Операция «Вундерланд»
Бескрайнее седое Заполярье,
Здесь песни вьюг не молкнут никогда,
И северное нежится сиянье,
Где так близка полярная звезда.
Тут самое коротенькое лето,
Сказать точнее – считанные дни,
Но солнышку спасибо и за это,
Попробуй ему в душу загляни.
И океан – владыка полусонный
В те дни ломает лёд от берегов,
И пару месяцев простуженные волны
В морях скитаться будут без оков.
Короткий миг, но что же тут поделать,
Как чистый звон натянутой струны,
Но как он много сделал для победы,
Как повлиял он на исход войны.
По глади той без фронтового боя
Тысячи миль – не поле перейти,
Шли без конца Советские конвои
По Северному водному пути.
Шли транспорты союзников с востока,
Как в жаркий зной – живой воды глоток,
Снимали груз, и этим же потоком
Спешили возвратиться на восток.
Фашистам это — как заноза в сердце,
Успехи их спускаются на ноль,
И думают чины в Адмиралтействе,
Как этот путь поставить под контроль.
Работают над планом адмиралы,
Над картами без отдыха и сна,
Учтя до долей штормовые баллы,
Плотность тумана и фарватер дна.
Всё выполнено в заданные сроки,
Ведь немец — во всех случаях педант,
Пусть операция послужит им уроком –
«Страна чудес», точнее – «Вундерланд».
* * *
Сорок второй год. Северное место.
Суровый Ледовитый океан.
Прескверная для моряка примета –
Перед походом войлочный туман.
Сырой и плотной стелющейся дымкой,
Как серый пух цветущих тополей,
А может к лучшему – проскочим невидимкой
Возле морских советских патрулей.
Тяжёлый крейсер, две подводных лодки
И три эсминца сзади на «хвосте»,
Оставив базу по-немецки чётко
Пропали в предрассветной темноте.
Всё вовремя и всё идёт по плану,
И за кормой советские моря,
Спасибо непроглядному туману,
Уж видно он сопутствует не зря…
Команда в предвкушении охоты,
Азартный взгляд бросает сквозь прицел,
И «Шеер» входит в Карские ворота,
Достигнута намеченная цель.
Тяжёлый крейсер – боевая крепость,
Плавучий Марс в титановой броне,
Вобрав в себя величье и нелепость,
Устойчивый и вёрткий на волне.
Названье исторически связало
Во славу боевую, не в укор,
Прославленное имя адмирала
И мощный героический линкор.
Как пасти жерла пушечных орудий
Хватают свежесть тающего льда,
В любое время тишину разбудят
По жёсткому приказу без труда.
От гаубичных башенных калибров
До пулемётных спаренных кассет,
Мгновенно, по веленью командиров,
Взорвут студёный северный рассвет.
Два палубных разведчика крылатых
Тревожно жду команду «от винта»,
И объективы фотоаппаратов
Поймают то, что скрыла темнота.
Полдюжины торпедных аппаратов
В предпусковой позиции «готов»,
И превосходство главное пирата –
Предельное вращение винтов.
Оставил крейсер мили за кормою,
Солёный ветер на его пути,
Он килем рвёт бушующее море,
Чтоб в дали безнаказанно уйти.
Расставлены и «петли», и «капканы»
Советскому конвою на пути,
Чтобы и в плотном северном тумане
Мимо стрелков трофею не пройти…
* * *
Восьмого августа немецкая подлодка
С военным шифром U-601
Для ясности ледовой обстановки
Идёт в разведку средь плавучих льдин.
Всё льды да льды, да водяные тропы,
Вдруг розыгрыш, как шуточный прикол,
Является в надводном перископе
Туманным силуэтом ледокол.
Летит на «Шеер» срочная морзянка:
«Орудья к бою, самый малый ход,
Возьми, охотник, зверя на приманку –
Советский ледокольный пароход».
