Тополиный пух… Нос щекочет, щечки,
Как котенок ласковый, приставучий очень;
Вроде не опасен, раздражает только:
Так, слегка кусает, но совсем не больно.
Белою поземкой по земле струится,
То повиснет ватой на зеленых листьях,
То вздыбится смерчем, ввинчиваясь в небо,
Саблей арзамасской, угрожая гневно,
То гашеной известью побелит стволы…
Улицы и парки по-зимнему белы,
Как медуза в море, в воздухе балует
И, отбросив скромность, нагло всех целует.
“Я тебя, проклятый, вовсе не желаю,
Вон, глаза слезятся, чИхаю, сморкаю.
Ты же, ненасытный, в уши, в глаза лезешь —
Вкрадчивый любовник, с откровенной лестью.
Что ж, сейчас ты в силе и глаза сияют,
Будто с неба звезды яркие сверкают.
Завтра взгляд потухнет… И, как ты не бесись,
Всеми позабытый, на свалке кончишь жизнь.
Как усталый путник, ляжешь домовито
Под забор, бордюры, словно пес побитый,
Молоком прокисшим и шерстью овечьей…».
Пух живет недельку, он, друзья, не вечный.
