срочно вызвал охранников и наряд полиции. Все бросились на поиски пропавшей красавицы-невесты. Грубые, крутые охранники схватили бывшую мисс Мэри и вышвырнули за ворота богатого особняка.
Она не знала, куда идти, что делать? В открытом белом платье она выглядела нелепо и страшно. Проходивший мимо мальчонка закричал от ужаса и пустился наутёк.
Маняша разрыдалась.
— Мама! Мамочка, — жалобно зашамкал её беззубый рот.
— Я здесь, доченька!
К Маняше со слезами на глазах, с распростёртыми руками спешила её мать.
Лукерья жалостливо обняла жутко преобразившуюся дочку. Нежно прижала к груди свою родную кровиночку.
— Не плачь, моя родная, — гладя Маняшу и уводя подальше от особняка, приговаривала мать. — Я с тобой. Жива я, жива! Только ушиблась маленько, когда ты меня сбила. Не узнала ты меня? Но ничего, всё наладится… Пойдём домой…
По железнодорожным путям тихо брели две пожилые женщины. Одна из них — совсем дряхлая, в белом платье. Над ними сияло радужное солнце. В чистом небе закружилось розовое облако.
Облако спустилось на землю. И зеленоглазая Волшебница протянула дряхлой старухе два новых мешка — белый и чёрный.
— Начни жизнь сызнова, Маняша, — сказала она строго.
— Поздно! — прошамкала старуха.
— Может быть… Но покаяться в грехах, и попытаться исправить ошибки никогда не поздно. Ступай и не греши!
12.07.11.