И вот на мачте реет флаг британский,
Сменить штандарты – пара пустяков,
Матрос-радист на ломаном славянском
Запрос направил на «Сибиряков»:
«Прислать на крейсер лоции и планы
Ледовой обстановки до портов
Радистом, боцманом, а также капитаном
Немедля, для движения судов».
Ответ пришёл, на удивленье, скоро:
«Сейчас на сушу сделаем запрос,
И будет продолженье разговора
На ваш секретный заданный вопрос».
И сразу же летит сигнал на Диксон:
«Готовьтесь к бою, в наших водах враг»,
И капитан решает: « Будем биться,
И примем гибель стойко, как «Варяг».
Готова «полевая» батарея –
Три пушки сухопутных на борту,
И красный флаг над ледоколом реет,
Символизируя и дух, и красоту.
Британский флаг на крейсере сменился
Фашистской свастикой на знамени своём,
Да, капитан наш точно не ошибся:
«Так что, ребята, значит, в бой идём?»
Вот первый столб свечой у парохода
Воды свинцовой взял под небеса,
Взорвались глухо северные воды:
«Дать полный ход до края, до конца!
Идём с врагом, ребята, на сближенье,
На верный выстрел и на точный залп,
Пусть крейсер-враг послужит нам мишенью,
Пускай поймут – противник их не слаб.
А батарея наша повоюет,
Попробует фашист снарядов вкус,
Не страшён чёрт так, как его малюют,
А тот маляр был по натуре трус.
«Ну что же, батарея, бронебойным,
Прицельно по надстройкам залпом пли!»-
И чёрный дым на заполярном фоне
Смешался с эхом, где-то там, вдали.
Посыпались ответные снаряды,
Как ураганный смертоносный град,
Исход борьбы предсказывать не надо –
Знал ледокол, идёт не на парад.
Мгновенно в щепки палубу разбило,
Кипит вода как в чане за бортом,
Борьба не равная, как утке с крокодилом,
А как тут быть, коль враг заходит в дом.
Горит мазут, горят седые волны,
Что выбирать – пучину или плен?
И решено – скорей открыть кингстоны,
Прими же море себе скорбный «тлен».
А души пусть поднимутся на небо,
Куда ещё, ведь каждый из солдат
Ни подлецом, ни жалким трусом не был,
А, значит, он действительно был свят…
* * *
С поднятым флагом, с корабельным свистом,
Смотря в прибор, чтоб с курса не свернуть,
Тяжёлый крейсер двинулся на Диксон,
В плавучих льдах прокладывая путь.
А вот в тумане долгожданный остров,
Большого хода несколько минут,
Не мог стервятник даже думать просто,
Что здесь его «гостеприимно» ждут
Зубастые морские батареи,
Способные обстреливать вдали,
Надёжно верно достигая цели,
Оберегать на рейде корабли.
Подняты все по боевой тревоге
Эсминцы и морские катера,
Не смей пират стоять на их дороге,
Здесь не в войну играет детвора.
Готовились серьезно и надёжно,
И корабли на поднятых парах
Отправились в тумане осторожно,
Как говорят, на совесть, не на страх.
И выстрелы калибров загремели,
Заговорили жерла батарей,
Не в пустоту, а достигая цели,
Броню дырявя вражьих кораблей.
Семь раз укрывшись дымовой завесой,
Тяжёлый крейсер пропадал из глаз,
Но возвращался со звериной спесью,
И Диксон он обстреливал не раз.
Но получив отпор и поврежденья,
Серьёзные, больные – не укус,
Он принял курс в ночное отступленье,
Не по-пиратски даже, а как трус.
Ушёл с позором, получив расплату,
Не выследив, не потопив конвой,
Пустив в «трубу» германские затраты,
Что выделены были на разбой.
И это был и первый, и последний
Поход врага в ледовый океан,
Но до сих пор чтут память поколенья
Тех, кто бесстрашно встретил «ураган».
Несут цветы защитникам-героям,
Бессмертным и отважным морякам,
Плывут венки – печаль сердец по морю
А души их, как в небе облака.
